Дикая, или Когда взойдёт солнце

Елена Литвинова, 2023

После смерти меня выкинуло в странном мире, где никогда не бывает солнца, солнца не только на небе, но и в душах местных жителей, которые и не люди вовсе… Я очнулась в чужом теле, только внешне похожем на обычную женщину. Я – доркхайя, дикарка, полу животное, у которой оказались душа и разум, а ещё и чувства, главное из которых – любовь.

ГЛАВА 1. Фиолетовое и розовое.

Холодно… Как же мне было холодно! Я лежала на чём-то сыром и холодном, замерзая, поджимая пальцы ног и пытаясь свернуться в клубок.

Где я? Что со мной? Открыв еле-еле один глаз, я попыталась сфокусировать свой взгляд, но передо мною была лишь темнота, странная темнота, густо-фиолетового цвета. Мои зубы начали отбивать барабанную дробь, и я, негнущимися пальцами правой руки, пощупала то, на чём я лежала. Это была земля со стеблями какой-то травы.

Я разлепила второй глаз и пригляделась внимательнее, стараясь хоть что-то разглядеть. Фиолетовый цвет оказался насыщенным цветом неба, на котором приглушённо мерцали капельки звёзд, образующих странные созвездия. На фиолетовом небосводе — розовые и голубые звёзды: это было очень красиво!

«Странная шутка природы, — думалось мне в этот момент, — что за небесная аномалия? Опять выверты нашего родного климата или чья-то злая шутка, уложившая меня в это помещение с потолком, изображающим фиолетовое небо и розовые звёзды?» Подувший прохладный ветер заставил меня ещё сильнее сжаться под его порывом и понять одну простую вещь: это не потолок, это действительно небо, и это — настоящие звёзды!

Ветер принёс запахи и звуки. Если запахи мне показались новыми и интересными, похожими на запах степных растений, то звуки заставили меня напрячься: это был далёкий визг и рычание животных.

Я кое-как стала подниматься с земли, одновременно пытаясь оглядеться: в темноте было плохо видно, но кое-где она становилась настолько густой, что было понятно, что это неровности рельефа данной местности или какие-то предметы.

Встав на четвереньки, я, пошатываясь, доползла до ближайшего сгустка темноты и дотронулась до него кончиками пальцев. На ощупь это был обычный тёплый камень, нагревшийся за день, а сейчас отдающий своё тепло. Аккуратно придерживаясь за него, я поднялась, меня продолжало качать, но с опорой это было не так страшно!

Моё зрение резко обрело чёткость, и я разглядела, что вокруг меня находится множество таких камней: огромных валунов или совсем небольших булыжников. Я решила обойти валун, чтобы посмотреть, что там, за ним: вдруг я недалеко от людей, а сама этого ещё не знаю?

Мои босые ступни постоянно находили мелкие камушки, и только слабость и страх перед неизвестностью не давали мне при этом каждый раз вскрикивать. Валун был на полметра выше меня, но в обхвате оказался гораздо больше, чем я себе могла представить, и моё путешествие закончилось не очень скоро. Из него я сделала лишь один вывод: людей вокруг нет, и где я нахожусь, непонятно: везде только камни и странная, фиолетовая ночь с розовыми звёздами. Устав от своих попыток, я опять опустилась на землю, решив, что утро вечера мудренее.

Спать мне не хотелось, а вот осмыслить и проанализировать ситуацию — да!

И так, я — Колесова Маргарита Петровна, двадцати трёх лет от роду, оказалась на этой каменистой равнине непонятно, когда и непонятно зачем! Кто меня сюда перенёс? Может, у меня провалы в памяти? Я что-то забыла? Какой-то период просто выпал из моей жизни? Я решила просто вспомнить всё, что могла.

Мне в голову лезла только одна мысль: что будет с мамой? Откуда она взялась, я не помнила, но эта мысль прочно засела в моей голове и никак не хотела из неё уходить. Пока я прогуливалась вокруг валуна, я немного согрелась, но сейчас, сидя на земле, холод начал проникать в меня, казалось, затрагивая даже кости. Ещё мне дико хотелось есть и пить.

