Анестезиолог

Ермек Алмазханұлы Әбілдахан, 2021

Мирную жизнь Алматы захлестывает волна жестоких убийств, которые совершаются с одним и тем же ритуалом и особой жесткостью: расчленение на составные части тела и различное количество цветков акации рядом с трупом. На месте совершения преступления не обнаруживаются ни вещественных доказательств, ни отпечатков пальцев, на каких-либо улик. За дело берется лучший криминальный психолог-офицер Казахстана, сотрудник КНБ – Айдар Даниярович. Но кто победит в этой схватке? Содержит нецензурную брань.

Лишь немногим хватает воображения, чтобы постичь реальность.

Иоган Вольфанг ван Гёте.

Часть первая: Очередное убийство

Глава 1

11 декабря 2015 г.

Г. Алматы, РК.

Анна.

Какой же прекрасный город, я счастлива, что родилась, училась и живу здесь. Несмотря на то, что шел 1 месяц зимы и температура составляла минус 10 градусов по Цельсию особой прохлады не чувствовалось, но памяти свойственно помнить то, что тебе давно говорили родители. На более ранних этапах я могла бы с легкостью отвергнуть их слова, оправдываясь «кожурой» всезнания, но не могу позволить себе в свои 33 года.

Мне не холодно, но одета я тепло как подобает одеваться в Алматы при минусовой температуре: на шее теплый шарф, куртка и в сапогах с натуральной овчиной. Еду по улице Шаляпина по направлению к своему рабочему месту. Уже 15 лет я работаю учительницей по биологии в школе номер 119, но так и не научилась любить детей и привыкнуть к каждодневной рутине, повторяющейся из года в год. Прочитай про фотосинтез, объясни теорию Дарвина и согласен (-на) ли ты с ней? При этом можно услышать самые разнообразные ответы, самым незаурядным из которых на моей памяти было «Дарвин — посланник Дьявола. Он прибыл сюда, дабы поколебать нашу Веру». Сильное вероисповедание людей способна бросать пыль в глаза, не утверждаю, что знаю все, однако не принимать наличие фактов — занятие,мягко говоря, из абсурдных.

Долг — есть долг и, признаюсь, чувствовать свою властность над кем-либо очень приятно. До Нового Года еще оставалось время, но учебный план уже предполагал проведение контрольных работ. Я взяла 1 работу ученицы 10 класса Исмаилова Тельмана и поставила оценку «5» и так далее, пока не наступило 6 вечера. Положив непроверенные работы оставшихся учеников, я села в автобус и направилась к себе обратно в дом. У меня нету мужа, да и зачем он мне сдался? И женщины могут добиться благополучия без внимания со стороны представителей мужского пола. Единственным, кем я искренне дорожу — это моя мать, которой сегодня исполняется 78 лет. По пути домой сворачиваю в Куликовский магазин и покупаю торт «Вупи-пай» круг за 4990 тенге. Моя мать не любит свои дни рождения и в качестве подарка принимает лишь торт. Ну, что же, это экономит деньги, что весьма полезно, так как мой отец, пока они,наконец, не расстались с матерью, имел обыкновения тратит все сбережения семьи на выпивку. Мать любила его до поры до времени, верила в то, что он перестанет и бросит эту ужасную привычку, но отец не переставал, а затем, когда они ссорились по поводу этих сбережений, пока в конце, не выдержав, начинал махаться кулаками. Я не любила отца, но мать я люблю всем сердцем. Доехав до перекрестка Шаляпина — Момышулы оставляю машину на парковке и направляюсь к дому. Но тут у меня звонит мобильник. Я беру телефон: на другом конце провода мужчина тяжело вздыхает и сообщает:

— Здравствуйте, вы дочь Анастасии Вячеславовны?

— Да, а вы кто и почему звоните с её номера? — у меня екнуло в сердце, предвещая, что сейчас последует ужасная новость.

— Мне жаль сообщать Вам, но, к сожалению, ваша мать скончалась от инсульта. Бессознательной в доме её обнаружила ваша соседка. Она, к слову, в патологоанатомическом бюро номер 6. В общем, приезжайте, и мы поговорим с вами наедине, это не телефонный разговор.

