Дорога в рай

Елена Евгеньевна Галимова

Простая деревенская девушка Соколова Татьяна решила исполнить свою мечту. Она всегда хотела вырваться из маленькой деревушки и стать моделью. Впереди ее ждут не только приключения, но и уроки жизни…

ГЛАВА 1

Мечта

Танька валялась в сочной траве и смотрела в бездонное небо. Облака медленно плыли по синему простору, принимая причудливые формы. Казалось, будто огромная высь раскинулась, обняла всю землю и влилась в океаны, моря и реки. Такая красотища, сейчас даже не восхищала Таню, она мечтала о своем:

Вот бы мне превратиться в принцессу, нет в королеву, чтобы было много денег, шмоток, и поклонников, — думала Танька, мечтательно закрыв глаза, но солнечный свет слепил сквозь веки, и девчонка легла на бок. В свои семнадцать лет, Таня мечтала о карьере модели, куче денег, море поклонников, но в деревне, конечно, эти мечты вряд ли смогут осуществиться…

— Танька! — послышался издали голос младшего братика Кольки.

Девчонка быстро перекатилась в траву, где повыше стебли, чтобы брат оставил ее в покое. Колька всегда находил ее. Бывало, ищет там, заглянет здесь, а Татьяна сидит себе где-нибудь в кустах смородины и посмеивается. Не хочется девочке идти домой по хозяйству помогать. Наверняка опять что-то нужно делать по дому или в огороде копаться. Не любила Таня все эти дела житейские, а в своем хозяйстве эти дела никогда не переводились.

Пока Колька ищет ее, можно конечно улизнуть на пруд да искупаться, в такую жару хочется залезть в воду, освежиться. Пока Татьяна обдумывала свой коварный план, братик продолжал искать ее среди кустов малины, заглянул за сарайчик, обошел вокруг старого колодца. Татьяна притихла в своем укрытии и затаила дыхание. Колька тем временем все ходил, ворча себе под нос, осматривал все тайные убежища сестры, зная наверняка, где все они находятся. Мальчик заходил все дальше в густые заросли, а Таня наблюдала за ним, удивляясь, как это ему всегда удавалось найти сестру куда бы она ни спряталась.

.

— Танька, мать зовет! — прокричал совсем рядом, младший брат.

Он бродил в высокой траве словно по лесу, иногда падая, чертыхаясь и снова поднимаясь. Его короткие ножки путались в длинных цепких зарослях, запинались о кочки, но мальчик упорно преодолевал преграды. Колька обнаружил сестру, и выпучив голубые глаза, воскликнул:

— Ты чего лежишь?! Я же говорю, иди, мать зовет! — братик быстро дышал, раздувая веснушчатые ноздри, и даже дернул девчонку за ногу.

Танька нехотя поднялась, потянулась, стала приглаживать свои длинные белокурые волосы, быстро заплетая их в косу. Между тем, Колька, смешно подпрыгивая, помчался домой, а его рыжий затылок иногда выныривал из высокой сочной травы. Девчонка с сожалением глянула на свое любимое местечко: небольшой клочок земли, окруженный развалившимся заборчиком с нависшим над ним козырьком из полусгнивших досок, кусок старого половика, служивший ей лежаком, ободранное покрывало, прятавшее её от посторонних глаз… Нужно оставить всё это великолепие и идти домой. Тяжело вздохнув, девчонка лениво поплелась к матери. Эх, Оказаться бы сейчас у собственного бассейна в окружении заботливых слуг: «Татьяна Леонидовна, ваш коктейль, Татьяна Леонидовна может сделать вам массаж, госпожа, не желаете ли шампанского?» — райская жизнь в мечтах….но увы, действительность хуже некуда. Жили они с семьей очень скромно, какой там коктейль, даже на сок денег иногда не хватало.

— Таня, сходи в магазин, песок кончился. Муку надо, вот я написала чаво ешо купить, Кольку возьми, поможет, — мать сунула в огромную хозяйственную сумку клочок бумаги, а деньги положила в старинный ободранный кошелек. Сколько Танька помнила, этот обтрёпанный кошелёк, с почти полностью отклеившимися бусинами, служил ещё их бабушке.

Танька переоделась в короткую юбку, синюю маечку, забрала волосы в высокий хвост, и надев босоножки с цветочками, пошла. Колька поплелся за ней. Он нес пустые сумки, всю дорогу запинаясь, мальчик ворчал из-за слишком больших калош.

