Сказочный калейдоскоп

Елена Шмелёва

Этот сборник полон волшебных историй, которые помогут найти ответы на многие актуальные вопросы. Герои сказок, проходя ряд приключений, не только преодолевают трудности и находят друзей, но и обретают самих себя. Достоинство, честь, справедливость, взаимовыручка, умение добиваться поставленной цели, порядочность, любовь – ценности, которым следуют герои сказок и ведут за собой читателя.

Царь и царские дела

Екатерина Адасова

Жил царь спокойно. Все хорошо в его царстве было. Поля широкие, желтые, яблоки красные, гладкие. В реках рыба, в лесах зверье. Народ трудится, потом веселится, песни поет, танцует.

— Что с тобой царь батюшка? — спросил министр его первый.

— Да заскучал я, — печально отвечает царь.

— А чего ты хочешь? — удивился министр первый. — Ведь все у тебя есть.

— Чего-то нового хочется, посмотрю на небо, птицы летят, посмотрю на реку, рыба плывет. Они малые да слабые могут плыть и летать, а я царь даже такую малость сделать не могу.

— Так позову мужиков, они тебе хоть что вмиг сделают.

— Наши не смогут, не учили их этому делу.

Долго думал первый министр, да решил сказать мысль для дела важную.

— А давай батюшка из дальних государств мастеров позовем, так они пусть для тебя расстараются. Платить есть чем, не обидим.

— Хорошее дело, вези мастеров, на деньги не скупись.

Время прошло небольшое. Привел первый министр мастеров заграничных. Стоят они перед царем гордые, красивые. Бумаги и чертежи в руках держат.

— Вот царь лучших мастеров привел, так уж их хвалили, да не отпускали, но золотое обещание награды решило вопрос в нашу пользу.

— Хорош министр ты у меня, оттого и первый, и тебе будет почет и уважение, дам тебе грамоту почетную, на стену повесишь, все завидовать станут.

Обрадовался первый министр, что за работу его похвалили, не наказали, не поругали, на прежнем месте оставили.

— Этот батюшка с белыми кудрями и очками на носу крючком из англицких земель плыл к нам и перед тобой стоит.

— Что делать может?

— Так штуку такую сделать готов, что в ней ты лучше рыб плавать сможешь. Звать его Чарльз.

— Чудное дело. Пусть строит свою рыбу плавучую для меня.

— Этот батюшка в сапогах высоких да при сабле, тоже большой умелец. У него даже мельница чуть в небо не улетела. Из германских земель вышел да к нам пришел. Кличут его Генрих.

— Посмотрим, посмотрим, полетит ли в наших землях какое-либо чудо.

— А этот батюшка, тонконогий да юркий, такое соорудил невиданное, что и лошадей не нужно, чтобы наше царство объехать. Хоть и молодой, но говорят, ум ловкий имеет. Французских кровей, прозывается Жан.

Долго рассматривал царь молодцов заморских, странными они ему казались, не такие молодцы в его царстве были. Но уж если позвал, так и надобно их дела поглядеть.

— А знают ли они наш-то разговор, — обратился царь к первому министру.

— Нет, еще не могут лепетать по-нашенски. Так у тебя вон какие дочки-то болтливые, вмиг научат их говорить как нужно. Что Мария, что Марфа, а уж особливо Матрена, та как начнет говорить, только к ночи и закончит.

— Ладно, пусть дочки их поучат, так и сами заморский говор поймут, может, и заморские дали поедут, полетят или поплыву.

Все дела порешали царь с министром, но одно еще дело осталось, нужно было и о помощниках подумать, чтобы дело быстрее делалось у заморских мастеров. Но и тут первый министр расстарался, царь и не успел еще ничего спросить, а тот уже и на вопрос ответил.

— Помощников подобрал. Ивана, Василия да Степана.

— А справятся ли? — решил уточнить царь.

— Куда денутся. Иван такую косу сделал, сколько не коси, не тупится. Василий такие колокольчики на коров повесил, что сами музыку играют, не надоедает никому их звон. А Степан бочку такую построил, в пруду поставил, карасей приманивает, ведрами таскает.

— Сравнил. Так другое дело нужно освоить, не о карасях речь идет, — высказал свое царское мнение царь.

— Расстараются. Я им по новой хате пообещал. Велика, конечно, плата, но справедливая.

— Так заморские за твои деньги хоромы построят.

— То заморские, а то наши, — отметил первый министр.

Задумался над мудростью первого министра царь, но перечить не стал. Не скорое дело затеял он, на такое дело и раскошелиться можно.

