Кукловод и Маска

Елизавета Шумская, 2022

Однажды неизвестный кукловод сделал так, что стены в домах Ингвара и Анарил стали окнами в другой мир. Заклинатель и волшебница смогли общаться и неожиданно выяснили, что не одним им так повезло: кто-то регулярно снабжает знаниями из мира Анарил преступников из мира Ингвара и наоборот. Кто этот неизвестный гений и чего он добивается? Как остановить волну безумия, которая принялась косить соотечественников Ингвара? Кто убивает девушек, похожих на Анарил? И самое главное – если есть окно, то должна быть и дверь? Не может же быть так, что они обречены смотреть друг на друга, не в силах коснуться даже пальцем! Ведь не может?

Глава 5

Первую половину дня Ингвар потратил на дела храма. Служба, общение с прихожанами, хозяйственные дела. Однако после обеда отправился к себе и достал с полки платок, в который завернул черные крупицы, которые остались после демона. Долго их рассматривал, пытаясь припомнить подобное из своей обширной практики или хотя бы книг. Сдался он примерно через четверть часа и полез за бестиариями. Вот чего-чего, а это добра хватало. Его предки много с кем воевали и любили на досуге описывать свои приключения. Если не обращать внимание на некоторую художественность мемуаров, оттуда вполне можно почерпнуть немало информации. С месяц назад Ингвар рассказал Анарил об этом. Девушка тогда сказала, что ему обязательно нужно систематизировать — самому или нанять кого-то. Вообще всякого рода справочники по нечисти существовали и в достаточном объеме, но глядя на внушительное собрание сочинений достопочтенных предков, имлаймори в очередной раз признал правоту оннонге. А ведь еще в прошлый раз, имея дело с той тварью из мира Анарил, думал этим заняться. Тогда тоже пришлось кучу всего перелопачивать…

Спасало то, что все эти записки Ингвар читал не единожды. Поэтому он, собственно, так и озадачился: или память его подводит, или он раньше не сталкивался с таким демоном, пусть даже в виде описания. Имлаймори наскоро набросал на листе основные особенности. Тип и уровень он определил, еще гоняясь за тварью. Этого хватило, чтобы ее уничтожить, но не для того, чтобы остановить и разобраться, почему она вообще появилась в том месте и в то время.

Жрец представил себе, что случилось бы, не окажись он на представлении. Картинка заставила его нервно передернуть плечами. Сколько людей и духов пали бы под когтями голодного демона? Какова вероятность, что в неразберихе от неожиданности люди смогли бы принять правильное решение и защититься? Обязательно началась бы паника, давка. Это только упростило бы чудовищу задачу. Конечно, среди зрителей, насколько Ингвар помнил, затесалось несколько чародеев, но не был уверен насчет их сил и, главное, квалификации. Все-таки чудо, что он решил посмотреть то представление. Жаль, правда, что пьесу так всю и не увидел, но развлекся, это бесспорно.

Снова и снова пролистывая книги, Ингвар убеждался, что с подобным демоном он не знаком. Более того, такие твари раньше не появлялись в их мире. «Надо посоветоваться с Анарил», — мысль смешалась с теплой радостью, которая часто появлялась, когда жрец думал о своей так необычно появившейся соседке. Придет ли она сегодня рано или снова задержится? В голове, будто наяву, возникла картинка, как Анарил кружится и смеется после бала. Вина там явно выпили немало, и все же она пришла одна. Улыбалась ему и танцевала от переполнявшей ее радости. Красиво…

Ингвар так задумался, что заметил предмет своих размышлений, лишь когда девушка уже вошла из другой комнаты. Мужчина знал, что главный вход в дом находился с противоположной стороны. Однако специально для второй хозяйки сделали отдельную дверь. Поэтому она и вела, по сути, в кабинет-приемную оннонге. А гостиная для обычных посетителей располагалась у другого входа. К ней примыкала кухня. На той же стороне жила Ниобел, фиолетоволосая сестра Анарил.

— Ингвар, — тепло улыбнулась девушка, протягивая к нему руки, будто желая взять за обе ладони. Сообразив, что это невозможно, оннонге их опустила, но улыбаться не перестала, и мужчине стало теплее. День показался замечательным, а комната невероятно уютной. — Как твои дела?

