Брошки с Блошки

Елена Логунова, 2022

Тележурналистка Лена и ее боевая подруга Ирка проводят лето в Петербурге у Лениной тетушки Ираиды в странной двухэтажной квартире. У тети есть роскошный кот Волька – всеобщий любимец, которого тетя, большая любительница антиквариата, украсила новым блестящим ошейником. Но план осмотра достопримечательностей оказался сорван: кто-то напал на старинную подругу тети Ираиды, у нее выхватили сумочку и украли деньги. А потом нападению подверглась и сама тетушка! Что ж, дворцы, музеи, мосты и белые ночи подождут, ведь отважные искательницы приключений ни за что не оставят эту криминальную загадку нераскрытой! Смешные детективы Елены Логуновой – это увлекательные интриги, веселые приключения и блестящий авторский юмор. Ее героини легко и изящно распутывают хитроумные преступления, всегда оставаясь самыми обаятельными и привлекательными!

Глава третья

Я первой выскочила во двор, зажмурилась от мокрого ветра в лицо и обернулась к Ирке:

— Ох, дождь начинается!

— Спокойствие! — Подруга достала из своей сумки-самобранки зонт, открыла его и сошла с крыльца уже под прикрытием красного в белый горох «мухомора», походя втянув под него меня: — Подумаешь — дождь! Не метеоритный же.

Она, наверное, и к метеоритному готова. Ирка у нас такая — дивно предусмотрительная и запасливая. В ее торбе, как в закромах Родины, имеются стратегические запасы на любой случай.

— И вообще, мы сейчас где? В Питере, — рассуждала подруга, величественно выплывая со двора. — А он у нас что?

— Окно в Европу?

— Ой, да какое это теперь окно — так, форточка… И я не о том вообще. Питер у нас, как известно, город дождей. Ну и ничего, не отсыреем. К тому же под зонтом нас труднее заметить.

— Не под твоим, — возразила я. — Тут все с темными зонтиками ходят, вот они — согласна, прекрасная маскировка.

О маскировке речь зашла по причине того, что мы пошли не просто так погулять по городу дождей. Мы ступили на скользкий путь детективного расследования!

Утром, которое действительно оказалось мудренее вечера, Ирку осенило. За завтраком она вдруг застыла, не донеся до рта вилку, посидела немного, таращась в пустоту за моим плечом, перевела взгляд на наколотый кусочек сосиски и изрекла:

— Я знаю, что нужно сделать!

— Посолить? — Тетушка потянулась к набору специй в винтажных фарфоровых баночках.

— Э? Нет, с едой все в порядке, спасибо. Надо найти записи с камер наблюдения! — Ира победно посмотрела на меня.

Я отложила вилку и подперла щеку ладонью:

— С камер наблюдения за кем?

— За улицей, за прохожими! — Ирка тоже положила приборы. — Смотри, идея такая: эта ваша Марфинька, она же подверглась нападению у своего подъезда? Значит, грабитель шел за ней следом, так? И не по пустырям каким-нибудь, а по самому центру города, где наверняка есть камеры.

— И тысячи прохожих, — добавила я. — Как среди них узнать напавшего на Марфиньку? Или, ты думаешь, он крался за ней с самым зловещим видом, короткими перебежками, оглядываясь и на ходу разминая пальцы?

— Может, и крался, — не стушевалась подруга. — А если и нет, то достаточно будет высмотреть на видео с разных камер одного и того же человека, упорно идущего вслед за старушкой. Скорее всего, он и будет грабителем!

— В этом есть логика, — высказалась тетушка.

— Пожалуй, — согласилась я, понимая, что двоих не переспорю.

— Тогда решено: сейчас подкрепимся как следует и пойдем искать видеокамеры вблизи дома Марфиньки! — заключила Ирка и вернулась к завтраку.

Рассеянно наблюдая, как подружка с аппетитом ест, я обдумывала ее идею. В ней был смысл: Марфинька к своему подъезду не дворами-огородами подбиралась, подошла либо справа, либо слева, но точно по улице. А там с одной стороны канал, с другой — сплошная стена домов, значит, грабитель действительно какое-то время шел следом за бабкой. Вот только не помнила я, чтобы там где-то были камеры… Хотя… Я ведь не обращала на них внимания.

