Письма к тебе

Елизавета Рождественская (2024)

«Моя любовь увековечена в письмах, которые ты никогда не прочитаешь…» Известие о смерти отца обрушивается на Шарлотту Сторм как гром среди ясного неба. Такой чужой, но всё же, единственный родственник, которого она знала. Девушка возвращается в родной город, чтобы вступить в наследство и продать дом, который так и не стал ей родным. Убираясь, она находит письма отца, адресованные её матери. Перед глазами разворачивается история их любви и ошибок. Сможет ли Чарли проститься с прошлым, которое только обрела? Или преодолеет все страхи и обиды и спасёт любовь, зародившуюся в душе? Ответ знает только сердце… А ещё пронзительный взгляд голубых глаз, не желающий оставлять её в покое. От автора: В тексте: Сильная героиня; Амбициозный герой Возвращение домой Две истории любви Путь к себе Счастливый финал Совет от автора: готовьте плед, печеньки и бумажные платочки ^^

Глава 4

— Однажды Генри сказал мне: «Сандерс, зачем ты каждый день таскаешь с собой этот чемодан?» Я ответил: «Там всё самое важное, Генри!» Он посмотрел на меня, ну, знаете, как он умел, усмехнулся и через неделю привёз мне этот волшебный агрегат. Десять минут, и я на работе со всем своим барахлом! Я назвал его — чудо-велосипед имени Генри, мать его, Сторма.

Худощавый мужчина с непомерно длинными руками, сжал узловатые пальцы в кулак и махнул им в воздухе. Все присутствующие тихо засмеялись.

— Да, отличный был парень, Генри! — пробасил полный мужчина с густой бородой и старомодными бакенбардами.

— Рано… рано ушёл… — послышался чей-то тихий вздох.

— Шарлотта, скажешь что-то об отце?

Чарли не успела рассмотреть говорившего, которому принадлежала эта гениальная идея. Она подняла голову и наткнулась на множество любопытных взглядов, устремлённых на неё. Желудок болезненно скрутило. Они что, серьёзно? Стоят тут и травят эти забавные истории… Она тоже должна придумать что-то забавное? Но люди продолжали молча взирать на неё в ожидании, поэтому, прочистив горло, Чарли бесцветным голосом произнесла:

— Мой отец… Он… любил подавать к основному блюду запечённую спаржу… на Рождество.

Повисла неловкая пауза, где-то о блюдце звякнула ложка. Чарли опустила глаза, прошептала извинения и вышла на задний двор. Там плюхнулась на небольшую обшарпанную скамейку в тени вечнозелёного самшита и зажмурилась, делая глубокий вдох.

Утром, замерев у дверей церкви, она несколько раз порывалась уйти, но всё же вошла внутрь и скромно встала в самый отдалённый угол. В душе плескался гремучий коктейль из чувств и эмоций, но с виду она словно окаменела.

— Шарлотта, детка, — её окликнула полноватая седая женщина в чёрном пальто, — как ты изменилась…

— Здравствуйте, миссис Стивенс, — девушка сразу узнала помощницу отца по хозяйству.

Именно она готовила вкусные блюда к приезду Чарли.

— Как поживаете?

— Неплохо, дорогая, неплохо, — миссис Стивенс на секунду замолчала. — Молодец, что приехала.

— Я должна была приехать раньше… — голос сорвался.

— Ну, что теперь говорить. Генри, знаешь ли, тоже был знатным бараном, — женщина взяла Чарли под руку и потянула вдоль прохода. — Идём, сядем вон там.

А потом миссис Стивенс, словно маленький локомотив, утащила Чарли к себе домой, где был накрыт стол для самых близких. Друзья, ученики, люди, с которыми её отец работал. Немного, но все они рассказывали тёплые, объединяющие истории, а Чарли так некстати вспомнила про спаржу, как вечный символ рождественского стола в их странной семье.

— Любит спаржу… Идиотка… — прошептала она, уткнувшись лицом в колени.

— Почему же? Очень тёплое, домашнее воспоминание.

Из дома вышел красивый мужчина лет сорока и мягко улыбнулся Чарли. Лицо обдало жаром. Чарли заправила за ухо выбившуюся из хвоста прядь и медленно встала.

