Роман с кактусом

Елена Гейли

Что ждет женщина от своего очередного летнего отпуска? Конечно же, беззаботного отдыха и отстранения от всех своих обыденных проблем! На это надеялась и Вера, отправляясь в поездку на юг. Она рассчитывала забыть все свои недавние трудности и хоть как-то прервать черную полосу в своей личной жизни: предательство мужа и недавний развод. Однако ее ожиданиям не суждено было сбыться. Непредвиденные обстоятельства и неожиданно возникшая новая любовь ворвались в ее размеренную скучную жизнь…

Глава 2

Поезд прибывал на станцию назначения. Пассажиры, ранее сонно наблюдавшие за мелькающим в окне пейзажем, разом все зашевелились, засуетились и стали вытаскивать из-под полок свои многочисленные чемоданы и баулы. В проходе установилась плотная вереница желающих покинуть вагон в первых рядах. Состав, наконец, остановился. Раздался звук открываемой двери, после чего очередь двинулась к выходу, а по вагону стал распространяться пряный южный воздух, нагретый раскаленным полуденным солнцем. Я решила не спешить и вышла в числе последних.

На перроне к тому времени из встречающих осталась только высокая полноватая женщина неопределенного возраста. Я огляделась по сторонам и поняла, что подтвердились мои наихудшие ожидания — мой бывший супруг не потрудился явиться к поезду. Наверняка сидит где-нибудь на скамеечке у вокзала и ждет, пока я с вещами доберусь до него сама. А, может, и вообще не приехал меня встречать, дабы не навлечь гнев своей нынешней возлюбленной. Такие мысли вертелись в моей голове, в то время как сама голова вертелась в разные стороны в надежде все-таки увидеть Анатолия. Увы, вместо бывшего мужа предо мной возвышался незнакомый мне вокзал чужого города. Я уже совсем загрустила, когда сзади раздался голос:

— Привет, ты Вера? — высокая женщина стояла рядом и внимательно смотрела на меня.

— Да, это я. А Вы кто? — удивленно спросила я.

— Я Наташа. Пошли за мной, — она легко подхватила мою стопудовую сумку и, не оглядываясь, направилась вдоль вокзала в сторону автостоянки.

Я поспешно засеменила вслед, тщетно пытаясь привести в порядок свои мысли. Наталья двигалась неторопливым размеренным шагом, держа в руке мой неподъемный баул с вещами, словно пушинку. Я попыталась исподтишка разглядеть свою соперницу (а, несомненно, это была она) поближе. На вид ей было лет 30—35. Хотя, признаться, я никогда не умела правильно определять возраст незнакомых мне дамочек.

Смуглое от южного загара лицо. Округлое, довольно милое, почти без косметики. Глаза темно-карие, выразительные. Нос немного великоват, но это ее не портит. Губы, слегка тронутые помадой, плотно сжаты. Темные густые волосы спадают чуть ниже плеч. Красивые полные ноги, широкие бедра. Одета просто, по-спортивному: длинная просторная туника и свободные бриджи телесного цвета. Признаться, новая жена моего бывшего была вполне симпатичной. Может, только фигура немного подкачала… «Походка у нее тяжеловатая. И ноги 45-го размера», — злорадно подумала я, поспешно шагая вслед за ней.

Между тем мы подошли к небольшому светлому «Ситроену», возле которого моя спутница остановилась. Пока я всматривалась в недра машины в надежде увидеть там своего бывшего благоверного, Наталья открыла багажник и поместила туда мою сумку. Затем она молча распахнула дверцы и жестом пригласила меня в салон. Анатолия там, конечно же, не было.

Сидя в машине, я решилась на продолжение того недлинного диалога, который произошел у вагона. Впрочем, кроме вопросов, возникающих у меня в голове один за другим, ничего больше не выплывало.

— А где Анатолий? — наконец, спросила я.

— Толик не смог приехать. Он закрывает компоты.

— Что он делает? — с удивлением уставилась я на женщину.

— Дело в том, что Толя вот уже две недели занимается консервированием — заготавливает фрукты. Урожай в этом году богатый, так что работы у него много.

— И что же? Получается у него? — поинтересовалась я.

Наталья завела машину и с улыбкой добавила: — Не знаю еще. Меня на кухню не пускает, колдует там в одиночестве. Говорит, что придумал какой-то новый оригинальный рецепт.

Я взглянула на свою мою собеседницу с некоторой жалостью. Как мне это было знакомо! Дело в том, что Анатолий, будучи по натуре неисправимым исследователем, каждый раз пытался изобрести что-то новое, необычное и совместить несовместимое. После неоднократных попыток вразумить его, я, в конце концов, отчаялась и бросила это неблагодарное занятие. Супруг же, напротив, не собирался сдаваться, а все больше увлекался и экспериментировал. Мало того, он отчаянно пренебрегал традиционными приемами и рецептами. Когда в очередной раз он изуверски надругался над банальной яичницей, добавив в нее горчички (для вкуса и цвета) и сушеных ягод можжевельника, взятых в своем ботаническом саду, мое терпение лопнуло и я категорически запретила ему прикасаться к продуктам.

