Проект «Амброзия»

Владимир Леонидович Шорохов, 2019

Что такое разум? Человек давно ставил перед собой этот вопрос, но найдя на него ответ, он не смог сказать, где и как разум появляется. «Проект Амброзия» – это серия произведений, где автор пошагово раскрывает тайну разума. Человек хотел как лучше. Создал первый чип, что использовал его мозг, но тут обнаружился странный феномен – чип сохранил эмоции, обрывки воспоминаний. Это был только первый шаг, за которым последовала торговля памятью, жизнь в чужом теле, аренда воспоминаний. А после появился кластерный мозг, который смог, загрузив воспоминания, стать личностью. Это не был искусственный интеллект, это было продолжение жизни. Теперь человек-Гуру ставил перед собой задачи на сотни и тысячи лет…Содержит нецензурную брань.

1 Боль

Другие книги автора

Когда одна дверь закрывается, открывается другая. А мы часто с таким жадным вниманием смотрим на закрывающуюся дверь, что совсем не замечаем открывающуюся…

Александр Белл

Кажется, Светлана запомнила на всю жизнь этот странный писк рвущегося металла. Не было скрежета, только глухой удар, который сразу затих, а после все изменилось. Вчера выпал снег, и он сразу начал таять, а вечером ударили морозы. Шла осторожно, ступала неуверенно, боялась поскользнуться, да еще эта сумка с отчетами вечно норовила утянуть ее в сторону. Светлана уже подошла к перекрестку, когда… нет, не услышала, а только краем глаза заметила в витрине, как что-то огромное мчится, перепрыгнуло через бордюр и врезалось в столб ограждения. Ее инстинкт выживания не подвел. Тело как на пружине резко выпрямилось и отскочило в сторону. Чего испугалась, ведь авария произошла на другой стороне улицы, и вот теперь она лежала на грязном льду и думала о своей потерянной сумке.

Падение было неудачным: сдвиг позвонков, боль в спине и это странное состояние, когда твои ноги тебя не слушаются. А после — месяцы на больничной койке, нельзя встать, сесть. Ты лежишь и пялишься в этот разноцветный потолок. Его специально разрисовали для таких больных как Светлана. Десятки операций. Хирурги буквально по крупинкам собирали рассыпавшийся позвонок, и эта изнуряющая боль. С ней засыпала, с ней и просыпалась. Говорят, боль — это источник жизни, он защищает тебя, сообщает о повреждениях в теле, но сейчас Светлана уже не могла ни на что смотреть, она ждала, когда придет медсестра и поставит очередной обезболивающий укол.

— Ну, вот и отлично, прекрасно, прекрасно, — с широкой улыбкой говорила Галина Николаевна, ее лечащий врач. — Еще немного и начнем ходить.

Она уже сама мечтала, только боялась об этом думать, а вдруг уже не получится. Сейчас чувствовала ноги, сгибала их в коленях и шевелила пальцами. И все же было страшно. Месяцы бездействия сказались, теперь надо начинать все с самого начала, опять учиться ходить. Каково это — сделать первый шаг? Сидела на кровати, поясница ныла. То вдруг все пропадало, боль растворялась, и тогда Светлана, блаженно улыбаясь, смотрела в пол.

— Не спешим, держимся, я подстрахую, вот так, так… — Медбрат потянул за лямку, что уходила к роликам в потолке и уже оттуда спускались к специальному корсету Светланы. — Все будет хорошо, держимся за поручни и тело чуточку вперед.

Она смотрела на свои болтающиеся ноги, которые не знали, что им делать. Медсестра помогла поставить ступни на теплый пол. Верила, что будет бегать и даже танцевать, вот только надо опять научиться ходить. Шаг за шагом, неделя за неделей, повторяла одно и то же.

Через месяц ее выписали. Как радовалась, что может уже не лежать как калека, у нее опять вся жизнь впереди. Уже глубокая осень, изредка идет снег, снова зима, а там и Новый год, праздник детства. От этих мыслей ей становилось приятно, даже радостно.

Максим подсаживался поближе и начинал массировать ее худые ноги. Вышла замуж всего пару лет назад, даже не успела родить. Чуть попозже, обязательно. Он заглядывал ей в глаза и старался поцеловать в губы, она отвечала, но как-то холодно. Не то воспоминания о боли не давали покоя, не то странное чувство, а зачем все это?

Галина Николаевна захлопала в ладоши, когда Светлана самостоятельно зашла к ней в кабинет.

— Милочка, вот это да! — ее глаза по-детски горели. Если бы все доктора были такими, то одной улыбкой можно лечить.

