Фибби и лето тринадцати

Елена Кузьменкова

Фибби — девочка из семьи волшебников, и чудеса для нее дело привычное. Но однажды, в свой тринадцатый день рождения, она знакомится с Тонни, который обладает уникальным даром сновоходца, путешественника в параллельные миры.Друзьям предстоит оказаться в племени индейцев, познакомиться с горгульями и узнать, всегда ли надо бояться монстров.

Глава 5

Чудес в этот день больше не было. Дети пообедали вместе в беседке в саду. К ним присоединился Генри. Мальчик пришел с большим альбомом в руках и напомнил Фибби, что она обещала сделать зарисовки к его экспериментам.

— Фибби у нас отлично рисует, — с гордостью сказал он Тонни. — Она так точно умеет подмечать малейшие детали. Правда она ленится, приходится ее уговаривать.

Девочка закатила глаза.

— Я все тебе нарисую! — воскликнула она. — Тебе просто вечно невтерпеж. Сделаю сегодня вечером. Летать мне все равно нельзя.

— А почему нельзя? — поинтересовался Тонни и увидел, как погрустнела его новая подружка.

— Ее наказали, — довольно строгим тоном объяснил Генри. — Она могла серьезно пострадать или даже погибнуть из-за своего безрассудства.

— Зануда. — Фибби недовольно скривилась, но спорить не стала.

— Генри, скажи, — обратился Тонни к мальчику, желая отвлечь того от нравоучений, которые он, по всей видимости, решил продолжить, — а ты какой вид магии предпочитаешь?

— Я предпочитаю науку. — Генри выглядел донельзя серьезным и взрослым.

— Зачем наука, — искренне удивился Тонни, — если все можно решить волшебством?

— Волшебство не сработает, если не знаешь, как устроена та или иная вещь, явление, или по каким законам осуществляется процесс.

Объяснять взялась Фибби, и Тонни был этому рад, потому что по глазам Генри прочитал, что тот считает его глупцом. Это было неприятно.

— То есть вам все равно приходится учиться?

— Конечно. Чтобы сработал любой из папиных механизмов или аппаратов, он должен знать какие законы физики применятся в данном случае.

— Зачем тогда магия?

— Иногда знание этих законов помогает их нарушать, — Генри снизошел до улыбки, вступая в беседу, — или поворачивать их в другую сторону, действовать вопреки.

— Кажется, понимаю. — Тонни кивнул с важным видом, хотя до конца еще не разобрался.

— Ты бы удивился, сколько изобретений, известных сейчас человечеству, когда-то были волшебными. Летающие предметы, волшебные зеркала были чистой магией. Люди и не думали, что такое возможно без волшебства.

— Но верно и другое, иногда наука находит правильное решение трудной задачи или ставит эту задачу перед магами. Наш папа умеет соединять одно с другим.

— Собака, что встретила меня у входа, — решился уточнить Тонни, — это была магия или наука?

— Собака ненастоящая, — признала Фибби, — это тонкий механизм. Он до мельчайших деталей повторяет живое существо. А ожил он с помощью магии.

— Как робот?

— Нет, таких совершенных роботов пока человек не изобрел. Это как раз задача, что магия ставит перед наукой. И папа уверен, что в его механических животных есть частичка души — они преданные и ласковые, любят нас, прекрасно учатся. Но могут больше, чем обычные собаки. Папа при необходимости способен видеть их глазами или управлять поведением.

— Ваш отец должен работать на правительство! — Глаза Тонни горели от восторга. — Он сделал бы столько полезного для всего мира!

Фибби и Генри переглянулись.

— Он так и делает. — Девочка открыто улыбнулась другу. — Помогает решать очень трудные задачи.

— Его работа, наверное, засекречена?

— Какая-то часть ее. — Фибби кивнула. — Но не беспокойся, мы сейчас не выдали тебе никаких государственных тайн. Папа официальный советник по новым технологиям и изобретениям.

Домой Тонни решил ехать на велосипеде.

— Доберусь меньше чем за полтора часа, — сказал он. — Я очень рад был побывать здесь, спасибо, что пригласила.

— Ты рассказал своему дедушке о том, что случилось на крыше? — Фибби бросила на гостя быстрый взгляд из-под ресниц.

— Что ты! — рассмеялся мальчик. — Он бы сказал, что мне все приснилось. Да и я не болтун.