Эти гнетущие воспоминания на минуту отвлекли меня от нынешнего положения дел. Когда же я очнулась и посмотрела по сторонам, вокзал уже давно остался позади.

— А куда мы едем? — опомнилась я.

— К нам, конечно. Будешь жить в нашем доме, со своими детьми. Они ждут тебя. Ты не волнуйся, у нас хорошо. Приезжим обычно нравится. В нашем старом домике весь верхний этаж сейчас пустой. Я раньше его сдавала, а теперь решила оставить только для своих. Для родственников или друзей. Дети живут там. Комната большая, вам всем места хватит. Вода у нас — холодная-горячая, да и море близко. А для отдыхающих я недавно второй дом отстроила — там 10 комнат. Участок у нас большой. Я разделила его на две территории — свою и гостевую. Они теперь нам не мешают, и мы им тоже.

Наталья притормозила на светофоре и добавила:

— И Толичка будет рад тебя видеть.

После этой фразы я вдруг живо представила себе «Толичку», стоящего у газовой плиты и самозабвенно добавляющего в компот апельсиновых корок и «лаврушечки для аромата». Ничего он не будет рад. Он даже меня не заметит. Моя соперница слукавила. Но зачем? Какой смысл? Может, он достал ее уже? И она хочет от него избавиться? В любом случае наше совместное проживание мною совсем не планировалось. Нет, надо забирать детей и искать другое жилье.

— Спасибо за приглашение, — я попыталась придать голосу твердость и уверенность, — но, пожалуй, не буду злоупотреблять вашим гостеприимством. Лучше будет, если мы с детьми снимем комнату где-нибудь в другом месте. Антон и Веана и так были у вас больше месяца. Не будем вам больше мешать.

Она повернулась, и, улыбнувшись, сказала:

— Не надо ничего искать. Оставайтесь у нас. Не волнуйся, мы редко будем видеться. У меня много дел — пик сезона, отдыхающих полно. Да и работа… Я работаю администратором в местном санатории.

После этих ее слов я не решилась ответить сразу категорическим отказом, но в душе я все же упрекнула себя в излишней мягкости. Поразмыслив немного, я оставила за собой право принять окончательное решение на месте. Дальнейший путь наш продолжался в молчании. Впрочем, ехать оставалось уже недолго. Вскоре мы свернули с главной дороги на уютную зеленую улочку, застроенную с обеих сторон коттеджами. Вдали меж высоких заборов, домов и зелени блеснуло море.

Услышав звук машины, из дома выбежала Веана.

— Мама, мама! Мама приехала! — радостно закричала она звонким голосом.

После эмоциональной радостной встречи я придирчиво оглядела свою дочь и, в общем, осталась довольна. Веана загорела и слегка вытянулась. Чуть посветлевшие на солнце волосы были аккуратно заплетены в затейливые косички. Признаться, у меня никогда не хватало времени на подобные шедевры в плане причесок.

— Кто это тебя так красиво заплел? — поинтересовалась я.

— Тетя Наташа! — Веана так и сияла от радости и счастья.

— А где Антон? — спросила я, ощутив небольшой укол ревности.

— А! — досадливо произнесла Веана. — Он папе помогает. Заклеивает ему рану на лбу.

— Что случилось? — подошла к нам Наталья и обеспокоенно посмотрела на Веану.

— Да, как обычно! — отмахнулась Веана. — Папа варил варенье и устроил взрыв на кухне. Потом поскользнулся, упал и треснулся головой об стол. Теперь там сильно воняет, и все стены забрызганы рыбой, — поморщилась Веана.

— А причем тут рыба? Он же варенье варил, — с удивлением сказала я.

Наталья молча глянула на меня и тут же побежала в сторону дома.

— Мама, пойдем! Я тебе покажу, где мы живем, — подпрыгнула от нетерпения Веана.

Просторная уютная комната, как и говорила Наталья, располагалась на втором этаже. Внизу, прямо под окном, виднелась живописная беседка, затененная живым навесом из дикого винограда. К первому этажу примыкало еще одно сооружение — по всей видимости, присоединенная кухня. От крыльца до беседки шла симпатичная тропинка, сложенная из булыжника. Далее тропа чуть расширялась и вела к калитке. Справа от тропинки у плодовых деревьев была разбита клумба. Правда, цветы на клумбе были немного странноваты — в основном преобладали неприхотливые суккуленты. Тем не менее, смотрелись они очень неплохо. Украшала их присыпка из разноцветных мелких камешков и обломков ракушек. В центре клумбы виднелся необычный кактус довольно крупного размера в красивом оформлении. Он был заботливо окружен декоративными камнями и отлично смотрелся, особенно на фоне своих более мелких собратьев. Еще дальше вправо, за плотной стеной из деревьев и кустарников, располагалась вторая, более вместительная беседка и второй новый большой двухэтажный дом. Этот просторный дом, видимо, тоже принадлежал Наталье и сдавался отдыхающим.

Пока я любовалась красивым ландшафтом, примчался Антон, тоже загорелый, улыбающийся, в новой майке и шортах. К моей радости, дети были здоровы и абсолютно счастливы. Оставалось только одно: взглянуть на моего бывшего. Даже и не знаю, как вести себя с этим новоявленным Казановой. