Тайна Тонгамар. Цикл «Обмен мирами». Книга первая

Елена Черткова

Детективный роман в стиле фэнтези с элементами психоделики и стим-панка, приправленный острым юмором и ненавязчивой философией. Вселенная Адаламена сочетает в себе аристократическую старину Европы и особенный колорит Востока. Сюжет развивается не линейно, повествование совершает прыжки то в прошлое, то в будущее, то в параллельные события и миры. А в финале делает неожиданный поворот и расставляет все по своим местам, оставляя при этом пространство для размышлений и вопросов к себе самому.

Встреча с демоном

— А знаешь, кто поведет вас завтра изучать дары лесов? — с нескрываемым удовольствием спросил Марко за обедом.

— Ты, что ли?

— Да! Так что я побуду твоим учителем немного. Дамиратские маги не любят копаться в земле и отправляют в поля учеников поопытнее.

— Буду рада послушать вашу увлекательную лекцию, господин Марко!

Друг, улыбаясь, налил еще один стакан любимого нами цветочного сока. В местных лесах встречались крупные цветы с мясистыми сердцевинами, их варили с медом и получали нечто похожее на клубничный компот, только ярко-желтого цвета.

— А вы над чем сейчас работаете?

— Начали изучать перемещения, пока на предметах тренируемся, сами еще не пробовали. Очень много сил на это уходит. Одно заклинание — и целый день ходишь вялый, как червяк в знойный день.

— Даже представить себе пока не могу.

Нашу группу из трех новичков вместе с молодым магом посадили на лодо и повезли в чащу леса на богатые разнообразными цветами, ягодами и грибами поляны. Марко старался сделать интересным, а главное, важным любое дело. Ученики сидели на огромном поваленном дереве, а он с упоением рассказывал, что предстоит найти, создавая в воздухе копии-иллюзии в натуральную величину. Мы записывали, где это растет, каковы техники сбора, перечисляли болезни и паразитов, способных испортить качество материала. Затем требовалось разбрестись по поляне и собрать все описанные экземпляры. У меня вызывали некоторые затруднения древесные грибы: все время попадался один и тот же вид, а другого, похожего, нигде не было. Наконец в колючих кустах замаячил покрытый мхом пень, на котором виднелась стайка плоских рыжеватых шляпок. Закатав рукав и встав на коленки, я потянулась за добычей, но почувствовала на себе пристальный взгляд. Марко не сводил глаз с забинтованной руки. Схватив образец, мне пришлось поспешно натянуть рукав обратно. Правда, это опять оказался не тот гриб. Однако молодой маг удержался от вопросов как в течение всего дня, так и по дороге обратно. И даже сам отказался встретиться вечером, ссылаясь на отчеты по проведенной практике. Было ясно, что сердце друга колола обида, да только что я могла рассказать? А врать не хотелось тем более.

Ночью сон прервал странный шелест. На полу у двери лежал небольшой листок пергамента. Вмиг соскочив с кровати, я прочитала знакомый красивый почерк: «Грид скучает по тебе! Следующей ночью приходи на то же место, в то же время».

Мурашки защекотали каждую клеточку тела. Спрятав листок, я, конечно, долго еще не могла заснуть, терзаемая поединком внутренних противоречий…

На следующий день пришлось отправиться за новым платьем взамен порванного Гридом, но у дверей портного меня настиг Марко. Обычно полные добродушия карие глаза играли колючими искрами.

— Ты слышала, что император объявил о помолвке младшей дочери? Как думаешь, с кем? С Филиппом! Видимо, власть дома наемников так возросла, что даже правитель Фарлат счел полезным с ними породниться.

Я почувствовала себя бродячей собачонкой, которую как следует пнули, чтобы та побыстрее убралась с дороги. Пришлось спрятать задрожавшие пальцы поглубже в сверток. Друг же продолжал безжалостно буравить меня полным вызова взглядом, ожидая подтверждения своим догадкам.

— Отличная партия, на мой взгляд… Для всех ее участников… — выдавила я.

— Ты так считаешь? А может, это по любви? Он красавец… Принц и принцесса! Ведь может такое быть? А?

Да он издевается!

