Здравствуй, овраг!

Залимхан Абдулаев (2024)

Врач-хирург Александр Акбаров приезжает в родной город Горчаков и спускается к оврагу перед школой, который был свидетелем судьбоносных событий. Неожиданно сорок лет спустя одно из них получает продолжение. Сюжет повести охватывает период от СССР до настоящего времени. Сквозь призму детских воспоминаний, послуживших опорой во взрослой жизни, автор делится трогательной личной историей, в которой отражены судьбоносные для страны события. Эта книга о дружбе разных народов России и предательстве, мелких горестях и больших радостях, о вечных ценностях, о свете, который освещает путь в самые трудные времена. Александр Акбаров преодолел жизненные испытания, но готов ли он оказаться лицом к лицу с прошлым?

Глава 5

Я с нетерпением дождался утра и побежал в школу.

Родителям сказал, что буду поздно, пойду на тренировку. Дома не спрашивали, где именно я тренируюсь, были рады, что я занят спортом, учебой и общественной жизнью школы.

Я был пионером, председателем совета отряда, готовился к вступлению в комсомол. С плохими компаниями не водился и с людьми с сомнительной репутацией не общался. Я не обманывал родителей, действительно ходил тренироваться с Волохой и Мишкой. Только в этот день основной причиной посещения оврага был разговор с дедом Саидом. Что случилось с его семьей и почему Марианна с дочкой ушли из собственного дома? Почему муж ее выгнал на улицу с ребенком?

Марианна и Лялечка остались жить у деда Саида. Он жил один в большом двухэтажном доме, и места хватило всем. Он давно мечтал о собственной семье. Саид и Марианна заключили мусульманский брак в дальнейшем и стали жить одной семьей. От разговора со мной Саид отмахнулся: «Потом расскажу как-нибудь. Да и не надо тебе знать об этом». Володя Баев отругал меня за излишнее любопытство.

— Что ты привязался к старику? Не видишь, не хочет он рассказывать. Тяжело и больно ему вспоминать это. Если хочешь, расскажу, только никому ни слова. В наше время об этом молчать нужно. В 1944 году войска НКВД зашли в его родное село Хайбах в Чечне и убили людей, в том числе и семью Саида. Не пожалели даже его маленькую дочку. Она была ровесницей Лялечки.

— Как расстреляли? За что?

— За то, что они якобы немцам служили, а фашистов в этом Хайбахе вообще не было. Они до Чечни не дошли.

— Как они тогда могли служить фашистам? Да и кто мог вообще на стороне врага воевать? Женщины, старики и дети? Это их обвинили в предательстве и расстреляли?

— Да, а тех, кто остался в живых, загнали в сараи и заживо сожгли.

— Ужас! Это тебе дед Саид рассказал?

— Да, только ты к нему больше не подходи с этим вопросом. Ни о чем не спрашивай.

— Нет, пусть спрашивает. Саша должен это знать. Пусть мне тяжело об этом вспоминать, я все равно расскажу. Это преступление не должно быть забыто. Когда-нибудь он об этом напишет, ведь хочет стать писателем, — ответил Володе знакомый голос.

Дед Саид стоял за нашими спинами и все слышал.

— Пойдем, сынок.

Он усадил меня на скамейку под старым дубом.

«В 1944 году Сталин приказал выселить чеченцев в Среднюю Азию. В ауле Хайбах оставались старики, женщины и дети. Все мужчины воевали на фронте. Условия для переселения в ауле были не очень удобные. В силу рельефа местности, качества дорог и погоды. Увидев это, солдаты НКВД и особисты не придумали ничего лучшего, как сжечь Хайбах. Зачем возиться с людьми, можно просто от них избавиться. Нет человека — нет проблемы.

В тот вечер моя семья сидела за столом. Жена Асет готовила жижиг-галнаш, а родители читали мое письмо с фронта. Мама Патимат радовалась, что я живой, а отец Иса, громко читая строки, плакал от гордости за сына.