Обычная фраза, произнесенная так мягко и участливо, согрела еще больше. Захотелось улыбнуться и сказать что-то приятное. Что-то такое, от чего блеск ее глаз стал еще ярче. Все-таки эта бирюза в радужке и волосах — нечто невероятное. И пусть Анарил сколько угодно говорит, что это вполне обычные цвета для их земель, это невозможно, преступно красиво.

— Ждал тебя, — имлаймори все же улыбнулся. И неожиданно ее взгляд стал именно таким, как он хотел — сияющим. — У тебя найдется часок на чай со своим соседом?

— У меня найдется даже больше.

Они, посмеиваясь, организовали уже привычный уют с крохотными столиками и чайниками, стоящими фактически вплотную. Так создавалась полная иллюзия, что они сидят за одним столом, так близко, что только руку протяни…

Ингвар заговорил первым. Про найденную маску и театр он уже рассказывал, но про само представление — нет. Пришлось даже показывать, ибо таких спектаклей в мире Анарил не ставили.

— Хотела бы я увидеть, — завороженно поделилась девушка, и Ингвар пообещал себе, что, если найдет способ касаться ее руки, обязательно будет водить по всем театрам и кафе, какие только покажутся ей или ему интересными. Вот просто обязательно.

Потом, правда, пришлось поведать про демона, что заставило улыбку померкнуть. Ее сменило знакомое сосредоточенное выражение в бирюзовых глазах. Анарил внимательно все выслушала, задала пару вопросов, попросила показать частицы, оставшиеся от монстра. Посмотрев на них, она немного подумала и поднялась к одному из книжных шкафов. Достала толстенный том и начала листать его. И это тоже было красиво.

Пока Ингвар любовался, Анарил отыскала описание, вернулась к столику, плюхнула на него книгу и зачитала текст вслух.

— Подходит?

— Полностью, — кивнул имлаймори.

— Это довольно известная у нас тварь, — пояснила девушка. — Кавахара, или сеандийский демон. Название по месту, где его в первый раз заметили, вернее, заметили настолько, чтобы описать. Неприятная зверюга, но способы как поимки, так и уничтожения известны.

— Значит, снова, — вздохнул Ингвар. Открытие совсем не радовало.

Анарил помолчала, потом тихо произнесла:

— Мы с тобой давно уже поняли, что есть еще какой-то канал, через который информация между нашими мирами кочует. — Более того, они оба подозревали, что их прозрачная стена возникла как побочное явление этого самого канала.

— Согласен, — имлаймори кивнул. — Меня тревожит, что общаются наши коллеги явно не в мирных целях. От них постоянно какая-то гадость исходит. И всегда во вред! Та тварь, которую создала Лейла Дорс у нас, «нить Анебика» у вас. И опять? Чего они добиваются?

— Я искренне надеюсь, что они, кем бы они ни были, просто обстряпывают свои темные делишки, и им, в сущности, нет до нас никакого дела.

— Но ты так не думаешь? — Ингвар вгляделся в огорченное лицо.

— Ты и сам так не думаешь.

— Я и не знаю, что думать, — признался имлаймори. — Я далек от высокомерия считать, что весь мир крутится вокруг меня, включая межмировые заговоры.

— Однако… слишком многое сходится, не так ли? — поддержала его Анарил.

— Да уж. Кто дал Лейле Дорс заклинание по призыву твари и зачем? Он же не взял с нее денег или услуг. Я ни за что не поверю, что кому-то она, или ее тетя, мешали. По крайней мере, доказательств этому я не нашел.

— А вот Нора Дочч могла и заплатить, — Анарил вздохнула.

— Она так и не пришла в себя? — участливо спросил Ингвар, видя ее печаль.

— Говорят, ей становится лучше. — Девушка попыталась улыбнуться, но вышло кривовато. — Но не настолько, чтобы расспросить ее об обстоятельствах, при которых она получила столь необычные заклинания.

— Жаль. — Больше всего имлаймори, признаться, жалел именно об информации.

— Жаль, — согласилась Анарил. — Возможно, есть еще какие-то дела, которые в наше поле зрения не попали.

— Я узнавал про необычные заклинания и тварей. Но пока этот демон… как ты его назвала?

— Кавахара.

