Rehab. Реабилитация

Ермаков Михаил

Главный герой – Андрей, человек с алкогольной зависимостью, попадает в один из так называемых реабилитационных центров. Пообщавшись с реабилитантами, которые уже не первый месяц находятся в данном заведении, он понимает, что такая «помощь» ему не подходит.Книга основана на реальной истории. Книга содержит нецензурную брань.

Часть 3. Рассказ Макса

Ужин я благополучно проспал, не стал спускаться и лежал, читая книгу. Внезапно распахнулась дверь и ручкой ударила о стену. В проеме появился матрас, потом тот, кто его нес. Это был Максим, с которым я познакомился утром.

— Не разбудил? — кряхтя, спросил он.

— Да нет, я уже давно не сплю. — ответил я и закрыл книгу.

— Я к вам. Не могу я с этими жить, дядя Дима достал уже.

— А, это тот мужик в возрасте? — спросил я, вспомнив мужчину, которого видел вчера на кухне.

— Да, он самый. Год уже здесь, прикинь? В ДТП попал, полбашки снесло, титановую пластину вшили. То ли крышняк у него потек, то ли пил из-за этого, так толком никто и не знает. Вроде как жена просто таким образом отдыхает от него! — Макс кинул матрас на кровать. — В пять утра чай нальет и как начнет ложкой по кружке стучать. А, если начнет что-нибудь рассказывать, то это пиздец. И вроде как некрасиво встать и уйти. И вот слушаешь его, слушаешь.

— Хм, забавно. — отметил я.

— Костя сказал, что сейчас еще пару девиц привезут, вроде как. — сказал Максим и лег на матрас.

— Так поздно же уже.

— А им-то чего? Им позвонили, клиент готов, они хоть ночью готовы ехать. За деньги-то.

— У меня в голове до сих пор не укладывается. Ну не так я себе это все представлял. Думал как в кино, что-то типа этого.

— Ну, в кино-то может и правду показывают. Только там «ребы» не наши, а зарубежные, впрочем, как и кино. — он улыбнулся и добавил. — Это моя девятая «реба». На последней год пробыл почти.

В голове промелькнуло «я не ослышался?». Подождите-ка, как это девять? ДЕ-ВЯТЬ! Либо человек мазохист, либо кукушка у него того.

— Сколько? — мои глаза, в принципе, задали вопрос за меня.

— Девять. Да, и так бывает. Я наркоша, Анрюха, наркоша.

Он встал с матраса и подошел к двери. Обернувшись, он сказал:

— Сейчас белье принесу и расскажу. — дверь хлопнула и Макс исчез.

Я уставился в потолок и стал примерно высчитывать, сколько же времени он провел на реабилитациях. Если последний раз он провел год, плюс ещё семь, ну пусть даже по месяцу, и эта. Это уже примерно два года. С ума сойти. Либо сбегал, либо не помогало, наверное. И какой у него стаж употребления, интересно?

Макс появился в дверном проеме со стопкой белья, аккуратно положил ее на тумбочку и стал расстилать простынь.

— Я на героине с девятнадцати. Как раз тогда самый бум на «хмурый»⁶ был у нас. Многие подсели. Большинство ребят, с кем начинали, уже на том свете.

— А сейчас тебе сколько? — перебил я.

— Сорок пять уже. — Макс широко улыбнулся.

— Ну, если по чесноку, то ты не выглядишь на свой возраст, да и тем более с таким наркоманским стажем.

— Спасибо! — заправляя подушку в наволочку, сказал он и продолжил: — Так-то я всё, что можно и нельзя перепробовал, но героин — это героин. Я сначала думал, что героином только колются, а оказалось, что и курят и нюхают. Ну, мне как-то и предложили. Середина девяностых была, тогда много всего интересного стало появляться, да и достать было как-то легче. И, качество, могу сказать, было повыше. Но недолго. В общем, я подумал, мол, нюхать — это же не колоться. Попробовал. Ну и пошло-поехало. Однажды звоню барыге, говорю, что скоро заеду. А он мне говорит, что только завтра подвезут. Как так? Всегда было, а тут нет. Короче, тогда я и узнал, что такое ломка. Сидел дома, как идиот, в полной апатии, ноги ломит, кости ломит. В общем, полный пиздец. То в жар, то в холод, блевать бегал каждые полчаса. Ну, и понял я, что в системе. Потом инъекции пошли. Но, при этом и работал и всегда старался хорошо выглядеть. Я вообще с геодезией связан, но еще и поплавать по миру успел.

— Так, а здесь ты надолго?

— Я не знаю. Хотел на месяц, два. Но я по дурости матери все деньги отдал, она распоряжается. Как бы меня тут не заперли на больший срок. — Макс снова улыбнулся и лег на уже заправленную постель.

— Ну ты даешь. А почему так много реабилитаций? Не помогают?

— Почему же? Помогают. Но срываюсь периодически, а после срыва, кроме как сюда, больше некуда. Здесь безопасней. Хоть и условия говно. Наша реабилитация более менее, но тоже не сахар. Мне много где предлагали работать оставаться, я как никак уже рабилитант со стажем. — он рассказывал и пролистывал «Евангелие от Иоанна».

— Ну а ты чего же? — спросил я и с интересом стал ждать ответа.

Он молчал и продолжал листать книгу. Через какое-то время, найдя нужную страницу, он заложил ее открыткой с изображением какого-то святого, закрыл и поднял на меня глаза:

— Я похож на идиота? Ты посмотри на них. Ты думаешь, чего они здесь сидят? Да потому что они боятся, боятся срывов. Боятся жить в обычном мире. А здесь они — «власть». Власть над наркоманами и алкашами, понимаешь? Они подлые трусливые мрази. Да и поняли они, что здесь можно поживиться на родных и близких таких как мы с тобой. Взять хотя бы Игоря. Ходит весь из себя, речи толкует, что он жизнь прошел, что он много повидал и все в этой жизни понимает. А, если копнуть глубже, кто он? Гнилой человек, который только врет всем и вся и нихуя не умеет. К тому же еще и интеллектом не богат. Где он жизнь повидал? Когда наркоманом был? Это жизнь такую он повидал? Вот я признаю, что я человек практически конченый и наркотик — это моя слабость. И я действительно хочу от этого избавиться, хотя прекрасно понимаю, что уже поздно. А этот же ублюдок еще и на бога ссылается, что он глубоко верующий и, что бог ему помог выбраться из говна. Он в жизни-то ничего кроме гопоты своей и раствора не видел. К нему на улице подойди и скажи «Бу!», он сразу же убежит. А здесь? А здесь он уважаемый, как он думает, человек. Ты заметил на стене в консультантской сертификаты висят и дипломы? И его фотография над этим всем. Смешно же. Человек наслаждается собой и даже не понимает, что он просто шут в глазах других. Да и присмотреться к этим сертификатам. Так это вообще пиздец. Игорь Александрович отсидел своей жопой тридцать шесть часов на семинаре для зависимых. Игорь Александрович посетил семинар психологии. Фантики же. Так нет же, нужно в рамочку и на стенку. Алтарь самолюбия такой, знаешь? Чтобы родители приезжали, которые собираются сюда сдать кого-то, и в ладоши хлопали, какой прекрасный и умный человек. И сам он говорит, что призвание у него такое — помогать. Пиздит как дышит. Это же ОПГ. Только он тут козявка, готов жопу лизать тому, кто ему работу дает. А все свое недовольство они срывают на нас. Да что там говорить, половина близких не знают, что на реабилитациях весь персонал — это наркоманы бывшие. И методы у них не терапевтические. Ты уехал, они про тебя забыли. Хочешь сопровождение после реабилитации? Плати! Хочешь спонсора? Плати!

— Какого спонсора? — мне стало очень интересно.

— Спонсор — это типа наставника, который прошел программу полностью и имеет продолжительный срок трезвости. Только никто из них за «спасибо» помогать тебе не будет. Хотя и утверждают, что они все делают от сердца и души. Тьфу, блядь, противно! Уж поверь мне, каждый консультант на реабилитации втирает, что он никогда тебя не забудет, оставляет тебе телефон, потом какое-то время общается даже, а если в течение какого-то времени толку от тебя нет, то сразу вся «дружба» испаряется. Однажды, после второй реабилитации, я позвонил консультанту с первой и сказал, что хочу товарища к ним направить. Так знаешь, что началось? Они потом меня заебали звонками. Хуже рекламщиков и маркетологов. Лишь бы ты кого-нибудь привел. Даже скидку предлагали сразу. Черти короче.

— А что это за Игорь, про которого ты говорил?

— Он консультантом работал раньше, сейчас что-то вроде заместителя Ромы. Рома — руководитель филиала фонда по нашему региону. Вот Рома как раз нормальный. Может, потому что приезжает редко. А этот ебанько ведет себя так, будто это его все. Понтов немерено. Меня просто очень вымораживает их ложь. Аж до трясучки иногда. Ну вот зачем нагло врать людям в глаза, у которых реально горе? Сам же слюни подбирал несколько лет назад с пола, а сейчас с презрением смотрит на таких же. И вот кто из нас конченый, скажи?

— Ну то, что самомнение у них зашкаливает — это я еще по Антону понял.

— А этот вообще отдельный разговор. Гнида. Вот он реально наркоман так наркоман. Вроде несколько лет трезвости и чистоты, а замашки все те же. Он за деньги мать родную продаст. Ему вообще не верь. Он умеет расположить к себе, заливает очень красиво, и польстить может. Но все, что он говорит, дели на десять.

— Да, Макс. Я все больше и больше убеждаюсь, что не место мне здесь. Вот совсем не место. — с разочарованием, произнес я.

