Проклятие зеленоглазое, или Тьма ее побери!

Елена Княжина, 2023

Утром в книжной лавке хотелось его придушить. Днем в парке – скормить рою плотоядной саранчи. Ночью, в постели, от него стала зависеть моя жизнь.Если он уйдет – Тьма завладеет моим телом, а душа отправится в ее мрачные чертоги. Если останется, то потребует слишком высокую плату за свои сомнительные услуги… Наверное, не стоило нового Мастера проклятий сравнивать с филейной частью местного парнокопытного?

Глава 7

После недельного сна тело бодрилось и требовало деятельности, но на самом деле у меня почти ни на что не было сил. Сир Милезингер, так и не дождавшийся свидания со мной, стал последней каплей. Предатель! Я же лучше какого-нибудь престарелого коллекционера. Аккуратнее, симпатичнее. Но, может, он пытался сопротивляться, и я зря наговариваю.

Я влезла в вояжер, расстроенно упала на сидение возле Диккинса и уложила голову ему на плечо.

— Отдыхай, крикетка.

— Не называй меня так… — по привычке проворчала я, хотя против этого прозвища вот уже который год ничего не имела.

Крикетки водились в местных лесах, на заболоченных озерах. Редкие представители местной фауны — странные водоплавающие птицы, не умеющие летать. Хотя крылья у них были и довольно приличные. Кто знает, может, крикетки ни разу не пробовали? Или просто не хотели?

Зато они шустро бегали, забавно подпрыгивая на кочках, превосходно ныряли и заполняли лес своим звонким «Кри-кри». Вейн меня так прозвал из-за их оперения — бледно-зеленого, лоснящегося, в цвет моих глаз.

— Эв… Я хотел поговорить с тобой про бал, — сдавленным шепотом выдал Диккинс, прижимая меня к себе. — Еще в парке хотел, а тут обморок этот твой так некстати… Ламберт, ты спишь, что ли?

Я усердно засопела, изображая похрапывание. В том, что Тьма в меня влезла в совершенно неудобное время, я была с Вейном согласна. Но вряд ли у меня будет возможность ей об этом рассказать. Я надеялась больше никогда-никогда с ней не встречаться.

Интересно, будет ли вообще этот Бал Варховых даров? Не удивлюсь, если Керроу решит его отменить. Вдруг кто-нибудь в проклятье вляпается во время танцев? Там работы явно не на неделю было. Вообще мутная история с этими дверями, ей Варху!

Вот зачем бы старику Мюблиуму, нашему магистру темных проклятий, навешивать черные чары на двери аудиторий? Профессор, конечно, не от мира сего, но вполне безобидный. С виду.

Сам же от своих шуток и пострадал. Словил рикошетом проклятие забвения и теперь валялся в больничной палате без памяти и шансов принять у нас зачет. Последнее было самым обидным.

— Ламберт, хорош притворяться… — Диккинс легонько пихнул меня в бок, но я не поддалась и захрапела громче.

Рисса, как истинная мастерица греть уши об чужие двери (но исключительно об те, что не запятнаны проклятиями), «обнадежила» нас перед самым отъездом. Мол, Керроу вызвал из столицы жутко важного проклятийника, работающего при королевском дворе. И тот прямо из Хитаны частным судном в Анжар вылетел. Может, уже отмыл там все?

И с чего вдруг такая именитая задн… персона согласилась посетить наши стены, потрепанные неудавшимися огнешарами? Может, он тоже считает, что что-то с грязными дверями нечисто?

Я горестно вздохнула на плече у Диккинса. Не дай Варх, эту важную шишку на замену к нам определят! Ясен гхарр, требовать он будет побольше Мюблиума. Старик мог забыть про зачет и без всякой магии.

Я приоткрыла глаза, когда поняла, что Вейн и сам задремал. Развернулась к окну и разомлела от видов Анжарской провинции. Дорогой хотелось жмуриться от яркости трав и листвы. Вся территория между Анжаром и Аквелуком была отдана под поля и сады.

