Клеймо дьявола

Елена Новикова, 2023

В небольшом районном центре Озерки происходит несколько жестоких серийных убийств. В качестве жертв маньяк выбирает только девушек. Следы пыток и издевательств вводят в ступор даже видавших виды оперов: тело каждой жертвы убийца прижигает раскаленной вилкой, оставляя на коже своеобразное «клеймо дьявола». Местная журналистка Лина Журавлёва, пишущая на криминальные темы, пытается прорваться к майору Парфенову, старшему опергруппы. Но у полиции стойкая неприязнь к журналистке, ее принципиально игнорируют и не хотят выслушать. Девушке ничего не остается, как обнажить спину перед майором. К своему ужасу Парфенов видит ожог в виде четырех полосок – точно такой же, как и у девушек, убитых маньяком. И Лина рассказывает майору страшную семейную тайну, как в детстве над ней издевались родители и пытали ее раскаленной вилкой. Значит ли это, что маньяк известен?! Но история оказалась страшнее и таинственней. Родители Лины при странных обстоятельствах заживо сгорели в собственном доме много лет назад…

Глава 3

— У меня голова раскалывается, — пожаловался Гриша Город.

— Бывает, — посочувствовал ему Федя. — А меня вчера жена заставила шкаф передвинуть, и я, кажется, спину сорвал. Хожу как паралитик.

— Паралитики не ходят.

— Ну ты ж понял!

— Бабушки, обсудили свои болячки? Теперь докладывайте, — сказал Парфенов.

Федор и Гриша обменялись взглядами. Егоров уставился на начальника большими голубыми глазами:

— Сходил я в институт, где Лопатина училась. Училась так себе, зачеты сдавала, прогулов не много. В общем, преподаватели ничего про нее рассказать не могут. Сам понимаешь, у них таких Свет — каждая вторая.

— Почему не в общаге жила?

— Почему не жила? Жила. Половину первого курса там обитала. Потом съехала. Сняла ту квартиру, на которой ее нашли.

— Дальше. Федь, ты ж не Город, что я из тебя все вытягиваю?

Федор вздохнул:

— Я ж с ним в одном кабинете сижу. Он меня научил всему плохому, что я знаю.

— Э! — Город пихнул Егорова в плечо.

Кирилл строго посмотрел на подчиненных.

— Девочку запороли до полусмерти, а потом задушили. На ней буквально нет живого места. Кожа вместе с мышцами отстает от ребер. Вы хоть примерно себе это представляете? У нее половина зубов сломана о кляп! Девочке едва за двадцать! А вы тут клоунаду решили устроить?

Федор виновато засопел, ерзая на стуле. Город уставился на столешницу.

— Я поговорил с ее одногруппницами, — продолжил Егоров. — Света с первого курса очень изменилась. Когда приехала, то была обычной девчонкой. Можно сказать, серой мышкой. А потом у нее появилась хорошая одежда и дорогая косметика. И она перестала есть в студенческой столовой. Кстати, столовая хорошая.

— Значит, у девочки появились деньги. — Парфенов проигнорировал последнее замечание Феди. — Откуда? Устроилась на работу или родители стали помогать?

— Папика нашла. Ну это она так приятельницам сказала. Никто из них этого папика никогда не видел. Сама Лопатина по имени его не называла, фотографий совместных не показывала.

— Ну это нормально. Скрывала, чтобы не отбили, — предположил Гриша.

— Может, и так. Только несколько человек слышали ее разговоры по телефону явно любовного характера. И вот в этих разговорах были мужские имена. Разные имена.

— Намекаешь, что папик был у нее не один? Скорее даже не папик, а клиент. Что-то такое я и предполагал. — Кирилл почесал лоб. — С кем-то из института Лопатина общалась ближе, чем с другими?

— Только с Иванцовой. Они вообще неразлейвода были. С остальными могла, конечно, в клуб сходить. Но так, чтобы компанией на дачу, на шашлыки, на речку — нет. Не говоря уж о домашних вечеринках. Ее на них даже звать перестали.

— Понятно. Гриша, что у тебя?

— Контактов в телефоне Лопатиной полно. Еще больше в мессенджерах. В основном мужики.

— Сообщения с угрозами?

— Может, и были.

— В смысле «были»?

— В прямом, — пожал плечами Гриша. — Мессенджеры пустые в основном. Есть, конечно, куча сообщений в группах по учебе, с Иванцовой переписка сохранилась. Еще несколько чатов с какими-то девушками. Семейная группа с фотками. И все. Остальное потерто.

— Восстановить можно?

— Нет. Все, что удалено из переписки, удалено насовсем.