— Пока не рыпайся, уж месяц-то посиди. А там будешь думать.

— Какой нахер месяц? Если Антон мне звонок не даст или меня отсюда не заберут, то я хз, что начну вытворять.

— Не советую. Лучше делай вид, что ты все хаваешь. А буянить — не лучший вариант здесь.

— Слушай, мне Костя таблетку для сна дал, да только что-то она по ходу не подействовала.

— Когда дал? — спросил Максим.

— Перед вашей группой, как ее там, ну которую ты вроде ведешь.

— Перед «АН»? Если бы он тебе дал снотворное, ты бы до завтра как сурок спал бы. Наебал, скорее всего. Херню какую-нибудь втюхал антивирусную. Они тут снотворное для буйных берегут. А по тебе не скажешь. И так спать будешь. — сказал он и снова открыл «Евангелие»

— А ты это, в бога, что ли веришь?

— С недавних пор начал. Ну как? Не начал, а пришел к нему, так скажем.

— Интересно. Пойду, покурю схожу перед сном. Алика не видел? — я поднялся с постели и направился к выходу.

— Внизу на кухне или у Костика посмотри.

Закрыв дверь, я прошел по коридору. За столом сидели ребята, разгадывали сканворды и смеялись.

— Алика не видели? — спросил я, проходя мимо.

— На кухне был. — ответила Вика.

Спустившись вниз, я почувствовал очень вкусный запах готовящейся еды, явно что-то жарили на сковороде. По ходу не для нас — не для холопов. Приоткрыв дверь, я увидел Заура, стоявшего у плиты и Алика, нарезающего овощи на доске. Увидев меня, он бросил:

— Что-то хотел, брат? Спать уже скоро, иди в комнату.

— Пойдем, покурим. Я только проснулся. — ответил я, явно недоброжелательным голосом.

— Подожди за дверью, сейчас.

Было слышно, как дверь с той стороны закрыли на замок. Заебись. Они тут жрут нормальную еду, привилегии у них, а мне в комнату идти? Охерели. Из консультантской вышел Костя:

— Ты чего здесь?

— Курить хочу.

— Давай завтра уже. — предложил он.

— Нет, Алик сказал здесь подождать. — сказал я категорично.

— Ладно, сходите. Только потом давай в комнату, договорились?

— Хорошо, договорились.

Старшего дома пришлось ждать еще минут семь. За это время я успел изучить расписание на каждый день, посмотреть фотографии «главных», а так же фотографии с каких-то слетов, которые висели на стендах при входе. Тут же справа висели правила РЦ⁷. Снизу, мелким шрифтом было написано «Правила могут меняться по усмотрению консультантов». Вообще шикарно. Только о изменении правил, скорее всего, не говорят реабилитантам, а меняют их на ходу. Такая откровенная пыль в глаза. Алик вышел из кухни, открыл дверь и жестом позвал за собой. Уже спустившись, он окликнул меня:

— Пошли туда, за угол, я брелок от ворот гаража забыл.

Мы прошли на задний двор дома, который сегодня днем я видел из окна. Большая площадка, засеянная травой, волейбольная сетка и мангал. Справа стоял сарайчик. Я прикурил и спросил:

— Это баня что ли?

— Раньше, наверное, была. Сейчас там хлам всякий лежит.

— Слушай, Алик, ты здесь сколько уже?

— Три месяца, брат! Скоро домой.

— А здесь действительно все такие гандоны, как говорят? — с прищуренным глазом и ухмылкой, спросил я.

— Кто говорит? — Алик так посмотрел на меня, будто я ему секрет открыл. — Нормально тут, брат, главное просто делать все правильно. Правильно делай — правильно будет.

— Ну, что-то у ребят другое мнение.

— Я сам, если честно, их не люблю. Суки они. Домой хочу просто. У нас же на Кавказе все строго, мало ли что они там моим скажут. А у меня семья дома, работа. А этим насрать, что я могу работу потерять и вернуться совсем в никуда. Родители очень переживают, конечно. Так что, если что-то лишнее от консультантов услышат, то еще оставят. А им это наоборот хорошо. Антон поговаривает, что хочет тут вообще полностью мужской дом сделать. Типа мотивации что-то.

— А хули Антон? Он вес какой-то имеет что ли?

— Ну типа он самый толковый. И второй дом хотят открыть, смешанный. А этот парнями заселить.

— Ясно.

— Ты нас держись, все будет, брат! Пошли.

Я вернулся в комнату и сразу лег. Пожелал Максу и Сереге спокойной ночи и отвернулся к стене. Так закончился мой первый полноценный день на «ребе». Первый… Из восьмидесяти пяти. Но тогда я даже подумать об этом не мог.

Примечания

6

Хмурый — на сленге наркоманов означает героин.

7

РЦ — реабилитационный центр.