Это в Хитане строились заводы для производства бытовых артефактов крупного и мелкого калибра, разводились диковинные животные, основывались центры экспериментальной магии. А мы… Что с нас возьмешь? Куда нам до столицы?

Анжарцам их изумрудные поля и душистые сады милее. Здесь магическое сельское хозяйство возведено в культ. И это единственные земли, где гхарров поминают чаще, чем Варха Всемогущего.

Стада винторогих — хуже плотоядной саранчи. Сами не едят, но копытами, каждое из которых с мою ладонь, топчут все подряд. Труженики из сельхозмага не успевают поднимать ростки, как уже новый набег… Расплодились на вольных хлебах! Злости, Варховой милости и стаи саблезубых вирр на них не хватает.

***

У ворот академии случился затор из маг-вояжеров. Первокурсники долго копошились со своими вещами, мешая подъехать следующим. Кто-то, как обычно, лез без очереди и тут же отхватывал крепкими чарами по пятой точке. Сир Райс и заместитель ректора Джонас пристально следили за соблюдением правил на территории. Словом, привычный дурдом, ничего нового.

Над острыми шпилями академического комплекса парило воздушное судно. В этом не было ничего удивительного: в Анжаре обучались ребята и из Тарлина, и из Либтоуна, а кое-кто прибыл из самой Хитаны.

Из толпы, подпрыгивая, показалась Рисса. Точнее, ее отчаянно машущая рука и кусок светленькой головы. Зажатая со всех сторон, она могла двигаться только вверх, чем и занималась, привлекая наше с Вейном внимание.

— Они ничего не отмыли, Эв, — из соседнего вояжера выплыла Тейка и придала породистому лицу изможденный вид. — Стоило нас катать туда-сюда? Я половину вещей в суматохе дома забыла.

У меня лицо само по себе было изможденным, и придавать вид не пришлось. Шесть часов поездки превратили мою и без того несчастную пятую точку в гудящий со всех сторон камень.

— Чем же этот жутко важный проклятийник занимался, что ни гхарра тут не отмыл?

Видимо, приглашенный мастер оказался так себе. И куда только королева смотрит, набирая себе персонал?

— А он не занимался! — Рисса наконец пробилась к нам и принесла на хвосте порцию новостей. Ткнула пальцем в небо, попав в покачивающееся на облаках воздушное судно. — Пару часов назад прибыл. Шепчутся, что его задержали «дела короны»…

— Угу, знаем мы эти «дела»… Нам обратно паковаться? — флегматично простонала Тея, не решаясь принять свой чемодан у Фила Экрю. Может, снова на крышу закидывать придется.

— Вот еще! И пропустить все интересное? — Рисса схватила ее под руку и отобрала у Фила Тейкин багаж. — Ну да, проклятья как висели, так и висят. Это минус. Зато прибывший мастер час назад огородил их такими крепкими экранами, что никто не провалится. Вляпаться нет шансов.

Крепкими, не крепкими… Я решила, что лучше все равно к этим жутким дверям не подходить. Вдруг Граймс про ампутацию мозгов не шутил. Достаточно с меня потрясений.

Диккинс остался дожидаться наших чемоданов, а меня отпустил с подругами. Все-таки он очень хороший друг, мой среднестатистический принц. И вполне заслуживает чего-то большего, вроде танцев на балу и этих всех поцелуев за статуей Имиры Сиятельной. Мне ведь нетрудно, если ему хочется.

Следуя за толпой, мы устало ввалились в прохладный просторный холл.

— Наш красавчик ректор как будто приболел, — выдохнула Тея, разглядывая фигуру Керроу вдалеке.

Он что-то живо обсуждал с высоким темноволосым мужчиной и указывал на ближайшую к нам дверь за радужным экраном.