Прошла весна теплая, уж и лето горячее к концу шло. Решил первый министр проверить, как у мастеров заморских дела идут. Искал долго мастеров, никак не мог найти. Уж и за ворота вышел, решил, что устали мастера и на прогулку ушли. Но вдруг вдали у самого леса дремучего услышал веселый смех. Пошел туда и увидел на поляне скатерть расстеленную, а на скатерти этой каких только яств не было на блюдах широких. А по поляне бегали Мария, Матрена и Марфа, а за ними молодцы в белых рубахах, цветами расшитыми.

— Батюшки мои, так это Чарльз, Генрих да Жан, носятся как угорелые, — удивился первый министр. — Притомились, видать, отдыхают.

Первый министр все же решил прервать утехи. И позвал заморских мастеров к себе. Те, разгоряченные, все же послушались призывного сигнала. Стояли тихо. Тут и девицы подошли, веночки из цветов на пышных волосах поправляя.

— Что же делом-то вы не заняты? — грозно спросил первый министр.

— Так не уйдет дело никуда, — ответил высокомерно Чарльз.

— Времени у нас видимо-невидимо, — добавил гордо Генрих.

— Отдыхать-то как хорошо на таком-то просторе, — радостно воскликнул Жан.

Первый министр сразу отметил, что заморские мастера так хорошо новый язык освоили, что и не отличишь их по говору от других жителей царства.

— Что заговорили по-нашенски, так это отрадно, а вот, что дело оставили, то до беды недалеко.

— Так они дела-то не оставили, — включилась в разговор Мария, поправляя красную ленту в белых косах.

— Так у них помощники так работают, что ни дня, ни ночи не видят, — добавила Матрена, сняв венок с черных кос.

— Все бумаги отдали Ивану, Василию и Степану, а те рады стараться, — указала на помощников рыженькая Марфа.

— Хороши, нечего сказать. Ладно, подождем, что там у ваших помощников получится. А то меня по седой голове тоже не погладят, — решил первый министр.

Не успел первый министр отойти от полянки, как там начался смех и беготня.

— Не утихомирить, — подумал он с грустью.

Наступила осень золотая да красная, птицы в дальние края стали собираться. Тут царь вспомнил про заморских мастеров. Побежал первый министр за мастерами, привел их в царские покои. Ответ держать время пришло. Нужно было увидеть, за что отдавать деньги-то из царской казны.

Стоят перед царем заморские мастера загорелые да крепкие, глаза блестят, уверенно держатся. За Чарльзом стоит Иван, за Генрихом Василий, а за Жаном Степан.

— Вы что с охраной теперь ходите? — спросил царь с усмешкой.

— Нам охрана не нужна, — гордо заявил Чарльз.

— Мы сами кого хочешь завалим, — уверенно крикнул Генрих.

— Главное, чтобы хорошо было! — весело произнес мечтательно Жан.

— Батюшка, так это их помощники, — хором заявили Мария, Матрена и Марфа, которые проскользнули в покои за заморскими мастерами и их помощниками.

— Ваши-то труды я вижу, — сказал батюшка. — Болтают они теперь здорово, но не для этого их из заморских земель приглашали и казну для них открывали.

Тут вперед перед заморскими мастерами встали их помощники. Гордо стояли. Смело смотрели на царя, не пугались, знали они, что тот справедлив, хоть и строг.

— Не гневайся царь родной, — сказал Иван.

— Чертежи они нам приготовили, — добавил Василий.

— Мы все записи заморских мастеров разобрали, да и построили, что тебе хотелось в нашей земле иметь, — сказал свое слово Степан.

— Так где же все увидеть можно и нужно? — спросил строго царь.

— Выйди батюшка во двор царский, там и увидишь, что могли своими руками сделать, — угодливо предложил первый министр.

Вышли все из царских покоев на простор. Для царя кресло резное поставили.

— И на что же мне смотреть? — позвал царь первого министра.

— Подожди царь, сейчас Жан и Степан тебе покажут, что там сотворили, — ответил первый министр быстро, но и в его голосе неуверенность чувствовалась.

Оглянулся царь, и дочери его оглянулись вокруг, действительно, не было рядом с ними ни Жана, ни Степана. Вдруг на зеленое поле у царского дворца выехала карета металлическая, блестящая, с колесами широкими. А лошадей перед каретой не было, а она ехала. И сидели в карете Жан и Степан, который перед собой не вожжи держал, а колесо круглое. А уж как карета тарахтела, но ведь ехала.

— Не верится мне, что такое чудо увидел, — воскликнул царь.

А дочери его так кружевными платочками размахивали, что успокоиться не могли. Особенно Марфа.