— Хорошо, оставим пока этот ваш прогресс, — кивнул майор. — А по обычным звонкам? Или сейчас никто никому не звонит?

— Звонков полно! Даже через край. У меня столько нету, — заверил Город.

— И?

— Есть неотвеченные звонки с вечера пятницы по полдень воскресенья, когда ее нашли. Несколько неизвестных номеров, Иванцова пару раз звонила, родители, еще мужики.

— Неизвестные номера кому принадлежат?

— Три не удалось пробить, там явная подстава, какие-то узбеки. Остальные принадлежат мужчинам, которые со мной разговаривать не согласились.

— Понятно. А последний принятый вызов?

— Некто Валерий Алексеевич Роднянский. Студент того же института, учится на четвертом курсе. Прописан в общаге, но там давно не появлялся.

— Да тоже, поди, хату снимает, — вставил Федор.

— Федя, давай ты его найдешь? — Вопрос Парфенова походил на приказ.

— А почему я? А Гриня?

— А Гриня, как самый молодой и продвинутый, сейчас сядет за ноутбук и прошерстит все соцсети Лопатиной. Что выставляла, с кем ругалась, что лайкала, что сохраняла. Опять же переписка, если она там не удаляла сообщения.

— Шеф! Ну шик же задание! — просиял Город.

— Это несправедливо. Он за две секунды все сделает и будет в игрушки свои резаться. А я с больной спиной по городу бегать. — Егоров скорчил грустную гримасу.

— Ты, что ли, сомневаешься во мне, как в мудром и рациональном руководителе? Ты что, следователь Копылов? Нет? Так вот идите и работайте.

Оперативники поднялись. Парфенов проследил за ними взглядом до дверей своего кабинета.

— Гриша, — окликнул Кирилл, — если я узнаю, что ты хотя бы полчаса рубился в свои игрушки, я приказом по отделу запрещу тебе приносить на работу смартфон. Выдам простой кнопочный аппарат-кирпич, и ты будешь с ним ходить.

— Как лошара! — хохотнул Егоров, хлопая товарища по плечу.

— Вот именно, — подтвердил Парфенов.

— В обеденный перерыв могу делать все что захочу.

— А надо в это время кушать, — мудро изрек Федя.

— До обеденного перерыва ты мне всю информацию сюда должен принести.

— Понятно, — засопел Город.

— Раз понятно, выполняйте. Оба.

* * *

— Марина, вас очень трудно найти, — сказал Парфенов, усаживаясь на стул летнего кафе.

— И легко потерять. И невозможно забыть, — мило улыбнулась девушка.

Раскаленный воздух колыхал легкие занавески на веранде кафе. Несмотря на будний день, на утро, почти все столики были заняты. Парфенов потратил полчаса, чтобы дозвониться до Иванцовой, — на домашний телефон девушка не отвечала, а сотовый постоянно был занят.

— Я в той хате вообще не могу, — пожаловалась Маринка. — Вы когда все ушли, меня такая жуть взяла — капец! Я думала, я там с ума сойду, пока шмотки собирала! Там же вонища такая! Кровь везде. Мрак! У меня по коже мурашки размером с кабанов бегали. Еще хозяйка эта привязалась.

— А что она от вас хочет?

— Ну, типа, чтобы я все там отдраила. И предъявляет, типа, кровать испорчена, обои там, короче. Надо ремонт делать. Надо мебель покупать. Типа, кто в этой хате жить захочет, когда узнает, что там такое было? А я при чем? Это ж не я Светку…

— С хозяйкой я поговорю, — пообещал Кирилл. — А вы куда переехали?

— А вы в гости зайти хотите? — Маринка отпила коктейль через трубочку.

— Марина, вы проходите по делу как свидетельница. И можете понадобиться.

— Понятно. Я в общагу пока вернулась. Жесть, конечно, после своей хаты. Но я хотя бы сплю нормально. Надо искать, с кем новую хату снять.

— Кстати, вопрос про квартиру. Вы с Лопатиной снимали квартиру на двоих, правильно?

— Ну да.

— Насколько я знаю, стипендию ни вы, ни Светлана не получали…

— Ой, да в институте жлобы! — перебила Маринка. — Типа, прогулы есть, пара троек — все, нет стипухи. Вот кто может учиться без троек? Ботаны? Которые кроме своих книжек ничего не видели. Ой, прям вот бесят!

— Как у вас получалось оплачивать квартиру? — гнул свою линию Парфенов, отпивая минеральную воду.

— Ну как? — Маринка уставилась на майора и захлопала накладными ресницами.

— Вот и я спрашиваю «как?». Стипендию вы не получали, официально нигде не работали.