— Может быть. Если ты думаешь, что после того танца у меня были какие-то иллюзии на его счет, то ошибаешься!

— Почему тогда ты так напряглась?

— Марко, чего ты добиваешься?

— Я хочу, чтобы ты снова была откровенна со мной!

— Да я тоже хочу, но не могу! Извини…

Я резко свернула в сторону, но еще какое-то время спиной чувствовала, как молодой маг грустно смотрит вслед.

До полуночи оставалось достаточно времени, чтобы миллион раз решить не ходить на встречу, а затем склониться к обратному. Наверняка эта помолвка не была для него сюрпризом ни прошлой ночью, ни когда мы летели в башню. Филипп был заложником своего положения и это ему определенно не нравилось. Вероятно, мое появление можно счесть чем-то вроде протеста. Но будет полным безумием влезать в историю, когда на поле такие фигуры и ставки слишком высоки. Однако, как бы то ни было, поговорить, прежде чем исчезнуть, казалось необходимым.

Увлеченная мыслями, я не сразу заметила идущего за мной мужчину. Стоило ускорить шаг, как преследователь заторопился тоже. Через минуту с моста, преграждая путь, вышел еще один, в котором можно было узнать ханонианца, приходившего в порт вместе с Ивеном. Сердце бешено заколотилось, я резко свернула и вбежала в двери торгового квартала. Пустынную анфиладу комнат, которая днем превращалась в рыночные ряды, можно было пройти насквозь, потом через мост, обогнуть восточный квартал ремесленников и пересеч район поместий, где куда больше света и охраны. Приходилось почти бежать, но преследователь не отставал. Я выскочила за дверь, ведущую на переход нижнего яруса, и почти столкнулась со вторым. Проворный и рослый ханонианец обежал тянущийся башенками к небу островок по огибающему его балкону и перекрыл все пути к северным воротам. Оставалось только двигаться к центральному входу. Они явно не торопились схватить меня, а, словно добычу, загоняли в подготовленную ловушку. Охрана как раз отошла от ворот, занятая пришедшим караваном, расположившимся неподалеку. Рядом же с остроконечными арками ждал третий, тальмер, скорее всего, маг, и это было уже совсем большой проблемой.

Я не побежала вперед по дороге, как они, возможно, рассчитывали, а бросилась через лес, вбок, в сторону северного выхода. Я знала: примерно в этом направлении, где-то там, Филипп ждет меня вместе с Гридом. Возможно, если успею преодолеть достаточное расстояние, то смогу закричать, позвать их. Я неслась что было сил, обрывая платье о кусты и спотыкаясь о корни. Из-за усталости дистанция неуклонно сокращалась. Забежав на более или менее высокий пригорок, я изо всех сил крикнула Грида. Потом подпрыгнула, чтобы перескочить через поваленный пень, но услышала сильный шипящий и рокочущий звук за спиной. Лес осветила яркая вспышка. Сзади на меня летело извивающееся пламя. Оно прошло чуть сбоку, охватив правую половину тела. Я наотмашь упала в холодную траву и закричала от боли. Лицо, руку от плеча и правую ногу резало, словно в нее вворачивали металлические шурупы. Платье вспыхнуло и волосы, кажется, тоже. Я каталась по траве, крича и сбивая огонь, теряя от боли рассудок, и, наконец, замерла в ворохе тлеющих кусочков ткани и сухих веток, тоже подхвативших безжалостный огонь.

— Гриииид! Пожалуйста… На помощь, Гриииид! — стонала я в темноте, видя застывшие на пригорке три темные фигуры.

Одна из них начала медленно спускаться. И тут как будто что-то холодное заползло в горло, останавливая стоны и превращая внутренности в лед. Тело слегка подбросило, словно все мышцы сократились разом. Я почувствовала, что непроизвольно делаю глубокий вдох и больше не могу ни выдохнуть, ни пошевелиться. Боль отдалялась, уступая место глубокому вязкому забвению… Мир провалился в темноту.

