Движение прозрачной пустоты

Елена Милованова

Женя умеет рыбачить, охотиться и даже водить машину. С детства у нее есть лучший друг Сережка. И он не перестает быть для нее самым близким, родным человеком, когда они вырастают. Но впереди жизнь: Женя едет в краевой центр учиться, а Сережа идет служить.Путь девушки не будет гладким, случится множество поворотов судьбы, сложных и нет, трагичных и странных. Но это история про сильного человека, который, несмотря ни на что, продолжает искать счастье, сохраняя доброту в сердце и помогая ближним.

Глава шестая

У Сергея в семье случилось несчастье. Умерла бабушка. Он уехал на похороны в районный центр на несколько дней.

— Ну что мы зря будем дома сидеть, — потрепала за ухом собаки Женя, а тот от удовольствия завилял хвостом. — Ба, мы с Жэком в лес сходим, пока Сережки нет. Ладно? А то потом некогда будет. Ты не переживай. Денька на два-три, пока погода хорошая, — Женя ласково, подлизываясь, погладила бабушку по руке.

— Не переживай! — передразнила ее баба Маша. — Иди уж, кто тебя остановит. А ты что хвостом виляешь, окаянный? — обратилась она к Жэку, как будто бы он мог ей ответить. Она прекрасно знала, что отговорить Женьку сделать иначе, чем она решила, — невозможно. Ворчала баба Маша для порядка, но и, конечно, всегда волновалась за Женю. Лес, он и есть лес.

Женя стала собираться, чтобы рано утром уйти в тайгу. Мурашки бежали по спине от удовольствия.

Почистила ружье. Набила патроны. Все необходимое положила в рюкзак. Из еды брала в лес только хлеб, соль и сало. Напиться можно было в любом ручье, а еды в тайге, особенно ближе к осени, — хватало. И дичь, и ягоды, и грибы, и рыба в озере.

Ни свет ни заря Женя и Жэк ушли. Женя даже бабушку будить не стала. Она любила рассвет. Утренняя прохлада приятно бодрила. Жэк, довольный, бежал рядом. Быть с хозяйкой, да еще в лесу — предел мечтаний каждой собаки, тем более чистокровной лайки.

Рассвело. Женька запрокинула голову к небу. Ни облачка. Она подпрыгнула, схватила Жэка за бок и побежала. Дурачилась.

Они прошли деревню. Через поле приблизились к кромке леса. Как только вошли в лес, Женя подошла к дереву и обняла обеими руками, прижалась щекой к стволу.

— Ну, здравствуйте. Я так скучала, — закрыла глаза от удовольствия.

Жэк носился вокруг, как щенок, и лаял на всех птиц подряд. Тоже соскучился.

Солнце светило так ярко, что проникало до самой земли сквозь кроны деревьев.

— Какая красота! — у Женьки эмоции выходили наружу от счастья. Она то прыгала, то кричала, то гналась за Жэком. Он вилял между деревьями. Понимал, что хозяйка с ним играет.

Уже начала созревать брусника. Особенно на открытых местах, где солнечный свет доставал до земли. Женя набрала полный рот и с удовольствием жевала, чуть морщась.

К обеду дошли до озера — это километров десять от деревни. Озеро небольшое, но чистое и прозрачное. В нем полно было карасей. Так далеко сюда деревенские рыбачить не ходили. Да и о его существовании знали не все. Только охотники да пастухи.

Жене это озеро показал когда-то отец. Почему оно называлось Степным, не знал никто, ведь оно находилось в глухом лесу.

На озере собирались стаи уток. Корма достаточно. К осени нагуливали жир. Да в тайге их особенно никто не пугал, не то что на деревенском озере.

День выдался особенно теплым, как в середине лета. Женя подошла к воде и потрогала ее рукой.

— Теплая какая. Давай искупаемся, Жэк? — Женя набрала в ладони воды и брызнула в собаку.

Жэк завилял хвостом, выражая своё согласие.

Женя быстро разделась и вошла в воду. Жэк за ней.

Она плавала долго. На животе, на спине. Брызгала водой на Жэка. Тот не выдержал. Вылез. Отряхнулся. Стал бегать по берегу и лаять.

— Ах ты, предатель! — кричала ему Женя и хохотала.

Она вышла на берег. Ярко-рыжие длинные волосы переливались на солнце так, что на них невозможно было смотреть.

«Вот это удовольствие! — думала Женя. — Не то что в городе. Все куда-то бегут и ничего вокруг себя не видят».