— Ну, там, предки подкидывали.

— У Светы Лопатиной только мать и еще две сестры младшие. Мне кажется, их семья вряд ли может позволить себе помогать старшей дочери снимать квартиру в нашем городе. Дороговато.

— Че-то я вас не пойму. Вы на что намекаете? — Маринка резко поставила свой бокал на стол. Этот мент ей совершенно не нравился.

— Я намекаю на то, что у Светы в телефоне очень много контактов с мужскими именами. А ваши соседи рассказывают, что в квартире, которую вы со Светой снимали, мужчины — частые гости. Причем много мужчин, и каждый раз разные. По-моему, есть только одно подходящее объяснение.

— Мы вам не шлюхи! — зло прошипела Маринка.

Девушка поднялась, накинула лямку сумки на плечо. Ее щеки горели румянцем.

— Сядьте! — тихо, но строго сказал Парфенов.

— Идите и ищите того, кто Светку убил! А от меня отстаньте!

К сожалению, чтобы выйти из кафе, нужно было пройти мимо стула, на котором сидел Кирилл. Маринка даже сделала пару шагов до того, как сильная рука обхватила ее тонкое запястье. Девушка вскрикнула. На них стали оборачиваться люди за соседними столиками.

— Я так понимаю, вы хотите, чтобы наша беседа продолжилась в отделении? — Парфенов смотрел на нее снизу вверх. — Что ж. Сейчас я вызову наряд, вас задержат на сорок восемь часов. На сорок седьмом часе я вызову вас на допрос. Тогда вы со мной соизволите разговаривать?

Маринка засопела, переваривая информацию. Ехать в отделение она не хотела. А в том, что Парфенов сделает то, что обещал, не сомневалась. Не глядя на майора, девушка вернулась на свое место.

— Отлично, — кивнул Кирилл. — Итак, рассказывайте.

* * *

— Да че там рассказывать? Приехали поступать, поступили. Наивные ромашки! Думали, будем учиться, профессию получать. Высшее образование — прямая дорога к успеху. Востребованная специальность. Перспективы. Хорошая зарплата, высокие должности. Чем там еще в школе детям голову дурят? А оно никому не сдалось, это высшее образование! Потому что на высокие должности уже с рождения детей определяют всякие там папы, дедушки, дяди, тети, короче, родственники.

Со Светкой мы познакомились в общаге. В соседних комнатах жили. На одной кухне пельмени варили. Господи, как я ненавижу эти пельмени из магазина! Самые дешевые. Съел, и через полчаса опять жрать хочется так, что живот сводит.

То, что работать по специальности мы не будем, стало понятно месяца через два после начала занятий. Но не возвращаться же домой! В эти дыры, из которых мы со Светкой еле-еле выбрались. У Светки две сестры и мать в двушке. У меня отчим, мать и сводный брат-дебил. Он за мной все пытался подглядывать, пока я ему яйца не прищемила дверью шкафа. Короче, никому мы особо не нужны.

Сначала, вы не думайте, решили на работу устроиться. Типа, приработаемся, а потом уже институт можно будет бросить. Или не бросать. Типа, корочки получить, типа, грамотные. Ну, я в кофейню устроилась в вечернюю смену. А Светка пошла официанткой в пиццерию.

И че? Да ниче! Тупо полдня на ногах, носишься, клиентам хамоватым лыбишься, чтобы чаевые оставили. А там то один за жопу пощупает, то второй возле туалета прижмет. Светку, вон, официант прыщавый в раздевалке подловил и давай руки под майку засовывать. Она его коленом по яйцам и пихнула так, что он головой в шкафчик. А оказалось, что этот прыщавый какой-то дальний родственник хозяина ее пиццерии. Турнули Светку. И меня турнули, потому что я не согласилась штраф выплачивать за то, что посетитель сбежал не заплатив. А я, что ли, обязана за этими ушлепками следить? Для чего на входе охрана стоит?

Короче, совсем тухло стало. И пошли мы со Светкой в клубешник прогулять последние деньги. Потому что грустно. Жизнь отстой. А мы слишком красивые и молодые, чтобы горбатиться за гроши.

В клубе хорошо. Там музыка, свет мелькает, девки полуголые в клетках зажигают! Я все время этим девкам завидую, они, блин, такие шикарные. Все у них есть — ночь жопой покрутишь, на каблуках подергаешься, и утречком с баблом домой. Все такие из себя чики. Блестки, косметика, платьица рабочие коротенькие, обтягивающие. Высший класс!

Мы со Светкой что-то пили. Ну, на что денег хватало. Зажигали. Так весело нам еще не было!