Накануне наш батальон отбил важный стратегический участок у фашистов. Я дрался отчаянно, шел в бой в первых рядах, свято веруя, что воюю за страну, родную партию и товарища Сталина. Получил тяжелое ранение. В благодарность командование представило меня к присвоению звания Героя Советского Союза. Но самым главным подарком был для меня момент, когда внезапно открылась дверь больничной палаты и зашел сам маршал Иванцов. Я в это время читал письмо жены и разглядывал фото, которое она мне прислала: родители, Асет с нашей маленькой доченькой.

Я хотел вскочить с кровати, но Владимир Алексеевич жестом остановил меня и пожал мою правую руку.

— Молодец, настоящий мужчина. Будешь представлен к званию Героя, — произнес он, сел на стул, взял фото и улыбнулся. — Дочка?

— Да, товарищ маршал.

— Как зовут?

— Лейла.

Маршал Иванцов велел адъютанту подать большой пакет и вручил его мне со словами:

— Вот, вашей доченьке от меня подарок. Отправьте Лейле и скажите, что это от маршала Иванцова. Если чем-то нужно помочь семье и лично вам, обращайтесь. Я всегда помогу, — маршал пожал мне руку.

— СЛУЖУ СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ! — ответил я.

После того как маршал вышел, я открыл пакет. Там был плюшевый зайчик. Такой, как у дочери Марианны. Радости моей не было предела. Я отправил подарок домой с письмом, где написал, от кого этот зайчик.

Я написал, что уже иду на поправку и скоро приеду домой. Командование по моей просьбе, с которой я обратился к товарищу Иванцову, разрешило мне на неделю поехать домой. Этой новости мои родные обрадовались больше, чем моему знакомству с маршалом Иванцовым, его подарку и званию Героя.

— Саид скоро приедет, — сказал отец, с гордостью посмотрев на маму.

— Наконец смогу увидеть сыночка, — ответила, улыбнувшись, та.

Асет взяла зайчика и принесла Лейле в маленькую комнатку, в которой она спала.

— Лялечка, папа скоро приедет, он тебе зайку прислал. Теперь Лялечкина зайка, — погладив дочь по голове, она нежно поцеловала ее в щечку.

— Папина подарка, Ляляськина зайка, — Лейла проснулась, протянула руки и обняла игрушку.

Постучали в дверь. Мой младший брат Ахмад не успел ее открыть, как зашли солдаты, грубо оттолкнув брата. Самый старший из них брезгливо осмотрел всех находящихся в доме.

— Собирайтесь живо, у вас десять минут. По приказу товарища Сталина чеченцы и ингуши подлежат переселению, — объявил он.

— Переселению? Куда собираться? — с недоумением спросила мама.

— На кудыкину гору, — ехидно ответил майор.

— В чем дело, товарищ майор? — спросил отец, пытаясь успокоить наглого особиста.

— В том, что вы предатели, фашистские холуи, на немцев работали.

— Где и когда мы работали на фашистов? Во-первых, у нас немцев никогда не было, а во-вторых, наш сын на фронте воюет против фашистов. Вот письмо от него. Наш сын, гвардии капитан Сайдулаев Саид Исаевич представлен к званию Героя Советского Союза за освобождение города…

— Во-первых, заткнись, старик, во-вторых, живо собирайтесь. Так я и поверил, что твой сын воюет на нашей стороне, против немцев. Может, наоборот? — продолжал ехидничать майор.

— Вот его письмо и газета, прочитайте, — отец протянул майору газету. Там была статья и фотография, на которой маршал Иванцов вручает мне подарок».

В это время из комнаты вышла перепуганная Асет с Лейлой на руках. Дочка прижимала зайчика к себе и повторяла: «Папина падарка, Ляляськина зайка». Затем с удивлением посмотрела на военных наивными глазками и спросила: «Где папа?»

Ей показывали фото отца в военной форме, и она подумала, что приехал Саид. Майор посмотрел на игрушку в руках Лейлы, подошел и грубо вырвал зайчика из рук ребенка.

— Папина падарка, Ляляськина зайка, — заплакала Лейла.

Конец ознакомительного фрагмента.