Не знаю, сколько я была в забытьи. Сначала что-то начало как будто царапать и рвать пустоту, окружившую меня, несколько позже сознание определило это как далекие звуки и неприятные ощущения. Реальность нарастала, но все еще будто находилась за перегородкой. Словно стянутая ремнями, грудь наконец сделала выдох и потом сразу не менее глубокий вдох. Вместе с этим глотком воздуха в сознание вернулось понимание, кто я, а в тело ворвалась боль. Воспоминания заставили мгновенно открыть глаза. Бледный как простыня Марко внес меня в комнату Сайят и практически уронил на постель. Отступив назад, он закрыл глаза и медленно сполз по стенке.

— Выпей, — прозвучал взволнованный голос старушки.

Она кинула ему какой-то пузырек и подбежала к кровати. Как я была рада видеть ее доброе, хоть и перепуганное лицо! Сайят взглянула на мою руку, и та взорвалась от боли. Из сухих старческих пальцев к ожогам устремились ярко-зеленые огоньки, похожие то ли на буковки, то ли на пиктограммы. Я застонала, сжав зубы.

— Что произошло с тобой? Что это было за заклинание? — пробирался сквозь боль ее похожий на пересыпающийся песок голос.

— Огонь, — выдавила я. Горло все еще было замерзшим.

— Огненные сети. Это были огненные сети! — вмешался Марко. — Они хотели просто поймать ее, но она вспыхнула, как пергамент в камине.

— Но этого не может быть! — возмутилась та. — У меня не получается, что-то сопротивляется моей магии.

Я снова перевела взгляд на друга. Он все еще тяжело дышал, хотя лицо начинало приобретать цвет. Одежда асфира была разорвана, будто он бежал по лесу вместе со мной.

— Сайят, пожалуйста, никому не говорите о происшедшем. Никто не должен знать, что она здесь. Работорговцы думают, что нечаянно убили ее. Они хотят сказать главному, что нарвались на элементаля в лесу. Пусть охота прекратится!

— Конечно, — согласилась та.

— Попытайтесь еще, я скоро вернусь!

— Стой! — скомандовала она. — Дай руку.

Марко выставил ладонь, и вице-магиус сделала какие-то движения над ней. Над поверхностью кожи вспыхнули два красных вензеля, один из них был личной подписью Сайят. Мой друг кивнул и выбежал из комнаты.

— Мы поможем тебе, моя девочка! Мы что-нибудь обязательно придумаем! — ее теплая рука гладила по голове.

— Вы можете хотя бы снять боль?

— Могу, но пока мы не разберемся, что произошло, я не рискну ничего делать. Потерпи. Хуже уже не будет. Все самое страшное позади. — Она тяжело вздохнула. — Скажи, было ли уже такое, что магия срабатывала с тобой как-то не так, как должна была?

— Да, глава этих работорговцев раньше уже пытался что-то сделать со мной, но ничего не получилось. Он сказал, что господин Андре до сих пор защищает меня.

Сайят нахмурилась, провела в воздухе руками, и на меня медленно сполз золотистый световой купол, проявляя облепившие тело сгустки красного и зеленого света, а также что-то густо-фиолетовое, как чернила, внутри, в животе.

— Я не нахожу никакой защиты на тебе. Но если это дело рук Андре, то, возможно, ее так просто и не увидеть. Тем не менее, это очень странно: какая бы ни была защита, она не может так исказить заклинание.

Не прошло и получаса, как дверь снова распахнулась и в нее вбежал глава северного крыла. Я заметила, как широко раскрылись его невероятные глаза, как дернулись скулы в ту секунду, когда он увидел, что со мной стало.

— Что произошло?! — скорее прорычал, а не произнес маг.

— Ничего не помогает, Андре. Что-то внутри не отпускает магию. Не убрав ее, я не могу вылечить! Ты ставил какую-то свою защиту?

— Нет! — с недоумением ответил тот. — Благодарю тебя, Сайят, дальше я сам. Дам знать, как только будут новости.

Он аккуратно поднял меня на руки и, пройдя сквозь облако света, мы оказались в приемном зале его поместья, где ждал взволнованный и вымотанный друг. Андре направился через сад в свою спальню. Марко шел следом, но маг не дал ему переступить порог комнаты.

— Прошу, отправляйся назад в Дамират. Работорговцы уверены, что пропасть должен только один ученик. Если утром слух пойдет об исчезновении двоих, они могут начать искать.