«А у мамы по воскресеньям пироги», — опять мелькнуло в моей дырявой голове. Я обхватила себя руками и поняла, мало того, что я босиком, но и практически раздета. Какое-то тряпьё на мне не подходило под понятие «одежда».

И я вспомнила свой старый норковый полушубок, который мне очень нравился, и я берегла его. Но потом, в один из не очень удачных для меня дней, во время резкой оттепели, водитель Камаза обрызгал его, и на мех попали реагенты, которыми обрабатывают наши дороги, и он начал потихоньку лысеть. Мне бы сейчас он пригодился и таким!

Мне вдруг вспомнилось, как выбирала его вместе с бабулей. Моя бабуля — очень колоритная женщина, считавшая себя, мою маму, а затем, и меня, потомками польской шляхты, укоренившимися ещё со времён Речи Посполитой на русской земле. Этому способствовали и её девичья фамилия — Михаловская, и множество родственников, живущих на просторах современной Польши.

Большую роль сыграло и имя моей бабушки — Эдита. Эдита Мирославовна Михаловская! Кто уже так «помог» ей, отец или мать, неизвестно, но представьте себе женщину с таким именем — отчеством, и всё сразу станет понятно!

Бабушка до безумия любила меня, хотя её дочь, моя «непутёвая мамаша» родила меня от «пролетария». Да, мой отец закончил только технологический техникум, но был в нашем городе на хорошей должности, получал неплохую зарплату, что позволяло моей матери никогда не работать, а заниматься только семьёй: мною, моим старшим братом Виталиком и отцом.

Что бы мне сейчас сказала моя бабушка, если бы узнала, в какое странное положение я попала? Скорее всего, она бы бросила одну из своих фраз, так похожих на афоризмы:

« Деточка, сначала помолись, а потом — действуй!»

Вот я сидела и молилась. Я никогда не была особенно ревностной прихожанкой ни в православной церкви, куда ходила моя мама с отцом, ни в костёле, куда, восстанавливая «польские корни» пыталась водить меня бабушка, но сейчас мне вспомнилась, почему-то именно молитва на латыни:

Pater noster, qui es in caelis;

sanctificetur nomen tuum;

adveniat regnum tuum;

fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra.

Panem nostrum quotidianum da nobis hodie;

et dimitte nobis debita nostra,

sicut et nos dimittimus debitoribus nostris;

et ne nos inducas in tentationem;

sed libera nos a malo. Amen

Я знала, как звучит она на русском, но имени в этом звучании мне сейчас очень чётко захотелось помолиться Господу. А потом я добавила уже от себя:

— Господь Всемогущий! Помоги! Объясни мне, неразумной, где я, и что происходит!

И тут небо с правой стороны начало заметно светлеть, и я поняла, что скоро наступит утро. Заставив себя через силу встать с места, я опять стала обходить валун, крепко держась за него, но меня постоянно шатало. Мой желудок без еды и воды уже не просто выводил рулады, а начал болеть. Я облизала свои губы сухим языком и посмотрела в ту сторону, где небо стремительно светлело: передо мною, от края до края, развернулось огромное каменистое плато. Я оглянулась назад. Там было то же самое.

Я была в непонятном месте, среди камней, одна! Только теперь я догадалась осмотреть то, в чём я была одета: на мне болтались какие-то тряпки, похожие на длинный балахон. В розоватом цвете занимающегося утра они казались грязно-серыми, с непонятными разводами и дырами, через которые просвечивало моё тело.

Тело! Вот оно то, что сейчас я поняла: кожа у меня никогда не была такой белой, и странное освещение придавало ей голубизну. Я медленно подняла правую руку: рука была не моя! Я посмотрела на ноги и увидела, свои или нет, босые ступни, на пятках которых были жёсткие мозоли. Ноги и руки — неимоверно худые, истощённое тело даже не с плоским, а вогнутым животом, да и грудь… Я, являясь обладательницей третьего размера, толстых бёдер и небольшого живота, уяснила только одно: тело не моё!

