Баламутки

Елена Трифоненко, 2020

Катя приехала в Лазаревское отнюдь не развлекаться. Она начинающий фотограф и запланировала собрать у моря свое первое портфолио. Нина Львовна тоже приехала к морю не отдыхать. Ее цель – подыскать овдовевшему зятю новую жену. И Катя, и Нина Львовна настроены решительно. Однако их случайное знакомство и цепочка невероятных происшествий путает им все карты.

Глава 6. Нина Львовна

В аэропорт я не поехала. Сказала Никите, что слишком разнервничаюсь, а мне вредно. Он отнесся с пониманием. Когда зять и дети уехали, я быстро приняла йодобромную ванну, затолкала приготовленные заранее вещи в чемодан на колесиках и вызвала такси. Признаюсь, было немного волнительно, но на вокзал я добралась без приключений.

Без пятнадцати три я уже погрузилась в поезд и стала ждать развития событий. В вагоне было жарковато, пахло «Дошираком» и свежими огурцами. Естественно, мне сразу захотелось есть. Но я решила тренировать силу воли, потому позволила себе только пару яблок и пачку крекера.

Соседние места пустовали, и в душе сразу забрезжила надежда, что удастся доехать в тишине. Лучше бы я отсекла ее сразу! За минуту до отправления поезда, в вагон вползли три хорошо выпивших товарища, и, само собой, оказались моими попутчиками. К счастью, они были достаточно «уставшими», потому рассредоточились по своим полкам и отключились. Я ужасно этому обрадовалась: храп и перегар — это все-таки лучше, чем долгие разговоры на тему уважения.

Наконец поезд тронулся. И в то же мгновение началось паломничество в туалет, возле которого находилось мое место. Всё бы ничего, но пассажиры постоянно забывали закрывать за собой дверь, отчего сортирные запахи окутали меня тугим коконом. Некоторое время я пыталась бороться с людской натурой намеками на то, что не в трамвае родились. Но потом отчаялась и попыталась смириться с «ароматерапией»: опрыскала всё вокруг своими духами и засела за чтение купленного на вокзале романа.

— Добрый вечер! — раздалось рядом со мной прямо в тот момент, когда герои книги (брутальный Макс и кроткая Нэнси) впервые встретились на вечеринке.

Естественно, я оторвалась от романа, дабы выяснить, кто тут у нас Мистер Ходячая Вежливость. Передо мной стоял совершенно лысый пожилой мужчина в кипенно-белых брюках и алой (алой!) рубашке. Он улыбался мне настолько красивыми имплантами, что я чуть не спросила телефон его стоматолога. К счастью, в последний момент я совладала с собой и просто кивнула:

— Добрый вечер.

Мужчина моментально подсел ко мне и с радостным видом поинтересовался:

— А вы знали, что создателем конвейерной сборки был вовсе не Генри Форд, а Воксхолл?

На мгновение я даже растерялась.

— Да-да, — подтвердил Мистер Вежливость. — Я и сам шокирован сим фактом. Чего только не узнаешь на старости лет.

Я кивнула. Он немного помолчал, а потом решил снова повысить мой культурный уровень:

— А еще тут на днях забавное вычитал. Оказывается, в начале двадцатого века эпидемия гриппа в Америке погубила больше полумиллиона человек.

На всякий случай я отодвинулась от него к окну.

— Меня, кстати, Максим зовут, — спохватился Мистер Вежливость. — Для друзей просто Макс.

— Понятно, — сказала я и стала молиться, чтобы туалет быстрее освободился, и навязчивый гражданин покинул мое общество. Ведь он же в туалет шел, правда?

— А вас как зовут? — немного подождав, спросил Мистер Вежливость.

Из груди невольно вырвался тяжелый вздох.

— Нина Львовна, — проскрежетала я только из-за природного такта.

— Вы учительница?

— Нет, пенсионерка.

Мистер Вежливость придвинулся ко мне ближе:

— А раньше ведь в школе работали, правда? Ну, признайтесь?

Меня прямо передернуло. Да чего он ко мне прицепился, а? И бывают же такие приставучие.

