БезГраничные истории

Елена Фили

Какую тайну хранят озёра Тянь-Шаньского хребта? Что происходит по ночам на Крите? Как упаковать в чемодан арагонское настроение и встретить любовь на Бали?«БезГраничные истории» – это больше, чем книга о городах и странах. Правда и вымысел отправились по земному шару, чтобы напомнить нам о многообразии мира и о радости быть его частью.Выбирайте маршрут – и в путь! Мы верим: скоро границы останутся только на картах!Творческое объединение писателей «ЛитBANDиТы».

Дарья Грицаенко

Instagram: @dariya_gritsaenko

Ярины Брыксы

Если стать спиной к Замковой горе. Одной из тех лысых гор, куда еще до написания «Повести временных лет» на шабаш слетались ведьмы, ведуньи и знахарки, чему было множество свидетелей, вот хотя бы Михаил Афанасьевич Булгаков, живший в доме с окнами как раз на ту сторону. Если оставить ее позади и идти по Андреевскому спуску вверх, и шептать свои самые заветные желания. Если впитать магию расставленных вокруг картин, написанных не иначе как чарами, разложенных на лотках украшений из заговоренного стекла, металла и камня, развешанных рушников с тайными узорами, покрытых старинной вышивкой рубашек, сплетенных почти забытым способом кукол и изготовленных в мистических обрядах амулетов, талисманов и оберегов. Если уловить и собрать в клубок в районе солнечного сплетения свет, исходящий от Андреевской церкви, чьи бирюзовые купола упираются в изрезанное облаками Киевское небо. Если прислушаться к звучащему среди мелодий, песен, гомона голосов и смеха зову. Можно ухватить за хвост мечту.

И вот тогда нужно вцепиться в нее покрепче и быстрым шагом отправиться к Золотым воротам. Не доходя до них половины пути, свернуть и через тысячу шагов спуститься по ступеням ведьма-бара в подземелье, непременно не забыв поздороваться с вороном, сесть за столик, заказать ритуальный коктейль и ждать.

— Что пьешь?

— Черную магию.

— Не боишься?

— Чего мне бояться, я в своем праве.

— Давай руку.

Высокая брюнетка с короткой стрижкой протянула свою зажатую в кулак ладонь грузной расплывшейся даме, голова которой была обмотана фиолетовым в красные розы платком.

— Держи, не отпускай, чтобы ни случилось, пока я не скажу.

— Знаю все.

— Знает она. Приходят всякие и думают, что знают, — бурчала ведьма, а это была именно она, никаких сомнений. А если бы они и были, стоило только заглянуть ей в антрацитовые, полные маслянистой тьмой очи или посмотреть на изрисованные древними письменами запястья, на пальцы, унизанные массивными кольцами с турмалином, и понимание, кто сидит перед тобой, придавливало могильной плитой.

— Мечта твоя вырывается, не оформилась еще. Зачем спешишь?

— Мне лучше знать, делай.

— Жизнь твоя, душа твоя, воля твоя, на празднование Брыксы призываю к тебе то, чего хочешь ты, чего жаждешь ты, о чем изнываешь ты, в сердце твое, в слова твои. Ты теперь перст судьбы, ты теперь владычица. Не упусти того, что подчинится, не забудь потаенного, не пройди мимо предначертанного, не отвернись от сокровенного.

Под потолком шумно заухала сова.

— Время! — ведьма отшатнулась, вскочила, образ ее подернулся маревом. И на том месте, где она была, уже стояла заливисто хохочущая юная девушка с тонким станом и длинными вьющимися рыжими волосами.

— Не пожалей! — крикнула она, оттолкнулась, прыгнула, развернулась в полете, коснулась огня горевших в нише свечей и понеслась вдаль по коридору, разнося вокруг свой звонкий смех, который отражался от стен и эхом следовал за ней. И когда почти все уже затихло, донеслись последние слова:

— Отпускай. Отпускай.

Брюнетка разжала кулак и увидела на ладони рисунок в виде круга с исходящими от него лучами. Знак был выполнен шрамами, которые бугрились и переливались мерцающим светом.

— Что ж, теперь дело за мной.

Выйдя из мрачного подвального помещения, кивнув на прощание ворону, она зашагала прочь.

В сумочке зазвонил телефон.

— Да, я это сделала! Оставь свои возражения себе. Нет, не рано, у него сегодня свадьба. Я могла бы и опоздать, но они все-таки назначили ее на 12 июля. И это ли не подарок? — она хохотнула, прижала телефон к уху плечом, раскинула руки и закружилась.