Вот это да! Не могла же я за… А сколько времени я здесь нахожусь? Я ничего не знала.

Что я помнила последним? Я надеваю кожаную куртку и смотрю на себя в зеркало: там отражается девушка с тёмно-русыми волосами, немного полноватая, среднего роста, с каре-зелёными глазами. Затем мама зовёт меня:

— Риту-у-усик! Долго не гуляй! Тебе завтра рано вставать!

Потом — тёмный холодный подъезд, и возле мусоропровода я слышу писк. Так может пищать только маленькое существо: крохотный, недавно родившийся котёнок. Я наклоняюсь вниз, одновременно включая подсветку на своём смартфоне, и чувствую резкий удар, боль, потом приходит темнота… Перед тем, как окончательно потерять сознание, я краем глаза вижу знакомый силуэт в красной бейсболке: меня ударил по голове мой сосед со второго, наркоман со стажем. Наверняка, подонок, забрал мой смартфон…

Значит, я на том свете? Я себя ущипнула и поморщилась от боли. Нет, тот свет отменяется! Бедная моя мамочка, да и папа… Как же так? За что? И ведь поймал меня, гад, на моей любви к беспризорным животным! С самого детства я собирала бездомных кошек, собак, птиц с поломанными перьями, один раз притащила домой беременную ежиху, которую мы с подругой обнаружили в ближайшей лесополосе недалеко от наших новостроек. Об этой моей слабости знал весь наш подъезд, ведь не один раз я ходила по квартирам и пристраивала котят и щенков, звоня в двери к соседям. Некоторые из них обращались к моей матушке, чтобы «угомонила юродивую», но большинство, конечно, помогали мне, может, считая, что так они делают доброе дело.

Вот и мой сосед знал… Мои размышления были прерваны новым желудочным спазмом, и я поняла, что если и дальше буду сидеть на одном месте, то скоро просто-напросто умру от голода, а голодный обморок мне был гарантирован уже очень скоро!

Я с трудом поднялась и побрела между камней, стараясь не сильно шуметь, чтобы не привлечь к себе местную хищную фауну. Где я и как сюда попала — эти вопросы я решила оставить на потом, ведь моя бабушка мне говорила: « Помолилась? Теперь думай, что будешь делать сейчас, чем заняться после — подскажет Господь». И я брела, поражаясь розовому небу и синей траве, которая раскачивалась в местном воздухе так плавно, что это было похоже на то, как шевелятся водоросли в аквариуме.

За одним из камней я увидела выемку более тёмного цвета, и я медленно, пытаясь не разбить босые ноги, направилась туда. Если там углубление в земле, то может собраться дождевая вода. Мне сейчас просто хотелось найти лужу, любую лужу, пусть и с мутной водой, и просто напиться вдоволь!

Лужа действительно была там, где я и предположила, но а в ней — вода грязно-зелёного цвета. Мне было не до таких мелочей: я в два прыжка добралась до неё, легла на землю и стала пить. Вода была пресной и холодной, не смотря на её цвет, без привкуса и запаха. Но, сделав несколько глотков, остановилась, вспомнив, как наш военный инструктор в университете рассказывал нам о некоторых правилах выживания: после длительной голодовки или обезвоживания, есть и пить нужно начинать по чуть-чуть, иначе может стать плохо или очень плохо, вплоть до смерти. Мне тогда казалось всё это очень забавным, да и какие представления у современной девушки, живущей в большом городе, о голоде и жажде?

Сейчас мне это всё вспомнилось очень чётко, и я, нехотя, отползла от воды, зажмурившись, чтобы не видеть её. Желудок скрутил спазм, но не болезненный, а такой, как в преддверии рвоты, и меня вывернуло зелёным на камни. Я вытерла рукой рот и сжалась комочком: мне хотелось плакать, и я сдерживала себя мыслями о том, что расклеиваться мне нельзя, сначала нужно найти хотя бы кого-нибудь разумного. Я плеснула себе в лицо холодной воды и посмотрела вверх, на розовое небо, и поняла то, что показалось мне странным: рассвет начался, уже было утро, но где же светило? На небе ничего похожего на солнце не было. Я тогда поднялась с земли, опёрлась на валун и осмотрела небо ещё раз. Точно! Никакого солнца: ни розового, ни красного, ни жёлтого. Вокруг стало светлее и всё!