— Ты будешь здесь все лето?

— Да. Мои родители врачи, они много работают. Вместе мы почти не отдыхаем. Я каждое лето гощу у дедушки.

— Тогда мы еще увидимся. — Фибби вдруг немного застеснялась, а еще испугалась. Вдруг новый знакомый сочтет ее и ее семью слишком странной и решит, что им больше не стоит общаться.

— Конечно, увидимся! — развеял все ее сомнения Тонни. — Теперь ты ко мне приезжай. Ну или прилетай.

Фибби рассмеялась, но покачала головой.

— Нет, пожалуй, летать так далеко я поостерегусь. Но приеду обязательно. У меня тоже есть велосипед.

— Тогда созвонимся? У тебя есть сотовый телефон?

— Нет. — Девочка погрустнела. — Я раньше не пользовалась телефоном. Мне особо некому было звонить. Но я попрошу папу что-нибудь придумать специально для нас. — Девочка воодушевилась. — Всегда есть обычный телефон, но это скучно. В общем, жди и не удивляйся!

Тонни катил на своем велосипеде через кукурузное поле и до сих пор не мог поверить в то, что с ним произошло в эти несколько дней. Может он все еще спит? Или его лунатизм зашел так далеко, что он бродит где-то в параллельной вселенной? Что ж, тогда его это устраивает.

Разработкой средства связи для них с Тонни Фибби озадачила отца в тот же день.

— Это должно быть что-то простое, удобное и тайное, — перечисляла она, загибая пальцы, — а еще только наше. Мне не нужен просто телефон.

— Воспользуйтесь голубиной почтой, — предложил Генри. Он помогал отцу в лаборатории. — И ничего нового придумывать не надо. Все уже давно придумано. А ты пытаешься заставить папу изобрести велосипед.

Фибби показала брату язык. Своим занудством Генри часто выводил ее из себя. Ну и что, что нужно вновь изобретать велосипед? Но это будет только ее велосипед, вернее средство связи.

— Я с радостью придумаю что-нибудь для тебя и твоего друга, — папа потрепал Фибби по волосам. — Простое, но функциональное.

Насвистывая, папа вновь увлекся своей работай, а Фибби ушла к себе, чтобы почитать. Однако, мысли ее разбегались, не давая сосредоточиться на строчках. Вскоре девочка отложила книгу и растянулась на кровати.

— У меня есть друг, — сказала она вслух и счастливо захихикала. — Наконец-то!

Из-под кровати раздалось недовольное ворчание. Фибби тут же свесила голову вниз и легонько поцарапала ноготками пол, словно подзывала кошку.

— Шорох, не обижайся, — ласково сказала она, — конечно, же ты тоже мой друг. Ты всегда готов меня выслушать. А это, я считаю, очень важное качество для дружбы. Но мне хотелось бы с кем-то гулять, играть, купаться, а ты к сожалению, этого не умеешь. — Девочка вздохнула. — Тонни тоже одиноко, вот мы и поможем друг-другу.

Фибби засунула руку под подушку и вытащила оттуда карамельку в красной шуршащей обертке. Услышав знакомый звук, монстр под кроватью заворочался. Девочка поторопилась развернуть конфету, а потом швырнула ее под кровать. Протягивать лакомство на ладони или слишком долго держать в руках было нельзя. В нетерпении Шорох мог и укусить. Довольное урчание и чавканье подсказало Фибби, что угощение достигло цели.

— Жуй, жуй, — засмеялась девочка, — и больше не жалуйся, что я плохая подруга.

На следующий день Тонни без дела склонялся по комнате, выдумывая причину, чтобы вновь отправиться в замок. Почему-то ему казалось, что для этого обязательно должна быть причина. Заявиться в гости просто так, выглядело, по его мнению, невежливым и навязчивым. К тому же он помнил, что Фибби сама обещала связаться с ним. Как же это будет? Может филин принесет ему письмо? Или послание вдруг проступит на запотевшем окне? Или заговорит вдруг старый игрушечный медвежонок, что всегда сидел на полке в его комнате? Последний вариант показался ему жутковатым, и мальчик искренне надеялся, что такого не случится. На медведя он теперь поглядывал с некоторой опаской, а потом и вовсе убрал с полки в шкаф.

