Ложь за ложь

Елена Хантинг, 2019

Эр Джей – капитан национальной хоккейной лиги, которого слишком часто преследует папарацци. В надежде отдохнуть от всего и всех он летит на Аляску, где у него есть отличный дом у озера. В самолете он сталкивается с Лейни, шарф которой цепляется за колесико чемодана так, что едва не душит хозяйку. Эр Джей рад оказать ей помощь, а еще больше рад, что она не признала в нем знаменитость. Он даже представляется ей фермером, который разводит коз, и предлагает продолжить непринужденное знакомство. Но все выходит не так гладко, как хотелось бы. Эр Джей еще вспомнит об этом эпизоде спустя полтора года! Потому что у него теперь БОЛЬШИЕ проблемы. Да и у Лейни, говоря откровенно, тоже. «Просто очаровательная, остроумная, неотразимая история. Здесь есть героиня с золотым сердцем и железным характером и герой, который дает отпор и заставляет краснеть от одной своей вкрадчивой интонации». – Л. Дж. Шэн «Умно, забавно, сексуально и романтично». – Harlequin Junkie «Елена Хантинг становится одним из самых популярных авторов романтической прозы». – Romantic Times Book Reviews

Глава 6

Отличный ход

Рук

Когда Лейни извинилась и вышла в туалет, я побежал наверх и натянул футболку. Гостья, конечно, предложила мне самому выбрать, как мне удобнее, но ходить по дому полуголым — такой дешевый приемчик…

Я спустился на кухню и налил ей новый бокал, прежде чем Лейни вернулась.

— Как я могу помочь с готовкой? — спросила она, вешая свой свитер на спинку стула.

И во рту у меня пересохло, будто я сожрал целую упаковку соленых крекеров и ложку соли вдобавок. Я видел Лейни только в необъятной парке и чересчур просторном свитере, а между тем фигура у нее оказалась невероятная. Сейчас гостья стояла передо мной в простой белой тунике, подчеркивавшей ее формы, а темные джинсы-скинни облегали подтянутые ноги.

Я привык, что на меня бросаются девицы, причем нередко одиозной степени оголенности, и уже давно перестал реагировать на мини-юбки и мини-маечки. Есть нечто бесконечно более сексуальное в женщине, которая умеет показать свое тело, не выставляя его напоказ.

Лейни наклонила голову. Зубы впились в полную нижнюю губку. Я сам хотел бы это сделать — втянуть эту пухлую губку между зубами и укусить. Вообще я хотел сделать много других, куда более откровенных вещей, но поцелуй казался подходящим началом.

— Эр Джей, все в порядке? — спросила она, поглядывая на мою грудь. Я был в футболке, оставшейся от одной из моих личных рекламных кампаний (сделавшей возможной полную реновацию этого дома несколько лет назад).

— А? — очнулся я. — Да, все хорошо. Прости, замечтался.

Лейни улыбнулась и приподнялась на мысках. В ее глазах заплясали веселые искры, отчего они словно засветились, а тело буквально завибрировало от сдерживаемой радости — груди у нее, например, затряслись. Я старался смотреть Лейни в лицо, но это было нелегко.

— Ой, со мной это постоянно случается! Иногда я так ухожу в свои мысли, что пропускаю целый разговор! С тобой такое бывало?

Я улыбнулся. Мне нравилось, как Лейни выкладывает все, что у нее на уме.

— Постоянно.

— Вообще это полезное умение: когда тебе читают нотации, можно обдумывать что-нибудь полезное. Но когда научный руководитель объясняет тебе ошибки в твоем дипломе, эта особенность может и помешать… — Она перекинула волосы через плечо и принялась расчесывать пальцами.

— Личный опыт?

— Ага. К счастью, куратор прислал замечания мне на почту, поэтому серьезных последствий моя сосредоточенность не имела… — Разделив волосы на три части, Лейни ловко заплела косу, ни разу на нее не взглянув. Это произвело на меня впечатление: мне даже захотелось распустить ей косу и снова понаблюдать за процессом. — Ну, ладно, хватит об этом. Приступим, что ли. — Лейни отодвинула меня с дороги, чтобы вымыть руки. Вытерев их о джинсы, она направилась к холодильнику ревизовать содержимое.

Мне даже понравилось, что она ведет себя как дома. Я привык к женщинам, которых нужно обслуживать и суетиться. Оказалось очень приятно встретить девушку, которая не ждет, чтобы я плясал вокруг нее. Я начал доставать из холодильника то, что называла Лейни, и выкладывать на стол. Мне удалось найти почти все, что она попросила.