Ну и подвалили к нам два парня. Типа, хай, красотки, хотите че-нить попить? А мы что, дуры? Мы хотели попить, и еще потанцевать, и еще попить. Раскрутили их на коктейльчики. Они через час где-то говорят: а поехали к нам? Тут, типа, шумно. А мы со Светкой уже прям пьяненькие были. И поехали.

Ну а чего не поехать? Нам кто запретит? Мы совершеннолетние. Можем делать что хотим и с кем хотим. Жизнь вообще одна. Да и мальчики были нестремные. И вроде как при бабле. Светка, помню, мне тогда еще сказала, что было бы неплохо с ними замутить. Они бы нас по клубам таскали, подарочки всякие дарили. Мажорчики, это ж видно.

Поехали мы с ними. По дороге ржали как бешеные. Парни оказались веселые. Мы так по ночной трассе гоняли, у меня чуть ресницы не отклеились! Прям адреналин.

Приехали в какой-то коттедж. Офигеть, как там шикарно! Мы, наверное, как лохушки были — на все таращились, трогали. Еще выпили. Потом по комнатам разошлись. Ну, сами понимаете, не в шахматы мы там всю ночь играли.

А утром мальчики нам денег дали, такси вызвали, и мы поехали в общагу. Нормально так денег дали. Оказалось, даже больше, чем мы с собой в тот клуб взяли.

Сели мы тогда со Светкой на кухне, бутеры с настоящей колбасой сделали, кофе нормальный сварили. На запах столько халявщиков собралось — еле отогнали. Короче, подумали мы и вечером снова в тот клуб пошли.

* * *

Маринка нагло смотрела на Парфенова. Официантка только что принесла еще один стакан сока.

— И че теперь? Типа, арестуете меня за проституцию? Какая там у вас статья?

— Я не собирался вас арестовывать.

— Ну понятно, — криво усмехнулась девушка. — Раз не арестовывать, то субботники будете устраивать. Знаем, проходили. Участковый предыдущий все время к нам со Светкой заваливался, скотина старая! Ручонками своими жирными за сиськи вечно схватится и сопит.

Она передернула плечами от неприятного воспоминания.

— Марина, у Светы был какой-нибудь конфликт с клиентом? Что-то кому-то не понравилось? Кто-то отказался платить? Может, что-то подцепил?

— Вот этого не надо, дядя! — Маринка выставила перед собой указательный палец, искренне возмутившись словами майора. — Никаких таких болячек у нас не было. На гондоны мы зарабатываем. И таблетки пьем, нам проблем не надо. А если кто-то платить отказывался, то под нами Толик Чечен живет. Мы ему по батарее стучали, и он поднимался. Все платили.

— Кто такой Толик Чечен? — насторожился Парфенов.

— Да нормальный такой мужик. Ему в Чечне в башку осколок прилетел, и он иногда глюки ловит. А так нормальный. Ну мы ему за охрану платили. Вы не подумайте, он деньгами брал. У него и жена есть, и спиногрызы. Чисто по дружбе нам помогал.

— Хорошо, конфликтов не было, по крайней мере, вы про них не знаете. А странные клиенты?

— Типа, которые только смотреть любят?

— Типа того. Смотреть, переодеваться, вас переодевать.

— Ой, есть у меня один дедок. Ну ему лет шестьдесят. Так ему нравится меня купать. С уточками, с пеной. Спинку мне потрет, голову помоет. Че ему за радость, понятия не имею. Мы его называли «дед СПА».

— Причудливо. Ну а такие, которым пожестче надо?

— К Светке один такой раз пришел. Во время этого самого давай ее по щекам лупить. Ну ладно там разок. Так он ей синяков оставить успел, пока я на крик не прибежала. Вот хорошо, что дома была.

— Кто такой? Когда приходил?

— Да с полгода назад, — пожала плечами Маринка. — Имени не помню. Такой весь из себя бухгалтер. Пиджачок дурацкий. Усики, прости господи. Но мы тогда Толика позвали, Толик ему парочку раз прописал и с лестницы спустил. Так что этот к нам больше не совался.

— А вы знаете Валерия Роднянского?

— Леру Родю? Так кто его не знает? Он из нашего института, кажется, четвертый курс. Типа, будущий компьютерщик. — Маринка засмеялась.

— Какие у них со Светой были отношения?

— Ну пару раз пересекались. А что такого? Он платил, она давала — все по-честному.

— Вы знали, что Роднянский звонил Лопатиной накануне ее смерти? Они договаривались о встрече?

— Вы че думаете, это Родя Светку так? — Маринка прикрыла рот ладошкой. — Да вы че?!

— Так они собирались встретиться?

