Французское наследство

Елена Дорош (2024)

У юной пианистки Яны Шум убивают бабушку, и ее собственная жизнь тоже оказывается под угрозой, когда в доме несчастной старушки преступник не находит того, что искал. Так ради чего он готов убивать снова и снова? Из-за совершенно незнакомой девушки Савва Бехтерев втягивается в очень странную и неприятную историю. Она не имеет к нему никакого отношения, но без Саввы Яна могла бы погибнуть, так и не раскрыв семейный секрет… Елена Дорош пишет для тех, кто не впадает в уныние, не боится испытаний и ждет от жизни только хорошее. Ее книги — не просто детективы. Они не только о любви. Каждая открывает увлекательную, порой малоизвестную сторону человеческого бытия.

Так вот ты какой, Прованс!

А девица Шум тем временем собиралась в дорогу и не думала о Савве Бехтереве. Вернее — чего уж там, — старалась не думать. Хорошо старалась.

Ей казалось, что получается.

Весь полет от Москвы до Марселя — с пересадкой в Стамбуле — она улыбалась. Немного неприлично, ведь повод для поездки скорбный, к тому же нет уверенности, что бабушка Таняша будет ей рада, но ничего поделать с собой она не могла.

Шутка ли — увидеть Прованс!

Интересно, в начале декабря там в туфлях ходят или все-таки в сапогах?

Оценить прелесть прованской погоды сразу по прибытии Яна не успела. На выходе после паспортного контроля ее уже ждал парень с табличкой, на которой по-русски было написано ее имя. Подхватив чемодан, встречающий, не говоря ни слова, на крейсерской скорости куда-то понесся, на подземной стоянке сунул вещи в багажник, буквально запихнул Яну в машину, сам пристегнул и, вскочив на водительское сиденье, как в седло скакуна, резво рванул вперед.

Увидеть Прованс в окно автомобиля тоже не удалось. Прилетела она в семь вечера, когда — как всегда на юге — было уже темно, хоть глаз выколи. На место прибыли в полной черноте.

Перед калиткой, освещенной фонарем, водитель, за всю дорогу не произнесший ни слова, выскочил, нажал на кнопку звонка и стал доставать вещи. Вместе с ее довольно тощим чемоданом он выгрузил какие-то коробки, два ящика с рассадой — да они тут в декабре цветы сажают! — и новенький велосипед. Почему-то Яна решила, что это для нее, и немного вдохновилась.

А то что-то страшновато стало.

Впрочем, окончательно оробеть она не успела — из калитки вдруг выскочила худенькая женщина и повисла у вылезшей из автомобиля Яны на шее.

— Януся, дорогая моя девочка! — по-русски завопила она и громко чмокнула ее три раза.

Это была бабушка Таняша собственной персоной.

Яна улыбнулась и чихнула, чисто от волнения. Таняша сразу потащила ее в дом, и вспотевшая от переживаний путешественница даже не поняла, какая в атмосфере нынче температура.

Зато утром, проснувшись в маленькой комнате на кровати под балдахином, Яна посмотрела в окно и не поверила своим глазам.

Весь двор перед бабушкиным домом был засыпан снегом, а по дороге, хорошо видной со второго этажа — наверх ее отвели сразу после того, как из-за усталости она отказалась от ужина, — мела самая настоящая поземка.

Ничеси! Это она где? В Мурманске, что ли?

Даже глаза потерла. Вдруг мерещится!

Нет, не мерещилось. За окном Яна заметила прикрепленный к стене градусник. Минус три. А у нее в чемодане — кроме ветровки, в которой приехала, — платья, пара свитеров, ну и джинсовая жилетка. И ведь она же смотрела погоду. Было сказано, что плюс пятнадцать, а дальше еще теплей…

— Я слышу: ты ходишь! — неожиданно раздалось откуда-то снизу.

Яна посмотрела под ноги. Деревянный пол из темных широких досок скрипнул.

— Если проснулась, то спускайся! Завтрак готов! — объявила невидимая бабушка Таняша.

Яна сбежала вниз и поздоровалась.

— Приветик, детка! Давай сразу договоримся, что мы на «ты», — с ходу заявила та. — И учти — никаких бабушек! Зови меня Таняшей. Если хочешь, то на французский манер — с ударением на последнем слоге. Для местных мое имя очень длинное, поэтому они сокращают до Таша. Хорошо, что твое имя короткое, только ударение поменять.

Таша? Надо же, так в детстве называли бабушку Наташу!

Яна собралась сказать об этом, но Таняша уже тащила ее за огромный стол посреди кухни.

— Вижу, ты оголодала с дороги! — заявила она, разглядывая родственницу. — Ну ничего! Это мы поправим!

Яна улыбнулась:

— Мне достаточно салата и фруктов. Овощи я тоже люблю. Спаржу, баклажаны…

Таняша ухмыльнулась:

— Сейчас мы спаржу и баклажаны не едим. Зимняя еда должна согревать и наполнять силой. Хотя рататуем я тебя, так и быть, угощу.

Она начала метать на стол тарелки и плошки с едой. Яна провожала их глазами и не могла сосчитать, сбивалась.

Таняша с явным удовольствием перечисляла:

— Паштет из кролика, террин из индейки, свиные колбаски, запечённая утка. Это холодные закуски. На горячее — мясное рагу. Если не наешься, то добавим. Хотя… чего ждать?

И Таняша выставила на стол тарелку с шариками козьего сыра, блюдо с фруктами, а под конец вынула из старинного пузатого буфета корзинку с хлебом.

Яна разинула рот. Это у них завтрак такой?

Таняша оглядела стол и всплеснула руками:

— Забыла самое главное! — И полезла в холодильник.

— А это… что? — спросила Яна, разглядывая баночку, набитую чем-то желтовато-серым и — сразу видно — очень жирным.

Конец ознакомительного фрагмента.