— Я-а-а это-о сде-е-ла-а-ла-а!!!

— Эй, аккуратней! Чуть не сбила.

И правда, за ней стоял запыхавшийся парень с рюкзаком доставки за плечами. Она пристально на него посмотрела, кого-то он ей напоминал.

— Так и упал бы, если ноги не держат.

Парень странно дернулся, подогнул колени и завалился на газон.

— Ха, смешной, — продолжая всматриваться в него, произнесла она. — Еще бы встал на четвереньки и залаял.

— Гав, гав, гав-ав-ав, — он тут же начал изображать из себя собаку.

— Ты чего?

— Гав-ав-ав, гав-ав-ав!

— Да что с тобой?! — она испугалась и принялась оглядываться вокруг.

— Гав-ав-ав, гав-ав-ав!

— Ну что же это такое?!

«Не упусти того, что подчинится», — вспомнились ей слова ведьмы.

— Не может быть!

— Гав! Гав! Гав! Гав!

— Прекрати! — закричала она ему.

Парень замер.

— Веди себя, как тебе хочется!

— Кто ты такая?! Что ты со мной сделала?! — он вскочил и замахнулся на нее кулаком, сразу же перехватив его другой рукой. — Отмени приказ, отмени, могу не удержать, — сквозь зубы просипел он, уже краснея от напряжения.

— Остановись!

Он снова застыл.

— Это какие-то непредвиденные последствия. Почему же так получилось?

— Кто ты вообще?! И что происходит?!

— Я… Я Ярослава Князева.

— Кто?! Ты что ли дочь профессора Князева, ректора Киевского университета?

— Как ты… А, я тебя вспомнила! Это ты в понедельник с самого утра орал у нас под окнами: «Халява».

— Орал и орал. Так ты мне объяснишь, что все это значит? И сделай уже что-нибудь, я не могу пошевелиться.

Она отвернулась, и, закусив губу, проговорила:

— Отомри. Понимаешь, я…

Парень, пошатнувшись, чуть опять не рухнул.

— Ох, так лучше. Я Паша, Паша Пепел. И меня сдуру угораздило записаться к твоему отцу на дипломную. А вот ничего не успеваю, работаю на трех работах, и экзамены еще. Ни строчки не написал, а сдавать завтра. И это катастрофа! Тут и в черта лысого поверишь. А ты?

— А я замуж хочу!

— Такая безнадега, что за меня решила выйти, да еще и насильно? Я, конечно, красавец, но это уж слишком! Так на меня девчонки еще не западали.

Ярослава заново его осмотрела с ног до головы. Высокий, худощавый, действительно симпатичный, темные волосы, нос с горбинкой, смешинки в карих глазах.

— Ты, конечно, ничего, только не он. А он… Он говорил… И… И я знаю, он меня любит. Но женится на другой.

— Это как? Залетела что ли?

— Что? Нет! Нет, наверное. Мы ведь вместе. Были.

— Ага, а женится на другой.

— Тебе не кажется, что ты рискуешь, Паша?

— Об этом тоже хотелось бы подробнее. Но и про него я ничего не понял.

— Мы как-то ругались, и я… Хотелось сказать что-то такое, побольней. И вот взяла и назвала его неудачником. Что еле тянул учебу, что уже год не может найти работу.

— Ну ты…

— Дура, я знаю. Потом пробовала объяснить, что на самом деле так не думаю. Что все еще впереди. А он не брал трубку, отправил мой номер в игнор, убрал из друзей. Решила, ну пусть отойдет, остынет, месяц с ним не виделась, как раз лето. И тут — встретил другую, женится! Так сразу? Я попыталась поговорить. Но он меня не слышит, не хочет слушать. А я не могу все так оставить. И… Мама тут к одной женщине гадать ходит. Глупость, конечно, но все сбывается. И я пошла. Она посмотрела на меня и говорит: «Я тебе, девонька, ничем помочь не могу. Но есть одно средство. Тем более 12 июля, это знак».

— А что такого в 12 июля?

— Ну, историю-то своей страны нужно знать. Еще со времен Киевской Руси, а может, и до того, был такой праздник. Брыксы. День, когда жена имела безграничную власть над мужем. И он должен был исполнять все, что ей заблагорассудится. Женщины собирались вместе, устраивали игрища, запрягали мужчин в повозки или садились им на спины и заставляли везти их, куда укажут. Говорят, это оттого, что помогала им колдовская сила, которая в середине лета набирает особую мощь. А еще девушка, которая проходила определенный обряд, могла сама посвататься к любому парню, и тот не мог ей отказать. Вот я и…

— Подожди, а я-то, я-то причем? Не муж ведь, да и сбила ты меня со спины, не видя. Это выходит, что я, когда дебоширил у вас под балконом, тебе понравился?