И тут я опять услышала звуки, которые меня напугали ночью: повизгивание и крики, похожие на крики дикого животного. Я увидела недалеко от лужи почти плоский камень, на который можно было забраться, и решилась осмотреть местность с него. Кое-как вскарабкавшись, я стала оглядывать странное место вокруг себя и поняла, что я нахожусь на гигантском каменном поле, полном огромных и не очень камней, ровном, как сковорода. Это точно было каменистое плато. И тут опять раздались эти звуки, и я резко перевела свой взгляд в их сторону. Почти в километре от меня несколько чёрных четвероногих животных сгоняли в кольцо каких-то маленьких зверьков с пятнистыми спинками. Это они так повизгивали, а крупные чёрные животные издавали пронзительные крики, от которых небольшое стадо полосатых меняло направление в нужное для хищников.

Ещё мне показалось, что вокруг хищников клубилось что-то, похожее на чёрный туман, особенно заметное над их головами. Я постаралась тихонько спуститься вниз и села на землю: мне не хотелось привлечь внимание этих хищных зверюг, самой стать их добычей. Привалившись спиной к валуну, я задремала. Проснулась от того, что на меня был направлен чей-то взгляд. Рывком вскочив с места, я увидела недалеко от себя, метрах в десяти, чёрную тварь, одну из тех, что охотились недавно на полосатиков. Зубастая, как у крокодила, пасть, раззявила и раздался жуткий крик. Тварь взмахнула крыльями. Крыльями? Да, у этой четвероногой зверюги размером с корову была не только полная зубов пасть, но и крылья, которыми она начала размахивать, приподнимаясь на задние лапы.

Я осела вдоль стенки, поняв, что так она зовёт своих и меня вот-вот сожрут. Чувство безысходности накрыло меня с головой. Я сжалась в комочек и приготовилась к боли. Вдруг раздался низкий гул, как будто кто-то подул в огромную трубу. Я опять услышала крики и приоткрыла один глаз: тварь заволновалась, взмахнула крыльями и полетела над валунами в противоположную от меня сторону.

"Неужели пронесло?" — вяло заворочалось в моей голове, и я поползла к луже, чтобы умыться. Пить и есть хотелось по-прежнему очень сильно, я надеялась, что вода заглушит мой голод, желудок не взбунтуется опять, и я смогу продолжить свои поиски кого-то, кто сможет прийти мне на помощь и объяснить, что за чертовщина тут происходит.

Только начав наклоняться к воде, резко отпрянула: на меня смотрело чьё-то незнакомое лицо с очень короткими, почти по-мальчишечьи, стриженными волосами, большими глазами, тонким носом и крупными губами. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Никогда я столько не чертыхалась! Слышала бы меня бабушка Эдита!

Я наклонилась ещё раз и повернула голову налево и направо, одновременно трогая свою голову. Да! Это было моё новое лицо и мои волосы. Как же так? Я что, попала в чужое тело? Начала осматривать себя внимательнее.

Тонкие кости, длинные пальцы, на остатках одежды под почти плоской грудью — бурые следы, как от крови. Я раздвинула пальцами прореху в ткани, так похожую на разрез, и увидела под ней на своей бледной коже остатки раны, кроваво-красный рубец, ещё не до конца заросший, окаймлённый такими же, как и на ткани, бурыми пятнами.

Значит, я умерла у себя дома, и моя… душа? переместилась в тело этой девчонки — подростка, тоже чуть не умершей от резаной раны на груди!

Я никогда не верила в такую ерунду, как переселение душ, но сейчас мне пришлось признать это свершившимся фактом: я в чужом теле на чужой земле! И меня чуть не сожрала странная зверюга, похожая одновременно на крокодила, корову и птицу! От ужаса у меня началась истерика: я застучала зубами, руки у меня затряслись.

Что же это? Что? За что мне, Господи?