— Ну откуда я знаю? Я на дачу к друзьям свалила. Все равно эти дни были, работать нельзя.

* * *

Майор Парфенов сидел в своем кабинете и не мог отделаться от мысли, что за пару часов услышал слишком много откровений от юной, в принципе, девушки. Девушки, которая без стеснения рассказывала ему и о том, кто приходит, чтобы ее купить, и о том, когда у нее начинается менструальный цикл.

«Нет, — подумал Кирилл, — все-таки кое-что в женщине должно оставаться загадкой».

— О, шеф, вы уже на месте? Я к вам. — Гриша вошел в кабинет, неся с собой ноутбук.

— Я надеюсь, ты мне сейчас скажешь, кто убил Лопатину. А я позвоню Копылову и его обрадую.

Гриша поставил ноутбук на стол и уселся на стул.

— Нет. Вы же знаете, я глупый, — весело отрапортовал Город. — Я делаю только то, что скажут старшие товарищи.

— Паясничать команды не было. Рассказывай, Гриня, что нашел.

— У Лопатиной был второй аккаунт в одной сети. Один, про который все знали, на нее там даже сестры подписаны. Там приличные фотографии. Света на парах. Света гуляет по городу. Света с Мариной сидят в кафе. Такого плана.

— Официальные, — кивнул Кирилл.

— Да. А есть еще один, и там одни нюдсы.

— Что, прости?

— Нюдсы, — повторил Гриша. — Короче, голые фотографии. Ну или полуголые. Такие всякие.

— Я понял тебя. И что там на этом аккаунте?

— Там куча мужиков в фолловерах, куча лайков и комментов вроде «Я тя хочу», «Классная соска», «Возьми мой»…

— Стоп! С меня на сегодня такого контента достаточно!

— Ну там директ почищен, конечно, но, судя по всему, это был «рабочий» аккаунт Лопатиной.

— Что-то существенное есть? Или ты только порнуху заценил?

— Вот сейчас было обидно! — Город приложил руку к груди. — Чтобы я на рабочем месте просто так порнуху смотрел? Ни-ког-да! Только исключительно по приказу.

Парфенов вздохнул. Иногда из Города было сложно вытянуть предложение хотя бы из пяти слов, а иногда Гриню несло и он начинал хохмить.

— Знаешь, может, тебе в стендап уйти? Прям чувствую, это твое.

— А кто вам тогда расскажет, что в другой соцсети у Лопатиной весь мессенджер завален вопросами про какие-то лекарства? Где достать? Какая цена? Че как встретимся? И вот такого от разных людей штук двадцать. Я некоторые даже не стал открывать.

— Интересно! Показывай. — Парфенов вышел из-за своего стола, направляясь к Городу.

Гриша раскрыл ноутбук, защелкал клавишами. Страница Лопатиной не пестрела обычными девчачьими картинками про любовь, отношения, котяток. Пара псевдофилософских цитат о смысле жизни — все. Даже на аватарке красовалось какое-то бесполое анимешное существо.

— А с чего ты взял, что это вообще страница убитой? — спросил майор.

— Потому что ей на телефон уведомления о сообщениях в этой сети пришли.

— Верно, кто бы стал давать такой доступ к своей странице чужому человеку. А открой вот это сообщение. — Кирилл ткнул пальцем в одно из последних поступивших посланий.

— «Детка, в аптеке ревизия. По тебе недостача. Решай уже», — прочитал вслух Гриша. — Это че?

— То самое. Лопатина явно задолжала кому-то денег.

— Кто кому задолжал денег? Гриня, ты, что ли, опять кому-то проспорил? Кирилл Андреич, если вам, то вы его трясите, потому что Гриня фиг че сам отдаст. — В кабинет ввалился Федя.

— Я учту на будущее, — кивнул Парфенов. — Лопатина задолжала, видимо, своему дилеру.

— Она, что ли, тоже барыжила? Нет, я всегда знал, что высшее образование — зло. У них не институт, а рассадник асоциального элемента. Никаких моральных принципов.

— Я смотрю, ты там слов нахватался, — прищурился Город и повторил: — Асоциальный элемент!

— Я, между прочим, книжки читаю.

— Да ты половины букв не знаешь!

— Побольше твоего!

— Хватит! — Парфенов хлопнул ладонью по столу. — Федя, по существу излагай.