— Вот да… пока он единственный, кого можно смело отнести к существам, которые у нас не водятся.

— Но опять же… в случае с первой тварью они не могли не понимать, что с этой бедой побегут к тебе. К тому же начальные происшествия случались с твоими соседями. И сейчас… И еще — ведь этот молодчик показался Реолу именно в маске Армандо. Разумеется, вы заинтересовались, тем более история на диво необычная. И тут маска появляется. Вы не могли не пойти на первый спектакль!

— В принципе, могли, — протянул Ингвар, как всегда, получая удовольствие от спокойной логики этой женщины. — Но все же вероятность тому мала.

— Именно! — четко очерченные брови Анарил нахмурились. Вот тоже странно, волосы бирюзовые, а ресницы и брови темные, почти черные. — Так на что они рассчитывали?

— Мог этот кавахара появиться сам собой?

Оннонге уже открыла рот для быстрого «нет», однако потом задумалась.

— Не думаю, — ответила-таки она. — Там же много условий. Но я посмотрю в более детальных справочниках.

— Посмотри. Но в целом ты права. Если это чей-то умысел, то странный. Какая цель? Массовые жертвы? Паника?

— Очень похоже, хотели, чтобы ты оказался с кавахарой один на один.

— Но я сильнее. Тем более рядом был Реол.

— Могли наши неизвестные предположить, что ты не справишься?

— Хм… у меня репутация сильного имлаймори, и я истинный жрец Удзару, — без смущения произнес Ингвар. — Это большая сила.

Девушка странно на него посмотрела, но осуждения или иронии в ее взгляде не читалось.

— Может, проверка? Прощупывание?

— Возможно. Мне не нравится, что мы опять вернулись к теории о том, что все это связано со мной.

— Нам или не хватает сведений, или мы не все понимаем, или у тебя действительно появились враги. Ингвар, а вообще у тебя есть враги?

Мужчина смотрел на Анарил, но, судя по всему, ее не видел. И девушка почувствовала себя виноватой. Она давно уже поняла, что имлаймори многое повидал, еще больше сделал, а значит, за его спиной остались — и немало — те, кто хотел бы погубить его. И коль этого до сих пор не случилось, значит, их или устранили, или Ингвар достаточно силен, чтобы не опасаться. Но вина проснулась в Анарил не поэтому. А из-за того страшного сна, который ей привиделся в первые дни их знакомства. Оннонге не знала, почему, но не сомневалась: она увидела то, что произошло на самом деле.

Тогда… ей показалось, что она оказалась в жутком, полном тьмы месте, висит беспомощная в цепях, не в силах пошевелить даже пальцем. Она чувствовала приближение чего-то страшного, ужасающего. Могучего, древнего, бесконечно жестокого. Он смотрел на нее из темноты и наслаждался ее паникой и бессилием.

А потом начал приближаться, бесшумный, невидимый в чернильной тьме, но Анарил почувствовала это всем своим существом. Его аура давила, давила, давила. Никогда раньше ей не приходилось ощущать что-то настолько же сильное. Даже имея дело с мощнейшими магами или опаснейшими монстрами. Включая демонов.

Но даже не это страшно. Куда хуже то, что он тот, кто сейчас находился в кромешной тьме, желал зла. Ему нравилось, что она, полностью беззащитная, висит перед ним, нравился ее страх. Он наслаждался им — этим животным, первобытным ужасом, пропитавшим всю ее кровь, все ее сознание — как изысканным лакомством.

Ей казалось, что неизвестный подходит все ближе и ближе, медленно и неотвратимо. Кожу опаляло, как в жаркий полдень на открытом солнце, а вот мышцы деревенели от дикого холода. Тогда, в том сне Анарил впервые испытала настоящий страх. Не тревогу, не опасения, не почти привычное «что же теперь будет?», — нет, поглощающий разум ужас, заставляющий биться в оковах, калеча себя и не замечая этого, вымывающий из головы все мысли, лишающий достоинства и самоуважения.

