Hydroneum

Забродские Николай и Дмитрий

Экзопланеты, оранжевые карлики, двойные и тройные звездные системы, подледные океаны, тропические миры с разнонаправленной гравитацией, дроиды, фантастический экшн на поверхностях планет. Готовы к путешествию? Уже сейчас мы окунемся в неизведанные глубины Вселенной, почувствуем ее ткань, ощутим ее дыхание и познаем ее удивительную красоту. Проверьте боекомплект и проведите диагностику экзоскелетов и светофильтров. Мы отправляемся к границам бесконечной Вселенной! 0+Бесконечность. Поехали!

Пинья колада

На экране появилось изображение с камер дроидов, покинувших разгерметизированный торговый центр. Они открыли шлюз и теперь быстро двигались по обширному зимнему саду к эвакуационному люку на кампусе базы. Длинные ветви пальм и гигантских папоротников жёстко хлестали по быстро движущимся металлическим корпусам дроидов. Влажный воздух конденсировался на камере и стекал с неё каплями, преломляя изображение. Дроиды без труда преодолели гуавовые поля, пробежали через плотные ряды посаженных ананасов и теперь двигались сквозь густые заросли банановой плантации. Огромные грозди спелых бананов с треском разлетались в стороны и засыпали металлические тела дроидов банановой мякотью и кожурой. Это было совсем не похоже на холодный и величественный ландшафт окружающих базу европейских ледовых равнин. Алекс смотрел на монитор и на мгновение представил себе влажные экваториальные леса Земли, в которых ему довелось провести свой недавний отпуск. Эти леса были яркими и разнообразными по видовому составу флоры и фауны, в отличие от холодного и безжизненного ландшафта Плутона. Здесь он провёл два года, стажируясь и готовясь к полёту на Европу, но ему всё время хотелось вернуться на Землю и снова отправиться на экватор — полюбоваться красотой этих экваториальных лесов. После трудного рабочего дня Алекс частенько наведывался в зимний сад и гулял по плантациям кокосовых пальм и террасам карамбольных деревьев, которые были разбиты на склонах небольших холмов в самом центре зимнего сада. Захаживал он и в банановую рощу, проводя время под большими листьями банановых пальм и всматриваясь в абсолютно прозрачное европейское небо с мерцающими на фоне Юпитера звёздами.

Невозможно было представить, что внезапная череда необычных событий нарушит эту спокойную безмятежность и тишину зимнего сада. Протоптав тоннель в банановой чаще и на ходу отряхиваясь от кожуры, дроиды очутились на опушке плантации кокосовых пальм, по которой любил гулять Алекс, и, немного посовещавшись, остановились. Дроны нагнали их и теперь совершали круговой облёт над кронами, на которых гнездилась пара колибри, завезённых с Земли. Их сильно взволновал неожиданный прилёт военной техники, которую они ранее никогда не видели. Колибри порхали над невысокой порослью пальм и временами нервно дёргались в разные стороны, пытаясь понять, что случилось.

Дроидов явно что-то насторожило. Оценив ситуацию, они начали сканирование местности инфракрасными датчиками и молекулярным анализатором. Алекс смотрел на дроидов и пытался найти хоть какой-то изъян в этой величественной, ярко освещённой солнцем сквозь купол безмятежности. Ярко-зелёная трава успокаивала взгляд. Слева и справа от плантации, окаймляя оставленную позади банановую рощу, неспешно колыхались под действием турбонаддува заросли сахарного тростника. Ярко светившее солнце расплывалось в причудливой улыбке, преломляясь при прохождении световых лучей через стеклокомпозитный купол.

— Необычно колышется, здесь какое-то движение, надо проверить! — прервал молчание Крис. Он, выделив место на пиктограмме, передал информацию дроидам, а те внезапно развернулись в направлении зарослей сахарного тростника, на ходу вскидывая автоматы, и направили лучи прицелов в сторону, которую обозначил пиктограммой Крис. Тростник всё так же колыхался в такт восходящим потокам воздуха, испускаемого вентиляционными отверстиями в полу. Алекс пытался найти в этих колебаниях нечто необычное, но не мог. Всё казалось ровным и обыденным. Симметричные покачивания сочных тростниковых листьев имели абсолютно стабильную амплитуду. Внезапно тростник зашатался, и его фронтальный слой рухнул, показав злобный оскал большой собаки, шерсть которой отливала в лучах солнца металлическим блеском. Собака была почти двухметровой высоты, достаточно грузная и мускулистая. Всё её тело было необычно серебристым, а глаза — строго зафиксированными на дроидах. Установилась напряжённая пауза.

— Это же один из наших сторожевых псов. Но что с ним случилось, почему он стал такого роста? — удивлённо воскликнул Алекс, привстав с кресла у навигационной панели.