Оперативники подобрались. Гриша даже сложил руки перед собой, как примерный ученик. Егоров кашлянул и совершенно серьезно сказал:

— Самого Роднянского я не нашел. В деканате нет информации о месте его проживания. Мне дали контакты куратора их группы. Но он оказался на даче, так что я с ним говорил только по телефону. Куратор рассказал мне про пару человек, с которыми Роднянский поддерживает дружеские отношения. И еще сказал, что Валера не слишком усердный студент. В аудиториях он, конечно, появляется. По институту довольно много перемещается. Но вот с тетрадью его мало кто видел. Зачеты сдает кое-как. И к Роднянскому постоянно подходят студенты разных групп, потоков и курсов. Такая себе знаменитость. Вроде как кто-то видел, как Роднянский передает первокурснику пакетик с травой. Но на камерах этого не нашли, поэтому полицию не привлекли.

— Присматриваются, — констатировал Парфенов. — Ну это понятно, зачем институту такая заморочка с распространением. Тут же даже ребенку все ясно. Прикрыть их не прикроют, но проверками, переаттестацией замучают. С друзьями этого Роднянского ты говорил?

— Только с одним. Второй уже неделю в больничке лежит. В дурке. Вены себе вскрыл от ломки.

— И что тебе сказал здоровый?

— Ничего. Типа, понятия не имею, где Валерка живет. Мы общаемся по телефону, а в гости я к нему не ходил. И вообще, есть че предъявить? Нет? Пока. И дверь перед носом закрыл.

— И телефон у Роднянского отключен. Я проверял, — уточнил Гриша.

— Залег на дно. Скорее всего, он уже знает, что Лопатину убили. Чертовы «Огни» постарались, чтобы все подробности обрисовать. Узнаю, кто информацию слил, башку откручу, — пообещал Парфенов.

— Так Лера Родя наш подозреваемый номер раз? — спросил Гриша.

— Пока наиболее вероятный. На квартире денег было пара тысяч под клеенкой на холодильнике. А это, учитывая популярность Лопатиной у клиентов, маловато. Мог договориться якобы о встрече, убить Светлану и спокойно забрать все деньги.

— Че ж так-то убивать? Это же жесть какая-то пещерная, — поморщился Федя.

— А это чтобы другие должники боялись. После такого акта устрашения вряд ли кто-то откажется возвращать долг. Так, Гриша, дай ориентировку на Роднянского по вокзалам и в аэропорт. Федя, на тебе ориентировка для ППС.

— Да он мог уже давным-давно из города свалить, — сказал Егоров.

— Есть у меня одна идея, как его вытянуть откуда угодно. Безумная, но пока единственная.

* * *

— Вы сумасшедший? — спросила Маринка снова позвонившего мента.

— Марина, нам очень нужна ваша помощь. Разве вы не хотите, чтобы убийца вашей подруги сидел в тюрьме?

— Вы вот эту вот киношную байду прекратите! — Девушка была неприступна. — Я вам что? Дура, что ли? Родя меня, как курицу, прирежет — и приветики! Нет, я сказала.

— Не прирежет! Я вам чем хотите клянусь, — уговаривал Парфенов. — Мы с ребятами все время будем рядом.

— Ага, рядом. Пока вы добежите, он мне башку сто раз оторвет.

— А хотите, рядом с вами все время наш оперативник будет?

— Прям все время?

— За ручку будет вас держать. — Парфенов был готов пообещать все что угодно, лишь бы Марина согласилась стать частью операции.

* * *

— Первый раз я в ментовке, если честно, — призналась Маринка, с любопытством разглядывая кабинет Города и Егорова.

— И как вам? — спросил Гриня.

— Да так себе.

— Я вот тоже говорю, что нам ремонт нужен. Но денежек нет, — вздохнул Федя.

— Гриша, у тебя все готово? — спросил Парфенов, входя к ним.

— Да. Зашел в аккаунт Лопатиной.

— Отлично. Марина, найдите через свою страницу вот этот контакт и напишите: «Я все знаю про тебя и Свету. У меня есть доказательства. Если не хочешь сесть, гони сто тысяч».

— Че так много?

— Нормально.

* * *

Парфенову не спалось. Дело не двигалось, Копылов снова дал поручение проверить все контакты убитой Лопатиной, будто они были какими-то стажерами. Нет, конечно, Кирилл отправил Гришу и Федора еще раз поговорить с приятелями Светы. Но, честно говоря, не надеялся, что это принесет хоть что-то.

Ориентировки на Роднянского пока ничего не дали. Билетов на свое имя он не покупал, зарегистрированным телефоном не пользовался. Уже прошли сутки после того, как Марина написала ему сообщение, — и тишина.

Что-то упало на кухне, и послышался приглушенный матерок. Кирилл вздохнул, прерывая размышления.

— Что у вас происходит? — спросил он, натягивая спортивные штаны.

— Такое себе, — ответила Марина.