— А чеснок? У тебя есть чеснок? — Она наклонилась, вглядываясь в недра холодильника вместе со мной. Коса соскользнула с плеча, проехавшись по моей руке.

— Гм, может, обойдемся без чеснока?

— О, у тебя аллергия? Моего самого старшего брата пучит после чеснока. Мы много лет не могли выяснить причину. Иногда я все-таки кладу немного в еду, когда он приезжает на обед: очень смешно смотреть на его мину: «Ну вот, я так и знал»… — Она наклонила голову: — Или ты просто не любишь чеснок?

— Иногда люблю, но это зависит от ситуации.

Ее брови сошлись на переносице.

— От какой?

— Смотря в какой компании я ужинаю. Если мы куда-нибудь идем с приятелями, я закажу крылышки с медом и чесноком, или хлеб с сыром и чесноком, или пасту с соусом «Альфредо», но если я ужинаю с красивой девушкой, я лучше воздержусь от чеснока.

— Оу. — Лейни начала навивать кончик косы на палец.

Черт, надеюсь, я правильно понял ситуацию и не смутил ее?

— То есть я красивая?

В ее голосе звучало искреннее любопытство, словно она не ожидала таких слов.

— Ты же каждый день смотришься в зеркало. Как ты сама думаешь?

Она отвела глаза, все еще играя с косой.

— Глаза у меня слишком большие, будто я постоянно чему-то удивляюсь, нос маловат, а губы слишком полные, поэтому рот непропорционально велик для моего лица…

— Ого! По-моему, тебе нужно новое зеркало, потому что я вижу поразительную красоту.

Лейни рассмеялась и махнула рукой:

— На уроке рисования нас учили рисовать портреты и рассказывали о пропорциях и симметрии лица. Я перечислила свои недостатки согласно существующим канонам.

— Значит, я большой поклонник твоих недостатков и считаю, что они делают тебя еще красивее.

— Спасибо. Я тоже считаю тебя красивым… — она поморщилась. — В смысле привлекательным. На тебя приятно смотреть как в рубашке, так и без. Когда в самолете я шлепнулась тебе на колени, помню, я подумала: «Ну, хоть красавец попался».

— Правда?

— Угу. — Она открыла ящик — может, чтобы не глядеть на меня. — Я ужасно смутилась, когда в «Цессне» ты сел рядом, но не могла пожаловаться на вид ни на борту, ни за бортом… А потом ты оказался удивительно милым, да еще и заботливым — невероятный бонус… — Она подала мне рулон фольги. — На, оборачивай картофелины. Они долго пекутся, поэтому начинать надо с них.

Я разложил картошку на решетке и продолжал выполнять указания Лейни. На кухне она чувствовала себя как рыба в воде. Когда я рос, готовила в основном мама, но отец умел сообразить приличный субботний бранч. А еще он пек очень вкусный хлеб, до сих пор такого нигде не найду.

Через час мы сидели за столом перед тарелками со стейком, фаршированной печеной картошкой и хрустящей брюссельской капустой, поджаренной на сале. Я открыл бутылку красного вина и предложил Лейни.

— Немного, ладно? Я не знаю, понравится ли мне красное вино.

— Может, ты его просто не пробовала?

И я налил ей вина.

Она взяла бокал, покрутила и понюхала.

— Я видела, как это делают в кино, но не понимаю зачем, — призналась она, поднесла бокал к губам и осторожно попробовала. На лице ее появилась задумчивость, и она сделала новый, уже более смелый глоток.

— А вообще приятно. Вкусно. Наверное, то вино, которое я пила, было плохим.

— Возможно. Иногда дешевое вино на вкус просто гадость. — Я налил еще вина ей, затем себе. Подняв бокал, я подождал, пока Лейни поднимет свой: — За случайные встречи!

— За новые приключения и хорошую компанию!

Мы чокнулись и отпили вина, улыбаясь друг другу над ободком бокалов.

Ужин оказался изумительным. Я могу и сам что — нибудь сварганить, но дома мне готовит специально обученный человек, потому что в разгар сезона у меня мало времени и жесткая диета. Ничто не сравнится с хорошим ужином, приготовленным тем, кто знает толк в кулинарии!

— Расскажи еще о своей семье!

— О чем, например? — Лейни бросила в рот кочанчик брюссельской капусты и принялась задумчиво жевать.

— Кто твои родители?

