Шустрая Кэт. Курс второй

Елена Гуйда, 2022

Наглость и предприимчивость – второе счастье. Сомневаетесь? Тогда я, Кэтрина Бирм, ну или просто Шустрая Кэт, докажу вам, что ваши сомнение напрасны. Что летняя практика – не повод называть меня неучем. Династический брак Высочества – не охотиться на волкодлака. А одна попойка… Ладно. Главное не унывать, доверять интуиции и соблюдать баланс магических и физических сил.

Глава 1

Проклятые болота

Чёрт! ЧЁРТ! ЧЁРТ!!!

Знаете, до сего дня я и не подозревала, насколько ненавижу болота.

Особенно Проклятые.

Вы даже не представляете, насколько это ужасное место. Да кладбище, на котором хоронят останки некромантских опытов после нашествия на него студентов второго курса во время сессии, выглядит безобидней.

Чвякающая, стонущая и вздыхающая, залитая зеленоватой плесневелой водой местность. Жара и духота. Вонища, как из сточной канавы Квартала Семи Висельников. Одинокая растительность искорёжена до такой степени, что невозможно понять, что оно такое в изначальном замысле Единого. Зато грибов здесь было видимо-невидимо. Каких хочь. И самых невиданных расцветок, от типичных коричневых боровиков и красненьких мухоморов до каких-то синюшных, ядовито-зелёных и зловеще-чёрных. Почему-то именно их хотелось обходить по большой дуге. Не спрашивайте, почему, это был этот… иррациональный страх перед неизвестным. О!

Да что там грибы. Здесь только комары были таких размеров, что казалось — стоит им только на тебя сесть, и заработаешь если не перелом позвоночника, так растяжение какой-нибудь мышцы — точно. Даже герр на особо жёсткой диете не наводил на меня такой жути, как эти птицеобразные насекомые, провожающие нашу разномастную стайку голодными взглядами из кустов.

— Знаешь, я прям боюсь представить, как выглядят лягушки, которые ими питаются, — призналась я шёпотом Высочеству, кивнув на комара, не сильно уступающего размерами упитанной канарейке.

— Честно, я тоже впечатлён, — поморщился Эвер. — Как-то не так я представлял себе летнюю практику.

На что обладающий уникальным слухом магистр Дорк насмешливо хмыкнул, наблюдая за тем, как увлеченно спорят между собой три ведьмы, обступив какой-то лиловенький в ядовито-зелёную точку гриб, по форме напоминающий вешенку.

— Я говорю тебе, что это Асвадиус Короватис — гриб фиолетовый семейства Перебегающих! — ткнула пальцем в даже не подозревающую о таком родстве мимо пролетающую ворону рыжая кучерявая ведьма. Птица на это возмущенно каркнула и поспешила ретироваться, дабы не обозвали как похуже. И только обсуждаемая вешенка не отреагировала на обидное прозвище совершенно никак.

— Ну да! Хочу посмотреть, как ты из этого Асвадиуса приворотное зелье варить будешь, — насмешничала брюнетка, откинув за спину толстую длинную косу и скрестив руки на груди довольно внушительного размера. — Во-о-он им как раз попрактиковаться не на ком, — мотнула она головой в нашу сторону.

— А мне кажется, что Ивильга права, — встряла в спор блондинка, свесившись над поганкой и звучно потянув носом, видимо, решив если не на глаз, так на нюх определить степень её родства с Перебегающими. — Просто из-за повышенной влажности точки на шляпке выцвели и приобрели такой нетипичный окрас.

— Этот нетипичный окрас обеспечит привораживаему типичный по… пищевое отравление, — не оставляла надежд вразумить коллег брюнетка.

— Уже начинаю бояться за мужскую половину группы! — хмыкнул магистр Дорк, растянув губы в предвкушающей улыбке.

Ставлю золотой против драного башмака, сейчас он представлял, как это трио ведьм-недоучек гоняется за нашими парнями, упрашивая попробовать их свеженькое, вкусненькое и очень полезненькое варево.

Упомянутая половина, представив примерно то же, заметно вздрогнула и как-то синхронно сглотнула, видимо представив ЧТО им грозит продегустировать.

— Думаете, они начнут на нас ставить опыты? — ужаснулся Алек, скосив глаза на спорящих ведьм и впервые за несколько дней практики проявив живейший интерес хоть к чему-то.

— Уверен, — кивнул куратор и ухмыльнулся, не то предвкушая созерцание результатов этих опытов, не то… а чёрт его знает, что он себе там представлял, но точно ничего хорошего. Иначе бы так злорадно не ухмылялся.

— Я бы на вашем месте так не радовался, магистр Дорк. Вы, между прочим, тоже числитесь в самых завидных женихах Объединённых Королевств, — поддел магистра некромантии Его Высочество наследный принц.

Куратор задумался, и настроение его немного ухудшилось. Но через несколько мгновений всё же мотнул головой:

— Не. Начнут с вас. Вы моложе, красивей и перспективней, — изрёк твёрдо уверенный в своей абсолютной безопасности магистр. — А пока на вас будут тренироваться — я успею приготовить антидот. Ну или не успею. И тогда Бирм покажет нам всем, как поднять труп, при этом не задев природные потоки тёмной магии. А то скучно как-то, честное слово. Заодно, в случае если Бирм облажается, проверим физподготовку тех, кто останется в живых после экспериментов факультета ведовства. Кругом сплошная выгода и практика.

— Это можно расценивать как покушение на венценосную особу? — высокомерно задрал нос Кислый.

— Это можно расценивать, как практику, студент Кодх! Если мне не изменяет память, Его Высочество, как и любой другой студент, там карлякнули на договоре свою драгоценную подпись под пунктом «Претензий к администрации не предъявлять, если травмы были получены в результате обучения».

— Имелось ввиду — «обучение»… — всё же попытался оспорить приговор Ревель.

Эх, знал бы он Дорка чуть лучше, то не рыпался бы даже.

— А разве это не часть обучения? Вот будете тренироваться бдеть, мои драгоценные. Самая большая ошибка хорошего вояки — это то, что он твёрдо уверен в том, что основная опасность исходит с вражеского лагеря. На деле же кухарка, решившая, что протухшее мясо ещё не повод ходить голодным, обезвредит вашу армию быстрее, чем стихийник, наславший на вас огненные смерчи. Ни один боевик не сможет сконцентрироваться и призвать оружие, если единственной его мыслью будет — как бы не опозориться на глазах у своих сослуживцев и до каких кустов бежать, чтобы не наткнуться на своего боевого товарища.

— Призыв оружия? — придвинулась я поближе, припомнив, что так и не выспросила у боевиков, как выглядит их магия. — А это что такое?

— Бирм, твоя любознательность меня просто радует и умиляет, — почти ласково оскалился Дорк. — Давай-ка ты полюбопытствуешь в пределах своей специализации, а? Ну-ка, золотая моя, обозначь потенциально опасные для проведения некромантского ритуала места в этом прекрасном заповеднике редкой флоры и фауны.

И кто меня за язык тянул?

Ладно. Как там учил меня Рикар…

— И не смей переходить в Тень, — между прочим, добавил куратор.

Вот… тьма.

* * *

Можно было бы повозмущаться. Заявить, что это особенность моего дара и… заработать ещё какое невыполнимое условие. Потому лучше молча сделать что говорят и не выпендриваться.

Я окинула взглядом местность. Над лужами, кочками, поросшими острой тонкой осокой и одинокими зарослями густого камыша, лентами и клочками навис зеленоватый, не внушающий душевного спокойствия, туман. Между прочим, именно он придавал чёрным трухлым корягам особой зловещести.

Вдох-выдох. Было такое чувство, что здесь куда ни глянь, везде — потенциально опасные места. Всё бы ничего. Задание было не то чтобы аж прямо сложное, но меня сбивали с настроя спорящие ведьмы и скрытничающие боевики. И вообще, что это за государственная тайна такая…? Чёрт. А ведь и правда может быть государственная тайна. Как-то я не подумала раньше. Всё ж Высочество и Мастер Меча, а не просто Рыжий и Кислый.

— Би-и-ирм! Ты там решила заночевать? — окончательно сбил меня наставник. — Учти, родная моя, здесь водятся очень редкие, почти вымершие к бесам рогатым виды животинок, охочие до таких вот неосторожных молоденьких магесс.