78 лет… Я начала захлебываться слезами, за что, почему и как это могло случиться? Она ведь принимала таблетки так, как ей прописала врач и принимала их вовремя. У моей мамы была потрясающая память. Я никогда не узнаю этого…

А даже если и узнаю, то смысла в этих знаниях никакого. Моей мамы больше нет. Она покинула этот мир и веселый, поддерживающий огонек в её глазах потух. Сейчас меня волновало только то, чтобы не позволить этим гребаным патологоанатомам разрезать мою мать, и я быстро со слезами на глазах направилась к машине. Вставив и повернув ключ зажигания в мою Тoyota camry 40, я поехала в Городское патологоанатомическое бюро на улице Жандосова при Центральной Городской Клинической больнице. Мимо тихо и спокойно проплывали пейзажи Алматы, его многочисленные, но, по сравнению с другими городами, невысокие здания, многочисленные торговые дома и центры. Уже вечером мне все начинало казаться мрачным и ненавистным. Думаю, нет смысла объяснять почему. Только сегодня я была счастлива обстоятельством день рождения моей мамы, а теперь это уже не счастливый, а злосчастный день. День, когда я захожу и шагаю по коридорам здания, пропитанного трупным запахом, по направлению к полной женщине лет 40-50, которая разговаривает по телефону. Сейчас мне глубоко плевать на правила этикета, и я прерываю её разговор со словами:

— Где лежит моя мама Анастасия Вячеславовна?

Она приобретает грустный вид и сообщает мне:

— Соболезную вашей утрате, доктор дожидается Вас. Пройдите по коридору, сверните направо и постучитесь в кабинет номер 24.

— Благодарю.

Все слезы я уже выплакала, сейчас я спокойна и готова узнать, при каких обстоятельствах умерла моя мать.

Стучусь и с нетерпением захожу в кабинет, не дожидаясь разрешения. И вижу статного, и увлеченно рассказывающего что-то своим ученикам (полагаю, студентам медицинских университетов) тему:

— Механизм образования атеросклероти…. Простите коллеги, я вынужден прерваться, пока открывайте тему и прочитайте, какие места артериальной системы человека более предрасположены к этому процессу. Добрый день. Чем обязан?

— Боюсь, что для меня он вовсе недобрый, доктор Данияр Тасбулатович, что случилось с моей матерью?

— Соболезную вашей потере. По результатам патологоанатомического вскрытия у неё был выявлен обширный геморрагический инсульт — это разрыв сосудов…

— Спасибо, доктор, нет нужды объяснять мне, что это такое. Врачи предупреждали о возможных рисках повышенного артериального давления. Так вы все-таки её разрезали?

Попутно я начала всхлипывать, но не дала потоку эмоции окутать меня с головой. Нет, она учила меня быть сильной и я буду сильной.

— Мне жаль, но это стандартная процедура. Мы должны были выяснить причину её смерти.

— Она забывала их принимать? Или может это последствие стресса? Ваша мать переживала по поводу чего-либо в последнее время? Согласно истории болезни вашей матери она страдала артериальной гипертензии 2 степени (АД= 175/95) и даже одно забывание принятия таблетки вовремя могла спровоцировать подобную реакцию.

— Нет, доктор, она была ответственной женщиной, и я не знаю, забыла ли она вообще их сегодня принять.

— И еще, если вы позволите, команда трансплантологов хотела бы изъять органы вашей матери, которые сохранились в отличном состоянии.

Неудивительно, что они сохранились в отличном состоянии, ведь мама занималась утренней пробежкой, а среди её старческих болезней была лишь артериальная гипертензия. Мало того, что он вскрыли мою мать без моего разрешения, так еще и хотят забрать у неё все органы! Нет, этого я ни в коем случае не позволю, и плевать я хотела на чужие жизни, сегодня у меня собственная невосполнимая потеря.

— Нет, я не дам разрешения на это.

— Но, если бы вы позволили это сделать, то спасли бы не 1 человеческую жизнь.

— Но я не позволяю.

Доктор тяжело вздыхает, видимо ему не впервой приходится сталкиваться с отказом.

— Хорошо, еще раз соболезную вашей утрате. Заберете мать сегодня или завтра?

— Простите?