И когда монстр из тьмы подошел и коснулся шеи Анарил, она уже не могла молчать. Закричала в абсолютной тишине. И в тот же миг ощутила, как из нее вытекают все мысли, чувства. Все, до самой мельчайшей эмоции, словно она сосуд, из которого выкачивают все содержимое. Неизвестный забирает ее силы, ее способности, ее личность. Высасывает каждую частицу того, что делает ее человеком. Взамен оставляя режущую пустоту, отупение и отчаяние. Глухое и безнадежное. А потом забирая и его. Взамен приходило равнодушие, но это было не равнодушие живого существа, это было равнодушие пустоты. Истинная смерть, она такая: тебя заменяет пустота.

В какой-то момент он отступил, отдалился, оставив в ней лишь каплю души. В беспамятстве. Но только затем, чтобы заставить снова очнуться. И вновь ощутить темноту и опасность. Почувствовать рядом зверя. Ждущего, готового.

И как только она наполнилась этим страхом снова, он вновь шагнул вперед. Так же медленно и неотвратимо. Чтобы пить ее боль, страх и силу. Как пьют ликер. Вкусный и дорогой.

В тот момент Анарил была кормом и понимала это. Потом, не сразу, она все же поняла, что это только сон, но не просто кошмар, а окно в чужую прошлую жизнь, в которой на месте жертвы-корма висел юноша с тогда еще длинными пепельными волосами и очень знакомой аурой. И хотя Анарил знала это лицо совсем другим — куда более взрослым, сомнений у нее не возникло. Это был Ингвар. Еще чужой, уже почти родной. И в том жутком сне оннонге поняла — все так и было. Этот ужас происходил в реальности. С ним. Оттого и смотрят его глаза сейчас порой с такой мукой и скрытой яростью, что он все помнит. Он прошел это, вырвался, стал сильнее, но ничего не забыл. И не излечился до конца. Анарил это понимала. Но зачем-то спросила все равно. И теперь отчаянно боялась его ответа.

Ингвар смотрел на девушку с миндалевидными глазами, в которых дрожала тревога… и сочувствие. Почему?

Ему отчаянно захотелось протянуть руку, коснуться ее щеки, погладить, заправить бирюзовый локон за ухо, как-то стереть с этого прелестного лица беспокойство. А еще имлаймори думал, что вопрос задан вполне обычный и даже логичный. Только почему столько вины в ее взгляде, столько сочувствия и волнения?

— Ты что-то знаешь, — догадался мужчина. И по ее лицу понял, что угадал. Девушка, осознав, что выдала себя, прикусила губу.

Как сказать о таком? Мужчины, особенно сильные, не выносят, когда женщина видит их слабость. Сможет ли их дружба пережить ее знание и, хуже того, признание в нем? Анарил подняла взгляд на Ингвара и утонула в его пепельных глазах. Таких теплых, таких серьезных… Она не сможет им соврать…

— Я… видела сон. В один из первых дней нашего знакомства, — начала девушка, сжимая оборку на платье. — Очень… страшно… Темнота, беспомощность… Ощущение оков на руках и ногах… — Анарил вновь посмотрела на Ингвара, не зная, как ей лучше поступить. — И я… мне было страшно. Очень. И там был… кто-то. Очень сильный и очень злой. И он питался моими чувствами… любыми. Страхом особенно. — Теперь она видела, как ее слова меняют что-то в глазах жреца. Что-то жуткое просыпается там, что-то, что она не хотела бы видеть никогда. — А потом…

— Потом? — голос показался далекой — пока! — грозой.

— А потом я поняла, что это не со мной, — призналась Анарил, понимая, что, возможно, губит их добрые отношения. — Я увидела тебя. Моложе, с длинными волосами…

Девушка замолчала, впившись взглядом в застывшее лицо Ингвара. Что же она наделала? Он же такой сильный, держится с таким достоинством. Ему же ненавистно это бессилие. Он же наверняка считает, что это слабость. Анарил еще крепче сжала кулаки, комкающие платье. А ведь то, что он выжил и не сломался, пошел дальше и стал тем, кто он сейчас, говорит о силе. Невероятной силе. Но не будешь же ему это доказывать. Девушка уставилась на руки, совершенно не представляя, что сказать.

— А когда это было? — сейчас голос звучал задумчиво.

Анарил вскинула голову и, распахнув глаза, вгляделась в лицо Ингвара. Он вздохнул, поняв, что объяснения не избежать.