— Ну и долго же ты собираешься, замучился ждать! Нарядилась как на дискотеку! — ворчал позади сердитый мальчик.

Он хоть и был на 10 лет младше Тани, но размышлял по — взрослому. Старшая сестра часто замечала за ним совсем не детские поступки. Однажды родители уехали на два дня к родственникам и велели детям присматривать за хозяйством, кормить гусей и кур. Танька украдкой сбежала на дискотеку, а когда вернулась, застала младшего братика за важной работой: Он укрывал небольшой стог сена старой клеёнкой и ворчал, что возможно ночью пойдёт дождь. Мальчику на то время едва исполнилось пять лет. Когда дети встали рано утром кормить гусей, то обнаружили грязные лужицы во дворе. Ночью действительно шёл дождь, но укрытое хозяйственным Колькой сено не промокло.

Колька старался шагать широко, как большой, но никак не успевал за длинноногой старшей сестрой. Магазин находился в центре деревни, идти нужно было далеко, братик явно в такой обуви пойдет очень медленно. От дома, надо преодолеть мост, широкое поле, на котором летом рос горох и небольшой участок шоссе. Дорога утомляла, но мальчик упорно шёл, сердито пыхтя, словно рассержанный гном. Старшая сестра хорошо понимала, что младшему братику тяжело угнаться за ней, но она не хотела ждать, пока её догонит этот противный жалоба. Колька всегда докладывал родителям, что и когда делает Таня. Сейчас, это была её маленькая месть — сбежать от брата, чтобы он пытался догнать сестру в таких огромных калошах.

Магазин — самое популярное место среди деревенского населения. Если кому-то хотелось услышать свежие новости, то здесь можно узнать все обо всех и во всех подробностях. Иногда Тане казалось, что их маленькая деревушка затерялась во времени, и если везде уже была цивилизация, Интернет, то у них, в деревне ничего такого не было. Казалось, Всевышний вначале дал жизнь этим людям, а потом как-то забыл о существовании горстки людей и оставил их на произвол судьбы. В их деревеньке даже говор остался как в старину. Не у всех в доме имелся даже телевизор, не говоря уже о мобильных телефонах. Если была неужда что-то купить, нужно было ехать в районный центр, а в деревенском магазине были только необходимые продукты, кое-что из бытовой химии, а продавцы до сих пор пользовались деревянными счетами, как когда-то в советское время. По магазину любили слоняться местные любители горячительного. Они всегда стояли жалкой горсткой у прилавка, и у них обычно была надежда на добрых людей. Обдавая всех перегаром, пьяницы жалобно выклянчивали деньги взаймы, обещая скоро непременно вернуть. От их перекошенных грустью и перегаром лиц, больше всех страдали продавцы. Наблюдать за пьяницами целую смену, слышать их скулеж, было невыносимо. Сегодня за прилавком стояла Антонина, она никогда не жалела выпивох. Круглая и краснощекая как матрешка, Тоня грудью стояла за товар, были случаи воровства и обмена товара на деньги. Антонина смело давала отпор наглым попрошайкам, а если нужно, могла и шваброй огреть. Только что кучка выпивох, в глубоком разочаровании покинула стены родного магазинчика, плюясь и злословя на бессердечие Тони. Колька с Таней вошли в магазин и сразу отдали продавцу список с деньгами. Пока Тоня взвешивала товар, брат с сестрой заворожено рассматривали отдел косметики и игрушек. В их сельском магазине продукты, бытовая химия, одежда, игрушки, косметика, все находилось на соседних полках. Местные хозяйки запихивают в одну сумку стиральный порошок и колбасу, поэтому разнообразие съедобного и хозяйственного товара стоящего на одной полке, не удивляло никого, кроме Тани. «Это так негигиенично» — подумала девчонка сморщив хорошенький носик. Она невольно сравнила большой супермаркет из рекламы, с этим… э… чуланом. Колька принялся восторгаться Человеком — Пауком, а Танька заинтересовалась лаком для ногтей. Девчонка представляла модный лиловый цвет на своих ногтях и даже выставила вперед изящную ручку. Нет, от покупки одного лака семейный бюджет не обеднеет. Но только строгий отец категорически против любой косметики, да ведь не обязательно ему знать про лак, если Колька не нажалуется. Чтобы выглядеть по — современному, собираясь в субботу на дискотеку, Танька наводила красоту у своей единственной подруги Лары. Возвращаясь домой, девчонка шла к студеной речке «Слезинке», у дома, и тщательно умывалась с мылом. Специально на этот случай она таскала в кармане джинсов крошечный кусочек мыла в пакетике.