— Сейчас уже 22: 30, машин для доставки из морга в дом, боюсь, не осталось.

— Хорошо, спасибо… Тогда я заеду завтра… рано утром.

И тут он мило улыбнулся мне. Хоть и она была призвана поддержать меня, никакого прилива сил я не испытывала, завтра предстоит множество дел. Одна с ними не справлюсь, так что утром позвоню тёте Марине, попросив её, помочь мне с похоронами. До сегодняшнего дня, к счастью, мне не приходилось слышать её отказа.

А сегодня я хочу забыться. Забыть о том, кто я, откуда и что со мной случилось, убить корень всех печаль глотком грузинской чачы и пивом Snake venom в Arena Pub. Я имела обыкновение выпивать 5 лет назад, когда мама уговорила мне этого не делать: «Ты что хочешь превратиться в отца? Что уже забыла, каково нам было, терпя его выходки?». Прости, мама, но воздерживаться, по крайней мере, сегодня я не собираюсь. За время выпивки попутно ко мне подкатит 3 парня, каждого из которых я отшила. Я знаю, что им хотелось бы переспать со стройной, длинноногой женщиной вроде меня. Все мужчины похотливые животные! Но и сама я не ангел, так что отношения «секс на 1 ночь» (должна же я удовлетворять свою физиологическую потребность) меня устраивали, но, ввиду особых обстоятельств, не сегодня. Долгосрочные отношения слишком рискованны, так как велика вероятность встретить какого-нибудь урода, готового испортить мою жизнь. Лучше не рисковать.

— Анна, привет! Как ты? — спросила у меня как всегда приветливая Айгерим — барменша, с лица которой никогда не сходила лучезарная улыбка. Нас нельзя было назвать друзьями, но она мне нравилась, несмотря на то, что улыбка эта была фальшивой и необходимой по долгу работы.

— Привет, Айгерим. Не спрашивай, лучше налей что обычно. Ты ведь помнишь? И еще проследи, пожалуйста, чтобы я не выпила лишнего. Завтра много дел. Дел…

— Что за дела, если не секрет? Ты выглядишь ужасно озабоченной и грустной. Все в порядке? Почему так долго отсутствовала?

— Не хочу об этом, Айгерим. Лучше налей-ка мне выпить.

— Парней будешь цеплять? — спросила меня с детской ухмылочкой и подминув одним глазом.

— Обязательно в другой раз.

В баре все было как обычно. На другом конце зала шел матч Ливерпуль — Бавария, в котором уже на 34 минуте матче Бавария громила хозяев поля со счетом 3:0. На фоне поигрывала музыка Dance Monkey группы «Tones and i». В период алкогольной абстиненции я чуть не умерла, но как же приятно вновь сделать глоток, обжигающего глотку, пива с водкой и погрузиться в иное измерение беззаботности, когда собственные эмоции не душат тебя, а способствуют твоему психоэмоциональному подъему. Когда я начала выпивать 12 или 14 рюмку водки, предварительно до этого выпив 1,5 л пива Snake venom, у меня начал сводить желудок и быстрым пешим ходом направилась в женский туалет, где мой желудок начал сводиться от спазма, я начала вырывать то, что еще не успело поступить в тонкую кишку. Все, пожалуй, с меня хватит. Я не стану обвинять Айгерим, но с моей просьбой она явно не справилась, а, возможно, и вовсе не хотела. Я вышла, не попрощавшись, и направилась к своей машине у автостоянки. Нет, ума у меня хватает, чтобы не сесть за руль самой, а поймать, выйдя на дорогу, попутку. На часах уже было 1:23 ночи, так что мне давно было пора ехать домой, чтобы как следует выспаться. Голова кружилась, но ноги удерживали меня в равновесии. Не успела я дойти до дороги, как передо мной вышел человек:

— Здравствуйте, до куда вам нужно?

— Спасибо, я лучше словлю попутку, так выйдет дешевле.

— Но ведь вы даже не спросили, сколько это будет стоить у меня? — спросил высокий, симпатичный таксист, улыбнувшись и показав белоснежный ряд зубов.

— Слишком уж вы не похожи на таксиста, да и машина (Toyota Camry 70) не говорит о необходимости подрабатывать.