Несмотря на то, что операции прошли успешно, боль не отпускала. Могла появиться внезапно, и тогда ее тело мгновенно замирало как парализованное, только и могла моргать глазами. Светлана часами плакала, успокаивала себя, что это временно, а Макс все пытался ее поцеловать.

Шли месяцы, но боль не отпускала, преследовала, шла по пятам, то отходила чуть в сторону, но стоит расслабиться, как тут как тут. И опять плакала, глотала обезболивающее, старалась найти часик, чтобы вздремнуть, а после опять…

— Я могу предложить один метод, он не новый, но достаточно эффективный. После повреждения позвоночника много нервов пострадало, сейчас все восстановлено, но фантом боли остался.

Да, Светлана знала, что такое фантомные боли, когда нет источника, но мозг помнит состояние боли и постоянно его прокручивает. И с каждым разом эта стимуляция становиться все тяжелее и тяжелее. Мозг запутался и не может выйти из зацикленного состояния.

— Операция несложная, мы установим чип, который будет посылать сигналы в твой мозг, что у тебя болит спина.

— Что? — удивилась Светлана.

— Наши нервы уникальны, — продолжила Галина Николаевна, — они похожи на трубы, по которым сигнал может двигаться только в одном направлении: вверх или вниз, но одновременно в оба направления не может. Поэтому сигнал, что будет посылаться чипом, будет блокировать сигнал, который говорит тебе о боли. И ты начнешь петь, — на этих словах развела ладони в стороны, как будто уже сделала операцию.

Светлана не могла не согласиться, должна попробовать. Жить так, как сейчас живет, уже не могла, невыносимо, это просто пытка. Через пару месяцев ей в позвонок вживили тот самый чип и вдруг все сразу изменилось. Сперва покалывание, не то от швов от операции, не то к ней и правда иголочками прикасались. Ноги несколько раз вздрогнули, и наступила тишина. Она сидела, а после прошлась по палате, взглянула на улицу: уже начало лета и птицы так громко поют… И вдруг осознала, что чувствует тепло, хочет прогуляться и скушать как в детстве мороженое. Боль… Ее не было.

— Я ее не чувствую, — боясь, сама себе тихо произнесла Светлана.

Теперь поняла тот радостный взгляд своего врача. Наклонилась, повернулась, коснулась колен, а после осторожно присела, боли не было, только слабое гудение в позвонке, будто приложили трансформатор.

— Я ее не чувствую, — опять повторила и сама себе заулыбалась.

— Поздравляю, ты заново родилась, — сказала Галина Николаевна и притронулась к проводкам, что скрывались под лейкопластырем. — Потом все снимем и уберем.

Но это было уже не важно, опять чувствовала жизнь и опять как в юности захотелось целоваться и обниматься. Что это? Удивилась сама себе, когда вышла на улицу. Она и правда заново родилась. На все смотрела иными глазами. Вот лужи, вчера был дождь, а запахи, какие запахи, липа, цветущая липа. Ах, говорила сама себе Светлана и, осторожно ступая, шла домой.

Маленький микрочип все изменил, вернул ее к жизни. Боль никуда не делась, но этот маленький кусочек пластика ее блокировал, не давая возможности боли опять проникнуть вглубь мозга. Светлана радовалась и в то же время боялась. Ее тело дало сбой, мозг запутался. Если бы не чип, опять бы глотала свои таблетки, а что потом…

Первый раз за последние полтора года сама поцеловала своего мужа, Максим удивился и осторожно ответил ей. Это были сладкие поцелуи, как в первый раз, как тогда, на берегу реки, где они остались одни. Губы, так все просто, прикасаешься, но столько оттенков, сладких, жгучих и удивительно нежных.

— Ты что? — увидев, как Светлана заплакала, спросил Максим.

Он не понимал, что к ней вернулась жизнь, как прежде опять хотела петь и рисовать, а еще, да, еще хотела к нему прижаться и…

Все изменилось. Все… Не знала о чем думать. Вроде все как прежде, но все уже не так. Светлана хотела его, хотела как женщина и с нетерпением ждала вечера, когда муж придет с работы, и они опять уединятся. Хотела его и радовалась, когда руки Максима начинали гладить ее тело. Девушка вздрагивала, жалась к нему и тянула губы для поцелуев.

Все изменилось. Просыпалась и просто улыбалась, заваривала чай, возвращалась в кровать. Максим спит, пусть, ему еще работать. Нюхала аромат свежезаваренной травы и думала о себе. Что не так? Мысли не давали покоя. Все изменилось. Раньше было все как-то серо, как обычно, а этот секс… Пыталась понять, что случилось, но не могла найти на них ответов, вспоминала вчерашнюю ночь, улыбалась, клала руку мужу на спину, и вот опять… в животе все заурчало.