Я отложила книгу и смерила мужчину ледяным взглядом.

— Да, до выхода на пенсию я работала учительницей рисования.

— Я так и знал! — радостно хлопнул себя по коленке Мистер Вежливость. — Все-таки я прекрасно разбираюсь в людях.

Я скривила губы. Голубчик, если ты такой прекрасный душевед, почему не видишь, что достал уже своим обществом?

— Мы с вами коллеги, — радостно констатировал мужчина. — Я до выхода на пенсию преподавал химию. В медицинском колледже. А сейчас вот репетиторствую потихоньку. А вы чем занимаетесь?

— Внуками, — буркнула я и сделала вид, будто увидела за окном что-то очень интересное.

Мистера Вежливость это ничуть не смутило, он по-дружески пихнул меня плечом и завопил, как помешанный:

— Везет вам! А мои — за границей, вижу их от силы раз в год. Вы вдова?

Ну, это уж слишком! Я несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и не огреть прилипчивого мужика книжкой.

— Знаете, я вообще-то читаю, а вы мне мешаете, — прошипела я, деловито перелистывая томик до места, на котором остановилась.

— Я тоже вдовец, — печальным тоном сообщил Мистер Вежливость.

«Неудивительно! — мысленно констатировала я. — Ваша болтовня кого угодно в могилу загонит».

— У меня восемнадцатое место, — добавил приставала, наконец поднимаясь на ноги. — Забегайте в гости.

— Обязательно, — саркастично отозвалась я.

Мистер Вежливость ушел в туалет, а я стала читать дальше. После вечеринки Макс повез Нэнси к себе. Они оба были горячи и темпераментны и уже в такси начали целоваться. А когда зашли в лифт, Макс даже стянул с Нэнси…

— Приветик! — Мистер Вежливость сделал свои делишки и вновь приземлился рядом. — Соскучились?

Я не нашлась что ответить. Мужчина слегка порозовел.

— Вы знаете, около восьми будет долгая стоянка. Кажется, минут сорок. Не хотите прогуляться со мной? Мы могли бы поесть мороженое, выпить квасу…

За что? Боже, за что ты послал мне этого престарелого мачо? Я невольно возвела глаза к потолку. Ответа, естественно, не последовало.

Мистер Вежливость тронул меня за руку:

— Так что?

Я чуть отшатнулась.

— Спасибо за приглашение, но мне надо пораньше лечь спать. Я что-то устала от духоты и тряски.

— А куда вы едете?

— В Лазаревское.

Мистер Вежливость аж подпрыгнул от счастья:

— И я! И я — в Лазаревское! А где вы планировали остановиться?

Я задумалась. Сказать или нет? А вдруг он маньяк? Вдруг будет преследовать меня весь отпуск? Моя природная честность устроила кровавый бой с природной же осмотрительностью. Осмотрительность победила.

— Я пока не решила, где поселюсь.

Мистер Вежливость поглядел на меня с искренней тревогой.

— Будьте осторожны при выборе жилья. На побережье полно мошенников.

На моих губах появилась вежливая улыбка. Мужчина тут же откланялся и ушел. А мне почему-то сразу стало так неловко, как бывает, только когда я съедаю последний кусок пирога, не предложив его внукам. Может, напрасно я была так груба с этим Максимом? Все-таки можно было и принять его предложение прогуляться. Хоть бы дух перевела от этой сортирной вакханалии. А теперь как? Из вагона не выйти — стыдно.

Я вытянулась на полке и снова раскрыла книгу. Макс и Нэнси ввалились в квартиру и стали стаскивать друг с друга одежду. Брюки парня повисли на люстре, лифчик девушки вылетел в открытое окно. «Я хочу тебя! — закричала Нэнси, обвивая Макса руками и ногами. — Как же я тебя хочу!» Он отнес ее в спальню и швырнул на кровать, а потом…

Мое воображение почему-то нарисовало на месте Макса Мистера Вежливость, а на месте Нэнси меня. Кажется, я даже вскрикнула от ужаса. Вскрикнула и захлопнула книгу. Нет, я не могу читать такое на ночь.