— Да, глупость вышла, понимаешь… Вот и она мне сказала, что мечта вырывается.

— Как это — вырывается? Кто сказал?

— Так я и рассказываю. Гадалка мне посоветовала рано утром 12 июля подняться сюда, по пути призвать мечту, а ухватив ее, встретиться с ведьмой, чтоб та провела обряд. Теперь я вхожу в Брыксы с волошбой и могу помешать ему жениться. И свидетельство у меня есть. Видишь?

Она протянула ему ладонь.

— Ух ты. Ну а я-то?

— Ты пришел тогда к нашему дому, когда я проплакала всю ночь, и так и не уснув, решила в дневник записать то, чего хочу. Ну визуализировать, понимаешь? Мне всегда нравилась история Золушки, и я себя представляла на ее месте. Вот и писала про нее и про то, что она выходит за князя. Потом тебя увидела и картинку нарисовала: Золушку, кричащую под балконом, с твоим лицом. Потом все зачеркнула. А ведьма ведь сегодня предупреждала, что рано.

— А почему за князя?

— Что?

— Почему Золушке нужно замуж за князя?

— Ой.

— Что «ой»?

— Ну я ночь не спала, и плакала, и перепутала. Может девушка перепутать?

— Она-то может. Но тут такое дело. Я подрабатываю мужем на час.

— Что?!

— Вот извращенка. Делаю по дому все: чиню, переставляю, прибиваю, прикручиваю. И фирма называется «Золушок». Хозяева когда-то в КВН это увидели. Неважно. И фамилия моя — Пепел. Я когда устраивался, смеялся еще, что пепел — это почти зола. И с родителями у меня похоже, только наоборот. Папа умер, и мама второй раз замуж вышла, а у отчима — сыновья. Помогаю им. Было смешно, а вот сейчас не очень. Ты Князева, я Пепел. Но мечта, говоришь, вырывалась? Значит, что-то можно исправить?

— Да, да, точно. Конечно, можно.

— Так, что мы будем делать?

— У них на двенадцать свадьба. Выездная церемония на Черепановой горе возле Тюремного музея Киевской крепости. Причем без приглашенных, это мне его сестра по секрету рассказала.

— Где?! Ты уверена, что хочешь за него замуж? Ладно, ладно, не смотри так! И каков наш план? У меня есть самокат и серьезные намерения, а еще я могу вкручивать лампочки.

— Ха-ха! Так, сейчас одиннадцать. Успеем?

— Легко! Становись.

Яра и Паша забрались вдвоем на его электросамокат, и он повез их по Бульварно-Кудрявской в сторону Владимирской. Ехали они по проезжей части, утром в воскресенье автомобилей было не много. Паша умело вел свой чудо-транспорт, как вдруг из-за поворота вырулил грузовик-самосвал, везущий бананы, и перестроился в ряд перед ними. Кузов машины накренился, и бананы посыпались на дорогу. Паша лавировал, объезжая их. Но неожиданно очередная партия не упала, а как бы зависла в воздухе, и уворачиваться стало сложней. От одной грозди и вовсе не получилось. Но вместо того, чтобы ударить и оставить синяки, она развеялась со странным звуком.

— Э, чего еще я не знаю? — спросил Паша.

Грузовик резко остановился. Яра обернулась на парня в панике:

— Прыгай!

Паша не успел удивиться, как самокат поднялся в воздух и перескочил через грузовик, опять задев с десяток висевших друг за другом бананов, которые снова испарились с тем же характерным звуком.

И только они успели приземлиться, как перед ними выехало еще два грузовика, и снова с бананами.

Яра посмотрела на поднимающиеся кузова, из которых вот-вот должны были просыпаться плоды и завалить их на месте, и закричала:

— Прыгай!

Самокат вновь взлетел, а Паша сбил головой очередную связку бананов.

— Что-то мне это напоминает. Игру какую-то компьютерную, но играл давно, подзабыл.

— Ой!

— «Ой»?

— Прыгай!

И они вновь перелетели через очередные грузовики.

— Ты тогда смешно так суетился. Маленький такой с высоты нашего седьмого этажа, и в желтом весь, как и сейчас, в форме этой курьерской. Похож был на тех чудиков, помощников злодеев. И я рядом с зачеркнутой Золушкой нарисовала миньона.

— А почему игра, а не мультфильм? Хотя воровать Луну мне тоже что-то не хочется.