И после завтрака мы с подругой, оставив тетушку на хозяйстве, отправились на необычную прогулку. До Невского доехали, не утруждая себя особым вниманием к архитектурным деталям, а уже по каналу Грибоедова шли, как команчи по следу, высматривая в извивах лепнины на стенах и среди чугунных завитков на фонарных столбах характерный блеск оптики.

Дойдя до дома Марфиньки, мы не стали останавливаться и прошли еще полквартала.

— Что-то нет ничего. — Ирка расстроилась.

— Погоди-ка. — Я остановила ее и поправила зонт над нами, чтобы лучше видеть здания на другой стороне узкой улицы — мы шли по тротуарчику вдоль канала. — Видишь ту витрину?

— Нашла время присматривать сувениры!

— Во-первых, это не сувенирная лавка, а антикварная, — поправила я. — Во-вторых, подними глаза и посмотри на правый верхний угол.

— Это лампа подсветки?

— Что ей там подсвечивать? Это камера! — Я пригнулась, вынырнув из-под зонта, перебежала улицу и решительно толкнула дверь антикварной лавки.

Мелодично звякнул колокольчик. Крепкий мужчина у входа — должно быть, охранник, — коротко глянул на меня, безразлично отвернулся и снова замер в сонном оцепенении. Я не обиделась, а даже порадовалась, что не вызываю интереса у стража. Оно мне надо?

Был у меня такой печальный опыт: как-то вывели меня с мужем и сыном из одного приличного банка с позором и чуть ли не в наручниках.

Я тогда работала в администрации края и заскочила в банк через дорогу за что-то заплатить. А сын и муж — на тот момент десяти и тридцати пяти лет соответственно — шли, как обычно, меня встречать и по дороге пленились роскошной бейсбольной битой в витрине игрушечного магазина. Купили ее, а упаковывать не стали — зачем, мол? Пусть все любуются неземной красотой и завидуют!

Угадываете развитие сюжета?

…Инкассаторы подъехали минутой раньше. И когда, задорно помахивая приметной битой, в банк ворвался двухметровый мускулистый Колян, а за ним и Колюшка — с радостным криком «А вот и мы! Не опоздали?!», — все очень сильно напряглись…

Так что отсутствие внимания со стороны охраны — это, по-моему, благо.

Я прошла в помещение, огляделась и вздрогнула при виде чучела рыси с красными пуговичными глазами и острыми клыками. Боже, какие странные вещи люди продают и покупают!

Кроме меня и охранника, живых душ в лавке было еще три: благообразный пожилой мужчина за прилавком, девушка с селфи-палкой и рюкзачком за спиной и молодой человек в подобии стеклянной будки, занимающем дальний угол.

Снова звякнул колокольчик — явилась еще одна очень живая душа.

Бесцеремонно продавив меня глубже в лавку, Ирка огляделась, задержала взгляд на стеклянной будке, внутри которой горела настольная лампа, и пробормотала:

— В той норе во мгле печальной гроб качается хрустальный… Милое местечко. Что тут вообще продают?

— Ну ты же видишь, — я повела рукой, — антиквариат, винтаж и разный хлам с претензией на звание старинных ценностей. Включая бижутерию и ювелирные изделия, которые тут же можно и починить, и заложить.

— О, у меня как раз английский замок на сережке заедает, надо бы…

— Не сейчас. — Я жестом остановила подругу и прошлась туда-сюда вдоль витрин, искоса посматривая на седовласого джентльмена, обслуживающего одинокую покупательницу.

Он тоже глянул на нас с подругой раз-другой, но, как и охранник, не проявил интереса. Должно быть, опытный торговец, сразу видит, кто за покупкой пришел, а кто просто так, поглазеть на финтифлюшки и дождик переждать.

Я немного подумала и вышла из лавки.

— Ты куда? — Ирка выскочила за мной. — А спросить насчет камеры?

— Кого? — Я зашагала по улице, объясняясь через плечо. — Охранник ничего нам не скажет, старикан тоже, он явно тертый калач.

— Там еще мальчик есть!

— Да. — Я остановилась, и Ирка едва не налетела на меня. — Мальчик есть. Он не может не есть. — Я огляделась.