Мой телефон вдруг завибрировал. Я нехотя коснулась пальцами экрана — и сердце ухнуло куда-то к селезенке: по «Вайберу» звонил Никита. Ёлки-палки, зачем? Мы же договорились, что он просто черканет мне пару строк, как приедет в отель! И что делать?

Помявшись секунд десять, я все-таки ответила на звонок, но камеру включать не стала.

— Да-да?

На экране возникло встревоженное лицо Никиты и заплаканное — Сёмы.

— Что случилось? — сразу испугалась я.

Зять постарался улыбнуться.

— Ой, вы только не нервничайте. Так-то у нас всё нормально: долетели, без проблем доехали на такси до Лазаревского, заселились. Сейчас вот вещи разбираем…

— Бабуся, привет! — В кадр втиснулась счастливая моська Танюши. — Папка мне меч купил. Деревянный! — Она достала из-за спины какой-то толстый дрын и затрясла им из стороны в сторону.

— Осторожно! — одновременно закричали Сёма с Никитой, но внучка сшибла телефон куда-то на пол.

Несколько секунд слышалась суматоха, а потом на экране вновь появилось лицо зятя.

— Почему Сёма плачет? — строгим голосом спросила я. — Ты его там не кормишь? Немедленно купи ему мороженое, попкорн и газировку.

— Нина Львовна, у нас ЧП, — признался Никита, а потом его телефон опять отправился в полет.

— Ты что творишь?! — закричал зять, видимо, Тане. — Хватит размахивать палкой.

— Это не палка, а меч! — обиженно огрызнулась внучка, а потом послышался звук бьющегося стекла.

Никита чертыхнулся, но тут же встревожено уточнил у дочери:

— Не порезалась?

Я чуть локти себе не сгрызла от чувства вины. Оставила своих птенчиков одних — и вот, получай. Хотя ничего не попишешь. Если бы я поехала с ними, зять бы уже через два дня умотал с побережья под предлогом производственной необходимости. Знаю я его.

Минуты через две телефон поднял Сёма и грустно шмыгнул носом:

— Баб, ты где?

Почти сразу рядом с сыном нарисовался взмыленный Никита:

— Действительно, Нина Львовна, вы куда подевались?

— Да здесь я, здесь! — буркнула я, с тревогой оглядываясь по сторонам. — Просто камера не работает.

— А что это у вас за звуки? — нахмурился зять. — Как будто рядом храпит целая рота.

— Да кино смотрю. По Первому каналу. Ты лучше расскажи, что у вас случилось.

— Танька сейчас разбила стаканы.

— А до этого?

Зять вздохнул:

— Сёма забыл своего медведя.

Какой ужас! У меня сразу началась тахикардия. С тех пор, как не стало нашей Тонечки, Сёма старался и на день не расставаться с ее последним подарком — плюшевым мишкой. Даже в школу иногда с ним ходил.

— Но я почти уже всё уладил, — поспешил успокоить зять. — У одного моего сотрудника сестра работает на железной дороге. Через пару часов он заедет к вам, заберет нашего мишку, а его сестра передаст игрушку в Лазаревское через какую-нибудь проводницу.

— Что? — Я вскочила и заметалась между сидений. — Твой сотрудник сейчас заедет ко мне?

— Ну, да. Я договорился, — подтвердил зять. — Вы же дома?

— Ко… конечно.

— Мой сотрудник обещал подъехать часам к восьми.

Я закивала, а потом спохватилась, что зять меня не видит:

— Хорошо.

— Сёма, ты слышал? — Зять повернулся к сыну. — Скоро твой мишка будет у нас. А теперь подбери-ка сопли и пойдем купаться.

Сёма посмотрел сначала на меня, потом на отца, а после заревел и убежал в неизвестном направлении. Зять чуть побледнел:

— Э… Вы только не волнуйтесь, Нина Львовна. Вообще, у нас тут всё очень даже неплохо. Признаться, я ожидал худшего.

— Ух ты! — заорала Танька. — Я, кажется, в стекло наступила! У меня прям кровища хлещет! Мне теперь ногу отрежут, да? Улёт!

