Слезы на том берегу

Иван Александрович Мордвинкин, 2023

Бывает, ударит жизнь внезапно, но обойдется все. И вот тут, перебравшись уже на тот берег, где все хорошо, человек погружается в созерцание пережитого, душа его трепещет, и он сам себя ужасает, выстраивая собственное будущее. Но что, если навязать себе вывод, в который душа не верит? Оказывается, это возможно.

Когда Марина поворачивала вправо, то левая её рука возносилась поверх руля, и Марина видела безобразный шрам ожога между большим пальцем и остальными, на том треугольнике кожи, на каком у её мужа синела армейская татуировка «Олег ВДВ».

Расчищенная трасса вела их вдоль заснеженного озера и мягко уклонялась влево. А потом дорога, оставив им поворот со знаком «Озёрное», тянулась куда-то дальше, растворяясь в колкой ветреной круговерти, а им предлагая съехать на рыхлую сизую полоску, ведущую к деревне.

— Здесь вправо, — подсказал Олег с пассажирского сиденья.

Марина вывернула, переключилась на нижнюю, и машина зарокотала уверенным басом, пробивая снежный затор и оправдывая увесистый кредит.

Наледи хрупко трещали, разлетались, и с их стеклянным хрустом дорога послушно ложилась под зимнюю резину.

— Видишь? — ободрил Олег, когда она, не сбрасывая, протаранила улегшийся поперек дороги снежный перехлест. Машину юзнуло в сторону, но Марина выровняла, удержала и даже поддала газу, схватив резиной выметенный ветром асфальт.

— Вижу, — ответила она и вздохнула. Но видела Марина только ожог на руке, вскипевшей кожей чуя и тот, что по всему боку пониже левой груди, и тот, что по бедру до самого колена. — Это ж не мотоцикл, тут четыре колеса.

Олег промолчал. Он теперь тоже не любил мотоциклы, но молча. Берёг Марину. Да и сама она вслух не вспоминала о той аварии, о пламени? крови и изувеченном мотоцикле. Но водить теперь боялась и машину.

Чистый асфальтовый взгорок закончился, и дорога пала в низину, резко выворачивая и обходя изломы береговой линии. Марина сбросила скорость, и машина покатила тише, осторожнее, натужно пробиваясь через снежные перемёты.

Олег пару раз прочистил горло, заёрзал в сиденьи и… промолчал. Марина знала, чего он хочет. Она для виду глянула в боковое зеркало, просто, чтобы он не видел её перепуга, вдохнула тихо, потом переключилась на повышенную и сосредоточилась на неровной трассе, пунктирно прикрытой белыми пятнами снега.

Но проклятые ожоги замаячили в памяти, поднимая со дна души предательское волнение.

Очередной поворот вправо вышел грубовато — под снежным напылением схватился ледок, да ещё и отполировался ветрами. Машину чуть бросило по ходу движения, и Марина стукнулась о дверь проклятым"пригоревшим"боком. Взяла влево, потом снова вывернула вправо, но жестко и поздно.

Последнее, что она запомнила, это ожог в треугольнике между большим и остальными пальцами на руке, взлетевшей поверх руля.

***

Машина лежала на левом боку в самом низу плавной, по-снежному округлой впадины.

Олег уперся левой рукой в Маринино сиденье, правой повернул к себе её лицо:

— Ты как? Порядок? — его глаза суетливо бегали, схватывая детали, но губы резиново улыбались.

— Вроде… — выдохнула Марина.

Конец ознакомительного фрагмента.