Казалось, Марко хочет сказать что-то еще.

— Как я могу отблагодарить тебя? — спросил Андре.

— Не надо мне никакой благодарности! Только сделайте что-нибудь! И… Хватит играть! Она из-за вас попала в эту историю!

Магиус аж отшатнулся. Молодой асфир сам захлопнул дверь перед его носом и стали слышны его удаляющиеся шаги. Даже боль словно на время затихла, уступая место этой невероятной сцене.

Маг повернулся и его лицо снова дрогнуло. Я попыталась поднять руку, чтобы закрыться, но темный быстро поймал ее и вернул на место. Андре, как и Сайят, выпустил ворох зеленых значков, но они снова не вызвали ничего, кроме жгучей боли. Видя, как я корчусь, он встал и отвернулся.

— Простите… — простонала я.

— Я должен кое-что попробовать, но тебе нельзя видеть это.

Магиус аккуратно завязал мне глаза, стараясь как можно меньше задевать ожоги на лице. Возможно, поэтому я все же видела, как комната залилась ярко-синим светом. Неестественно ледяные пальцы жестко прижали запястье к кровати, и по коже поползло что-то скользкое и шершавое. Боль усилилась, будто меня грызли. Приходилось сжимать зубы до хруста. Наконец пытка прекратилась. Темный снял повязку и посмотрел на меня очень недобрым взглядом.

— Ничего не хочешь мне рассказать?

— Похоже, придется.

На его лице читалось, что стоит поторопиться.

— Я не из вашего мира, господин Андре. Я не прибыла из соседних земель. Понятия не имею, где мой дом относительно Адаламена, может быть, это другая планета, другое время, другая вселенная. Мой мир совсем другой и я, похоже, тоже другая…

Самая страшная тайна вылилась так легко, будто больше всего хотелось открыть ее именно ему. По мере недолгого, но насыщенного повествования брови собеседника все же ползли вверх, хотя он явно догадывался о чем-то и раньше. Наконец, маг остановил меня и сказал:

— Есть идея, что может сработать. Все остальное надеюсь узнать в самых мельчайших подробностях после того, как разберемся с ожогами. Ты отреагировала на незнакомое заклинание согласно своим представлениям о том, что это. В момент погони и всех сложных ситуаций наша энергия просыпается, готовая к действию в любой момент. Мы сконцентрированы, но нам некогда погружаться в переживания. Однако ты как будто перехватила ее и применила на себя, поэтому она так сцепилась с телом. Теперь нужно снова ввести тебя в состояние стресса, но при этом заставить поверить в лечение, как ты поверила в огонь. Для этого мне тоже придется открыть тебе один свой секрет. Пожалуй, не менее опасный, чем твой.

Господин Андре опустил голову, словно собирался с духом.

— Кто такие демоны, ты уже знаешь?

— В вашем мире — нет.

— Существует догадка, что жестокие и очень гневные маги после смерти настолько не хотят уходить в другое перерождение, что остаются бесплотными существами. Мерзкими, жестокими и агрессивными. Никто не знает, правда это или нет, однако демоны на Адаламене есть, пусть и немного. Они могут впитывать созданную кем-то магию, а накопив достаточное количество, вытесняют существо из его тела и пускаются во все тяжкие. В основном убивают, насилуют и разрушают все, что попадается им на пути. Редко кому-то удается выжить после встречи с воплощенным демоном, но моей матери удалось. Таким образом, в моем появлении на свет участвовали трое и часть каждого осталась во мне. Демона тоже. Теперь я обладаю той же способностью поглощать магию, но только когда позволяю этой части выйти вперед. Надо сказать, что он имеет не самый приятный внешний вид и еще худший характер. Если кто-то узнает, что среди них живет и прекрасно себя чувствует фактически воплощенный демон, то Адаламен будет мстить мне за всю долгую историю сожженных городов и их истерзанных жителей. Чем больше демон получает, тем сильнее становится. И в этот момент рядом со мной находиться не только неприятно, но даже опасно. Я не перейду ту грань, чтобы причинить тебе зло, этого можешь не бояться, однако после нам обоим потребуется время, чтобы прийти в себя… Ты мне доверяешь?