У Никиты даже глаз задергался.

— Я вам утром позвоню, ладно? А то мы ужин пропустим…

Звонок прервался, и я схватилась за голову. Мама дорогая! Как? Как мне оказаться дома к восьми? По-моему, это невозможно. Я вытянулась на полке и закрыла глаза. Думай, Нина, думай! Когда-то давно ты даже олимпиады по математике умудрялась выигрывать. Да и кроссворды неплохо разгадывала. Неужели твои серые клеточки совсем атрофировались?

Поезд качнуло, и раздался страшный грохот. Я вытаращила глаза: на полу рядом со мной лежал мой сосед сверху.

— Офигеть, — пробормотал он, потирая зад. — Кто этому водятлу права только выдал, а? Как будто дрова везет.

Мужичок полез обратно, а меня вдруг осенило: Никитин коллега никогда не видел меня в лицо, а значит…

Я схватила телефон и стала звонить Зине. Подруга чрезвычайно обрадовалась.

— На ловца и зверь бежит, — сказала она, снимая трубку. — Нин, напомни-ка мне рецепт того салата, которым ты угощала меня на свой день рождения. Не помню точно, как он назывался. Не то «Сердце короля», не то «Королевские яйца»…

— Зиночка, мне сейчас совсем не до яиц! — воскликнула я, перекладывая трубку из одной руки в другую. — Ты должна мне помочь. Сейчас же поезжай ко мне и найди Сёминого медве…

— Ой, я сейчас не могу! — перебила Зина. — Кажется, гроза собирается: у меня голова совсем ватная. Давай завтра, а?

— Нет-нет, поезжай сейчас! — Я быстро пересказала ей разговор с Никитой и резюмировала: — Ты же понимаешь, что отложить это дело не в моей власти. Но, Зиночка, милая, не думай, что я собралась злоупотреблять твоей добротой. Тот массажёр, что я оставила тебе за платья, он же тебе нравится?

— Очень нравится! — крякнула подруга. — Прямо сейчас на нем и сижу.

— Можешь оставить его себе в благодарность за труды.

— Нинуся, но у меня правда ужасно болит голова…

— А еще я могу подарить тебе свой тонометр.

— Тот немецкий? — оживилась Зина. — Серьезно?

— Да! Можешь прямо сегодня забрать его себе. Он лежит в моей спальне, на тумбочке. Только выручи.

Зина вздохнула:

— Эх, чего только не сделаешь для любимой подруги! Все-таки хорошо, что ты оставила мне ключи от своей квартиры.

— Очень хорошо! — подтвердила я. — Зина, только помни: ты — это я, веди себя соответственно. И обязательно перезвони мне, когда всё закончится.

Переговорив с подругой, я немного успокоилась и опять стала читать роман, предусмотрительно пролистнув пару страниц, чтобы пропустить сцену в спальне. Макс и Нэнси переместились на кухню. «Тебе яичницу или оладушки?» — спросил парень. «У меня есть идея получше», — отозвалась девушка, опустилась перед ним на колени и…

Я опять захлопнула книгу. Почему? Ну почему теперь на месте Макса постоянно представляется Мистер Вежливость? Неужели только из-за похожего имени?

Немного повздыхав о превратностях судьбы, я пролистала еще десяток страниц. О! Кажется, тут интереснее. Макс и Нэнси приехали на пикник к красивейшему озеру. Вода там была прозрачнее слезы младенчика, а деревья, что росли вдоль берега, казались великанами. «В детстве я часто сидел тут под старым дубом и фантазировал!», — поведал Макс Нэнси. Она захлопала ресницами: «Тебе было одиноко, да?» — «Очень!» — «И о чем же ты фантазировал?» — «Сейчас покажу!» — зашептал Макс, срывая с девушки платье.

Пришлось пропустить еще страниц пятнадцать.

Макс и Нэнси ездили по городу, а потом решили заглянуть в библиотеку. Вот чего они там, спрашивается, забыли? Сейчас в Интернете можно найти любую книгу. Хотя подождите! Может, они решили поискать что-то в архиве? Может, сейчас детективная линия начнется? Я даже приосанилась.