— Кто же теперь свои чудеса будет показывать? — спросил царь веселым уже голосом.

— Пусть Генрих и Василий расстараются, — дал указание первый министр молодцам, которые просто вмиг исчезли с глаз.

Небо над царем было синим, ни одного белого облачка, только солнце расплывалось желтым кругом. Дальние холмы были уже в убранстве золотом и красном, только зеленые свечи елей не хотели и не меняли свой густой зеленый цвет. Легкий ветерок был теплым. И вдруг вдали показалось облако, но не круглое, а словно половинка от него.

— К дождю, наверное, ветерок первое облачко посылает, — воскликнула Мария.

— Да не облако это, а птица огромная, — уверенно сказала, присмотревшись к облаку, Матрена.

— Точно орел, — подтвердила Марфа.

Птица же летела прямо к царскому двору, уже и снижаться начала. И все увидели, что в лапах птицы заморский Генрих и свой Василий.

— Это что ж такое? — воскликнул царь. — Где же таких гигантских птиц ловят?

— Да не птица это, а летает как птица. Мастера такое чудо сделали, — радостно воскликнул первый министр.

Радовался он оттого, что полет получился и ветерок помог, что появился как раз к полету. Особенно радовалась Матрена.

— Ни у кого такого нет? — поинтересовался царь.

— Нет, царь добрый только у нас, — воскликнули довольный Генрих и счастливый Василий.

Оставалось посмотреть, что же сделали Чарльз и Иван. Но первый министр что-то медлил, а Чарльза и Ивана рядом не было.

— Батюшка, чтобы посмотреть, что сделали Чарльз и Иван нужно к реке спуститься.

— Может быть, в новой карете поедете? — спросил угодливо первый министр.

— Сами пока в ней катайтесь. Только я в карете с упряжкой лошадей поеду, — заявил строго царь.

Перечить ему никто не посмел. Двинулись кареты к реке. И безлошадная карета вслед за всеми ехала, сидели в ней гордые молодцы Жан и Степан. На высоком берегу кареты остановились. Для царя кресло на берегу реки поставили.

Вода в реке была чистой и прозрачной. Вдруг что-то в воде забурлило, словно в глубине в самоваре вода закипела. И на поверхности показалась лодка, только перевернутая и с окнами круглыми. А в окнах видны стали лица Чарльза и Ивана.

— Лодку то зачем перевернули? — удивился царь.

— Так не простая лодка, а подводная, — стал объяснять первый министр. — Там не одна перевернутая лодка. Снизу и другая есть. На дно реки опускается и все можно на том дне видеть. И вода в лодку не затекает.

А когда вышли на берег Чарльз и Иван, то все радовались, а особенно Мария. Но больше всех радовался первый министр, так он был доволен, что все сделал что нужно, и должность свою не потерял.

Все дружно вернулись в царский дворец. И встали перед царем и заморские мастера и свои работники старательные.

— Награжу вас всех щедро, — важно сказал царь. Не обижу. Из казны золото дадут Чарльзу, Генриху и Жану. А уж своим Ивану, Василию и Степану не хаты новые поставим, а дома каменные.

— Спасибо, благодарим, готовы служить, — отвечали те дружно.

— А точно, что ни у кого таких чудес еще нет? — с хитрецой уточнил царь.

— Точно не найти таких чудес нигде, — хором заявили мастера.

— А понравилось ли вам в нашем царстве? — поинтересовался царь.

— Очень понравилось, так бы и остались, уверенно заявили заморские гости.

— Так оставлю вас у себя. Имена только вам дадим новые, привычные. Чарльз станет Александром, Генрих Андреем, а Жан Алексеем.

Тут уж так стали радоваться словам царя Мария, Матрена и Марфа, что их пришлось долго успокаивать.

— А вот Ивана, Василия и Степана пошлю в края дальние, в англицкие, немецкие и французские, — огласил свое решение царь

— Так сколько денег уйдет из казны, — высказал мнение свое первый министр.

— Не пропадут деньги, — уверенно сказал царь, — Вернуться на родину свои мастера и будут здесь трудиться, сами чертежи и задумки делать.

— Не отправляй, батюшка, Ивана, — воскликнула Мария.

— Не отправляй, батюшка, Василия, — заплакала Матрена.

— Не отсылай, батюшка, Степана, — печально произнесла Марфа.

— Вернутся, вернутся. На то царская воля. Не печальтесь. Ждать научитесь, — ласково успокоил батюшка дочерей.

И потекла жизнь в царстве как прежде тихо и спокойно. Как и нужно царю и народу.