— С тобой всё не так, — с некоторой досадой произнес мужчина, и сердце девушки сжалось и дернулось, болезненно потянув внутри. — Не так, как с другими, — пояснил он. — Как ты появилась в моей жизни… Так, наверное, никто и ни в каких мирах не появлялся, — хмыкнул жрец, и Анарил с облегчением хихикнула в ответ. — Так и идет все. Ты… появилась, обойдя все границы и защиты. И так же во всем остальном — будто и нет никаких границ для тебя. Про Химтру, конечно, знают почти все, но только факты — ходил-сражался, оказался в плену, бежал. Но деталей… только несколько человек на свете. И сам… демон. Теперь и ты. — Он покачал головой, пепельные волосы заволновались. — Что снова возвращает нас к тому вопросу, как так получилась, что ты появилась в моей жизни.

От сердца у Анарил, конечно, отлегло, но тревога все равно осталась.

— А разве… — Она прокашлялась и чуть громче продолжила: — Разве это важно?

Теперь Ингвар смотрел на нее с улыбкой.

— Разумеется. Но в целом ты права. — Ингвар помолчал. — Хорошо, что это ты. Что ты есть. И я тебя вижу и могу с тобой общаться.

Он был вознагражден сиянием ее бирюзовых глаз.

— А мне жаль, — произнесла девушка через какое-то время, не узнав, что в этот раз дернулось уже его сердце, — что одна граница все же есть. — И она положила руку на стену.

Помедлив, Ингвар повторил ее жест. Но чуда не произошло — они не почувствовали тепла ладоней. Только бескомпромиссную твердость стены.

— Расскажи мне… — попросила Анарил, когда поняла, что не в силах больше выдержать сковавшую ее горечь, — про это… демона. Что он? В смысле… что он из себя представляет?

Жрец задумался.

— Это очень сложно объяснить, особенно с учетом того, что у вас другие верования. Не знаю, можно ли назвать религией то, о чем точно знаешь. Наши боги и наши демоны точно существуют. Более того, они однажды родились, и некоторых можно убить. По крайней мере, демонов.

— Это радует, — тихонько поддакнула Анарил.

— Радует, — кивнул Ингвар, — но как уничтожить Химтру, мы не знаем. Вернее, у нас есть идеи, но цена слишком высока…

— Он так силен?

— Силен?.. Да, определенно. Но хуже того, он при том, что имеет физическую форму, нечто абстрактное. Химтру — демон ассоциаций, связей, явных и неявных.

— Я не совсем пониманию…

— Никто до конца не понимает. Химтру умеет каким-то образом протягивать связь между тем, что связано хоть в малейшей степени. Объясню на примере Оцешона. Как ты знаешь, это столица Венкраи. Химтру как-то привязал себя к Оцушону. Не спрашивай как, этого я не знаю. Он живет под городом, обложенный какими только возможно сдерживающими сетями, но иногда прорывается наверх, и тогда количество жертв грандиозно. Однажды король принял решение перенести столицу, даже назвать ее по-другому, лишь бы избавиться от этой опасности. Город начали строить на чистом, хорошем месте. Но как только его провозгласили столицей, так появился Химтру и уничтожил все, до чего смог дотянуться. И остановить его не могли очень долго. Ибо лучше всего против него борются жрецы Удзару, бога, которому я служу. А вот он как раз привязан к месту. Его сила действует и в других местах, но для того, чтобы бороться с демоном такого уровня, она должна быть полной, а это возможно только близ этого храма.

— То есть… то есть он… Химтру ухватился за понятие «столица» и как бы… переселился? Переместился?

— Именно.

— Как это сложно… Я тебе это тогда сказала и сейчас повторю — я никогда о подобном даже не слышала.

— Это и радостно, и печально. Радостно — потому, что вы не знаете такой беды. Печально — потому, что вы могли найти способ ее победить.

— А какие способы вы уже использовали?

Некоторое время они обменивались профессиональными данными. Анарил приходила во все больший восторг.

— Ты столько всего умеешь! Такой сильный! — восхищалась она.

— Увы… это и стало моей бедой. И поводком.

Анарил мгновенно поняла, что именно сейчас речь пойдет о плене.

— Я действительно очень сильный имлаймори. Даже для истинного жреца моя сила велика. И… в какой-то момент я решил, что именно мне суждено уничтожить Химтру. Я спустился к его… логову, назовем это так, опередив его пробуждение лишь ненамного. Дрался с ним… и не справился. Моего опыта и силы не хватило.

