Разум вне Меня

Иван Варовин

Сюжет книги рассказывает о молодом человеке, который глубоко задумался о смысле жизни, пока ощущал себя потерянным в безразличном, цивилизованном мире. Но однажды ему достается необыкновенный дар видеть воспоминания определенного субъекта, который был представителем эксклюзивной «верхушки» тайного управляющего мирового общества. Эти неожиданные и жизненно важные видения приводят главного героя к серии событий, которые на самом деле раскрывают иллюзорность всего сущего.

Глава 2

Я вернулся в Реальность.

Выудив детали сна из бездны «Памяти», и не найдя в них ни искорки того, что смогло бы помочь мне ввязать себя значимостью в этот «Мир», я продолжил организовывать своё утро. Оно состояло из нескольких довольно обыденных, но всё же необходимых для полноценного пробуждения, занятий. Первое — это разминка тела: приседания, отжимания, бег на месте. Второе — исполнение предназначения ванной комнаты. Третье — пробуждение «Мозга» посредством «Воображения» (я представлял, как стремительно лечу сквозь «Безгранное Ничто»). Расширял «Сознание» таким образом.

Мой «Разум». Мой «Личностный Оазис». «Рай» моей «Сущности». «Вместилище Умиротворённости». Место, где я распыляюсь по «Пространству» и «Времени». Совмещаюсь с самой «Материей Жизни».

Свой «Внутренний Мир» я воспринимаю как индивидуальную «Пустыню Одиночества», которая дарует мне возможность познать своё «Жизненное Выражение», находясь близко от того места, откуда мы произошли — из «НЕБЫТИЯ».

Я считаю, что основой порядка в «Мире» является порядок как внутри своего «Тела», так и снаружи. Меняя себя, изменяешь мир. Избитая фраза, трюизм, но истинная. Придерживаясь этого суждения, я на протяжении двух лет повторяю эти, уже привычные, утренние дела.

Закончив их, я отправился на кухню позавтракать.

В этом плане родители опередили меня. (Да, пока живу с родителями)

— Добрейшего утра вам! — провозгласил я.

— Доброе! — дружно прозвучал ответ.

Обменявшись приветствиями, я присоединился к трапезе.

Я знал, что через мгновение на меня опрокинут множество каверзных вопросов, касательных моей бездеятельности. Выработанная тенденция. Отношусь я к ним презренно, но ничего иного тогда не оставалось, как вновь привести убедительные аргументы в свою защиту.

— Ну… чем собираешься наполнить свой новый день, сын? — ехидно спросил отец.

Вот он первоначальный, намекающий на неприятное выяснение отношений вопрос.

— Ничем особенным, стандартными делами, а именно: почитать, сходить в спортзал, прокатиться по городу, встретиться с Милой, по возможности осознать себя и место нашего существования. — Надеясь на то, что за этим откровением расспросы прекратятся, ответствовал я, но надежда оказалась пустой.

Отец нахмурился, это известный признак того, что сейчас польётся ключевым биением, осуждаемое высказывание.

— Джон, тебе уже двадцать один год, а ты всё так же болтаешься без дела, устройся на какую-нибудь, более — менее, приличную работу, или поступи в какое-нибудь учебное заведение, неужели тебе не противно твоё нынешнее положение? Живёшь с нами, работаешь этим грузчиком, конечно, то, что ты читаешь и занимаешься спортом это неоспоримый плюс, но этого мало. Пора обустраивать свою жизнь. Найди себе… финансово-благоприятное применение.

«Обыденность»

«Примитив»

«Рутина»

Кто всё это придумал? Всю эту жизнь? Почему она имеет такую конструкцию, вид, образность?

«Возможно, в скором времени окажется, что весь этот мир всего лишь домашняя работа по информатике Существа, создавшего нас».

«В сущности, весь этот Мир всего лишь Мысль. Плод Воображения Великого Творца.»

Полные упрёка наставления отца, провоцировали в моей голове продолжительное повторение одного сбивающего любого родителя с толка вопроса: Зачем было меня рождать? Я его уже много раз задавал его, но ответы получал неоднозначные и невнятные. У большинства, которое составляют рутинёры, бытуют два основания для продолжения рода: инстинкт и случайность, всё остальное отговорки и оправдания.

Наверняка если этот дурной рецидив прекратиться, то это воздействует на «Планету» как детонатор на взрывчатку. — Подумал тогда я.