— Ну, милая, рассказывай, — Галина Николаевна присела не за свой рабочий стол, а рядом со Светланой, открыла коробку конфет и протянула ее ей. — Ты просто сияешь от счастья.

Да, действительно, в последнее время сияла. Забыла, как еще пару месяцев назад корчилась в постели от боли и проклинала водителя, что не вписался в поворот, проклинала коммунальные службы, что не посыпали дорогу песком, проклинала себя, что вышла из дома поздно и оказалась на том месте. Светлана забыла о боли, что унижала ее, что превращал в зверя, который выл и злобно смотрел на всех.

— Я даже не знаю… — Как-то растерянно сказала, хотелось поделиться, но боялась.

— Ну же, рассказывай, ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, — тут же ответила.

— Прежних ощущений нет… — имела в виду боль.

— Нет.

— Не мешает, спишь хорошо, нет зуда в швах?…

— Нет, нет… — На все отвечала Светлана, ее ничего не беспокоило. Ну подумаешь, шов, это не то…

— Тогда расскажи что чувствуешь? Покалывание?

— Нет, — даже не знала, что и сказать, вдруг лицо покраснело, мысли выдали ее.

— Я слушаю, — Галина Николаевна взяла конфетку и откусила ее.

— Нет, не болит, все отлично, но… — даже не знала как начать, вроде это ее личное дело, но раньше со Светланой такого не было. — Оно… — замялась и опять лицо предательски покраснело.

— Говори как есть.

— Я хочу секса… — Выдавив из себя.

— Э…

— Все время думаю о нем, мне даже стало страшно за себя, может я больная, так не должно быть…

— А боль в спине? — зачем-то спросила Галина Николаевна.

— Ее нет, будто никогда не было, только слабый зуд, а вот здесь горячо, — и прикоснулась к пояснице.

— Давай посмотрим.

Девушка сняла платье, и руки врача, пальпируя швы, стали изучать место, где скрыт чип. Если не знать, что искать, то это просто незагорелый длинный шов.

— Я говорила тебе о побочных эффектах.

Светлана смутно помнила о них, тогда готова была на все, лишь бы избавиться или хотя бы понизить боль.

— Через позвонок проходят все нервы, что управляют твоим телом ниже пояснице, включая и таз. — девушка это понимала, но хотела убедиться, что все нормально. — По всей вероятности, чип задействовал дополнительные функции. Скажи, а как оргазм.

— Сильный, — как будто ожидая этого вопроса, ответила она.

— Значит, чип увеличил чувствительность нервных зон, что отвечают за сексуальность в паху, так-так… — Как бы сама себе сказала Галина Николаевна, подошла к столу и стала что-то писать. — Интересно, интересно, — продолжала говорить и в то же время делать заметки.

— Это… нормально? — немного неуверенно спросила девушка.

— Да, — как между прочим ответила Галина Николаевна, — да, да, это совершенно нормально. Но если хочешь, я могу понизить сигналы, но тогда могут вернуться и болевые ощущения.

— Нет, нет, — тут же вскрикнула, — не надо, мне это совершенно не мешает, даже… — Хотела добавить, что ей нравится. — А это нормально?

— Ну, а что же ты хотела? Мы вмешались в важный процесс твоего организма, заменили часть нервных сигналов, что-то понизили, а что-то наоборот увеличили. Пока по-другому не получается. Человеческий организм — это триллионы датчиков, и каждый из них за что-то конкретное отвечает. В женской эрогенной зоне на одном квадратном сантиметре более шести тысяч нервных окончаний, в два раза больше чем во всем мужском органе. Нервы, нервы… они источник наслаждения, но они же могут нас и убить.

Человеческий организм помнит, когда ему плохо, и быстро забывает, когда все замечательно. Это основано на самосохранении, всплеск в мозгу оставляет устойчивые связи, которые сохраняются до конца жизни.

Боль ушла, но взамен Светлана получила что-то новое и необычное. Музыка имеет семь нот, семь простых нот, но сколько комбинаций, бесконечный код. Нервные сигналы поступают в мозг, анализируются, сравниваются, а после человеческое сознание начинает творить чудеса.

Светлана целовала Максима, прижималась к нему, чувствовала его руки, тепло, ощущала страсть. Она открыла для себя новую дверь, что ведет в мир женских наслаждений. И благодарила всех тех, кто так или иначе был причастен к изобретению того самого микрочипа, что позволил жить без боли.