— Прыгай! Может… может… Я ее включила тогда, чтоб развеяться. Сидела, управляла фигуркой, и так мне грустно стало. Почему в жизни так нельзя? Чтоб все понятно, по правилам, а не понравилось — переиграл. И как раз, когда набирала очки, собирая бананы, вспомнила о гадалке.

— Тут еще и очки нужно набирать?

— Да откуда я знаю! Я просто к жениху посвататься хотела, чтоб он отказать не смог.

— Да уж, очень просто. Давай на всякий случай будем набирать. А вообще, о чем ты думала, когда мечту ловила?

— Чтобы сбылось наконец то, чего хочу, — прошептала Яра.

На дорогу выезжали очередные грузовики, создавая все новые и новые препятствия. Яра кричала: «Прыгай!», а Паша старался ловить как можно больше бананов. Под конец они уже хохотали и получали от происходящего удовольствие, проделывая все более невероятные трюки. А недалеко от Олимпийской в полете их обогнала рыжая ведьма:

— Ого, да вы в теме, а я и не думала, что ты понимаешь, что делаешь. Только не боишься так, в открытую?

— Что?

Но она уже спустилась на землю к стоявшему неподалеку от метро невысокому накаченному парню и потянула его за собой.

— У тебя, я так понимаю, «Minion Rush». А я предпочитаю «Call of Duty», — кивнула она на того, с кем шла.

— Не понял, ты ее знаешь? — спросил Паша, выруливая на пешеходную дорожку.

— Да, она и есть та ведьма, с которой я сегодня встречалась.

— Эй, подождите, вы можете объяснить, что происходит? — Паша спрыгнул с самоката и, везя его за собой, побежал за ведьмой и ее спутником.

— Мальчик, это не я должна тебе говорить. Хотя не рассказывать довольно глупо.

— У меня пока совсем мало информации, — пробубнила Ярослава, пожав плечами, она старалась не отставать.

— Что ж. У всех бывает первый раз. Собираемся мы, чтоб участвовать в играх, которые на Брыксы оживают. Но, чтоб попасть на все локации и остаться незамеченными для остальных, и конечно, чтоб загадать выигрыш — а то так и будете попусту набирать очки, — нужно обвенчаться в невидимом храме. К нему мы как раз и идем.

Петляя по переулкам, они прошли вдоль домашнего стадиона Киевского «Динамо» и поднялись на дорогу, ведущую к парку-заповеднику на Черепановой горе. Впереди уже виднелись несколько пар, да и за ними стали подходить все новые и новые. Женщины приветствовали друг друга, обмениваясь странными фразами. Паша наклонился к Яре и зашептал ей на ухо:

— Не спеши, давай послушаем, может, что-нибудь еще разузнаем.

И они замедлили ход. С разных сторон доносились обрывки разговоров:

— Дорогая, ты в «Need for Speed»?

— Да, но в этот раз он настоящий гонщик!

— Ну удачи!

— И тебе!

— А Элину видела? Танкиста притащила? Где взяла только?

— Известно где, я вот там летчика нашла, а то эти фермеры уже надоели.

— Ну как знаешь. Менять игру — не лучшее решение. Будь осторожна.

— И ты.

— Кира, ты посмотри на них. Все за новинки цепляются! Не могут понять, что ничего нет лучше проверенных методов.

— Да, казино — это вкус, интрига, азарт. Если выбирать, так уж классику. Что проверено столетиями, то работает. Но ничего, если не выбудут, лет через пятьдесят поймут. Серафима вон в лапту столько веков играет, и равных ей нет.

Так, осматриваясь и слушая довольно необычные разговоры, Яра и Паша не заметили, как столкнулись лоб в лоб с искомым женихом.

— Ярослава?

— Дима? — она сделала вид, что удивилась.

— Так ты тоже из этих? Если б я знал… Вот познакомься, Светлана, моя будущая жена и партнер по игре. Когда пройдем обряд, я увижу, как восстанавливается самая большая фортификация в Европе — оборонительные укрепления Киевской крепости, — в этот момент на Диме мелькнула офицерская амуниция. — Ты же помнишь, как я участвовал в реконструкциях исторических боев, а тут, — глаза его заблестели, — и Света все здесь знает. Я поэтому и согласился. Что ж ты не сказала, что тоже планируешь принимать участие?

— И какой выхлоп? — решил вклиниться Паша.

— Ну Света говорит, что и миллион поднять можно? Да, Свет?

— Так вопрос в деньгах?