— Ты это к чему?

— Будешь кофе или чай? — спросила я. И, не дожидаясь ответа, шагнула к окошку крошечной кофейни с напитками навынос. — Добрый день, один маленький капучино, пожалуйста, и… — Я оглянулась на подругу.

— Один большой раф, — подсказала она.

Пока приятная девушка-бариста готовила наши напитки, мы помалкивали, а потом со стаканами в руках перебежали дорогу и устроились у парапета набережной. Я хлебнула кофе и продолжила незаконченную мысль:

— Судя по табличке на двери лавки, с часу до двух у тамошних тружеников перерыв. Мальчик наверняка пойдет обедать, тут-то мы и возьмем его тепленьким.

— В смысле? — Ирка поперхнулась кофе.

— В смысле, вопросы свои зададим! А ты что подумала? — Я посмотрела на озадаченное лицо подруги и объяснила: — Ясно же, что в присутствии старших пацан не разговорится, там атмосфера такая… — я пощелкала пальцами, подыскивая слово, — далеко не демократичная. Субординация, смирение, послушание, безропотное подчинение старейшине — все такое.

— И это ты поняла за две минуты? — восхитилась подруга.

— Ира, я пять лет отработала в средней школе и семь — в краевой администрации! — напомнила я. — Все эти структуры, где младшие бесправны и несвободны, сразу же узнаю!

— Верю. — Ирка посмотрела на наручные часы. — Сейчас половина первого. Ждем?

— Ждем, — подтвердила я и устроилась поудобнее.

Дождь закончился, ветер шустро вымел за горизонт клочья туч, под ясным солнышком умытый город заблестел, засверкал. По каналу один за другим шли низкие плоские катера, их пассажиры, переполняемые радостью и восторгом, махали нам, а мы — им.

— А хорошо тут, — сказала Ирка и подтолкнула меня локтем, — на родине твоих предков!

— Если учесть, сколько народу полегло в процессе строительства Санкт-Петербурга, тут у половины россиян найдется предок, — ответила я ворчливо, чтобы снизить пафос.

— Или потомок, — согласилась подруга. — Из нашего Краснодара детишки на учебу почему-то чаще в Питер уезжают, чем в Москву. Надо, наверное, и нам с Моржиком задуматься о квартире тут, башибузуки-то растут…

— Уже во второй класс пошли, — поддакнула я ехидно. — Пора, пора подумать о высшем образовании!

— А что ты думаешь? Не успеем оглянуться…

Тут она как раз оглянулась и сбилась:

— О, а это не он? Наш мальчонка из лавки?

Я присмотрелась и подтвердила, хоть и без уверенности:

— Вроде он…

В своем хрустальном гробу парнишка помещался в синем холщовом халате и черных саржевых нарукавниках. Сняв то и другое, он мог бы стать неузнаваемым, но я запомнила буйные кудри насыщенного каштанового цвета.

— В одной рубашке, хоть бы курточку надел! Куда только родители смотрят, — посетовала Ирка, не успевшая выйти из образа заботливой матери.

— Вот дорастут твои башибузуки до 18+ — узнаешь, легко ли заставить юного бунтаря одеться к месту и по погоде, — хмыкнула я и встала с парапета. — Идем, пока не потеряли парня из виду.

Народу на улице было много — самый центр, высокий туристический сезон, — но классическая белая рубашка выделялась из массы практичных нарядов типа джинсы-толстовка, как лебедушка среди утиц. Не теряя белое пятно из виду, мы вслед за молодым человеком дошли до одной из сетевых булочных.

— Я тоже люблю эти заведения, там недорого и большой выбор сладкого, — призналась я Ирке.

— Булочки, тортики, все такое? — Подруга нахмурилась и пытливо ущипнула себя за бочок, но потом махнула рукой: — Э-эх! Чего только ради расследования не сделаешь! Пойдем и мы есть вредное вкусное!

Мы вошли в небольшое кафе при пекарне. Наш мальчик уже сидел за столиком в уголке с курящимся паром картонным стаканом и сразу тремя тарелочками с выпечкой.

— Он не только одеваться, но и питаться правильно не умеет, — вскользь посетовала Ирка и солнечно улыбнулась продавщице: — Мне все то же, что вот тому юноше!