— А вы слишком хорошо мыслите для подвыпившего человека. Но видите ли, деньги лишними не бывают, и сколько бы их не было, каждый человек будет нуждаться в еще большем их количестве. Так что, может скажете адрес и цену за доездку до него? — спросил он меня вновь улыбнувшись своей обворожительной улыбкой, заставившись меня поколебаться по поводу моратория на отмену сегодняшнего секса. Что же истинные того, чего хочет он понять не сложно. Главное — задать правильный вопрос:

— Адрес: перекресток Шаляпина — Момышулы за 500 тенге. Идет?

— За 800 и едем сейчас же.

Его и вправду интересовали только деньги. Что же, как я и сказала, в следующий раз.

— Договорились.

— Прошу, садитесь.

Я села впереди.

***

Все идёт как полагается. Думаю, я сумел овладеть её вниманием. Остается только довезти её якобы до дома, но домой сегодня она не доедет. Она никогда не узнает, что сегодня в обед её мать не принимала гипотензивных препаратов (таблетки, для снижения АД), а вместо этого к ней наведался я:

— Добрый день! Вы Анастасия Вячеславовна 1944 года рождения?

— Да. Чем обязана?

— Я — её коллега, школьный учитель по физике, в школе номер 119. Таир Аманкулович.

— Да, конечно, Анна о вас рассказывала. Прошу входите.

— Благодарен Вам за приглашение, но, боюсь, что время не позволяет мне этого сделать. Я лишь для того, чтобы передать вам ваши таблетки от давления. Анна сожалеет, что не передала вам их лично, но сегодня по приказу директора школы по поводу победы её ученика на республиканской олимпиаде по биологии она была приглашена на церемонию награждения в Астану, так что приехать она сможет только в четверг. Она сказала, что позвонит Вам как только доедет.

— Хорошо, спасибо Вам. Если вы спешите, не смею Вас более задерживать

— До свидания и здоровья Вам!

То, что её ученик 9 класса занял 1 место в республиканской олимпиаде, я узнал в инстаграме, об их хороших отношениях я догадался по частным совместным фотографиям, но, его имя оставалась загадкой, которую тоже не составила труда узнать. Просто надо было узнать в школьном дворе:

— Мальчик, где учитель по физике Алмас Аманович?

— Простите, я такого не знаю.

— А кто вам преподает по физике?

— Таир Аманжолович. Если хотите, я поспрашиваю насчет преподавателя, которого вы ищете?

— Не стоит. Я ему позвоню.

Но в обычных упаковках под гипотензивными препаратами, которые она имела обыкновение применять, я подсунул ей гипертензивный препарат (повышает артериальное давление), выпив который, её давление подскочило до невероятных цифр, а сосуды мозга разорвались.

Не сложно было догадаться, что человек, в бывшем страдавший алкоголизмом, после невероятного стрессового фактора наведается в удобно ближайший и часто посещаемый в прошлом, бар. Единственное на что оставалось надеяться на её благоразумие взять такси, а не поехать на собственной машине. И тут, подсматривавший и преследовавший её практически весь сегодняшний день, являюсь я, чтобы помочь довезти её до дома. Следил я за ней и до этого дня, однако, она не хотела выпивать. Пришлось создать ей сильный стрессовый фактор, но теперь она рядом и сидит рядом со мной.

— Я надену маску, если вы не против, не хочу вас заразить.

Я надел маску-респиратор.

— Ваша воля, только довезите меня до пункта. Ого, да вы врач?

— Нет, просто если уж защищать остальных, то делать это необходимо качественно. Только достану пакет из багажника.

Я вышел и направился к багажнику, в котором у меня лежал небольшой баллон, открывающийся маленьким отверстием в задний ряд пассажирских сидений, и открыл его.

— Почему сразу не положили рядом с собой?

— Купил игрушечный автомат 2 дня назад. Пришлось спрятать в багажник, чтобы сын не увидел.

— Хотите сделать сюрприз?

— Да. Пристегните ремень.

***

И все же что-то в нем вызывает у меня подозрения, за ничего не выражающей маской интеллигентности скрывается другой человек. Я — не психолог, однако интуиция подсказывает именно это.

— Могу я узнать ваше имя?