— Знаете, магистр Дорк, — процедила я, сквозь зубы, — меня просто до глубины моей бессмертной души радует, что вы так заботитесь о моей скромной особе.

— Знаешь, Бирм, — как-то слегка меланхолично передразнил меня магистр, — в тебе есть всё, что угодно: харизма, невообразимая везучесть, живучесть, способность правильно оценить ситуацию и попользовать её с наибольшей для себя выгодой. Но в тебе никогда не было скромности, родная моя. Как, впрочем, и совести.

ЧТО?! Это во мне скромности нет?! Ладно. Во мне действительно скромности ни грамма. Но нельзя же так открыто об этом говорить девушке. Милка после такого объявила бы магистра своим кровным врагом до конца жизни (неважно, чьей, но непременно до самой гробовой доски). А совесть я, между прочим, старательно в себе взращиваю. Она пока маленькая и хилая, но есть же. А вот ещё парочка таких комплиментов — и засохнет к чертям собачим. Без возможности восстановления.

Нужно ли говорить, что после этого, я сосредоточиться не смогла совсем. Задание не выполнила и была награждена внеочередным дежурством у костра. А вы уже знаете, как сильно я «люблю» физический труд в любых его проявлениях. Вот то-то же. Море энтузиазма.

Ладно. Я красивая, умная, везучая, и ведьмы так плотоядно стреляют глазками в парней, что душа радуется. А это значит что? А значит это то, что у меня появился реальный шанс спихнуть на них приготовление ужина, заработать пару сребреников и загрызть свою находчивость сухарями и вяленым мясом — вместо нормального ужина. Хотя, положа руку на сердце, в моём исполнении ужин был бы ничем не лучше, чем приворотное зелье из неизвестного гриба как результат творческого процесса ведьм. По крайней мере, эффект от того и другого мог бы не сильно отличаться.

По правде сказать, из нашей подгруппы отменным кулинаром оказался только Кислый. Ну и Дорк, наверное, если бы взялся за этот неблагодарный труд хоть раз. Но надрываться на благо студенческого сообщества он почему-то не очень спешил, а вот критиковать стряпню умудрялся так, что даже Высочество мученически закатывал глаза.

Мне было совершенно наплевать. Хотя вру. Сейчас я бы с радостью променяла самую изысканную стряпню придворного повара на булки с маком и фруктовый чай в исполнении герра и их поглощение в компании с Абрахамом.

Вот так…

* * *

Ковыряясь вечером в тлеющих углях костра, я думала о том, что практика малость не задалась.

С самой… лошади. Точнее, того четверокопытного зубатого пегого монстра, которого Абрахам нежно звал Ромашка.

От ромашки у животинки было только имя, которое я вообще не понимаю, какой слепой слабоумный ей дал. Если бывший хозяин, содравший с Его Змейшества шестнадцать золотых только за породу, уповал на её послушность и спокойный нрав, то он жестоко обманул некроманта, подсунув ему самого страшного демона Ада, повязанного с самой упрямой ослицей Объединённых Королевств. Да что там Королевств, всего континента так точно.

— Ты издеваешься? — взвизгнула я, оценив щедрый подарок магистра к началу практики и сделав уверенный шаг назад.

Пегое чудовище стояло во дворе особняка магистра Волена, жевало свежевыстиранную рубашку отвлёкшегося в этот момент герра и косило на меня плотоядным взглядом, намекая на то, что не все лошади одной травой да овсом сыты. И я ей верила. Вот прям — без слов и сомнений.

Вообще, с верховой ездой у меня так и не сложилось.

Чёрный Гром Абрахама помимо того, что издевался надо мной с особой жестокостью, совершенно не желая слушаться, так ещё и постоянно норовил цапнуть за всё, до чего мог дотянуться. И этим очень радовал хозяина, который не упускал ни малейшей возможности прокомментировать мои тщетные попытки то ли договориться с лошадью, то ли её задушить тут же на месте, чтобы не мучилась сама и меня не мучила. Гром возмущенно фыркал и плясал, подбрасывая меня, аки мешок с зерном. В общем, вы поняли, да? Куча впечатлений и ни одного позитивного.