— Да-а, — протянул Крис, — похоже, это уже не наш пёсик, а то, что от него осталось.

— Валите его, пока не очухался! — крикнул он дроидам по радиосвязи.

Пёс немного потоптался на месте и ринулся на дроидов, которые мгновенно открыли по нему шквальный огонь из всех видов оружия, поддерживаемые дронами с воздуха. Пробежать пёс успел лишь несколько метров. Траектория его движения пересеклась с траекторией мощного плазменного разряда, выпущенного из автомата одним из дроидов. Взрыв был настолько сильным, что огромного двухметрового пса разорвало на куски практически мгновенно. Мелкие части его туловища разлетелись на значительное расстояние, осыпав корпуса дроидов металлической шрапнелью.

— Сколько у вас всего было собачек? Не помните? — подмигивая в камеру, спросил один из дроидов по радиосвязи.

Алекс в ужасе смотрел на монитор. Мутантов такого размера он никогда не видел. И тем более никогда не попадал в нештатную ситуацию такого рода. Отгремели Континентальные войны между Социальной Федерацией и Соединёнными Свободными Штатами, но это были межпланетные войны между глобальными государствами, в которых широко использовались все виды современных вооружений, кроме ядерного и ударно-магнитного. В этих конфликтах не было биологического аспекта, на который был наложен всемирный запрет ещё сто лет назад. Прошло пятьдесят лет с момента окончания Пятой континентальной войны. Установилось длительное перемирие. Межпланетные станции стали использоваться совместно, а мировая торговля и экономика не испытывали более глобальных потрясений подобного рода. Но за спокойствие приходилось платить суверенитетом, разделом сфер влияния, корректировкой идеологии. Однако это была разумная плата за отсутствие глобальной войны, разрушений инфраструктуры, ущерба экологии и груд металлолома, разбитых вдребезги дроидов и военной техники, подлежащей утилизации. Алекс всегда знал, что война за ресурсы — а войны велись исключительно за них — ничего не решает, так как в ней нет реальных победителей и проигравших, только формальные, а ущерб огромен. Кроме того, мнимая победа в войне, как правило, приносила победителю лишь доступ к ресурсам, в конечном итоге расслабляя его, и тем самым вместо того, чтобы давать толчок совершенствованию в условиях ограниченности этих ресурсов и поиску новых технологий использования энергии, просто тормозила развитие и замедляла ход технологической эволюции. В результате войн выживал сильнейший, но замедлялся технический прогресс. Отсутствие конкуренции порождало видимое статус-кво, но стагнация тормозила рост. Поэтому Алекс всегда старался найти компромисс и договориться как на личном фронте, так и в роли сотрудника европейской орбитальной станции, а войн и конфликтов избегал. Дело и общий успех были для него важнее сиюминутной славы героя-победителя.

Этого нельзя было сказать о Крисе. Ярый сторонник войны до победного конца, участник боевых действий Пятой континентальной, он рассматривал жизнь через другую призму — призму борьбы с соперниками. Идеи выживания, завоевания новых пространств и территорий, создания максимально благоприятных условий проживания для своих граждан и защита их интересов ценой собственной жизни были для него основополагающими принципами. Глобальный масштаб техногенной катастрофы мало волновал его, он считал, что всё можно исправить, имея силы, волю и желание.

Как и большинство людей, Крис всегда имел своё собственное мнение, не желая изменять его в угоду другим или даже хотя бы корректировать. Он мог подчиняться исключительно приказам, но когда приказы было отдавать некому, перебороть ему себя было сложно, и он упрямо продолжал гнуть свою линию. Дроиды беспрекословно подчинялись ему, а клоны всегда имели своё личное мнение, но не могли ничего сделать, соблюдая субординацию. Однако бывали в его военной практике и случаи неисполнения приказов, когда действия клонов шли откровенно вразрез с инструкциями командования. Особенно в последнее время, после Пятой континентальной. Теперь был внедрён новый стандарт боевых подразделений. Он наделял отдельные боевые ячейки правом самостоятельного принятия решений в сложных, требующих проявления инициативы ситуациях.

Джон, старший научный сотрудник европейской базы, познакомившийся с Алексом на Европе, представлял собой нечто среднее между Крисом и Алексом. Умудрённый опытом научных исследований, он старался всё досконально проверять и в результате решительно действовать, непременно обдумывая и анализируя каждый шаг. Проработав в науке всю жизнь, он повсеместно использовал научный подход к изучению различных проблем, строил гипотезы, изучал выборки и проверял их статистическую значимость. Отнюдь не являясь сторонником силового разрешения конфликтов, он всё же решительно применял силу, заручившись поддержкой коллег или семьи для решения различных вопросов. Однако иногда, когда видел явное противодействие, мог ненадолго отступить, чтобы потом снова вернуться к роли нападающего.