— Таир. Вас?

— Надо же, моего хорошего знакомого зовут так же. Анна.

— Какое совпадение.

— Можно поинтересоваться кто вы по профессии?

— Я бухгалтер. Вы?

— Учительница по биологии. Как же порой надоедает жизнь, хочется попросту испариться или умереть.

— Будьте осторожны в загадывании желании. Некоторым мыслям свойственно сбываться.

— Если бы все мои мысли сбывались, я бы была на вершине мире — рассмеялась я.

— Тут с вами не поспоришь.

Затем начала кружиться голова и я окунулась в мрак.

***

Наконец — то вещество сработало и я могу с облегчением вздохнуть. Маска защищает меня от его действия. Камеры засекли меня, но я собираюсь свернуть на узкие улицы и пропасть из их обзора и направиться в сторону индустриальной зоны — часть Алматы, занятую китайцами, которые занимаются производством труб. Да, надо поехать туда, но прежде необходимо ее осмотреть. Беру маленький фонарик и свечу в расширенный зрачок, от света суживается крайне медленно, подвожу тонкий конец ваты в роговицу, она не закрывается, значит, роговичный рефлекс отрицателен. Грудная клетка вздымается достаточно часто. Этих признаков вполне достаточно для того, чтобы диагностировать хирургическую стадию наркоза, при которой врачи проводят операции на своих пациентах. Я завел машину и проехал подальше от промышленного городка по тропинке, ведущей в лес, где было темно и безлюдно. Вынув ключ зажигания из машины и открыв дверцу, я вышел и вздохнул с полной грудью. Дышится намного легче по сравнению с городом.

Только то, что я собираюсь провести не для благих намерений. Я собираюсь сделать с ней то, что я делал в воображениях по отношению к своему отцу и матери. Я собираюсь расчленить её на мелкие кусочки. Но сегодня я сделаю это по-особенному. Предыдущие 3 жертвы я кромсал, пока они были без сознания в стадии наркоза, но, признаться, уже по отношению к 3 жертве я не уже бывалого удовлетворения. Делать эту работу без всякого удовольствия не имеет никакого смысла. Так что эта жертва вытянула несчастливый билет по сравнению с остальными. Это не важно, важно, что я получу удовольствие и готов поставить на кон все ради этого. От мыслей, какие же страдания я ей собираюсь нанести, я почувствовал сладкое предвкушение и дрожь по всему телу. Наконец, она проснулась. Я взял острый топор из багажника и сел на корточки возле неё.

— Ну привет еще раз! Как себя чувствуешь?

— Кто ты? Где я?

— Я таксист. Разве ты меня не узнаешь?

Тяжело вздыхая, она пыталась подняться, но головокружение после наркоза не давало её такой возможности. Ну же, молю тебя, вспомни меня.

— Ты… какого черта я делаю здесь, куда ты меня привез?

— Здесь твой билет в эту жизнь окончится, Анна. Ты прожила достаточна, у тебя больше нет ни родительской, ни собственной семьи. Ты бесполезная ячейка общества и тебя не будет оплакивать множество людей. У меня есть семья, я приношу пользу людям и имею право на удовлетворение своих потребностей. Я прав?

Тут она начала судорожно плакать, но, в отличие от других жертв, не молила меня.

— Ты гребаный больной ублюдок! Лучше отпусти меня, иначе я сама тебя прикончу!

— Помолись, если веришь в кого-то. Прощай Анна — сказал я, улыбнувшись.

Я взмахнулся топором, чтобы вонзить наточенный и острый конец топора в область шеи, но из-за того, что она выставила руку вперед, я отрубил её. Она закричала изо всех сил и начала метаться из стороны в сторону, прижимая обрубок одной руки второй, но тщетно. Хлестала кровь из места, что раньше носила название руки, как из ведра. Слыша её душераздирающие крики, я почувствовал несравнимый подъем душевных сил. Но вдруг нас кто-то услышал? Было маловероятно, но все-таки возможно. Какие бы удовольствия это мне не приносило, с этим было пора заканчивать. Сначала я ударил её по голове, затем вторым взмахом — на этот раз, топор угодил куда надо, и голова с трудом отделилась от остальной части тела.