Она быстро собрала на поляне сухой хворост и развела костер. Набрала в котелок воды, поставила на огонь. Немного подсушив волосы, оделась.

— Пошли, лентяй, рыбу ловить, — обратилась она к Жэку. — Тебя грибами да ягодами не накормишь, — махнула собаке рукой.

Подошла к дереву и ножом срезала ветку. Очистила немного. Достала из кармана аккуратно сложенную леску и червей в спичечном коробке. Привязала крючок. Нанизала на него червя.

Блики солнца не давали смотреть на воду.

В этом озере водились крупные караси. Ловить здесь их было особенно некому.

Уже на третьем забросе рыба клюнула и стала клевать не переставая.

— Ну что это за рыбалка? — ворчала Женя. — Никакого удовольствия от ожидания… Что ты ворчишь? — ответила она сама себе. — Не клюет — не нравится. Клюет — тоже не нравится. Что за люди, все им не угодишь, — Женька улыбнулась.

Через час нужное для обеда количество рыбы было поймано. В котелке давно кипела вода.

Женя положила в котелок бруснику. Получился яркий красно-бордовый морс.

Уху из карасей Женя никогда не варила. Она пекла их в золе, завернув в листья травы. Очень вкусно. Единственным неприятным моментом было то, что их приходилось тщательно чистить от костей для Жэка. Благо, что здесь караси были крупные.

Жэк стоял рядом с Женей и просто давился слюной, пока она чистила очередного карася.

— Хитрый ты. Взял бы сам и почистил, а то стоишь над душой, — ворчала она на собаку

Жэк только благодарно вилял хвостом.

— Ну что, отдохнули — и дальше пойдем, — Женя тронула Жэка за бок.

Она собрала в рюкзак вещи, и они тронулись в путь. Женя планировала пройти еще километров пять. А по тайге это дело непростое.

Женя шла и любовалась всем, что ее окружает. Она то и дело задирала вверх голову и смотрела на кусочки синего неба между кронами деревьев. В воздухе стоял необыкновенный запах цветов и смолы.

Птицы, почувствовав приближение человека, то начинали громко чирикать, то как пули срывались с веток и улетали в неизвестном направлении. Лес жил своей жизнью. Это целое государство со своими законами и порядками, где его многочисленные жители беспрекословно их исполняют. И если бы не присутствие и вмешательство человека, то царила бы абсолютная гармония в природе.

День клонился к закату.

Женя очнулась от мыслей и, обратившись к Жэку, сказала:

— Ну что, свернем к болоту и добудем себе ужин.

Жэк только повилял хвостом. За хозяйкой — хоть на край света.

Женя сняла с плеча ружье.

На болоте было много уток. Хоть убивать Жене не очень нравилось, но добыча для пропитания была необходима. Женя никогда не стреляла в самок, только в селезней. Как она могла выбрать из поднявшейся стаи только селезня, было откровенной загадкой. Видимо, интуитивно, но она никогда не ошибалась.

Давно отец рассказывал про старого тунгуса-охотника. Когда они пошли на охоту и отец подстрелил самку тетерева, тунгус с ним год не разговаривал и больше никогда не брал его с собой на охоту. Говорил, что духи тайги прогневались на него.

Женя этот рассказ запомнила на всю жизнь. Но самку тетерева отличить от самца гораздо легче. Он черный как уголь, а самка серая. Да и птица крупная. А вот уток сложнее. Птица по размеру меньше, близко к себе не подпускает и летает кучно. Но Женя научилась это делать только ей известным способом.

Долго ждать не пришлось. Женя и Жэк дошли до кромки болота. Жэк громко залаял, и тут же в воздух взмыла целая стая уток. Птиц пятнадцать. Женя молниеносно вскинула ружье и выстрелила. Одна птица камнем полетела вниз.

— Жэк, принеси! — скомандовала Женя.

Жэк свою работу знал хорошо. Он прыгнул на осоку и скрылся в траве. Вскоре что-то зашлепало. И весь в болотной грязи, с уткой в зубах появился Жэк.

— Умница, молодец! — вынимая из пасти Жэка утку, сказала Женя. — Не ошиблась, селезень, — похвалила себя Женя.

Жэк стал носиться по траве и отряхивать болотную грязь.

— Скоро дойдем до ручья, и я тебя помою, — пообещала Женя собаке.

Она привязала к поясу утку, и они отправились на место стоянки. Начинало темнеть.

Дошли до ручья. Женя сдержала свое обещание. Из травы сделала мочалку и стала мыть Жэка. Тот повизгивал от удовольствия.