— Конечно, господин Андре! — наконец осмелилась заговорить я. — Это многое объясняет…

— Когда ты увидишь меня таким, снова испытаешь шок, однако теперь будешь знать, что я поглощаю твои страдания, и сможешь их отпустить… Но прошу, не сопротивляйся, даже если тебе будет очень страшно и неприятно. Иначе я все равно возьму все, что мне надо, только силой. Поняла?

Я кивнула.

— Помни, это я… — прошептал он, закрывая глаза.

Когда его темные веки снова распахнулись, то глазницы полностью заливал ярко-синий свет. Маг открыл рот и медленно повел головой, как будто разминая шею. По всему телу, приподнимая кожу, поползли светящиеся прерывистые линии, похожие на рисунки. Под ними тело менялось, где-то выступая вперед, а где-то, наоборот, проваливаясь. Из-под острых ушей выдвинулись толстые изгибающиеся рога. Посреди лба выступили три костяных бугра, над которыми возвышалось что-то похожее на извивающиеся в воде длинные волосы, светло-голубые с глубоко синим отливом на концах — точно такие, как его глаза. Этот костер энергии над головой стремился вверх и колыхался от каждого движения. Изо рта выехали острые, как иглы, зубы. Снизу, из-за подбородка, тянулись такие же призрачные щупальца, явно учуявшие магию на моем теле. Тонкие, полупрозрачные, покрытые прерывистыми узорами ленты тянулись к обожженной ноге, подрагивая, словно в нетерпении. Всегда расправленные плечи Андре сгорбились. Застегнутая лишь до середины свободная рубаха натянулась на увеличившемся чуть ли не вдвое теле. На концах пальцев вытянулись длинные, острые, черные, будто выточенные из камня, когти. Демон довольно улыбался. Он медленно опустился и навис надо мной, прижимая ледяной рукой за плечо к кровати. Из пасти высунулся длинный, тонкий, темно-синий язык, расходящийся на самом конце на множество тончайших ниточек. Не помню, чтобы доводилось видеть что-то более гадкое, чем этот скользкий ворсистый язык, тянущийся к моему лицу. Резкая боль, ворвавшаяся, казалось, в каждую клеточку, заставила непроизвольно дернуться, но в ту же секунду хватка демона стала еще крепче. Действительно, сопротивляться не только не стоило — это было совершенно бессмысленно. Чудовище, живущее внутри мага, обладало невероятной силой. Он мог сломать любую кость в моем теле, как зубочистку, и я была счастлива, что в данный момент они его не интересовали.

Закончив с лицом, чудовище поднялось и осмотрело оцепеневшее от страха тело. Щупальца тянулись и трепетали. Сложно было не заметить очевидную эрекцию у него в штанах, от чего стало совсем не по себе. Демон выбрал ногу. Одним движением черного когтя он разорвал подол платья до самой талии. Его ледяные руки обхватили мои бедра около самых нежных мест. Несмотря на сильнейшую боль, создаваемую скользким языком, я не смела пошевелиться. Движения чудовища становились все более медленными и томными, как будто тот пьянел. Дойдя до щиколотки, он откинулся назад и посмотрел мне в глаза, наклонив голову набок. По изменившемуся телу пробежала судорога. Пасть оскалилась и издала звук, похожий на рык. Судороги побежали снова. Язык, щупальца и голубой костер над головой начали втягиваться обратно. Демон издал низкое, почти змеиное шипение, и кости с хрустом все сразу вправились обратно, возвращая Андре его прежний облик. Он закрыл глаза, а когда открыл, то синего огня в них уже не было. Однако взгляд оставался мутным, отрешенным и очень холодным. Маг плавно встал с кровати, его движения будто лишились привычной четкости. Я вспомнила, что именно такой Андре выкинул меня из своего дома, заставив отправиться на встречу с работорговцами. Все становилось на свои места.

Он посмотрел на мое лицо, потом на обнаженную ногу, провел по голени костяшками пальцев и улыбнулся. Только после этого я сама поняла, что боли в ноге и в лице не стало. Ожоги почти затянулись, оставив только коричневатые разводы и крапины. Маг достал из шкафа багровую мантию и накрыл меня, видя, как недавний пациент старается соединить разорванное платье, пряча наготу.