Как оказалось, Гром был ещё образцом послушания по сравнению с Ромашкой. Потому как эта гадина, помимо как жрать и показывать свой адский норов, больше ни на что не была способна. И тот единственный день, что мы ехали от столицы до Проклятых болот, я запомню на всю свою оставшуюся жизнь. К вечеру я была твердо уверена, что самое моё любимое блюдо — колбаса. И непременно из конины. Честно-честно. У меня болели ноги, спина, задница и язык, который я прикусила, силясь оторвать свою… прости Единый… лошадь от попавшейся на её пути морковной грядки.

Потому занюханный постоялый двор, выживающий, судя по всему, за счёт полного отсутствия конкуренции, корыто с горячей водой, над которым пыталась пофыркать рыженькая ведьма, и хоть какая постель, показалась мне самым прекрасным, что произошло со мной за тот треклятый день.

И совсем неважно, что утром я чесалась, потому как на мне постоловались все вши и клопы Объединённых Королевств. Это же такая мелочь по сравнению с ужасом, что ждал меня на конюшне.

Можете себе представить всю степень облегчения и радости, которые я испытала, передав эту милую животиночку в руки конюха постоялого двора «Три сосны», после того как куратор осчастливил нас заявлением, что дальше только пешком. Ибо по болоту верхом совсем никак.

Ну если честно, то счастлива была я одна. Но то такое…

Впрочем, дальше всё так нормальненько пошло.

Наша разномастная компания уверенно продвигалась по болотам. Ведьмы по пути обеспечивали себя запасами и сырьём, боевики бдели на случай нападения неведомых тварей, которых, по словам Дорка, водилось здесь в избытке. Хотя тут, конечно, уверенным на все сто быть нельзя. Потому как магистр некромант жуть как любил наводить на нас страх и ужас. Оттого ведьмы стали малость дёрганными. Боевики напряжёнными. А мы с Алеком и похуже видели и слышали. От куратора так точно.

Странно было другое — почему нас, разнофакультетных, скинули на Дорка? На этот вопрос он честно ответил, что это эксперимент. А рыженькая ведьма после этих слов затараторила молитву Единому, затравленно озираясь по сторонам.

* * *

Болото ночью оказалось ничем не лучше, чем болото днём. Стало не так жарко и почти не душно. Зато все эти звуки, искажённые эхом и усугублённые ночным мраком, заставляли подниматься волосы на макушке.

Ну а так, в общем, ничего. Парни жевали сухари и запивали водой из фляг, ведьмы изображали оскорблённую невинность, но сваренную собственноручно кашу всё равно не ели. Дорк — дремал, облокотившись о единственное на маленькой, но сухой полянке дерево. А я ковырялась в краснеющих углях веткой, сидя на поваленном дереве и жалея несчастную, но частично отомщённую себя.

— Кэт, ты чего такая задумчивая? — присел на корточки по другую сторону затухающего кострища Эвер.

— Открываю в себе новые особенности характера, — проворчала я, стуча вспыхнувшей веткой по углям. — Например, вот сейчас я поняла, что жуть какая выносливая и почти не обидчивая. А ещё бессовестная.

Эвер улыбнулся и переместился ко мне, плюхнувшись рядом на колоду.

— Обиделась? — спросил он, обняв меня за шею и притянув к себе.

— Да нет, что ты? — поморщилась я, растянувшись на колоде и умостив голову ему на колени. — И вообще, по толщине и непробиваемости кожи могу дать фору вымершим драконам. Ты же в курсе, где я воспитывалась. Лучше скажи, чего ты такой рассеянный в последнее время?

Эвер, поморщившись, перехватил мою руку и забрал тлеющую ветку.

— У отца очередной приступ на тему династического брака. В этот раз мы заключаем военный союз с Листией, — нехотя поделился он, ковыряя в углях моей веточкой, которая снова послушно вспыхнула. — Я не маленький и понимаю, что однажды всё же придет время заключить мир с Тасаверийскими островами или подкрепить — с любым из королевств континента Ливерсил. Но так не хочется.

— Всё так плохо?

— Ты даже не представляешь, насколько. Знаешь, если бы хоть одна из принцесс, которых мне сватали, была похожа на тебя, женился бы — не раздумывая. Но…

— Ой, да ладно! С каких это пор наследный принц подлизывается к нищей воровке без рода и племени? — улыбнулась я. — А если серьёзно, то в стенах Академии тебе бояться нечего. Студенты неприкасаемы даже для короля.