— У них своя молочная ферма. Должна признаться, я не скучаю по подъемам на рассвете для утренней дойки, хотя сейчас полярный день, и о рассветах речь не идет… — Лейни отпила еще вина. Ее бокал почти опустел.

— Я тоже вырос на ферме и скажу, что и я не скучаю по традиционному началу дня.

Я вытащил пробку и долил ей и себе.

Лейни выпрямилась на стуле, и глаза ее расширились от интереса, который я замечал не впервые за вечер.

— О! А что за ферма?

— Козы альпака.

— Правда? Они такие милые! Должно быть, это очень интересно!

— Милые, пока не начнешь их стричь.

Лейни подалась вперед, сгорая от нетерпения узнать побольше.

— Расскажи! Я хочу знать все. Как часто они спариваются, сложны ли в уходе, привязываешься ли к ним? У ваших коз были имена?

Я подумал, что Лейни просто прелесть.

Посмеиваясь, я рассказал ей все о своем детстве на козьей ферме, радуясь, что у нас обнаружилась еще одна общая черта.

— Ты до сих пор разводишь альпака?

Я колебался, не зная, как ответить. Впервые за много лет я чувствовал себя… нормальным. Здесь, в этом доме, было столько хороших воспоминаний о тех временах, когда хоккей еще не перевернул мою жизнь, когда я, обычный мальчишка, проводил лето за рыбалкой и не мечтал ни о чем ином… Как мне не хотелось расставаться с этим ощущением!

На душе было удивительно легко — не возникало даже тени подозрения, что Лейни интересует исключительно моя популярность и банковский счет. Какой может быть вред от маленькой невинной лжи? Не окажись я таким хорошим хоккеистом, я бы действительно стал фермером!

— Я этим всю юность занимался, — нашелся я, решив не плести небылицы, но и не сказав правды.

— Вот здорово! А брат и сестра тебе помогают?

— Они выбрали другие профессии. Брат работает в анимации, а сестра учится на врача, будет специалистом по лечебной физкультуре.

— Как хорошо! А у меня все братья разводят молочных коров, одна из сестер ведет бухгалтерию, а две другие занимаются сбытом продукции.

Я ухватился за возможность увести разговор от себя — мне было неловко от своей лжи.

— Значит, только ты не занимаешься производством молока? Как же тебе удалось отбиться?

Лейни опустила глаза и пожала плечами.

— Я им помогаю, но я не пошла на специальность, связанную с сельским хозяйством. Сперва было непросто — наша семья привыкла держаться вместе, а меня так просто за руку водили — младшенькая и все такое. Но я очень люблю учиться и часто увлекаюсь чем-то новым. — Она откинулась на стуле, держа бокал обеими руками, как миску. — А ты колледж заканчивал?

— Пару лет проучился, но учеба — это не мое. Я люблю двигаться, а не сидеть за партой.

— М-да, это я вижу, — Лейни прошлась взглядом по моей обтянутой футболкой груди и прикусила губу. Это не показалось мне кокетством — скорее она высказалась начистоту и смутилась. Кашлянув, она коснулась тыльной стороной руки разгоревшейся щеки. — По-моему, вино ударило мне в голову. Здесь жарко?

— Нет, ты разрумянилась от вина. Тебе идет.

— Я, пожалуй, не буду допивать. — Лейни поставила бокал и отодвинулась на стуле: — Чур, я помогу убрать со стола.

Она сложила вилку и нож на тарелку, которую очистила с отменным аппетитом, и отнесла к раковине ополоснуть.

Я убирал соль и всякие приправы, а Лейни переставляла посуду в посудомойке. Она отказалась ставить туда кастрюли и сковородки, заверив, что там они не отмоются, а отскрести потом в десять раз труднее.

— Я вымою. — Она подтолкнула меня бедром, отодвигая от раковины.

— Ты гостья.

— Да мне в радость. — Она заткнула мойку, выжала туда жидкости для мытья посуды и открыла кран. — Плескаться в горячей воде всегда приятно.

Я прислонился боком к кухонному столу:

— В смысле?

— Да у меня там небольшая проблема с нагревателем…

Лейни не поднимала глаз, и я заподозрил, что там не просто «небольшая» проблема.

— Но горячая вода у тебя есть?

— Скоро все починят. — Она помахала мыльной рукой, отчего хлопья пены разлетелись в воздухе, приземлившись ей на грудь, в волосы — и на меня. — Ой! Извини…

Она обтерла мыльные руки о джинсы и начала смахивать пену с моей груди и шеи. Я ее не останавливал, испытывая настоящее блаженство от ее прикосновений.