Я тихо фыркнула.

— Это психологический ход, — строго нашептала мне Ирка. — Я читала, чтобы расположить человека к себе, надо его копировать. Сидеть, как он, смотреть, как он…

— Толстеть, как он! — подхватила я, хотя худому угловатому парню вообще-то можно есть да есть, и демонстративно заказала себе одно ма-аленькое пирожное с вишневым желе — наименее калорийное.

— Никакой самоотверженности, — недовольно прокомментировала мой выбор подруга и направилась со своим нагруженным подносом в угол к мальчику.

Я не слышала, что она ему сказала — задержалась, расплачиваясь и получая свой заказ, — подошла, когда Ирка уже устроилась за одним столом с юношей. Причем она очень грамотно взяла его в осаду: парню было никак не вырваться из окружения, не перевернув стол.

— Добрый день! — Я приветливо улыбнулась юноше, явно напуганному нашей экспансией. — Приятного аппетита.

— Еще про хорошую погоду скажи, — уела меня Ирка, уже забывшая, что собиралась действовать по всем канонам популярной психологии. — Давайте обойдемся без прелюдий, чего тянуть, приступим сразу к делу.

Юноша побледнел. На длинном носу и острых скулах отчетливо проступили веснушки.

— К к-какому делу? — робко заикнулся он.

— К уголовному! — веско ответила Ирка и зловеще хрустнула укушенной слойкой.

Мне показалось, что паренек на грани обморока, и я поспешила вмешаться:

— Не будем преувеличивать, уголовное дело не завели…

— Пока! — многозначительно добавила Ирка.

Я поняла, что она решила играть в хорошего и плохого полицейского. Начитается всякой дряни из серии «Популярная психология для домохозяек» — и пугает честной народ выкрутасами.

— Простите, как вас зовут? — спросила я бледнолицего юношу.

— Бо-боря…

— Очень приятно, Боборя, я Ирина, а это Елена, — опять влезла Ирка — не просто плохой полицейский, но еще и неуклюжий, как слон.

— Вы не пугайтесь, Боря. — Я выделила имя, чтобы подружка его запомнила. — Ничего страшного не происходит. Нам просто нужны…

— Ваши свидетельские показания! — рявкнула моя подруженька голосом Терминатора-Шварценеггера, которому нужны были ботинки, одежда и мотоцикл.

— Понимаете, на одну нашу хорошую знакомую, очень милую пожилую даму, вблизи ее дома напал грабитель, а ваша лавка находится неподалеку, и вы могли…

Я не успела закончить — мальчик все-таки сомлел!

Хорошо, что он сидел в уголочке и не сполз на пол, а только к стеночке привалился.

— Блин, Максимова, ты инквизитор какой-то! — возмутилась я, удерживая обмякшего парня в сидячем положении.

— Да ладно, кто знал, что он нежный такой. — Смущенная Ирка сунула юноше под нос вонючий пузырек с нашатырем.

Говорю же, у нее в сумке есть средства на все случаи жизни.

Юноша слабо завозился.

— Что он пьет? — Я заглянула в стакан. — Зеленый чай, это слишком слабенько…

— Ну не коньяком же поить малолетнего! — возмутилась подруга. — Хотя…

— А у тебя есть коньяк?

— Спрашиваешь!

— Мне в кофе накапай, пожалуйста. А пацану возьми двойной эспрессо…

— Лучше горячий бульон с сухариками и котлету. — У Ирины Иннокентьевны свои рецепты бодрящих средств.

Она убежала делать новый заказ, оставив нас с Борей вдвоем, и, пользуясь случаем, я поспешила успокоить нежного юношу:

— Мы просто хотим узнать, не видели ли вы, как наша знакомая дама…

— Какая дама? — Боря взял себя в руки.

— Вот эта! — Я выхватила из кармана смартфон и открыла фотоальбом. — Ой, нет, это наш котик в праздничном убранстве… А это мое селфи… Вот, сюда посмотрите! — Я нашла фото Марфиньки с тетушкой.

На снимке нарядные улыбающиеся старушки позировали, взявшись за ручки, на фоне цветущего жасминового куста. Прекрасная фотография, я сама ее сделала.

Конец ознакомительного фрагмента.