— Ну еще бы! На него столько всего навалилось, — сочувственно протянула Рисса, подталкивая нас вперед. Я пыталась, конечно, упираться каблуками, но быстро проиграла ее упорству.

Мне совсем не хотелось напоминать ректору о себе и своем «необычном случае». Может, он в суете забыл про папино письмо?

Фигура второго мага тоже казалась знакомой. Как-то уж слишком. До зубной боли. До магрени, бьющей в виски. И еще почему-то шею саднило.

Я сразу поняла, кого увижу, до того, как он развернулся. Проклятие! «Вляпаться нет шансов», так говорила Рисса? Вот еще как есть, и по самые кончики ушей!

Нет-нет-нет… Мне срочно надо назад, к вояжерам, к багажу. Я испуганно обернулась и поняла, что пробиться к Диккинсу уже не выйдет. Толпа с чемоданами напирала со всех сторон.

Снова перевела взгляд на вархового хитанца, поджала губы. Толку с них, если дар речи закопался во мне намертво и, вероятно, навсегда. Да и мне решительно нечего было сказать этому незнакомому человеку. Не-зна-ко-мо-му, и точка.

Кроме того, что с черными глазами ему определенно лучше, чем с желтыми. Прямо даже почти не страшно. Если у него есть выбор, я бы посоветовала ему эти навсегда оставить, а те куда-нибудь выкинуть.

Мужик удивился мне не меньше. Это я поняла и по дернувшемуся кадыку, и по тому, как жадно он сглотнул. Чуть не подавился. Вот словно порцию изощренных ругательств проглатывал, чтобы при Керроу ненароком не брякнуть.

Чья-то сумка под одобрительный гул полетела в экран и отскочила в сторону, выбив пучок ярких радужных искр. Защита и впрямь на совесть сделана!

Ректор гневно зыркнул в толпу и, обнаружив зачинщика, двинулся на таран. Рисса с Тейкой полетели следом, боясь упустить горячее. И я поняла, что вот он — идеальный момент, чтобы ретироваться.

Скользнув якобы невидящим взглядом по фигуре, замотанной все в тот же заляпанный плащ с эмблемой, я развернулась… и узрела толпу, бравшую штурмом лестницу. Так, наверх попасть сейчас без шансов, значит, остается библиотека и магический питомник. Фидж наверняка успел по мне соскучиться…

— Вы меня так быстро забыли, девица из Аквелука? — проникло вкрадчивое прицельно ухо. Пришлось обернуться, отшатнуться и мысленно закатить глаза. Ага, забудешь тут.

Хитанец явно быстрее взял себя в руки и теперь чему-то ухмылялся. Странно и предвкушающе. Полный мрак! Вне зависимости от цвета глаз.

— Что? — глупо выдохнула, разглядывая темно-карие радужки. Утопая в этих бесконечных омутах с самым отборным мраком на дне и ловя ртом ускользающий воздух.

— Правда совсем не помните?

— Я…

Мягко говоря, у меня нынче вообще проблема с тем, чтобы отличить реальные воспоминания от выдуманных.

— Мы столкнулись в книжной лавке на той неделе, — хладнокровно напомнил маг, распахивая плащ.

Согласна, как-то очень жарко тут стало в одну секунду. Я потянулась к воротничку, но быстро передумала и сунула руки в карманы юбки.

— Эмм…

— А затем в парке… Вы покупали яблоко, — убил он последнюю надежду на то, что это был какой-нибудь его желтоглазый брат-близнец. С таким же заляпанным плащом, высокомерным нравом и надменным выражением холеного лица.

— Ах да… Припомина-а-аю, — промямлила, скользя взглядом по широким плечам и вниз, к краям рукавов. Все, лишь бы в глаза не смотреть.

Но сделала только хуже, потому что залипла на крупных ладонях с сильными пальцами. Тьма меня!.. Хотя нет, больше не нужно.