Когда дедушка позвал Тонни с собой в город, мальчик отказался, сославшись на очень интересную книгу, которую он якобы читал. Дедушка поднял вверх густые белые брови. Единственная книга в комнате внука уже покрылась тонким слоем пыли и использовалась чаще всего как подставка под чашку с чаем, на обложке даже след остался. Однако, спорить он не стал, позволяя Тонни иметь свои секреты, и уехал в город на своем стареньком автомобиле.

Оставшись в одиночестве, мальчик приуныл. Ну почему они с Фибби не договорились о новой встрече более конкретно? Может она уже и думать о нем забыла? Ведь у нее там магия, а у него тут лишь старый заросший сорняками сад, злой дедушкин кот, который категорически не разрешал себя гладить с тех самых пор, как Тонни однажды оттаскал его за хвост, и телевизор, который надоел мальчику еще дома.

Тонни сидел у окна, отстраненно наблюдая за неугомонными ласточками, чье гнездо находилось под крышей сарая. Раздавшийся вдруг звук велосипедного звонка, заставил его поднять голову и посмотреть на улицу. Вдруг это почтальон? Но дорога под окном была пуста. Между тем звон раздался снова. Тонни вскочил и высунулся в окно почти наполовину. Никого. Велосипедный звонок продолжал настойчиво тренькать. Теперь уже мальчик был уверен — это оно, то самое! С ним пытается связаться Фибби! Тонни закружил по комнате, от волнения у него вспотели ладони. Да где же оно, это средство связи? Звон направлял его, и довольно скоро мальчик остановился перед столом, на котором лежал его же блокнот. Записную книжку в красивом кожаном переплете Тонни подарил папа перед отъездом.

— Держи, — сказал он ему тогда, — будешь записывать сюда важные вещи, мысли или рисовать, а потом расскажешь нам с мамой, как ты провел лето.

Тонни тогда лишь скептически скривился. Дневников он никогда не вел, считая это чисто девчачьим занятием, но блокнот взял. С тех пор он и валялся без дела. А сейчас, Тонни был в этом уверен, именно блокнот издавал звон, как велосипедный звонок. Неуверенно мальчик раскрыл записную книжку на первой странице.

«Привет! — было написано аккуратным почерком на белом листе. — Это Фибби!»

Тонни растерянно перечитал фразу несколько раз. И как же ему ответить? Писать тут же на этом листке? Или нужно перевернуть страницу? Несколько долгих минут ушли на поиск ручки, которую он так и не нашел. Пришлось захватить из гостиной карандаш, которым дедушка писал в журнале с кроссвордами. Наконец, запыхавшийся мальчик торопливо вывел чуть ниже первой записи:

«Привет! Ты отлично придумала!»

«Папа придумал. Сказал, что записки — это то, что надо. Самое древнее средство связи. Надеюсь, твой блокнот достаточно толстый?»

«Не сомневайся, а еще я пишу карандашом. Так что, я думаю, что можно воспользоваться ластиком, и листы никогда не кончатся».

«Ты гений! Я тоже буду писать карандашом. А еще здесь можно рисовать».

Фибби тут же изобразила смешную рожицу, Тонни в ответ пририсовал ей бантик, а рядом удочку и ведерко.

«Хочешь, пойдем завтра утром на рыбалку? — спросил он. — Тебе можно на реку, что возле кукурузного поля?»

«Да, мы ходили туда с папой и Генри».

«Тогда завтра в шесть утра жду тебя у большой ивы».

«Я знаю, где это. Буду обязательно».

Тонни переминался с ноги на ногу, заканчивать волшебную переписку не хотелось. Но о чем бы еще поговорить?

«Летать все еще не разрешают?» — спросил он, когда пауза грозила затянуться.

«Нет, — тут же пришло в ответ, — но ничего, зато лягу пораньше, чтобы не проспать».

«Возьми крем от комаров, у реки утром их много».

«О, комарики? Люблю их ловить. Очень вкусные!»

Тонни оторопел, не зная, как реагировать, но на листе тут же появилась новая фраза:

«Я пошутила. Комаров я не ем. До встречи завтра».

«Пока!»

Тонни осторожно закрыл блокнот, а потом запрыгал по комнате, крича, словно индеец. Нет, это лето не будет скучным. И даже если бы Фибби ела комаров, летая над замком в образе летучей мышки, это ничуть не сделало бы ее хуже. Хотя, наверное, все же хорошо, что она их не ест.