Лавия. Обретение души

Заряна Луговая

Действие романа происходит на грани двух миров, где властвуют свои законы, где существуют тонкие материи, о которых порою несведущи даже глубоко верующие и воцерковленные люди. Стройна и незыблема система помощников Создателя на Земле и в Небесах: Ангелы, Архангелы, Начала, Престолы… Героиня романа Ангел смерти Лавия, нарушая извечный божественный порядок, спасает девушку, которая из-за несчастной любви хочет совершить смертный грех самоубийства…

А сам собой я быть не мог.Гавриил Державин. «Бог»

© Заряна Луговая, 2023

ISBN 978-5-4485-4627-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Скрипнула дверь… Кто-то вошёл…

Густой туман в голове стал медленно рассеиваться, проявляя картинки воспоминаний — подобно отпечатку фотографии, погружённому в лоток с химреактивом.

«Больница?.. Похоже на то… Что я здесь делаю?»

Тупая ноющая боль в груди, как если бы огромный булыжник давил на неё, дала о себе знать: не вздохнуть, не напрячь тело!

«Что это со мной?..»

Игорь, как ни старался, не мог вспомнить, что с ним произошло.

…Обычная рутина хирургического дня. Сначала он был на плановой операции, а затем последовали, один за другим, два срочных вызова к пациентам, привезённым «по скорой». Левин не мог отказать в просьбе о помощи коллегам, несмотря на то, что он, уставший, из аэропорта прямиком направился на работу. Симпозиум проходил в США. Рейс задержали из-за урагана. Но запланированная операция должна была состояться: пациент был подготовлен, бригада ждала. Не смог он отказаться и от двух следующих: Левин был профессором кафедры, и оба случая были не только тяжёлыми, но и, каждый по-своему, — уникальными.

…Левин всегда заботился о здоровье пациентов больше, чем о своём, и поэтому понимал дочь, которая говорила ему: «Папа, ты погубишь себя! Ты же не молодой ординатор, чтобы придерживаться такого сумасшедшего графика работы». Он отвечал ей, как раньше отвечал её матери, своей жене:

— Вера, обещаю, ещё пара часов, и — домой!

Все три операции прошли как всегда, на высоком, «левинском», уровне. Но во время второй Левина посетили вестники заболевания, диагноз которого, как он считал, был ему поставлен только вследствие чрезмерного беспокойства о нём его лучшего друга, кардиолога.

«Да нет, это всё из-за перелёта», — решил он.

На исходе третьей операции, когда он уже снял перчатки и маску, его «моторчик» затрепетал, перед глазами всё поплыло, и…

…Игорь несколько раз прокрутил в голове обрывки воспоминаний, но не смог сложить их в законченную картину и, тем более, согласиться с тем, что получалось в результате. Ему казалось, что он сидит в кинотеатре и на середине фильма внезапно уснул. Что-то у него в голове «не сходилось».

«Трепетания сердца?.. Инфаркт?.. Но почему в таком случае я не помню, что было потом?» — подумал Левин.

Судорожный вздох — и в его груди как будто заворочался необтёсанный камень. Мужчина застонал:

— Боль… Какая боль! Поверить не могу!..

Сомнений не оставалось. Он — сражённый недугом практикующий профессор-хирург — прикован к больничной койке… И ждёт кого-то?

«Наверное, врача с обезболивающим!»

Но поведение гостя никак не походило на манипуляции доктора из наркологической службы.

«Медсестра?..»

Левин застонал.

Посетитель подошёл к монитору аппарата, отражавшему показатели жизнедеятельности пациента. Послышались щелчки кнопок, и звук сердечных сокращений смолк.

«Зачем он отключил аппаратуру?!» — возмутился Игорь, но открывать глаза не стал.

Он боялся взглянуть на гостя… Дело, конечно, было не в страхе за свою жизнь, а в опасении: вдруг гость окажется не тем, кого он ждёт.

«Так кого же я жду?»