— Ой, Кэт. Тебе ли не знать, как это всё относительно. Корона имеет сильное влияние на магистрат, магистрат — на Академию… уловила? Да и вообще, есть такое понятие как долг. И от него никуда не денешься.

— Да-а-а, дерьмо дела. Ну ты не волнуйся. Что-то придумаешь, как-то выкрутишься. Его Величество — не зверь же какой.

— Угу. Он старый интриган и слишком хороший политик, — поморщился наследное Высочество. — И… Кажется, моя будущая жена в это самое время поступает в нашу Академию.

— Да ладно?! — вскочила я. — Хотя что-то в этом есть…

— Угу. Проблема в том, что она, как и я, не афиширует своего происхождения. Последний и единственный раз листийскую принцессу я видел, когда ей было три года. И потому кого именно прочат мне в супруги — неизвестно.

— Так. Ты мне это брось. По ходу дела разберемся. И обязательно выкрутимся. На меня можешь рассчитывать, если что. Тем более — я тебе должна, а долги я не люблю ещё больше, чем непонятные ситуации с кучей неизвестных. Всё будет хорошо. Зуб даю!

Эвер улыбнулся и хотел что-то сказать, но из темноты вдруг совершенно неслышно показался силуэт хиленькой девчушки, прервав наш преинтереснейший разговор.

— Здравствуйте! — поздоровался ребёнок, неловко переминаясь с ноги на ногу.

* * *

Так сразу сложно было сказать — сколько ей лет, но явно маловато для того, чтобы шастать ночью по болотам. Может, пять, может, и того меньше. Красные отблески углей делали её промокшую рубашку и бледное личико чуть розоватыми, играли красными искрами в её тёмных глазах. Мокрые волосы сосульками свисали до плеч. А синенькие губы однозначно давали понять, что ребёнок замёрз к демоновой бабушке.

— А вы не видели мою маму? — пропищала девчушка. — Я потерялась. И ищу маму. Вы не знаете, где она?

И так жалостливо она это говорила, что даже видавшая разное я чуть было не прослезилась.

Что уж говорить о Высочестве?

— Мы не видели твою маму, но ты можешь подождать её здесь, — вскочил он, намереваясь усадить девчонку у костра.

— Нет! Я лучше поищу маму! — сделала шаг назад девочка.

Что-то нехорошее, тревожное, шевельнулось у меня внутри.

— Стой! Стой, кому говорю, — вскрикнула я, вцепившись в рукав Эвера и мгновенно переходя в Тень.

И не зря, я вам скажу.

Вокруг дышала и ластилась ко мне тьма. Извивалась змейками и уже привычно цеплялась за руки, заползала в рукава…

Убаюкивала.

Усилием воли я сбросила с себя её цепкие щупальца, сосредоточившись на незваной гостье.

Твою ж ты… прости Единый.

То, что мы так опрометчиво приняли за заблудившегося ребенка, на деле оказалось обычной нежитью. Ну, может, не совсем обычной, но нежитью — однозначно. Чёрным сгустком с красными огнями глаз в сером пространстве Тени, в которой никогда не было дня или ночи.

И только я настроилась избавиться от неё самым доступным для меня методом, как прямо перед моим носом пролетело что-то, искрясь, переливаясь всеми цветами радуги и, едва коснулось девчушки, вспыхнуло так, что ослепило меня даже здесь.

Беса тебе в… ухо! Какого демона это вообще было?

Тьма мягко вынесла меня в реальность, но я всё так же стояла, согнувшись, почти ослепнув и витиевато, в красках и не стесняясь в выражениях, которых мне и знать не положено, рассказывала всё, что я думаю о том, кто так изысканно и осторожно решил избавиться от поздней гостьи.

В паре шагов визжала, как недорезанный поросенок, нежить. Притом так, что мне грозило не только ослепнуть, но и оглохнуть в чёртовой бабушке.

— Бирм, мать твою… мы уже поминали! — прошипел куратор. Злой. Мне даже видеть его не нужно было, чтобы понять, что злой, как разбуженный посреди дня вурдалак.