Как же Анарил хотела сейчас обнять его! Ингвар говорил так ровно и спокойно, что от этого становилось жутко. Особенно если вспомнить тот давний сон.

— Я попал в плен… и в полную власть Химтру. Тогда я очень жалел, что не умер. Химтру умеет питаться людьми — их силой и эмоциями. А у меня их тогда было много.

— Ингвар… — Анарил подняла руку и снова наткнулась на стену.

— В городе считают, что мне удалось сбежать, — не заметив этого, продолжил мужчина. — Это не так.

— Не так?

— Нет. Он отпустил меня.

Какое-то время Анарил молчала.

— Зачем?

Ингвар печально улыбнулся.

— Из всех женщин только ты могла задать этот вопрос. Единственный важный.

— И каков ответ? — Девушка с трудом скрыла, как ей приятно слышать такие слова.

— Он наложил на меня заклинание, не могу подобрать слова лучше. Это нечто другое, заклинание можно снять. А это… узда, ограничение. В общем… если я использую силу больше определенного уровня, она уйдет Химтру. Это сделает его сильнее и позволит ему вырваться до срока.

— То есть, по сути… ты сейчас не можешь использовать большую часть сил?

— Именно. И, соответственно, против Химтру бороться я не могу. Ибо малой частью его не победить, а если применить больше сил, они тут же сделают его сильнее.

— Вот сволочь!

Возмутившаяся и разозленная до предела Анарил показалась Ингвару невероятно милой. Настолько милой, что мужчине с трудом удалось сдержать улыбку, совершенно неуместную сейчас.

— И… как же ты сейчас? В смысле… ты работаешь на малой части свои сил, верно?

— Верно. Не делай такое несчастное лицо. Того, что осталось, вполне достаточно для обычной работы имлаймори и жреца. Я бы сказал, что такое ограничение сделало меня изворотливее и заставило выучить множество новых заклинаний и техник. Очень, знаешь ли, стимулирует, — он хохотнул, и Анарил заставила себя улыбнуться.

— А я могу посмотреть на это заклинание?

— А ты видишь?

Оннонге долго вглядывалась в ауру и энергетические поля мужчины.

— Не вижу.

— Никто не видит. Но, предваряя твой вопрос, да, оно есть. Увы, был случай убедиться.

— Проклятье!

— Можно и так сказать.

— А может… есть описание или еще что?

— Увы.

Расстроенная, Анарил тяжко вздохнула.

— Как думаешь… все происходящее… вот наша стена и то, что кто-то еще получает информацию из наших миров — это проделки Химтру?

Задумавшись, Ингвар прикрыл глаза. Обмозговал все как следует, потом покачал головой.

— Я не знаю, Анарил. Возможности Химтру не знает в полной мере никто. Но одно точно — если не было бы никакой связи, демон не смог бы нас связать. А ведь получилось наоборот — сначала стена изменила свойства, а уже потом мы… подружились.

С этим оннонге не могла поспорить, потому кивнула.

— Есть еще теория, что для Химтру лучше, когда ниточек несколько. Тогда ему проще. Но этого тем более нет.

— Значит, все-таки рикошет или зеркало чужого заклинания?

— Скорее всего. Хотя я ума не приложу, кто это, и как это вообще работает.

— Да, я тоже. — Теперь Анарил задумалась. Ингвар уже знал это выражение лица. Аналитический ум оннонге нашел за что зацепиться, и теперь разматывает клубок. Имлаймори стало интересно. Через пару минут девушка подняла на него взгляд. — Ингвар…

— Да-а?

— А ты ведь знаешь о Химтру намного больше, чем другие, не так ли? У тебя наверняка имеются на руках записи предков, что сражались с ним? И ты знал достаточно, чтобы решить, что можешь его победить. И кстати, почему именно жрецы Удзару? Его сила и сила Химтру в чем-то схожи? Или, наоборот, противоположны друг другу?

— Браво, — Ингвару осталось только восхититься. — Браво.

Смущенно заправив прядь за ухо, Анарил улыбнулась.

— Расскажи. Вдруг я… мои знания будут полезны.

И Ингвар рассказал.