Ничего сверхъестественного вокруг него не происходило: лязг медицинского металла, бульканье физиологического раствора, шуршание упаковки от одноразового инструмента…

Гость бесшумно подошёл к Левину. Неизвестность заставила Игоря превозмочь боль и напрячься. Но открыть глаза и удовлетворить своё любопытство он не решался, пока знакомый приятный аромат не проник в него и не вселил в него… надежду. Мужчина приподнял веки и тут же был остановлен взглядом небесно-голубых глаз. Всё внутри него содрогнулось. Перед ним вырисовался знакомый лик: большие миндалевидные глаза под идеальными дугами бровей, аккуратный носик, чувственный, тронутый улыбкой, рот…

«Неужели она здесь?.. Она пришла?!..»

Он грезил о ней многие годы, она была его мечтой. Её появление всегда было знаковым для Игоря.

Да, сегодня он ждал её!

«Поверить не могу, что это она стоит рядом! А всего-то и надо было — вызвать у неё чувство сострадания. Может, и к лучшему, что я слёг! — радовался Левин, рассматривая гостью сквозь щели полураскрытых век. — Она поистине неотразима… Всё такая же юная! Медицинская форма лишь подчёркивает её совершенство. Почему… ну, почему мне каждый раз доставляет наслаждение наблюдать за ней?»

— Добрый день, — раздался женский голос, такой приятно-тревожащий, что у Игоря мурашки забегали по коже.

«Она заговорила со мной!.. Как это волнительно!»

— Вы пришли ко мне?.. — первый начал он: всё же искушение было слишком сильным для него!

Женщина молчала. Только слегка искривлённые кверху уголки губ выдавали её истинные чувства, спрятанные под улыбкой заботливости. Она присела на кровать и рукой стала подгибать под него край одеяла. Игорь, заворожённый, наслаждался безукоризненной грацией её движений.

«Почему я так веду себя? И — не в первый раз!..» — вертелось у него в голове.

— Я узнала о приступе и подумала, что мой визит будет вполне уместен и даже обрадует вас.

— Слух о моей болезни долетел до вас молнией! — попытался пошутить Левин, но боль снова дала о себе знать.

Он не смог сдержать стон, и мука отразились на его лице.

«Почему и зачем мне так больно?! Боль не даёт мне говорить с ней!» — встревожился Игорь.

Изящная женская кисть легла на его грудь, и ему стало легче. Левин удивился этому и признался себе, что с каждым её приходом, в его существовании всегда неосознанно, но неизбежно наступает момент удивительного покоя.

Левин постарался абстрагироваться от боли и взглянул на сидевшую рядом с ним свою давнюю знакомую.

«Как жаль, что её волосы спрятаны под шапочку! Они, наверное, всё так же вьются, всё такие же густые и золотистые», — почему-то вспомнилась ему эта особенность её облика.

Будто по его желанию, одна прядь всё-таки выбилась из-под медицинской шапочки, и Левину впервые в жизни захотелось ревниво убрать её обратно, спрятать от посторонних глаз. Но он не поддался минутному порыву.

«Что за женщина! Впрочем, она и не женщина вовсе, а наваждение… Моё наваждение», — охладил себя Левин.

— Вы помните нашу первую встречу? — шёпотом спросил он.

— Да, помню. Тридцать лет назад.

— Летом…

— Да, в Крыму. Вы тогда отдыхали там со своими друзьями.

Левин заулыбался, ему было приятно, что он не забыт ею:

— Вы помните то утро?

— Да. Оно было душным. Я тогда шла на море, а вы догнали меня и сделали так, чтобы я с вами заговорила.

— Да… Вы долго не соглашались присоединиться к нашей компании на пляже!

Женщина прищурилась и загадочно посмотрела на Игоря:

— Но я всё же согласилась!

— Да, и я был очень горд, когда появился с вами на пляже. Сильная половина не скрыла возгласов восхищения!

Запрокинув голову назад, женщина засмеялась — звонко и заразительно. Игорь подхватил её задорный смех и даже как будто забыл о своих страданиях. Вдруг, судя по выражению её лица, неожиданно для неё самой, гостья пальцами коснулась его щеки и губ. На секунду их глаза встретились. Скрыть смущение она не смогла и поэтому отвела взгляд в сторону.

— Мы тогда… долго разговаривали, — произнесла она.

— Да… А потом мы пошли на скалы — прыгать в море. Я не могу забыть тот момент, когда… — не скрыл досады Игорь, — …когда ваша рука протянулась ко мне, приглашая прыгнуть вниз вместе с вами! Я взял вас за руку, сгруппировался для прыжка, и вы… Вы выпустили мою руку… А затем был этот ваш прыжок — без меня!