— Я не смогу продолжить с рукой, — сказал он. — Но у меня есть кое-кто, способный закончить работу.

Магиус прислонил руку к стене, покрытой красивым сложным рисунком, похожим на китайские акварели. Под его ладонью вспыхнули и провернулись один над другим два полупрозрачных вензеля. В стене открылась дверь. Через минуту Андре вынес из потайной комнаты ярко-синий кристалл, наполненный точно таким же дрожащим демоническим светом.

— Познакомься, папа, это Валерия. Валерия, это папа.

Я с недоумением уставилась на кристалл.

— Уникальный подарок синекожих предков. Они научили адаламенцев вытряхивать любых живых существ из их тел и заточать в неживую материю. Чем сильнее и осознаннее существо, чем мощнее его воля и способность к концентрации, тем сложнее это сделать и подобрать подходящее вместилище. Я искал этого демона много лет. Теперь ему приходится иногда помогать тем, с кого он с наслаждением содрал бы кожу. Однажды подарю тебе колечко с этим работорговцем внутри, если захочешь.

— Спасибо, не стоит.

Маг взял свой посох, сменил белый камень на небесно-синий кристалл и без какого-либо предупреждения с размаху ткнул острым концом мне в руку. Комната озарилась светом. Пришлось опять скорчиться от боли, но теперь уже точно зная, что скоро все останется в прошлом. Темный сжимал зубы и иногда даже отворачивался. Когда синий свет погас, на лбу Андре проступал пот, а кожа вокруг глаз стала темно-серой.

— Вам плохо? — спросила я, садясь на кровати.

— Ему хорошо… — неоднозначно ответил тот, вытирая лицо о шелковый рукав, и довольно грубо вернул меня в лежачее положение. — Из комнаты не выходить. Утром Белла принесет тебе одежду, и мы снова встретимся.

Маг еще раз бросил через плечо неприятный взгляд и вышел. Сон на удивление быстро забрал меня.

Когда я снова открыла глаза, округлые окна в потолке с практически непрозрачными стеклами сообщили, что утро еще не наступило. Ужасно хотелось пить, кран в купальне вполне подошел бы для решения этой проблемы. Распахнувшиеся в разные стороны створки дверей явили крайне неожиданную картину. Абсолютно обнаженный Андре лежал в наполовину наполненном бассейне, раскинув руки по резному бортику и откинувшись на него головой. Глаза мага были закрыты. Верхом на нем сидела голая Белла и совершенно недвусмысленно двигала бедрами. Мое внезапное появление заставило ее остановиться, и темный неспеша поднял голову. Глазницы вспыхнули уже знакомым ярко-синим светом. Я поспешно захлопнула витражные створки и заметалась по комнате в совершенном недоумении, что делать в подобной ситуации. Все мантии в шкафу оказались беспощадно велики. Тогда, натянув первую попавшуюся рубашку, я бросилась к двери, ведущей в сад. Но стоило коснуться ручки, как по деревянной отполированной поверхности прошелся пурпурный вихрь, и та захлопнулась. Секундой позже то же самое произошло и со створками, ведущими в купальню. Я побилась в словно бы вросшие в пол двери сада, убеждаясь, что меня отсюда не выпустят. Схватив с пола багровую мантию, я со злостью швырнула ее в стену. На запястье блеснул тонкий золотой браслет с темно-фиолетовыми камнями. Покрутив обновку пальцами, я обнаружила, что на ней нет никакой застежки. Попытка стянуть его с руки тоже не принесла плодов, цепочка оказалась слишком узкой.

— Ах ты ж герой-любовник! — воскликнула я. — Оставь себе свои волшебные подарочки!

В гневе я рванула тонкие звенья, но лишь оцарапалась. Изящный и хрупкий браслет удивительным образом никак не реагировал на мои старания. В бессильной злости пришлось опять вернуться под одеяло и мучительно долго выпроваживать из головы картины, как за дверью сводящий меня с ума мужчина резвится в бассейне с одноглазой служанкой.