Женя посмотрела на небо. Оно было чистым и прозрачным. Ни одного облачка.

«Значит, ночью дождя не будет, — отметила про себя Женя. — Навес можно не сооружать».

Она подошла к развесистому дереву. Очистила траву от шишек. Наломала пихты на подстилку. Жэк крутился рядом.

— Ну что, будем чистить уточку? — обратилась к нему Женя.

Жэк повилял хвостом.

Женя ощипала утку. Утка была крупная. К концу лета птица нагуляла хороший жир.

— Знатный супчик будет, да, Жэк?!

Жэк не отрицал.

Набрала сушняка, развела костер. Нужно было хорошенько осмолить утку. По тайге пошел такой аппетитный запах, что у Жэка потекли слюни.

— Не обольщайся, до супчика еще часа полтора, — обратилась она к Жэку, видя, как тот давится слюной. — Иди лучше прогуляйся. Я тебя позову.

Жэк понимал хозяйку с полуслова и через минуту скрылся в кустах.

Женя выпотрошила утку, разрезала на куски и положила в котелок, предварительно наполненный водой, и подвесила его над огнем.

Минут через двадцать у Женьки тоже потекли слюни от ароматного запаха, распространявшегося на всю округу. Совсем стемнело. Горел костер. Женя любила смотреть на огонь. Могла сидеть так часами.

«Нужно почистить ружье, пока утка варится», — вспомнила она.

Женя разобрала ружье и стала его чистить, периодически посматривая через дуло на огонь. Под нос мурлыкала песенку.

«Сейчас дочищу ружье и Жэка позову ужинать, а то загулялся совсем», — промелькнула у Жени мысль.

Позади себя Женя услышала хруст веток.

— Что, сам пришел, а то я хотела тебя звать, — не успела сказать Женя.

Крепкие руки схватили Женю за шею сзади. Она выронила ружье из рук.

— Смотри, Серый, вот это подфартило, — раздался хриплый прокуренный голос за спиной у Жени. — И баба, и жратва в глухой тайге. А говорят, что Бога не бывает.

— Да, согласен, — из темноты вынырнул другой.

— Ха-ха-ха, деточка, что ты делаешь в лесу ночью, да еще одна? — насмешливо спросил у Жени тот, что напротив.

— В лесу ходят страшные волки, — засмеялся за спиной другой.

Женя ничего не ответила, только захрипела. В голове помутнело. Женя сквозь пелену смотрела на стоящего напротив костра мужчину в расстегнутой черной робе. Вся грудь у него была в наколках.

«Заключенные, — подумала Женя. — Так что живой мне не уйти», — холодок пробежал у нее по спине.

— Ну что, Гога, как девочку делить будем? — спросил Серый.

— Чур я первый. Я же ее типа поймал, — ответил Гога.

— Ага, счас, я старше, значит, я первый, — утвердительно сказал Серый. — А может, сначала пожрем, куда она от нас денется? — предложил Серый.

— Нет уж. Я на зоне десять лет бабу не видел, а ты мне — пожрем, — Гога рванул на Женьке рубашку.

В это время Женя изо всех сил закричала:

— Жэк! Жэк! Жэк!

— Ты что, тварь, орешь? — от неожиданности Гога схватил Женю и ударил ее головой об дерево.

Женя обмякла и стала сползать вниз.

— Ты че такой нервный? Кто ее в лесу здесь услышит? — повысил голос Серый. — У нас вся ночь впереди.

— Все обычно маму зовут, а эта придурочная — какого-то Жэка, — брызгая слюной, сказал Гога.

В эту минуту из-за кустов выпрыгнул Жэк и сзади накинулся на Серого, сбил его с ног. Серый не успел опомниться, как оказался на земле, а Жэк вцепился ему в горло мертвой хваткой.

Гога сорвался с места, отшвырнув Женьку в сторону. Прыгнул через огонь. Котелок с уткой упал в огонь, и все вокруг погрузилось в темноту. Угли зашипели.

Женька быстро поднялась на ноги. Понимала, что за такой короткий срок собрать и зарядить ружье она не успеет. Только схватила в руки ствол.

Гога вытащил нож. Товарищ его хрипел и судорожно дрыгал ногами. Он изо всей силы ударил собаку ножом. Жэк громко взвизгнул и затих. Гога склонился над Серым. Серый был уже мертв.

— А-а-а-а-а! — взревел Гога.

В это время Женя уже стояла за спиной у Гоги. Она изо всех сил ударила его стволом по голове.

Гога рухнул на товарища.