— Вы еще крепко меня оскорбили, забыли? — развлекался столичный гость, разглядывая меня с не меньшим любопытством. В основном мою шею, спрятанную под легким темно-зеленым шарфиком и плотным воротником. Уши мои от его интереса разгорелись до самых кончиков. — Что-то про линяющих гхарров…

— М-даа… — протянула, медленно кивая.

Было дело, каюсь. Жизнь в Аквелуке накладывает неизгладимый отпечаток на лексикон.

— Какая короткая память у нынешних студенток, — удрученно покачал головой мужик и перевел глаза на мой рот.

Застрял там надолго, видимо, ожидая каких-то звуков. Которые спустя полминуты все-таки пришлось издать.

— У вас глаза были другие, — сдавленным хрипом обвинила хитанца. Отличная у меня память, как у любого теоретика! Порой хочется похуже. — Сейчас черные.

— Черные, — спокойно согласился мужчина.

— А были желтые.

— Разве? Вам виднее.

И вот тут я окончательно смутилась. Бесповоротно.

— Мисс Ламберт! — вернулся ректор Керроу как раз не вовремя. Я мечтала о спасении, но точно не о таком. — Ваш отец прислал письмо и описал необычный случай. Это же надо, впитать столько тьмы… Невероятное везение, что все обошлось. Как вы себя чувствуете?

За исключением прожигающего щеки румянца, чувствовала я себя… Да нет, все равно паршиво. Так, что под землю провалиться хотелось, смешаться с камнями и никогда оттуда не выползать.

— Отец преувеличил масштаб проблемы, — почесала затылок.

Этот хитанец не может отвернуться хоть на минуту?

— Вам нездоровится, мисс… кхм… Ламберт? — подал голос черноглазый плод моих фантазий.

Явно же мне приснилась половина. Осталось понять, которая.

Стоп, так мы не договаривались… Мисс Ламберт? Срочно возвращаемся к «девице из Аквелука»!

— Я в порядке, — выдавила еле слышно.

— Одной Варховой милостью и молитвами вашего отца! — нахмурился Керроу, и я остервенело почесала зудящий кончик уха.

Да если бы одними молитвами… Беспокойство ректора было приятно, но мне не нравилось привлекать к себе лишнее внимание. Особенно всяких там черно-желтоглазых.

— Нет, Эйвелин, — ректор придвинулся ближе и понизил голос. — Сломанный барьер — это серьезно. Связи, вероятнее всего, нарушились еще здесь, в академии. Вы могли случайно угодить под одно из проклятий, разбросанных полоумным… в смысле, магистром Мюблиумом.

— Аккуратнее, Найджел, — напомнил о себе хитанец. — Магистр Мюблиум — безмерно уважаемый человек. Что бы он ни натворил — а нам еще предстоит разобраться, зачем, — Финиус остается…

— Знаю, знаю, Данн, прости, — хлопнул того по плечу Керроу. — Забыл в суете, что вы поддерживали с наставником отношения и после того инцидента. Но вы давно не виделись и… Тебе все же стоит знать, что в последнее время старик вел себя странно. То есть… еще более странно, чем обычно.

Я покивала задумчиво. Да, на позапрошлой неделе Мюблиум заставил нас вместо правильных простейших проклятий создавать плетения с ошибками. Причем чем больше было ошибок, тем выше ставил балл. И все бормотал про какой-то свет, что воссиял на маяке, указывая путь тем, кто заблудился.

— Главное, что пока никто из учеников не пострадал, — нервно продолжил Керроу. — Возможно, Королевский образовательный совет войдет в положение и не предъявит ему обвинений… Но если будут жертвы…

— Жертв не будет. Ради этого я и прилетел, разве нет? — хитанец дернул плечом и скосил глаза на сверкающий радугой прочный экран.

Похоже, королева его все же не за красивые глаза держит. Хотя бы потому, что они у него жутковатые.

Первый этаж академии гудел сотнями голосов, но нас словно купол окружил. Каждое слово проклятого хитанца прилетало ровно в ухо. Притом что говорил он негромко и вообще не со мной, а с Керроу. Мистика!