— Чё, лак хочешь? — толкнули в спину Таньку.

Это, невесть откуда, появилась Ларка, хотя минуту назад ее здесь не было. Грубая, хамоватая подруга Таньки никак не понимала что обращается с людьми неуклюже, словно огромная медведица. Вот и сейчас, Лариса толкнула подругу в спину, будто так и должно быть. Соколова терпела все это хамство, только потому, что другие девочки с ней не дружили. В деревне другие девочки Татьяну считали высокомерной, гордой. Лариса же, принимала ее такой какая она есть, иногда, правда не понимая о чем говорит Соколова. Только Лариса не сторонилась Таньки, всегда могла выслушать, поддакнуть если надо, поделиться косметикой, у Ларки родители жили зажиточно для деревни.

— Хочу, конечно, и косметику хочу, и денег много, и моделью стать тоже хочу, — вздохнула Таня, складывая покупки в бездонную сумку.

— Ух, ты! — раскрыла рот толстощекая Лариска, — моделью стать хочешь, а не жирно ли?

— Нет, не жирно. Мы с тобой не хуже городских девушек, а живем в нищете. Почему они в роскоши купаются, а нам это будет жирно?

— Ага, жди, когда они с тобой поделятся! — хохотнула Лара, вытаскивая сумки на улицу. Девочки шли по дороге, рассуждая о богатстве, а редкие машины обдавали их пылью.

— Ну, а чаво ты в городе делать станешь? — вытирая пот со лба, спросила Ларка.

— Я ж говорю, в модели подамся, да, а чаво ты хохочешь — то?

Лариска громко смеялась, обнажая широкие зубы и держась за тучный живот. Она даже сумки поставила на обочину, чтобы слезы утереть. Тане было неприятно, но она всегда прощала грубиянку. Правда, Соколова не могла поделиться с Ларкой всем сокровенным, поскольку та любила посплетничать. Ларисе было очень трудно держать язык за зубами, ее так и тянуло потрясти чужим грязным бельем. Если же Ларка слышала о себе дурные слухи, то спешила задать трепку наглым сплетникам. Когда прошлой весной Лариска лежала в больнице с воспалением легких, кто-то пустил слух, что она разболелась после аборта. Страшная месть настигла лживую дрянь, прямо в магазине. Ларка напала на нее, как сыч на жертву. У бедняги был вырван клок волос, разбиты губы и разорвана новая юбка. В селе побаивались сплетничать про Ларку, а Таньке было с ней комфортно. Абсолютно разные внешне и внутренне девочки замечательно дополняли друг друга, хоть и ссорились иногда. Вот только в последние два года, Соколова заметила, что ей становится все труднее донести до подруги свои мысли. Таня всегда отличалась нестандартным мышлением, чем удивляла окружающих, и Ларка уже просто не могла понять, о чем говорит Соколова. Она согласно кивала, но и только.

Лариска громко высморкалась в подол халата и сказанула:

— Оно ж, конечно, хорошо моделью — то, задом вертеть, да кто ж тебя туды возьмет — то? Там связи нужны, хотя ты у нас красавица, хоть и тощая как селедка, — снова прыснула подружка.

— Да ты мне просто завидуешь! — рассердилась Танька, отбирая у Ларки сумки, — лучше занялась бы физкультурой, прическу бы сделала, ходишь как баба! — обиделась Соколова.

Ларка бросилась догонять подругу.

— Да не сердись, я ж не со зла! Может, и завидую, а гимнастику делать не стану, у нас в роду все бабы такие. Да, не балеринка я, так что ж, мне теперь и не жить? — обиделась она.

— Давай прекратим ссориться, — предложила Танька, — вечером гулять — то пойдем?

— Пойдем, — успокоилась Лариса, снова широко улыбаясь.

Она расправила складки грязного халата, и сунув широкие ладони в потертые карманы, пошла домой. Танька подняв свою ношу, тоже побрела к дому. Жара изнуряла. Занимался полдень. Колька, запыхавшись, догнал сестру, в руках он нес огромные калоши.

— Эх, помощник, — горестно вздохнула девчонка волоча тяжёлые сумки.