Парень для «Sекса»

Елена Ровинская, 2016

Карты обещали мне, что в России секс всегда будет дэ* (можно). И не соврали ли ведь! Будет! Правда, в газете, рубрикой. А еще они обещали мне замуж за Диму К., неужели, тоже только в газете?.. ** Продолжение книги "Секс андэ!" После выхода книги про саму же себя, бывшая хостесс Лина работает журналисткой Леной. И все у неё теперь новое. Работа, подруги, друзья… Только любовь одна. Та же. Содержит нецензурную брань.

«Койка Макса и прочие городские достопримечательности»

Насчет того, что его кровать — как Утес над Амуром, ибо там побывали все, я не врала и не преувеличивала.

Макс был блядвом.

На этот счет ни у кого не возникало сомнений. Трудно оставаться в неведении, живя бок о бок в панельном доме. Трудно не слышать, когда в соседней квартире начинает плясать кровать. И еще сложнее, — когда через тонкую, как фанера стену, доносится мужское рычание и стонущее сопрано.

Мы с девочками сидели на стульях, словно три парки и слушали, мечтательно поедая попкорн.

Макс был в ударе. Кровать буквально билась о стену. Женщина стонала и плакала. Макс рычал, словно Минотавр. Я шутила, подыхая от зависти.

Как же мне хотелось быть там, ощущать всем телом его тугое мускулистое тело. Смотреть в черные матовые глаза. Гладить пальцами шерсть на мощной груди. Но я сидела по ту сторону стенки, не нужная и шутила над девушкой, которая была сейчас с ним.

Когда кроватные пружины затихли, мы еще долго сидели, не в силах встать.

— Боже… — выдохнула я, не сдержавшись. — Боже! Какой мужчина…

— Фу! — сказала Бонечка. — Он же проститутка.

Она никак не могла понять, что некоторые занимаются сексом абсолютно бесплатно. Просто для удовольствия.

— Пойдемте, тоже покурим, — сказала Ирка.

Ее заметно коробило, и я понимала, что это не из-за Макса. Из-за меня. После того разговора на кухне мне не всегда удавалось скрыть, что я чувствую. Ей это отчего-то не нравилось.

Мы поднялись и на цыпочках переместились на кухню. Прикурили, чуть не стукнувшись лбами и выдохнули, словно пережили то же блаженство, что и партнерша Макса.

— М-да, — сказала Богданова, выпуская из ноздрей дым.

— Да, уж, — поддакнула Ирка.

— Вы понимаете, что во всем Хабаровске, осталось лишь три не оттраханные им женщины? — никак не могла успокоиться я. — Мы!

— Зато, он покупает продукты и квартплату с нас не берет.

— Ну, и?.. Мы ему готовим, стираем, гладим и делаем уборку, сразу на две квартиры! Как жены: жратва и работа, а секс — андэ.

— Ты готова платить за квартиру, чтобы с ним разочек потрахаться? — уточнила Бонечка.

— Иногда, — допустила я, но тут же поправилась: — Иногда мне кажется, что мы — неликвид, который даже Макс не хочет…

Они умолкли.

Если взглянуть на все с этой стороны, выходило на самом деле обидно: Макс был из тех парней, которые трахают все, что движется. А что не движется, они толкают ногой, и все равно трахают. Иногда я видела, как из его квартиры выходило нечто Такое, что я со двора на окна заглядывалась: не растет ли на подоконнике Аленький цветочек.

— Может, он нас просто не хочет терять, как друзей? — возразила Богданова, которая была категорически не согласна считать себя неликвидом. — Ведь он же нас любит. Как подружек! Ну, кроме тебя… Тебя он никак не любит.

— Пошла ты! — я залпом допила остатки вина.

— У тебя сведения устарели, — Ирка все еще боялась, что я опять запью и сорву рекламную кампанию. — Он теперь относится к ней намного лучше. С тех пор, как она перестала пить с тобой и стала похожа на человека. А теперь, когда она еще абонемент в фитнес-клуб купила…

Я промолчала.

Ничего я не покупала. Это Макс, подарил мне абонемент, попросив не говорить девчонкам. Когда я попыталась сказать ему, что это — довольно-таки дорогой подарок, он замялся и понес такую херню, что я просто взяла абонемент и сказала «спасибо».

— Ну, да, — прокашлялась Бонечка. — Он еще лучше к ней отнесется, узнав, что она готова ему давать просто так, без намека не отношения. Фу-у, как можно просто так трахаться, если знаешь, что он никогда не женится?

Я не ответила.

Мысль, как именно можно трахаться с Максом, не давала покоя. Меня лихорадило. Хотелось кричать и плакать.

— Неужели тебе никогда не было интересно с ним переспать? — спросила я Бонечку.

— Нет, конечно! А тебе, Ир?

— Пфф!.. Нет! Но, я вам могу по секрету сказать, он в порядке, — сказала Ирка. — Одна моя подруга была без ума и до сих пор его всем рекомендует.

— Он же бабник! — напомнила Бонечка. — БАБ-НИК!

— Именно это и делает его хорошим любовником: опыт, — парировала она, но тотчас же спохватилась. — Не для меня, но чисто теоретически.

— Ты просто никогда не трахалась с таким парнем, от которого захватывает дух! — заключила я. — Иначе, тебе бы тоже хотелось практики.

— А ты, можно подумать, трахалась!

Я мечтательно вздохнула в ответ: Скотт тоже был бабником. Ну, так что с того?.. Запертые воспоминания хлынули, разбив опечатанную дверь. Ожило вдруг в памяти крепкое, тренированное тело; его ласки, дикий безудержный секс; истерзанные простыни…

— Лен, перестань слюной капать, — неправильно истолковав мои мысли, Бонечка деликатно, подбородком указала на стену. — Ты забыла, как он девушек по утрам выпроваживает?

Я помнила.

Но память о плечах Скотта вытесняли воспоминания о плечах Макса. А его глаз я даже не помнила, зато помнила глаза Макса. Точнее то, как расширились у него зрачки, когда наши взгляды встретились. И как у него подрагивали ноздри, когда мы стояли в предбаннике, держась за пластиковую карточку-абонемент. И запах его горьковатого парфюма. Пьянящий, как дым сгоревшей листвы.

— Значит, они его не цепляют…

— А ты — зацепишь! — съехидничала Богданова.

Я повернулась, чтобы припечатать ее ответом к стене, но кровать в соседней квартире скрипнула. Как примадонна, пробующая акустику в незнакомом зале. Несмело издала первый стон…

Я отчетливо представила себе широкую мускулистую спину. Порхающие по ней ладони. Тонкие, узкие… и встала, притворно зевнув в свою.

— Пойду спать, надоело…

Глава 4.