Лейни скорчила прелестную гримаску.

— В волосах у тебя тоже пена. Прости, когда волнуюсь, я начинаю дергаться, а волнуюсь я постоянно. Еще я начинаю болтать и не могу остановиться.

— Значит, я вызываю у тебя волнение? — переспросил я, сдерживая улыбку.

— Ну, не совсем ты, а ситуация с этим коттеджем. Ты только не думай, что я пришла напрашиваться на помощь, или в расчете на дармовой ужин, или распоряжаться у тебя на кухне. Я лишь хотела еще раз тебя увидеть, извиниться и поблагодарить.

— Во-первых, тебе не за что извиняться. А подвез я тебя из чистого эгоизма.

— Какой же эгоизм в том, чтобы делать ненужный крюк?

— Я хотел провести с тобой побольше времени, не показавшись чересчур ретивым или навязчивым.

«И не отпугнув тебя».

Это казалось весьма вероятным, учитывая ее постоянную нервозность. Впрочем, я уже начал к этому привыкать и находил волнение Лейни умилительным.

— О, — ее язычок прошелся по нижней губе, пока Лейни обдумывала мое искреннее признание, — в таком случае я принесла пиво не в знак извинения и благодарности, а из желания увидеться.

— И вот ты здесь.

— И вот я здесь, — согласилась Лейни, моргая большими, как у оленя, глазами. Ее губы тронула смущенная улыбка.

— Если ты еще не поняла, я просто счастлив твоему появлению, и не только потому, что ты умеешь готовить обалденную фаршированную печеную картошку.

Ее румянец стал гуще на несколько оттенков розового.

Тыльной стороной руки, едва касаясь, я провел по ее теплой щеке.

— У меня что-то на лице? — ее голос был тихим, как шепот.

— Нет. Ты зарумянилась, и это красиво.

Я нагнул голову в безмолвной просьбе.

— Мне нравится это ощущение. — Лейни шагнула ко мне и вытянулась во весь рост. Ее груди задели мой живот, и очень теплые мягкие пальчики, в свою очередь, погладили мне щеку.

— Я тоже покраснел?

— Может быть. — Лейни прикусила губу, удерживая улыбку.

Я подался ближе.

— Лейни?

— Да, Эр Джей?

— Можно тебя поцеловать?

— Я очень надеялась, что ты попросишь. Можно. Пожалуйста, целуй.

Она приподняла лицо, и глаза ее закрылись.

Я чуть согнул пальцы, повторяя нежный изгиб ее шеи и чувствуя, как кровь тяжелыми толчками бьется в ладонь, и коснулся губами ее губ. Лейни ухватилась мне за плечи — ногти впились в кожу сквозь футболку — и издала тихий прелестный стон. Разумеется, я поцеловал ее еще раз. И еще.

Ее рука скользнула выше, кончики пальцев помедлили у выреза футболки, нырнули в волосы на затылке и сжались. Губы Лейни приоткрылись, и оттуда показался кончик языка. Лучшего подтверждения, что мы на одной волне, и желать было нельзя. Я обнял ее за талию и привлек к себе.

Я втянул пухлую нижнюю губку, как мечтал с тех пор, когда увидел ее обладательницу, и легонько прикусил. Лейни беззвучно ахнула и отодвинулась. Взгляд заметался с моих губ к глазам и обратно.

— Я всем телом почувствовала!

— Мне сделать это еще раз?

Она кивнула и прошептала:

— Да, пожалуйста. И спасибо!

Я так и поступил и был вознагражден еще одним сладостным вздохом и грудным стоном.

В несколько секунд поцелуй превратился из робкого и нерешительного в горячечно-суматошный. Забыв о посуде, мы стояли у раковины, обнимаясь и целуясь. Это очень напоминало старшие классы и мою первую подружку, когда все было внове. Господи, как мне этого не хватало — быть с девушкой, которая искренне мной увлечена! Не потому, что я звезда НХЛ и у меня есть деньги и клевая тачка, а потому, что нами движет взаимное влечение.

Рука Лейни бродила у меня по груди и животу. Я хотел, чтобы она двинулась ниже, но, едва коснувшись моего ремня, рука направилась обратно вверх. Я немного передвинул Лейни, прижав спиной к кухонной тумбе. Не будь там горы грязной посуды, я бы подсадил Лейни на столешницу, чтобы мне не наклоняться.