— Что вы к моей матери пристали? — моргая и уже мысленно, но не менее эмоционально, костеря своего благодетеля, спросила я. — И вообще, я ни при чём…

— Вот и плохо, что ни при чём. Ты мне скажи, в каких облаках тебя носило на лекциях по болотной нечисти?! Я что, зря воздух сотрясал?! А?

— Ничего не зря. Я просто не успела…

— Не успела она. Скажи спасибо студентке Кидран…

— Спаси-и-ибо! — протянула я, отвесив шутовской поклон и тем самым выражая всю степень благодарности за столь неожиданную и своевременную помощь.

— Не паясничай, двоечница… Если бы не ведьма, то ты уже бы таскалась по болоту за кикиморой, пока не плюхнулась в трясину. Я неделю… НЕДЕЛЮ им рассказываю о технике безопасности…!!

— Я не двоечница…

— Это как раз поправимо, — вздохнул Дорк, тяжело вздохнул и махнул рукой, мол: что с вас, неучей, взять можно.

В этот момент я как раз проморгалась и даже вытерла заливающие всю мою физиономию слёзы.

— Всё, очухалась? — участливо спросил куратор и после моего не совсем уверенного кивка рявкнул: — Студенты-некроманты — сюда.

Не знаю, из-под какой болотной кочки выпрыгнул Алек, но возле магистра он был быстрее, чем я вздохнуть успела. За ним так же быстро материализовался Кислый с факелом, освещая наши растерянные и злющую магистра… пусть будет лица. — Итак, моё разочарование. Лучшие студенты группы, инициированные некроманты, которых обставила ВЕДЬМА. Мой личный позор…

— Может, хватит? — несмело квакнула я.

— Это я решу, когда хватит! — рявкнул Дорк так, что заткнулись неумолкающие сутками лягушки, решив, что брачные игры могут и подождать до более благоприятной экологической обстановки. — Ладно… значит, смотрим сюда, неучи. Это, — ткнул он пальцем в корчащееся пищащее нечто, — совсем юная кикимора. Манюсенькая, раз не побоялась явиться к огню и не почуяла магов. А это значит… что это значит Бирм?

— Что нам повезло? — сглотнув вязкую слюну, сказала я.

— Ну как вариант, — согласился Дорк. — Это вообще значит, что прежде чем раздвигать ноги, нужно думать головой. А эта дамочка — результат того, что кто-то решил избавиться от нежелательной беременности, скорее всего. И ещё… то, что вы мне зачёт по нечисти пересдавать будете. ОБА!

— И что нам с ней делать? — как-то растерянно спросил Алек, уже привычный к эмоциональности нашего наставника.

— Хороводы вокруг неё водить, — зло сказал магистр. — Бирм, что делают в таких случаях?

— Ну, можно упокоить на твёрдой земле и похоронить нормально, на жальнике.

— Не можно, а нужно. Как правило. А можно оставить её в покое и не злить болотника. Потому как нам, мои родненькие, ещё назад через болота чесать. Кидран, чем ты там кикимору огрела?

— Порошок из спор сиреневой слизи, — гордо задрала нос и просветила нас брюнетка.

Я вспомнила эту самую вонючую склизкую субстанцию, над которой восторженно ахали и умилялись ведьмы, и меня ощутимо передёрнуло.

— Давай, потруси тут своей гадостью вокруг, чтобы наш улов до утра не смылся в трясины и не наворотил чего-то неприятного. Кикиморы — они ж злопамятные, прям как… Я. Хворс, дежуришь первым, Бирм через два часа, Кодх через четыре, я через шесть…

— А я? — подал голос Эвер.

— А вы, мой дорогой студент Риодель, ещё мне пригодитесь, даже не сомневайтесь. Всё. Я устал, а мне, между прочим, ещё завтра со старостой селения разговаривать.

— Ой, а здесь есть селение? — взвизгнула блондиночка. — Так что ж мы по болотам ночуем?

— Чтобы прочувствовать всю радость практики! — воздел палец к небу магистр Дорк. — Спать! Сейчас же! Что-то я перенервничал на ночь глядя. С вами, пустоголовыми, до старости не дотяну!

Ну да.

У меня появились сомнения насчёт того, что мы дотянем до конца практики.