Нэнси провела пальцами по потертым корешкам старинных книг и вздохнула.

— Что случилось? — спросил Макс, с затаенной нежностью вглядываясь в ее лицо.

— Кажется, я забыла надеть трусики.

— Вот это поворот! — обрадовался он и, хихикая, потащил ее за стеллажи.

Тьфу! Я с такой силой шмякнула книгой об стол, что попутчики встревожено заворочались. Настроение было окончательно испорчено. Да лучше бы я поваренную книгу купила: там и то больше интриги!

***

Объявили длинную стоянку. Я с завистью посмотрела на высыпавших на перрон пассажиров и вздохнула. Эх, дура я, дура! Не надо было отшивать Мистера Вежливость, сейчас бы мороженое поела, ножки размяла. А может, выйти на улицу? Если что, скажу, что передумала, извинюсь…

Я зацепилась взглядом за лысую макушку. Ну, надо же! Вы только поглядите: этот франт уже с другой под ручку вышагивает. В висках сию секунду заломило, в груди заворочалось раздражение. Все-таки в глубине души я почти поверила, что по-настоящему понравилась новому знакомому. И когда только перестану быть такой наивной?

Я задернула шторки и расстелила постель. Вот не зря этот Макс мне сразу не понравился. С него песок уже сыплется, а он всё туда же — за юбками волочится.

Спать не хотелось. Чтобы убить время, стала смотреть «Кавказскую пленницу», когда-то давно скачанную на планшет. Удивительно: я знаю наизусть каждую фразу этого фильма, а смотреть всё равно интересно. Умели же раньше снимать!

В половине девятого позвонила Зина.

— Ну что, Нинуль, можешь расслабиться! Я всё уладила.

— Чего это ты там жуешь? — моментально уловила легкое причмокивание я.

— Конфеты у вас в холодильнике какие-то нашла, — отчиталась Зина. — Ты что — возражаешь?

— Нет-нет, что ты! — сквозь зубы пробормотала я. Конфеты были Сёмины, он только вчера купил их на карманные деньги, но решил не есть до возвращения домой. — Чувствуй себя как дома.

— Тогда я еще печенье открою. Очень уж есть хочется.

— Ага, — кивнула я, слишком сильно сжимая телефон.

— А еще я у тебя тут такие духи вкусные нашла, — затараторила Зина, звякая ложкой. — «Шоколадная вишня» называются. Ты не возражаешь, если я ненадолго возьму их себе? Чего им тут выдыхаться?

Глаза у меня налились кровью.

— Зина, ты обалдела?! Не смей трогать эти духи. Мне их Тоня подарила. Я вообще ими не пользуюсь, храню как память и только по праздникам пузырек нюхаю. Что ты, как сорока, там на всё бросаешься? Иди уже домой!

— Вот значит как? — моментально обиделась Зина. — Я ради нее с больной головой к черту на рога тащилась, а она меня сорокой обзывает? Знаешь что? Больше никогда не проси меня о помощи!

— Не попрошу! — буркнула я, одной рукой взбивая подушку.

— И цветы твои поливать не стану! — припечатала подруга. — Пусть вянут.

У меня чуть телефон из рук не вывалился. Я несколько секунд не могла решить, как обозвать подругу, а когда подобрала нужное ругательство, она уже бросила трубку.

Ну, ничего. Как-нибудь объясню зятю массовый падеж цветочков. На плохую подкормку сошлюсь или на примеси в воде. Готова спорить, Никита мои растения и не замечал никогда.

Поезд снова тронулся. В вагон потянуло вечерней прохладой и запахом дождя. Я удобнее устроилась на полке и взялась за планшет.

— Как хорошо, что вы еще не спите! — Рядом с моим местом опять нарисовался Мистер Вежливость. — А я вам гостинец купил.

Он осторожно положил на столик плитку «Алёнки» и пломбир в вафельном стаканчике.

— Зачем? — строго спросила я.

— Просто так, — пробормотал он и тут же ретировался.