А Тейка права: наш красавец-ректор за неделю сдал. Сегодня мы с ним могли поспорить за титул «Мисс Бледность». Причем у него были все шансы на выигрыш.

Рисса предвидела, что Королевский образовательный совет прилично пощиплет ему хвост из-за случившегося. Не знаю, как хвост (на самом деле, он выглядел неплохо — блестел привычной маслянистой чернотой, повязанный синей бархатной ленточкой у затылка), но вот сам Керроу казался пощипанным.

В глубоких темно-синих глазах не было той задорной искры, с которой он провожал нас к вояжерам. И морщинка на лбу стала заметнее. Так, словно он постоянно думал. И в академии творилось нечто посерьезнее спятившего профессора.

— Что касается мисс Ламберт, то это не проклятье. Уж я бы заметил… — пробормотал задумчиво сноб в грязном плаще и судорожно кашлянул в кулак. — Остаточные следы заметил бы, да. Но началось все здесь, теперь в этом нет сомнений.

— Загадок меньше не становится, — устало выдохнул ректор. — Я рад, что ты нашел время приехать, Данн. Надеюсь, Ее Величество простит нам твое отсутствие. У меня уже руки опускаются…

Непривычно было видеть Керроу таким растерянным. Обычно он строгий, подтянутый. Породистый красавец-аристократ, шикарный мужчина, мечта студенток, гроза первокурсниц и вот это все. Полный комплект. Рисса с Тейкой из-за него чуть не передрались в начале учебы — обе вздыхали ночами так, что шторы в нашей спаленке ходуном ходили.

Нет, былой лоск, так будораживший сердца учениц, остался. Но теперь к нему в комплекте шли серые тени под глазами и выражение скучающей тошноты от ежедневного чтения гневных писем королевы.

— Ее Величеству придется смириться с тем, что у меня бывают и личные дела, — проворчал хитанец. — Я не ее карманный фамильяр…

— А в газетах пишут обратное, — едко хмыкнули за нашими спинами.

От голоса сира Райса, сочившегося ненавистью ко всему сущему, начиная с синего анжарского неба и заканчивая томно вздыхающими молодыми преподавательницами, комок в моем горле обернулся колючим камнем. Вечно он пугает одним только присутствием.

Едва Райс с нами поравнялся, воздух заполнился противным ароматом настойки Эшерских дварфов. И я тут же вспомнила, почему обычно стараюсь обходить мага с другой стороны коридора. Потреблял он ее без меры и без всякого уважения к своей должности.

Резкие, грубые черты лица не так сильно портили мрачную внешность, как он бы хотел. Рисса рассказывала, что он терпеть не может женское внимание и «пустую трескотню». Живет замкнуто в дальнем крыле и никому не открывает дверь в нерабочее время.

Жуткий, в общем, человек. Затворник. Говорят, у него по ночам из-за разрывов сплошные стрессы — слишком большая ответственность.

Если вдуматься, Райс был ровесником этого вот… квахара загорелого. Но выглядел прилично старше из-за сизых теней на бледном лице и бездны, плескавшейся в острых глазах. И я бы поспорила с Диккинсом насчет того, у кого из этих двоих аура чернее.

— Мастер Рэдхэ-э-эйвен, какая встреча… — пробормотал язвительно, скользя по нам усталым взглядом.

Его короткие темные волосы топорщились во все стороны и просили расчески. Определенно, и женское общество, и «пустая трескотня» пошли бы магу только на пользу.

— Сир Райс… Исходя из аромата я бы рекомендовал вам пойти проспаться, — брезгливо скривился столичный гость и отошел на полшага.