Я хотел ощущать ладонями все ее тело, но хорошо помнил то, что узнал о ней сегодня. Судя по всему, Лейни очень скромная по натуре, поэтому я отдал ей инициативу и ждал, пока она сама захочет продолжения.

Не глядя, она пошарила на кухонной тумбе за своей спиной, ударившись локтем о кастрюлю и едва не сбив на пол пустой бокал. С приглушенным раздраженным стоном она прижалась ко мне бедрами, потом оторвалась от моих губ, чтобы втянуть воздух, и мельком огляделась. Я уже хотел предложить перейти в гостиную — я был бы счастлив ее туда отнести. Не успел я произнести и полслова, как Лейни снова прильнула к моим губам и боком двинулась к столу. Поцелуй стал влажным и немного неуклюжим — мне показалось, что Лейни пытается нашарить что-то рядом. Я соображал, чего ей хочется, но спросить не мог, не оторвавшись от ее губ, а этого мне делать не хотелось.

— Вот, садись, — пробормотала она мне в рот, и я услышал, как по полу проехался стул. Я подчинился, и Лейни уселась сверху — ее зад приземлился мне на бедра. Может, я немного промахнулся со своей догадкой насчет ее стеснительности? Эх, надо было перейти в гостиную, пока была возможность: на диване куда удобнее, можно и вытянуться, и прилечь. Мы целовались, как изголодавшиеся по ласке, и гладили друг друга — правда, в основном в безопасных зонах. Лейни повела бедрами, и я застонал от этого движения. Лейни замерла и тихо ахнула, почувствовав меня. Опираясь о мои плечи, она отстранилась, расширив глаза.

— О господи. — Она слезла с моих коленей и попятилась к раковине. — Извини, мне очень жаль…

Видит бог, мне тоже! Мне очень не хватало мягкого и жаркого трения о томительно ожидающий, а теперь горько разочарованный напрягшийся член.

— Чего? — хрипло вырвалось у меня.

— Я на тебя набросилась… Я обычно не такая развязная. Не знаю, что на меня нашло. — Она снова покраснела. — Мне, пожалуй, пора. — Она одернула тунику и поправила джинсы.

— Ох, да подожди! — Я вскочил и успел поймать ее за руку, прежде чем Лейни направилась к двери. — Мне надо немного протрезветь, чтобы я тебя отвез.

Я не хотел везти ее в ту паршивую развалюху, но не усугублять же ее смущение.

Лейни упорно глядела мне в подбородок. Щеки горели.

— Все нормально, ты вовсе не обязан меня возить, я прекрасно дойду сама.

— Лейни, уже полночь. Одна ты никуда не пойдешь.

Она тут же вскинула на меня глаза, сжав губы в тонкую полоску. Мне показалось, она вот-вот вспылит, поэтому я отпустил ее руку и поспешно объяснил:

— В этих краях опасно ходить по ночам. Конечно, сейчас светло круглые сутки, но здесь бродят медведи, а ты выпила.

— Я не…

— Трезвая или нет, но по берегу возвращаться рискованно, там есть каменистые участки. К тому же ночью заметно холоднее, чем днем. Останься до утра.

— Здесь? С тобой? — Лейни начала нервно выкручивать руки.

— В доме четыре комнаты — выбирай любую. — (Хотя я буду более чем счастлив, если ты поспишь в моей постели.) — Кстати, можешь бросаться на меня, когда захочется. Я совершенно не возражаю.

Лейни рассмеялась и опустила голову.

— Если ты твердо намерена вернуться в коттедж, я вызову такси, но я бы хотел, чтобы ты осталась.

Она чуть подняла лицо. Широко распахнутые глаза встретились с моими.

— Правда хочешь?

— Правда. Лейни, если ты сама не видишь, ты мне очень нравишься, однако я не хочу тебя смущать, поэтому выбор за тобой. В скобках замечу — места здесь много.

Ее щеки заалели.

— Ты правда не будешь против, если я здесь переночую?

— Я очень хочу побыть с тобой подольше — говорить или целоваться. Я хорошо умею и то и это. Или и то и это сразу.

Лейни потупилась. На ее губах играла смущенная улыбка.

— Хорошо, я останусь, — сказала она.

С трудом скрывая восторг, я повел ее на второй этаж, где расположены спальни. Я уже понял: секса мне сегодня не видать, и практически смирился, зато мой член знать ничего не желал — эрекция не ослабевала.