Девушка наотрез отказалась писать сообщение Роднянскому, пока Парфенов не пообещал ей личную защиту. Переезжать в «кукушку» на неопределенный срок майор не собирался, надеясь, что взять подозреваемого получится в самое ближайшее время. Поэтому Марину он поселил у себя. Город пытался пошутить по этому поводу, но, увидев кулак Кирилла под своим носом, передумал.

Ероша волосы и чуть щурясь от света, Кирилл появился на кухне. Марина в футболке, что едва прикрывала ягодицы, собирала с пола разбитое яйцо.

— Не могу я ночью спать, — сказала она. — Да и жрать охота. А у вас в холодильнике ваще голяк. Думала, хоть омлетик пожарю.

— Давай тогда на меня тоже делай. — Кирилл уселся за стол.

— О’кей. — Марина бросила разбитое яйцо в раковину, сполоснула руки и полезла в холодильник.

Краем глаза девушка наблюдала за полицейским. Он сидел, подперев подбородок ладонью. Так-то мужик был нормальный, для своего возраста, конечно. И не урод. Опять же мент, а это кое-какой авторитет, между прочим. Может, ну эту работу?

— А где у тебя масло? — как бы невзначай перешла на «ты» Маринка.

Понимая, что выставляет свои прелести напоказ, она изогнулась, наклоняясь к нижней полке. Хотя что там брать, кроме начавшей портиться половинки капустного кочана?

— Слева вверху, — ответил Кирилл, невольно посмотревший в ее сторону.

Маринка решительно закрыла холодильник. Глядя прямо в глаза Кириллу, она чуть улыбнулась. По-кошачьи мягко — эта походка стоила долгих репетиций перед зеркалом — девушка подошла ближе. И прежде чем он что-то понял, оказалась на коленях у Парфенова.

— Ну что мы как дети? — проворковала Маринка, обвивая руками мужскую шею.

Она прижалась к нему, давая почувствовать, какая у нее упругая грудь. Ее губы почти касались его уха.

— Хочешь меня?

— Прекрати. — Голос Кирилла дрогнул.

— Не будь занудой. — Острый язычок прошелся по мочке.

На миг Парфенову захотелось взять девицу прямо на кухонном столе. Ведь она же сама предлагает? Что здесь такого? Ну и что, что ей около двадцати, а ему почти сорок пять? Жениться он не собирается, спасибо, после второго развода можно и поумнеть. Просто секс.

— Так! — Кирилл решительно поднялся с табурета, ставя на ноги Маринку.

Здравый смысл взял верх над инстинктами. Собственно, Кирилла не раз бросали именно за то, что в определенные моменты он просто не мог отдаться чувствам. «Я не могу жить с роботом!» — так говорила первая жена, собирая сумку. «Вот интересно, если я стану разговаривать, как этот твой контингент, ты наконец станешь со мной ближе?» — спрашивала вторая жена, а потом ушла к какому-то клерку из своего офиса.

— Ты чего? Брезгуешь, что ли? Типа, о, она же шлюха, в ней концов побывало больше, чем звездочек в небе?

— Глупости не говори, — отмахнулся Парфенов. — Ты мне в дочери годишься. И вообще, давай ты позалипаешь в телефоне, а я пожарю этот чертов омлет?

* * *

Ели молча. Кирилл смотрел в свою тарелку, разламывая вилкой гренку. Маринка смотрела в телефон, расправляясь с едой, не видя ее. Она была одновременно обижена на Парфенова и благодарна ему. Ну какой из него муж, в конце-то концов? Даже на папика не тянет. Денег у него, судя по квартире, нет. А что еще он может предложить? Какую-то «крышу»? Да ну!

Телефон коротко звякнул, давая понять, что пришло сообщение. Маринка нажала на уведомление. Вилка громко стукнула о край тарелки.

— Что? — встрепенулся Кирилл.

— Вот. — Девушка протянула ему телефон, она была взволнована.

«Ты не охренела столько заламывать?» — спрашивал Роднянский в соцсети.

— Отлично! Давай, пиши ему. — Парфенов вернул телефон. — Пиши: нормально заломила. Не будет денег, пойду к ментам.

Сообщение ушло и тут же было прочитано. Руки Маринки так задрожали, что пришлось положить телефон на стол.

— Он меня прибьет, — прошептала она.

— Никто никого не прибьет.

Роднянский что-то набирал и стирал. Кирилл спокойно доел кусок гренки и омлет.

— Напиши, что у тебя есть видео. Типа, в комнате у Светки была спрятана камера.

«Сука», — ответил тут же Роднянский. «Столько бабок нет», — второе сообщение пришло вслед за первым.

— Клюнул. Пиши: фиг с тобой, давай половину.