— Финиус все уши прожужжал про лучшего ученика. Интересно будет посмотреть, сколько способностей вы растеряли на сытой службе при дворе, щедрой на увеселения, — севший голос мага больше напоминал хриплое рычание простуженного зверя. — Впрочем, раз ректор уверен, что вы еще способны отличить морок от…

— А я слышал, сир Райс, вы как раз метили на место Мюблиума. Что, техники штопанья рваной материи не пользуются у студентов популярностью? Хуже только некромантия… Соболезную, — равнодушно покачал головой хитанец. — Понимаю, как вы раздосадованы, что решать проблему с зачарованными дверями вызвали именно меня.

— Лучше некромантия, чем исследовательские экскурсии под юбкой Ее Величества… Меньше неожиданностей, — сухо уведомил Райс и плотно сжал губы.

Смотрел он на гостя с неприкрытой неприязнью, разве что темный яд по квадратному подбородку не стекал.

— Я передам Ее Величеству ваши опасения, сир Райс, — нахмурился столичный мастер. — Уверен, она найдет способ их развеять.

— Кейр, Данн, уймитесь, — Керроу болезненно закашлялся и сжал пальцами переносицу. — Бодаетесь, как два гхарра за молодую самку!

Ректор требовательно посмотрел на Райса, мрачного и грозного, как анжарские тучи, вызванные тружениками из сельхозмага. Никакие молодые самки его точно не интересовали.

— Посмотрим, посмотрим… — недоверчиво проворчал темный маг, не желая сдаваться. — Если Рэдхэйвен все же не справится и падет смертью самодовольных глупцов, я рассчитываю, что ты дашь мне допуск к варховым дверям.

— Тебе работы мало? За ночь два разрыва…

Мужчины продолжали спорить, и я чувствовала себя совершенно лишней в этой беседе. Но и уйти не могла: взгляд темно-карих глаз с золотыми искрами на дне не отпускал. Натурально не отпускал, как сказал бы Вейн. Он словно на аркан меня взял — не дернуться!

— Можете отмывать двери в свое удовольствие, «мастер», — сир Райс поправил черный воротник, плотно обнимавший его шею. Задумчиво постучал пальцем по круглому зажиму с блестящим желтым топазом, заменявшему верхнюю пуговицу. — А я возьму на себя брошенных студентов. Они обеспокоены, и новые лица сейчас будут только…

— Я охотно заменю Финиуса, пока он выздоравливает, если в том есть необходимость, — черный взгляд снова вбился в меня, отдавшись болью в шее и бедрах. Ох, не к добру это все.

— Какой в том интерес королевскому мастеру, избалованному благами жизни при дворе, — натужно вспоминать программу третьего курса? — фыркнул насмешливо Райс.

Тут я с ним согласилась. Не нужно никаким столичным квахарам программу третьего курса вспоминать!

— Ошибаетесь. Мне вдруг стало очень, очень интересно, — вкрадчиво заверил того хитанец, опасно щурясь. — Если ректор не возражает, я займу кабинет Мюблиума, разберу его последние записи и возьму на себя его курс. На то время, что я здесь. Мисс Ламберт, вы на третьем? У вас есть «Защита от проклятий»?

Определенно, «девица из Аквелука» было лучше. Зря я не ценила, пока был шанс. И как все так быстро переменилось?

Я медленно кивнула, так и не обнаружив в себе дар речи. Из этих двух жутких зол выбирать было трудно. Оставалось молиться, чтобы Мюблиум пришел в себя поскорее.

Может, он уже через пару дней очухается, сам снимет черные чары и отправит важного проклятийника домой? А мы вернемся к повышенным баллам за допущенные ошибки? Мне, видит Варх, понравилось!

— Замечали что-нибудь необычное в последнее время? — деловито уточнил этот Рэдхэйвен. Глаза его искрились неподдельным интересом, тут он Райсу не соврал.

Я нервно кивнула, ощущая, как затягивается петля на шее. Знали бы Керроу и Райс, сколько всего «необычного» я в последние дни наблюдала. Вот начиная от смены цвета глаз вархового хитанца!