— Не совсем, — тихий голос Светланы завораживал. — Точнее, смотря для кого. Если искать денег, то в них.

— А для тебя?

— Ну начинала я, чтоб спасти семью, а теперь… А теперь… вот уже 7 лет играю, чтоб спасти страну.

— Оу. Ты в это веришь?

— Каждый во что-то верит. А мечта, мечта меняет реальность. Она сильнее законов науки, а уж если в ведьмином круге в правильный день, да запечатанная венчальными клятвами!..

Они говорили, а в Яриных глазах блестели слезы, плечи поникли, она была словно недовязанный шарф, который тянут за нитку, чтоб распустить.

— Ладно, угу, понятно все, спасибо, — Паша бормотал и тащил Ярославу за собой в сторону.

А когда отошли, затараторил:

— Слушай, этот парень никогда твоей мечтой и не был. Ты это понимаешь? Он даже более придуманный, чем те картинки в твоем дневнике. А я реальный! И ты реальная! Уж так получилось, что мы здесь. И ведь есть шанс действительно воплотить что-то стоящее! Я вообще-то уже неплохо справляюсь с этими бананами. Ты же заметила? Вдвоем у нас точно получится. Давай. Давай попробуем. Нужно только определиться, чего мы хотим? Вот ты чего хочешь?

— Я не знаю, я уже ничего не понимаю… Но ты прав. Наверное, прав. Только… вот так стать мужем и женой? А что потом? Некоторые приходят сюда опять с новыми мужчинами. Что-то же у них не получается? Чего-то им не хватает?

— Ну… если не решимся, точно не поймем. И потом, вдруг у нас выйдет с первого раза? Не зря же так все совпало?

«Не упусти того, что подчинится, не забудь потаенного, не пройди мимо предначертанного, не отвернись от сокровенного», — снова всплыли в памяти сказанные сегодня слова. Яра посмотрела Паше в глаза:

— Не боишься?

— Не боюсь! Пошли, — он переплел ее пальцы со своими и потянул вперед.

Они вошли в рощу. Наблюдать ее в центре города было довольно странно. Несколько шагов назад шумела оживленная улица, уставленная высокими новостройками. А здесь, как в глухом лесу, никого, и тишина, слышно только карканье ворон.

Вот среди деревьев показалась поляна. Парочки выходили на нее, за ними и Паша с Ярой. На этой поляне было как будто теплее и пахло ладаном. Появилось чувство присутствия чего-то огромного, всеобъемлющего и вместе с тем родного.

Где-то в ветвях заухала сова. С земли стал подниматься белесый туман, задерживаясь тягучими каплями на листьях. Собравшиеся сперва тихо, а потом все громче и громче начали повторять в унисон:

— Брыксы! Брыксы! Брыксы!

Они говорили и расходились от центра к краю. Вскоре в образовавшемся внутреннем круге вспыхнул и разгорелся костер.

— Брыксы! Брыксы! Брыксы!

Огонь заискрился, закружился вихрем, поднялся до облаков и опал вниз, образовав знак солнца — светящийся круг с исходящими от него лучами, как у всех присутствующих женщин на ладонях. Ведьмы протянули к нему руки.

— Брыксы! Брыксы! Брыксы!

Яра медлила. Паша обхватил ее за талию:

— Князева и Пепел, это судьба. Будет новой старая сказка. Давай! Я тебя держу.

Ярослава посмотрела на него, выпрямилась и протянула свою руку вперед.

— Брыксы! Брыксы! Брыксы!

Свет от лучей потянулся к их ладоням.

Где-то громко забил колокол.

— Время!

Мужчины и женщины стали друг к другу лицом. Хор голосов заполнил пространство вокруг. Слова шли как будто из глубины сознания, из глубины веков.

— Мать земля, согретая солнцем, призываем тебя. Мы дети твои, мы в воле твоей, мы верим тебе. Соедини наши судьбы, свяжи воедино. Клянемся дойти до конца. Клянемся не опускать руки. Открой нам врата на Брыксы, укажи дорогу, позволь пройти.

Яра и Паша смотрели друг другу в глаза и шептали свои желания, теперь уже одни на двоих. Свет от ладони завился вокруг них спиралью, становясь все ярче и ярче.

Вспышка. И на поляне уже никого не видно. Запахло прелой листвой, земляникой и мятой.

Если на экскурсии в подвалах Косого капонира вам покажется, что вас кто-то толкнул. Если на плацу у госпитального укрепления у вас слетит шляпа. Если у Северной полубашни вам послышится грохот пушек. Значит, сегодня 12 июля. Игра началась…