— Он спрашивает, где встретимся.

— Где встретимся? — Парфенов на секунду задумался. — Есть одно хорошее место.

* * *

— Гриша, головой отвечаешь, понял?

— Да понял, понял. Че непонятного? Погнали, Маринка!

Город выбрался из машины, подал руку девушке. Она на секунду замешкалась, а потом решительно последовала за оперативником. Гриша специально для операции вырядился в модные зауженные джинсы, открывающие щиколотки, и цветную футболку с надписью «Fuck THE Police». Приобняв Маринку за талию, молодой оперативник поправил солнцезащитные очки и зашагал в сторону недостроенной многоэтажки.

— Надо было мне идти, — сказал Федя.

— Да, — кивнул Кирилл. — Ты из нас всех больше всего похож на ухажера этой девицы.

— Вот это было обидно, шеф.

— Всем прием, наши входят. До встречи десять минут, готовность номер раз, — сказал в рацию Парфенов.

* * *

— Слышь, ты че, стремных сериалов насмотрелась? — вместо приветствия произнес Роднянский, появляясь на площадке второго этажа.

Замороженный недострой открывал вид на все вокруг. Несущие стены давно изрисовали похабными надписями подростки. А где-то выше ночевали бомжи.

— Ты там за речью следи, слышь? — развязным тоном сказал Гриня.

— Ты вообще кто такой? А? Маринка, ты кого притащила?

— Парень мой, — ответила девушка, оглянувшись на Города. — Ты принес?

Роднянский оценивающе рассматривал Гришу, перекатываясь с пятки на носок. Смачно плюнув в сторону, Валерий сказал:

— Видос покажи.

— Вот, — Маринка, как и было условлено, запустила на своем телефоне случайный ролик из интернета.

— Это че за фигня? — Роднянский был вынужден подойти еще ближе, чтобы что-то рассмотреть.

— Работаем! — громко сказал Город, давая команду на захват.

* * *

— Итак, Валерий Алексеевич, вы были последним, с кем разговаривала Светлана Лопатина. О чем вы говорили? — задал вопрос Парфенов.

— Адвокат мой где? — Роднянский потер ушибленную во время задержания скулу.

— У вас есть свой адвокат или вызываем государственного?

— Своего тащите. С какого я должен башлять, если вы меня ваще тупо ни за что взяли?

— А я говорил, что высшим образованием здесь не пахнет, — сказал Парфенову Егоров.

— У него незаконченное, — отозвался майор. — Федь, позвони в защиту. А мы пока нашего наркобарона в камеру определим.

— Че, типа, прессовать меня будете? Типа, все эти ваши ментовские штучки? — усмехнулся Роднянский.

— Ну почему «типа»? Пальчики мы у тебя взяли, имеем право без адвоката это сделать. Пока ты у нас загораешь, мы их сверим с пальчиками на квартире Лопатиной. Как думаешь, будет совпадение? Опять же у нас есть твои угрозы Лопатиной. За что она тебе задолжала?

Задержанный упрямо молчал, лишь сжимал и разжимал кулаки.

— Кстати, сейчас еще подъедет следователь. Думаю, у него для тебя тоже найдется пара вопросов.

* * *

«Сегодня силами полиции и отряда специального назначения была проведена спецоперация по задержанию подозреваемого в жестоком убийстве студентки. Напоминаем, что три дня назад на съемной квартире одного из спальных районов нашего города было обнаружено тело двадцатилетней Светланы Лопатиной со следами насильственной смерти. На теле девушки обнаружены многочисленные синяки, ссадины, повреждения кожных покровов. Погибшая была жестоко избита и задушена.

В настоящий момент задержанный, оказавшийся студентом того же института, где училась Лопатина, взят под стражу. Он находится в следственном изоляторе номер два.

Как нам стало известно из достоверного источника в полиции, подозреваемый занимался распространением наркотиков, сбывая их в том числе своим однокурсникам.

На данный момент подозреваемый отказывается давать какие-либо показания. Ведутся следственные действия.

Мы и дальше будем следить за ходом данного расследования.

Лина Журавлева эксклюзивно для «Огней».

* * *

— Твою мать! — Парфенов откинулся на спинку кресла и закрыл ладонями лицо.

Чертовы «Огни» не только опубликовали статью, но еще и достали фотографии. Хорошие фотографии. Просто замечательные. Замороженная стройка, микроавтобус спецназа, их служебная машина. И Роднянский в наручниках, которого тащат Гриня и парень из спецов. Спасибо, хоть лица оперативника и задержанного закрыты черными прямоугольниками.

Но откуда эта Журавлева знала, где будет операция?