В этот день я ощущал некое «Воодушевление», проявление «Экзальтации», которое со всей тщательностью разгоняло мой мозг настолько, что казалось, будто моя голова — это вулкан, в котором образовался круговорот, состоящий из мыслей. Возможно это реакция на испугавший меня сон, последствием которого и явилось, это весомое оправдательное высказывание:

— Пап, ты что, принимаешь это за обязательство ежедневно выказывать своё недовольство в адрес моего образа жизни? — Взгляд отца неодобрительно завис на мне. — Возьми во внимание тот факт, что когда у тебя было дело (бизнес рухнул), и ты был в него глубоко погружён, тебя не особо-то волновало моё положение, а теперь, когда твой день ничем не наполнен кроме обыденных бытовых проблемок, моё воспитание стоит во главе твоих повседневных занятий. Открою тебе истину — поздно! Основы моего воспитания, моральных устоев, взглядов на жизнь формировались на протяжении этих двадцати лет, все выводы, которые я выносил по ходу этого процесса, уже плотно осели в моём сознании. Я образовал… свою собственную идеализированную веру… личную философию, и это великолепно! Благодаря твоему невмешательству я имею собственное кредо, а не навязанное кем-то. Я иначе определяю и воспринимаю мир, не исходя из измышлений заурядного работяги, у которого жизненные приоритеты упираются в такие действия как выпить, сожрать гнилую плоть животного и по возможности интимно удовлетвориться. Я тебя не виню, а благодарю. Пускай даже, если ты и породил плоды моих воззрений не намеренно, всё равно спасибо. Возможно, если бы ты плотно вовлёкся в моё развитие с самого рождения и продумал свой план порядка моей жизни, я бы строго следовал ему и исполнил бы все требования. Но стало иначе. В общем, я веду к тому, что не стоит меня калечить нервирующими расспросами. Я сознателен и прекрасно понимаю, что для дальнейшего существования мне необходимо дело способное обеспечить меня и мою семью в будущем. Но ремесло, не снабжающее тебя счастьем, подобно зыбучим пескам, затягивает и медленно сдавливает твою жизнь, не предоставляя возможности покинуть безнадёжную яму отчаяния. Опираясь на суть этого суждения, я пытаюсь филигранно осознать, что именно я способен привнести в этот мир… а не просто жидко пёрнуть в лужу, и остаток жизни бездумно пялиться на получившийся узор… (вроде всё сказал) вот.

И без слов, лишь взглянув на лицо отца, становилось ясно, что он оказался в замешательстве. Эмоциональный всплеск, возымевший форму слов, заставил его ненадолго задуматься. О чём именно он думал мне неизвестно. Не исключаю возможность того, что он вспомнил себя в моём возрасте, как у него не было времени толковать обо всём том, о чём размышляю я, ведь во времена его молодости отвлечения на подобные раздумья, по пути к богатству, были равносильны упущению шансов, которые могли оказаться последними. Я это понимаю. Его «Жизнь» страстно пульсировала во времена, ушедшие в прошлое. С новым днём появлялись новые интригующие возможности, принимавшиеся за необходимость к их познанию и сотворению. Тогда, без присутствия могущественного интернета способного годами удерживать «Человека» на одном месте, приходилось приобретать знания из «Жизни», многократно перемещаясь от одной точки в другую, а не из «Цифрового Мира». Именно эти передвижения и подпитывали любознательность энтузиазмом, который благоприятно повлиял на устройство его «Жизни». А теперь, когда знания в свободном доступе и под рукой, чрезмерные движения приравниваются к онанизму. Всё-таки основное влияние на формирование любых «Качеств Человека» исходит от настроения общества и прогресса, а не воспитания отцов и матерей. Их воспитание состоит из отголосков прошлого, давно утративших свою актуальность, а именно из ряда указаний о том, что их детям необходимо делать и как, опираясь на свой опыт. И их не волнует, что с наступлением нового дня «Мир» немного, а иногда даже кардинально, меняется, превращая их жизненные уроки в ненадобные пережитки древности.

«Да и вообще не понято, что такое ЖИЗНЬ?»

Определение этого явления доступно только «СОЗДАТЕЛЮ».

После этого думного молчания отец вымолвил:

— Я тебя понял. И прошу извинить меня за все мои порицания. Ты прав, что все мои недовольства по отношению к тебе, рождены крахом моего бизнеса, что, видимо побуждает меня самоутверждаться, отыскивая недостатки в других. С этих пор я буду подчёркивать в тебе лишь положительные качества… да и плохие стараться обернуть в хорошие. — С чистой искренностью ответствовал отец.

Тогда меня удивило неожиданное «Осознание» и прощение отца, ведь до этого момента я и предположить не мог, что человек старых понятий сможет изменить своё уже крепко сложенное «Мировоззрение». Неким магическим образом ему удалось понять, что, осуждая меня, он нещадно истребляет моё желание продолжать жить. Это неважно. Главное, что мне, наконец, удалось остановить эти ежедневные, негативные всплески порицания.

«Планета» осталась цела.

— Приятно слышать пап, и ты прости за то, что я до сих пор оседаю у вас на шее… когда-нибудь всё изменится.

— Всё хорошо. Пускай меняется в лучшую сторону.

Слегка улыбнувшись, я кивнул.

И на этой радужной ноте наша семья продолжила вкушать рацион. Мама не вмешивалась в расприи между нами, отцом и сыном, лишь по одной причине: ей было неважно кем я стану, и сколько буду зарабатывать, главное — что я есть и я здоров. Видимо так устроила людей природа, наделив представителей женского пола обязанностью следить за здравием своего дитя, а мужского развивать навыки в сфере жизнеобеспечения.