Для тебя – целый Мир

Елена Лайтвуд (2024)

Мирослав привык к строгой дисциплине: выпускные экзамены, конкур, танцы — его жизнь расписана по минутам. Однако размеренный ритм меняется, когда в его жизни появляется Милана — красивая, высокомерная и непредсказуемая гостья. Её сарказм, колкие шутки и видимое равнодушие к его достижениям задевают парня, привыкшего к уважению и признанию. Милана не привыкла жить по чужим правилам, и планы родителей на её будущее кажутся ей очередной попыткой управлять её жизнью. Чтобы сорвать их замысел, она решает выставить себя в дурном свете перед друзьями родителей. Но стратегия неожиданно даёт сбой. Влюбившись в Мирослава с первого взгляда, Милана не знает, как справиться с ураганом эмоций, который противоречит её гордости. Смогут ли они разорвать порочный круг недоверия и найти путь друг к другу, или их чувства останутся невысказанными?

Глава 10

И зачем только он сказал ей это? Меньше всего на свете он хотел, чтобы она уезжала. Особенно теперь. Может, в первые дни он и желал этого всей душой, но теперь всё кардинально поменялось. Сегодня ему показалось, что между ними стало зарождаться хоть какое-то доверие. Как же бесит, что он не может сказать ей правду! Сказать, что он попросту не властен над своими чувствами. Что он понятия не имеет, как ими управлять. Что он вынужден огрызаться, дабы не стало ещё больнее от её кислотных реплик. Неужели Милана действительно не понимает, что для него всё это не игра? Это не забавно. Это больно.

Если бы она хоть намекнула, что он ей небезразличен, Мир бы сразу предложил ей стать его девушкой, и плевать на их стычки, плевать на расстояние и ожидание. Только бы она поняла его и не стала насмехаться. Он уже давно признал, что идея сблизиться с Мариной феерично провалилась. Какой толк? Себя-то не обманешь — в голове, как и в сердце, окончательно и бесповоротно поселилась Милана, и никому другому там нет места. Но Мила не понимает или не хочет понимать, что он влюблён в неё по уши, и лишь надменно осаживает его каждый раз, как только в нем вспыхивает проблеск надежды.

«Ты первый начал». Нет, это не он начал. Ему вообще всё это не сдалось. Жил себе спокойно, так нет же… Он бы с превеликим удовольствием держал дистанцию. Даже разговаривать с девушкой изначально не хотел. Зачем, если это всё равно ни к чему не приведёт? Но нет! «Побудь со мной, я буду хорошей», «кажется, у тебя сорвалось свидание, потому что я взяла трубку». Нет, свидание сорвалось не потому, что она взяла трубку, а потому, что он его так и не назначил! Какое, к чертям, свидание с одноклассницей, когда он целовался с Миланой? Да он фактически этим поступком признался ей сразу и во всём! А что она отчебучила потом?! «Как тебе моя футболка, Мир?», «хочешь, покажу грудь?», «ты под руку подвернулся»… Стерва!!! И он на все это повелся, как малолетний дурак. А Миле лишь бы подстебать. Неужели ей совсем плевать на всё, что происходит?

Мир уселся на стул, нервно поправляя на руке напульсник, который он так и не снял после тренировки — торопился к Миле, чтобы долго не ждала. Парень грустно усмехнулся. Как иронично вышло — он получил сладчайший поцелуй в своей жизни, потому что Милану доконал бесячий Веснушка. Кто бы мог подумать…

Когда гнев немного отступил, Мирослав смог признаться себе, что в ссоре виноват и он сам. Это ведь он первым поцеловал Милу. И не то чтобы было заметно, что его сильно беспокоили её чувства в тот момент. И не то чтобы он ей что-то потом объяснял. Глупо теперь злиться на нее за то, что она поступила с ним так же.

И все равно безумно обидно. Ей ведь безразлично — её в Североморске ждет взрослый байкер. Да, он знал — мама любезно рассказала. А сюда Мила приехала, потому что родители заставили. Он ей изначально был не интересен. Вот поэтому и обидно. Ведь он что-то чувствует к ней. И не просто чувствует — у него внутри будто все переворачивается, когда он прикасается к ней. Какие, к чёрту, бабочки в животе? У него там целая акробатическая студия.