Женя быстро сняла с пояса веревку и своим фирменным узлом связала Гоге ноги и руки. Выдохнула. Сильно кружилась голова, ее всю трясло. Женя провела рукой по затылку. Волосы слиплись от застывшей крови.

Подошла к костру и подбросила в огонь сухих веток. Пламя костра осветило поле боя.

У Жени сильно защемило сердце. Второй раз ценой собственной жизни ее верный друг спас ее от волков в прямом и переносном смысле. Слезы катились ручьем. Она не пыталась их даже вытирать.

Немного успокоившись, Женя стала думать, что ей дальше делать. Уходить домой до рассвета не стоило. Идти в темноте по болоту опасно. Да и Жэка похоронить надо. Бросить просто так своего друга на растерзание зверям Женя не могла.

Более того, она посчитала своей обязанностью привести заключенного в деревню, а уж взрослые разберутся, что дальше с ним делать.

Пока она размышляла, Гога застонал.

— Живой? — громко спросила Женя.

Она была уверена, что Гога не сможет освободиться от веревки. Вязать такие узлы отца Жени научил все тот же тунгус-охотник, а Женю, соответственно, отец. На вид узел выглядел обычно, но развязать его человек, не обученный такой технике, не мог. Была в нем своя хитрость.

Но как учил отец всегда Женю, недооценивать противника нельзя. Противник может оказаться умнее и хитрее. Поэтому Женя собрала ружье и зарядила его патронами.

Тихонько подошла к Гоге и ногой сильно его толкнула. Он перевернулся на спину. Глаза его блестели в темноте.

— Отпусти меня, — прохрипел Гога. — Я тебя не трону.

— Нет, на рассвете пойдем в деревню, — настойчиво сообщила Женя.

— А если я не пойду?

— Значит, останешься на съеденье комарам. Я привяжу тебя к дереву очень крепко, а сама пойду в деревню за людьми. До деревни пятнадцать километров по тайге и болоту. За это время испытаешь все прелести лесной жизни. Может, и медведь наведается, тогда извини, — обрисовала картину Женя.

— Ты откуда такая борзая девка взялась? Выпутаюсь с веревок — задавлю, — Гога нервно сплюнул.

— А я тебя застрелю, даже не сомневайся, — в таком же тоне ответила ему Женя.

Она взяла его за ноги и оттащила от трупа товарища на несколько метров.

Глаза у Серого были открыты, стеклянные. Блики пламени отражались в них. Ночь, темнота, мертвый человек и собака. Жуть. Но Женя, видимо, еще находясь в шоке от произошедшего, страха не чувствовала.

Она провела ладонью по лицу покойника и закрыла ему глаза. Попробовала оттащить Жэка, но не смогла. Жэк держал Серого за горло, сжав челюсти.

Женя села с собакой рядом и стала его гладить. Слезы опять покатились из ее глаз.

— Спасибо тебе, родной, что спас меня от растерзания этих зверей. Спасибо тебе за то, что ты у меня просто был. Прости меня, — благодарила своего верного друга девушка.

Жене резко захотелось спать. Она села, прижавшись спиной к дереву. Ружье взяла в руки.

Смотрела на огонь и стала дремать. Ей приснилась мама в ярком шелковом платье, веселая и молодая. Она бежала по зеленому лугу босиком и громко смеялась. Потом вдруг резко остановилась и закричала:

— Женя, проснись! Женя, проснись! Доченька, проснись!

Женя вздрогнула и проснулась.

Гога, воспользовавшись тем, что Женя задремала, несколько раз перевернулся и подкатился к костру. Сел и пытался пережечь веревку на ногах.

Женя резко вскочила на ноги и не задумываясь выстрелила. Слегка задела ухо Гоге.

Гога закричал и упал на траву.

— Жив будешь. В следующий раз выстрелю по ногам. Не шути со мной. Я хоть и девушка, но белке в глаз попадаю, — без тени сомнения в себе утвердительно сказала Женя.

Начинало светать. Женя пошла к ручью и умылась. В голове стоял шум.

— Вставай, пойдем. До деревни путь неблизкий, а мне еще сюда возвращаться, собаку хоронить. — Женя подошла к Гоге и помогла ему встать.

— Отпусти меня, — взмолился Гога. — Я больше не хочу в тюрьму.

— Не ной, не разжалобишь. Ты друга моего убил, а за друга я любому глотку перегрызу, как и он за меня, — холодно кинула ему Женя. — Попытаешься бежать — застрелю насмерть. Без вариантов. — Они двинулись в путь.