— Прекрасно. Тогда нам нужно будет подробно об этом побеседовать. Наедине. Инстинкты мне подсказывают, что обычно вы куда разговорчивее, чем сегодня, — ухмыльнулся мужик, явно не забывший про тот гхарров прыщ. И кто меня за язык дергал?

Последнее, чего я хотела — оставаться с этим наедине. У меня еще прошлые синяки не сошли! И я до сих пор точно не знаю, кто приложил к ним лапу. И зачем.

— Это плохая идея, Даннтиэль, — скривился ректор, и я вознесла ему мысленную хвалу.

А этого мужика так и зовут — Данн-ти-эль? За что с ним так матушка? Язык ведь в узел закрутится, пока выговоришь.

— Уверен, это поможет расследованию, — пояснил тот равнодушно. — Лучше всего странности в поведении Финиуса заметили бы его ученики.

— Мисс Ламберт нездорова, Данн. Ее отец просил взять девочку под наблюдение, — мягко объяснил Керроу. — Сначала нужно провести диагностику, проверить крепость барьера, а уж потом изматывающие допросы устраивать. Кабинет твой, должность тоже, записи мы не трогали. Опрашивай кого угодно, кроме Эйвелин.

— Спасибо, ректор! — вырвалось благодарное, и я тут же прикусила язык.

Надо было как-то спокойнее выразить восторг. Хотя… перебьется. Я даже заулыбалась от счастья, что «беседы наедине» отменяются. Вон, Рисску пусть допросит, она все про всех знает.

— Я поприсутствую на диагностике? — испортил все настроение хитанец. — Любопытный случай.

— Мы будем рады услышать экспертное мнение, — охотно закивал ректор, и благодарности во мне поубавилось.

Наверное, мою кислую мину все заметили, потому что у столичного сноба уголок губ зачем-то вверх пополз. А Керроу придвинулся ко мне и зашептал так тихо, словно мы что-то секретное замышляли.

— Эйвелин, срочность и серьезность вашего вопроса не вызывает сомнений. Вот только главный целитель отлучился в Хитану за редкими медикаментами. Он из староверов и терпеть не может воздушные суда, так что… ждем.

— Я совсем не спешу, — заверила его и уверенно потрясла головой, ловя черные искры перед глазами.

— Как только доктор Граймс вернется, вас вызовут в больничное крыло на диагностику. Не упрямьтесь, это для вашего блага, — похлопал меня по плечу Керроу и, подманив к себе Райса, отошел к радужному экрану.

Попасть на прием к нашему светилу — циничному, зловредному Граймсу — скорее наказание, чем награда. Но отца не переспоришь, а уж если Керроу с ним согласен… Придется смириться и перетерпеть. В конце концов, это просто диагностика. Что может пойти не так?

— Так вот, как вас зовут, — тихо выдохнул мой аквелукский «невинно оскорбленный» знакомый. — Эйвелин. Что ж… Оно вам подходит.

— Что? — недопоняла я, задумавшись о часе мучений в кабинете Граймса.

И еще зачем-то о юбке Ее Величества. Что с ней не так, что столько разговоров? И какие в ней могут найтись неожиданности? Может, и зря я не читаю эрренских газет.

— Имя.

— А… — заторможенно поморгала. — Вам ваше тоже подходит. Очень.

Не стала уточнять, что это вовсе не комплимент. Как еще могли звать столичного сноба с черно-золотыми глазами? Естественно, так, чтобы все вокруг об него язык ломали. Даннтиэль Рэдхэйвен. Ну надо же!

— Отдыхайте, Эйвелин. Вы выглядите… помятой.

Кончики ушей вспыхнули так, словно в каждое послали по крепкому огнешару. Я стремительно отвернулась от проклятого хитанца.

Нашла глазами Риссу, вцепилась в светлые кудряшки, как в вархов ориентир в бушующем море человеческих тел, и решительно пошла на таран. Если меня затопчут, это будет не самым худшим выходом из сложившейся ситуации.