А дальше всё так запуталось. Он и сам уже не понимал, когда впервые захотел поцеловать её не назло, а искренне. Может быть, и сразу. Может, он все это время себя обманывал? По факту он попался в первое же утро. Когда увидел Милу без макияжа и, наконец-то, разглядел её лицо. И почему он сам не поцеловал ее сегодня? Ему ведь так хотелось сделать это, пока они были в манеже. Милана восхитительно смотрелась на лошади. Хоть он и подшучивал над ней, для первого раза в седле она держалась великолепно. А какой милой и хрупкой она казалась, когда он помог ей спуститься…

Сняв напульсник, парень засунул его в рюкзак, чтоб не забыть взять на следующую тренировку. Вывихи и растяжения ему не нужны. И без них проблем хватает. По пути в ванную он мимоходом глянул на комнату Милы. Дверь была плотно закрыта. Наверное, к диалогу девушка вряд ли будет расположена в ближайшее время. Однако если он не решит эту проблему сейчас, за ужином её решит отец — мама от него уж точно не скроет, что сынок обидел девочку. И вряд ли уточнит, что девочка на самом деле бессердечная мегера.

Спешно приняв душ, он вновь направился к бывшей детской. Судя по отсутствию обуви в коридоре, мама куда-то ушла. Значит, у него есть минимум пятнадцать минут, чтобы загладить свою вину. Глубоко вздохнув, Мир собрался с силами и требовательно постучал в дверь.

Внутри него стремительно догорающим угольком теплилась надежда, что, пока он договаривался со своим эго, Милу уже отпустило, но, к его несчастью, когда Её Величество выглянула из комнаты, карие глаза по-прежнему метали молнии.

— Пришел проверить, кто более бесчувственная дубина: я или дверь?

— Да блин, ну нет, — Мирослав утомлённо смахнул с лица капли воды, стекающие с мокрых волос.

— Нет? А тебе вообще нормально в таком виде заявляться? Хоть бы футболку надел!

— Извини, что засмущал, — Мир закатил глаза, предельно ясно выражая свое отношение к ее обвинениям. — Мил, не начинай, прошу. Прости, что я накричал на тебя сегодня. Мир?

Девушка окинула его недоверчивым взглядом и после недолгих раздумий пожала протянутую руку, заключив тем самым соглашение между ними.

— Мир. Прости, что поцеловала тебя сегодня.

И прежде чем он успел хоть что-то возразить, сказать Миле, что был вовсе не против поцелуя, и вообще счастлив, что вновь смог ощутить мягкость и податливость её губ, дверь перед ним закрылась.

Вот и всё. Поговорили. Мирослав ощутил, как его нестерпимо гложет грусть оттого, что Милана раскаивается за те мгновения, которые его осчастливили. Но… зато теперь она на него не злится. А этот факт гарантирует ему спокойствие в ближайшее время. Можно не бояться, что Мила снова выкинет какие-то перлы, которые вгонят его в краску.

После ужина отец предложил всем вместе прогуляться по ночному Краснодару. Не то чтобы в девятом часу в городе действительно кипела ночная жизнь, но определенно было на что посмотреть. Радостнее всех новость восприняла Машка, ведь для неё вечерняя прогулка с родителями по традиции предвещала вкусное мороженое. Милана, напротив, не разделила общего энтузиазма, поскольку о себе давала знать тянущая боль в мышцах после поездки верхом. Мир доброжелательно оповестил, что именно поэтому ей и следовало бы пройтись, но был проигнорирован. Нет, разумеется, его одарили многозначительным взглядом, увещевающим, что ему бы лучше помолчать, пока Мила не припомнила ему все прегрешения, но вслух Её Величеством сказано ничего не было.

К удивлению Мирослава, гостью смогла уговорить Маша. Они вообще в последнее время отлично спелись, как он заметил. Кажется, дурного влияния не избежать. Причем теперь он искренне сомневался, чьё влияние окажется дурнее, если принимать во внимание способность сестры сыпать странными словами и идеями.