— Люк Бет… Мистер Бетелл… — от волнения язык потерял свою гибкость. — Вы… здесь…

— У нас с женой небольшой дом в Стратфорде, — Люк грустно улыбнулся. — И с твоим отцом сложились неплохие отношения. Соболезную.

— Благодарю… Но как же…

— Он был гениальным мастером, я бы даже сказал, новатором. Мы часто обращались к нему, когда техника переставала слушаться. Сама понимаешь, два творческих человека в семье — беда для быта, — мужчина усмехнулся и присел рядом. — Генри рассказывал, что его дочь — талантливый журналист.

— Серьёзно? — Чарли саркастически усмехнулась. — Мне он никогда об этом не говорил. Странно, не правда ли?

Их разговор прервал звонок. Люк бросил взгляд на экран и поспешно поднял трубку.

— Да, родная. Вы уже закончили? — в трубке послышалось звонкое многоголосье, мужчина тихо засмеялся. — Вы умнички, малышки, самые лучшие в мире актрисы. Люблю вас, а теперь передайте трубку нашей дорогой маме… — секундная пауза. — Малыш, ты как? Голос уставший… Я выдвигаюсь через десять минут. Люблю тебя.

Люк отключился и, положив телефон в карман, снова обратил внимание на Чарли, всё это время сидевшую тише воды.

— У меня тоже были непростые отношения с отцом, — тихо произнёс мужчина. — Он искренне считал, что я зарываю талант финансиста, занимаясь непотребной для мужчины ерундой.

— Ерундой?! — Чарли в шоке уставилась на писателя. — Да ваши книги… Да вы… Но он же не мог не видеть… Он читал?

— Говорят, что да. Но его оценку я не успел узнать. Когда я вернулся в Англию после продолжительной поездки во Францию, отца уже похоронили.

— Простите…

— Прекрати, всё давно прошло, — Люк потрепал Чарли по плечу и улыбнулся. — В его кабинете я нашёл коллекцию своих романов. В одной из книг пометки. Он выделял фразы. Думаю, в тот момент мы с ним всё прояснили.

— Не жалеете, что не успели поговорить?

— Уже нет. Всё происходит так, как должно. Если бы не противостояние с отцом, не попытка доказать ему, что истории в моей голове чего-то стоят, я бы не добился успеха. Если бы не неудачный брак, я бы не оказался здесь и не встретил самую чудесную женщину на земле, которая родила мне две свои маленькие вредные копии.

— Наверное, вы правы… — Чарли с тоской уставилась на небольшой пруд, по краям которого шелестел мискантус¹. — Я тоже упустила свой последний разговор… Приятно слышать, что отец говорил обо мне хорошие вещи. Особенно теперь, когда я осталась без работы только лишь из-за своего «таланта».

Они замолчали. Чарли прикрыла глаза, дав свободу одной, самой неудержимой слезинке. Солнечные лучи согревали озябшие руки, звуки природы успокаивали.

— Моя жена — редактор, — снова прервал молчание Люк. — Журнал «Shakespeare 's Roads». Вот её визитка. Думаю, у них всегда найдётся место для молодых талантливых журналистов.

Он достал из бумажника небольшой белый прямоугольник и вложил в руку Чарли.

— Пора ехать. Жаль, что вот так, но всё же рад, что мы познакомились.

— Спасибо вам… — Чарли улыбнулась, аккуратно спрятав визитку в кулачке. — Не верю, что один из любимых писателей сейчас сидел со мной на одной скамье. Надеюсь, когда-нибудь возьму у вас интервью.

— Буду рад. Не пропадай.

Люк скрылся в дверях, а Чарли снова опустилась на скамейку и разжала кулак.

«Саманта Бетелл. Старший редактор. Литературный разворот»

На обратной стороне был написан адрес и номера телефонов.

Литературный разворот. Колонка в «Бирмингем Таймс» называлась «Литературный обзор» и была её голубой мечтой, а теперь она держит в руках эту визитку и смотрит на тонкие линии букв.

— Всё происходит так, как должно… — повторила девушка и улыбнулась. — Надеюсь, что так…

Примечания

1

Мискантус (лат.Miscánthus) — род многолетних травянистых растений семейства Злаки.