— Но вас тогда позвали — оказать первую помощь спасённому ребенку. Вы были единственным врачом на пляже.

Женщина встала и потянулась телом, словно опять собралась прыгнуть в морскую пучину. Игорь откинулся на подушки, его буквально разрывало на части от сожаления, что он тогда не присоединился к ней.

«И она не вернулась!»

Левин с трудом взял себя в руки. Он ещё раз убедился в том, что его гостья — самая красивая и самая притягательная из всех, кого он когда-либо видел. Он не мог найти в ней, в её внешности, ни одного изъяна. О, как невообразимо мощно его влекло к ней! Он жаждал коснуться её бархатистой кожи, «пройтись» по ложбинке между безупречными полушариями грудей, которые нескромно обтягивал белый халат, — чтобы ощутить под пальцами их нежную упругость.

«Я, право, веду себя, как мальчишка! Если бы не наше, её и моё, положение, я не упустил бы момента проделать наяву то, к чему она меня призывает», — признался он себе с горечью.

Женщина загадочно улыбнулась, и, присев рядом, похлопала своей ладошкой по его руке, прижатой к груди в области сердца. Но Левин не заметил этого жеста, потому что не мог оторвать взор от идеального изгиба её спины, переходящего в плавную линию шеи. Игорь не выдержал и машинально сжал, а потом приблизил к своим губам кисть её руки. И им тут же овладел её аромат, сравнимый с истомой, от которой обычно перехватывает дыхание и хочется забыть обо всём на свете. У Левина закружилась голова. Но её взгляд настойчиво внушал ему ещё более сильное влечение к ней.

— Я не забуду ваших глаз в «Норд-осте»… Они же спасли меня… Это вы были там, в театральном центре на Дубровке? — его голос предательски дрогнул.

— Я вас спасла?

— Да… Нервы были на пределе. Всюду — люди: вооружённые автоматами мужчины; девушки в чёрных одеждах, прикрывающие платками смертный стыд своих лиц; застывшие от ужаса неизвестности заложники… И среди этого стыда, ужаса и страха — ваши глаза. Они вернули мне желание жить. Помню террориста, который вывел меня в коридор… И — штурм!.. Как только я пришёл в себя, я кинулся в зал, но вас не нашёл. Я ещё долго был в театре, помогал раненым… Куда вы делись? Я искал вас. Вы исчезли, как будто вас… Как будто вас убили!

Левин злился на неё, ведь столько бессонных ночей он грезил о ней, а она продолжает оставаться холодной!

«Должен же быть конец моим мучениям! Теперь она здесь, рядом, и уж на этот раз я не отпущу её от себя», — решил мужчина.

Приподнявшись на локтях, доктор внезапно сел и вдруг почувствовал себя молодым человеком. Движением руки он сорвал шапочку c головы женщины. Золото её волос, рассыпавшись локонами по плечам, заиграло мистическим светом… На секунду он замер от исходившего от неё ослепительного сияния.

Вокруг — белая пустота: ни врачей, ни комнаты, ни приборов — никого и ничего, кроме волшебного сияния… Не дав ему опомниться, она придвинулась к нему и повелительным жестом положила ладони ему на плечи. Её волнение передалось ему, и он властной рукой приблизил её к себе. Женщина согласно улыбнулась в ответ.

— Игорь, я вижу, ты готов пойти со мной… — заворковала она, призывно целуя уголки его губ, даже более откровенно, чем он ожидал.

Чувство сладкого блаженства завладело им, но он всё же смог выдавить из себя:

— Я знаю, кто ты и кто — я!.. А ты знаешь?.. Нет?.. Нам нельзя лгать друг другу! Ты…

Она не дала ему договорить. Её губы, припавшие к его губам, изящные руки, обхватившие его затылок, пальцы, запутавшиеся в его волосах, — всё это вынуждало Игоря совершить, казалось бы, давно забытые им действия… На мгновенье он встретился с небесной лазурью её глаз, которая затягивала всё его естество туда, где открываются тайны мира, где находится Рубеж, и откуда ему нет возврата. Уста — в уста, осыпая поцелуями, она увлекла его за собой…