Я остановился у первой двери:

— Это моя спальня.

Лейни заглянула туда:

— Какая большая!

Я удержался от скабрезного замечания и дипломатично ответил:

— Это же хорошо! Пойдем, я покажу тебе другие комнаты.

Лейни пошла за мной по коридору к следующей спальне. Я толкнул дверь и включил свет:

— Тут есть отдельная ванная и все остальное.

— Ого! — Лейни проскользнула мимо меня и прямиком направилась к кровати. Бросившись на клетчатый плед, она перекатилась на спину и разбросала руки, отчего туника задралась, обнажив полоску гладкой кожи. — Потрясающе!

Я прислонился к дверному косяку и скрестил руки на груди, улыбаясь и закусив щеку изнутри, чтобы не сказать чего-нибудь чересчур откровенного, вроде: «Представь, как чудесно будет, если ты окажешься подо мной обнаженной».

— Хочешь посмотреть остальные комнаты?

— Не нужно, эта идеальная. — Лейни приподнялась на локтях, подавив зевок.

— Я сейчас принесу тебе в чем спать. А в ванной должна быть новая зубная щетка и прочие мелочи.

— О’кей, отлично. Спасибо, Эр Джей!

— На здоровье.

Лейни соскользнула с кровати и направилась в ванную. Я вернулся к себе, не удивившись, что Лейни решила спать в соседней комнате, а не со мной. Если абсолютно честно, я был даже немного рад, хотя некоторые части тела со мной не соглашались. Как подумаешь, всегда лучше толком познакомиться, прежде чем прыгать в постель. Общие точки важны не только в физическом плане…

Пожалуй, именно этого мне больше всего не хватало с тех пор, как я ушел в профессиональный спорт. Не поймите превратно, развлечений на мою долю перепало достаточно. Я встречался с женщинами, но они, как правило, думали, что уже меня знают, поэтому отношения начинались не на равной ноге. Когда выяснялось, что я «не такой, как они думали», это оставляло во рту тухлый привкус.

Совсем как та ложь, которую я наплел о своей работе. Надо было рассказать Лейни правду, но тогда она взглянула бы на меня иначе. Я решил, что во всем признаюсь, когда она немного освоится, привыкнет ко мне… и выдастся подходящий момент.

У себя в комнате я передвинул все еще напряженный член малость поудобнее и слегка его похлопал:

— Терпение, приятель. Такую стоит подождать.

И тут же вытаращил глаза от своего поведения, чувствуя себя идиотом, разговаривающим с пенисом.

Я открыл шкаф и перебирал футболки, пока не отыскал простую белую, а еще прихватил для Лейни шорты, хотя у меня было подозрение, что они окажутся велики. Она еще не выходила из ванной, поэтому я оставил футболку и шорты на кровати и спустился на первый этаж принести нам по стакану воды, установить кофеварку на утро и выключить свет.

Когда я вновь поднялся наверх, Лейни уже переоделась. Она стояла ко мне спиной, поэтому я получил возможность ее разглядеть. Подол футболки доходил ей до середины бедер, открывая стройные ноги. Нагнувшись, Лейни откинула край стеганого одеяла, открыв фланелевые простыни.

Я кашлянул, и Лейни подскочила.

— Прости, я не хотел тебя пугать… Я принес стакан воды.

Я пересек комнату и оставил воду на тумбочке.

— Спасибо, это очень предусмотрительно.

— У тебя есть все, что нужно? — спросил я, желая, чтобы Лейни не волновалась так в моем присутствии и чтобы наша поцелуйная сессия не привнесла неловкости в дальнейшее общение.

— Да-да, все необходимое. Спасибо за… — она потянула за рукав, доходивший почти до локтя. Мой взгляд невольно задержался на сосках, проступавших под тонким трикотажем. Я с трудом оторвал глаза и поглядел Лейни в лицо.

— Без проблем… — сипло начал я и откашлялся. — Я не знаю, во сколько ты привыкла вставать, но кофе будет готов с утра, поэтому если проснешься раньше меня, чувствуй себя как дома.

— О’кей. — Она нерешительно подошла и обняла меня. Я тоже обнял Лейни, чуть отставив бедра назад, чтобы не дай бог не коснуться ее низом живота.

Я дождался, когда она меня отпустит, приподнял ее лицо пальцем под подбородок и запечатлел целомудренный поцелуй на ее пахнущих мятой мягких губах.

— Спокойной ночи, Лейни.

— Спокойной ночи, Эр Джей.