Картина на мониторе в очередной раз изменилась. Дроиды, прочесав небольшой участок тростниковых зарослей и дав указание дронам о тыловом прикрытии, бегом направились через рощу кокосовых пальм к концу зимнего сада, в котором располагались теплицы с фруктами и овощами для торгового центра и питания сотрудников базы. Увязая в мягкой чёрной плодородной почве, дроиды включили ускорители и активировали длинные шипы-стабилизаторы конечностей. Они цеплялись шипами за мягкий грунт и, отбрасывая его при беге, отталкивались от большей по площади поверхности, как динозавры, более не увязая в почве. Наконец влажный газон с валявшимися повсюду кокосовыми орехами остался позади. Дроиды с треском пронеслись через теплицы, ломая подпорные стойки и продираясь через покрытые агроплёнкой ряды овощных и фруктовых культур. Дроны обеспечивали прикрытие сзади на низком бреющем полёте, пролетая над теплицами как на параде. Выпрыгнув из последней теплицы прямо в огромную мелиоративную лужу и подняв столб брызг и водяной пыли, дроиды остановились, проверили устойчивость связи с дронами и, достав автоген, стали разваривать крышку люка, ведущего в подземные помещения базы, нащупав её под водой.

— Интересно, — занялся саморефлексией Джон, вспоминая гигантского пса, уничтоженного дроидами, — если этот организм просто возвращается домой, то почему он столь агрессивен и делает мутантов из живых существ? Может быть, это вирус?

— Не думаю, — ответил Крис, — возможно, это просто реакция самозащиты. Если бы это был вирус, он бы наверняка полетел на самые густонаселённые небесные тела, а он вернулся на Европу.

— Если это только не очень умный вирус, — подытожил Джон, — и он не летит на Землю, так как знает, что там его ждут десятки тысяч вооружённых до зубов дроидов и вся боевая мощь Социальной Федерации и Соединённых Свободных Штатов.

— Ну, это совсем уж из области фантастики, — парировал Крис.

— В науке любая фантастика может с течением времени стать реальностью, — ответил Джон и указал на данные, переданные с орбитальной лаборатории. — Вот данные, только что пришедшие с орбитальной марсианской лаборатории, — продолжил Джон. — Роботу удалось отщепить кусок материи у организма, напавшего на него при входе внутрь марсианской базы. Анализ ДНК и РНК указывает на обширные изменения на клеточном уровне при сохранении органической структуры: вместо молекул водорода, кислорода и углерода подключаются атомы и молекулы различных металлов — кобальта, никеля, молибдена, но в неопределённом состоянии вещества. Это в принципе уже известная нам информация по предварительным анализам. А вот новые данные заключаются в том, что РНК данного организма очень схожа по геному с земными и искусственно выведенными на Плутоне вирусами. На Плутоне, кстати, один контагиозный и выдерживающий сверхнизкие температуры вирус попал в окружающую среду в результате аварии. Борьба с ним продолжалась так долго, что за это время было разработано три новых поколения лекарств.

Тут к Джону подошёл Алекс и осторожно спросил:

— Джон, вы серьёзно думаете, что этот вирус разумный и умеет мыслить? Ведь до настоящего момента нам неизвестно о существовании разумных существ такого микроскопического размера, по крайней мере в нашей Солнечной системе!

Старший товарищ улыбнулся, посмотрел ещё раз на выведенные на монитор результаты анализа и поморщился.

— Тьфу ты, какая гадость, — сказал он, рассматривая изображение оторванного куска материи. Похлопав Алекса по плечу, добавил: — Считайте, что это моя гипотеза, могу, как Эйнштейн, показать язык! Да, и ещё. — Джон сделал несколько шагов по внутреннему пространству салона. — Вдруг он получает мыслительные способности лишь тогда, когда попадает в организм человека или животного? Например, пользуется их потенциалом для решения собственных, так сказать, задач. Возможно, он попал на Европу откуда-нибудь ещё, с планеты, которую мы пока не открыли. С кометой или астероидом, мало ли тут всего летает. То и дело из пояса Койпера Юпитером к нам подсасывает.

Тут Джон повернулся к Крису и многозначительно добавил:

— Так что не исключён сценарий, в котором ваш пушистый кот может стать откровенным злодеем самым неожиданным образом, вот так-то.

— Возможно, Джон, — согласился Крис, — но моя основная проблема не в этом. Мне нужно любой ценой сохранить жизнь персонала и нашей команды, в том числе и вашу! Поэтому сейчас важно не упустить время. И ещё нужно блокировать запасные шлюпки в доках. Если вы говорите о том, что это существо пользуется мыслительными способностями других организмов, нам нужно сделать всё, чтобы оно отсюда никуда не улетело.