Когда все собрались и были готовы выходить, Мира посетила очевиднейшая догадка — очень зря он похвалил Милану днем за отсутствие косметики, ибо теперь она, несомненно, решила наверстать упущенное. Оказалось, что уже привычный для его тонкой душевной организации дневной макияж — это цветочки, ни в какое сравнение не идущие с вечерними ягодками. Глаза, которыми Мирослав любовался сегодня в манеже, едва просматривались теперь за густо натушёванными длинными ресницами, обилием пурпурных теней и, по меньшей мере, килограммом блёсток разного калибра на щеках. Мир, конечно, предполагал, что это наносится исключительно в целях безопасности, дабы отражалось от автомобильных фар, как катафот, но до конца уверен в своей теории не был. А уточнять не стал во спасение собственного самолюбия.

Из сочувствия к гостье отец предложил совершить променад лишь по центральной улице, чтобы слишком далеко не ходить. Не то чтобы кто-то был против. На протяжении всего путешествия Маша поочередно висла то на родителях, то на Милане. Причем последней уделялось ощутимо больше внимания. В какой-то момент Мир даже почувствовал укол ревности. Да, он понимал, что сестре в период взросления не хватает подружек постарше, а аналоги в лице двух старших братьев, одного из которых она последние года три видит исключительно по праздникам, мало спасают ситуацию. И все же он привык к тому, что сестра в случае чего обращается к нему за советом или просто приходит подурачиться, а теперь в любую свободную минуту она бегает к Миле. Нет, по большей части его это умиляло, бесспорно. Хотя внимания ему в данный момент однозначно не хватало. И скорее даже не от сестры, а от Миланы.

И почему он не может так же запросто подойти и обнять её, как делает Машка? Ладно, себе-то он мог признаться — не мог, потому что, если он прижмёт Милану к себе, на его белоснежной рубашке сразу же останется отпечаток её боевого раскраса. А превращаться в феечку Винкс с обилием страз на одежде он совсем не готов. Хватило подобного счастья от сестры, когда в период страстного увлечения мультсериалом по дому были разбросаны пайетки, фейские крылья, ярко одетые куклы, раскраски и прочие мерчи. Сколько гелевых блестящих ручек вытекло на его одежду? Пачки две за всё время? Не меньше, уж точно. И все носки были в серебристой пыльце блёсток, растертых по раскраскам, полу, столам и многим другим поверхностям в квартире. А теперь — как это ни парадоксально, — он влюблён в девушку, на восемьдесят процентов состоящую из совокупности различных страз и блестяшек. Вот вам и магия феечек Винкс.

Хотя, наверное, даже если бы Мила и не была накрашена, он вряд ли осмелился бы её обнять, памятуя об их недавнем разговоре. Однако… Раз всё происходящее между ними ничего не значит, почему он не может вести себя как душа пожелает, постоянно прикрываясь этой отговоркой? Да к чёрту всё!

Родители и сестра прошли далеко вперед, пока Мила остановилась, чтобы рассмотреть какую-то афишу. Воспользовавшись моментом, Мирослав подошёл к ней и, подхватив на руки, закружил. Наградой ему был девчачий визг над ухом. Ну, вот и взбодрились. Слегка подкинув ее, как он миллион раз делал на танцах с другими девочками, и удобнее перехватив, чтобы они могли смотреть друг другу в глаза, Мир счастливо улыбнулся:

— Не бойся, не съем.

— Это тебе бы надо бояться, — Мила хлопнула его ладонью по плечу, но недостаточно сильно, чтобы сойти за недовольную его поступком. — Зачем хватаешь?

— Я думал, ты не из пугливых, — усмехнувшись, он поставил девушку на ноги, намеренно склонившись к ней как можно ближе и почти соприкасаясь носами. — Это ведь ничего не значит.

— Конечно, не значит, — выдохнула она столь тихо, что Мир едва расслышал ее за гудящими моторами проезжающих мимо машин. Карие глаза смотрели на него с такой пронзительностью и немым вопросом, что он чуть не принял этот взгляд за ожидание чего-то большего. Но нет, этого просто не могло быть.

— Тогда скорее догоняй родителей, пока тебя не поймал кто-то еще, — как можно беспечнее сказал он, пряча истинные эмоции за улыбкой. — Слишком ярко блестишь.

Вопреки его ожиданиям, Мила подалась вперед, практически касаясь его губ своими, и саркастично прошептала:

— Хорошо, что Марина не блестит.

— А при чём тут..? — начал было он, но девушка уже высвободилась из его объятий и направилась дальше по улице.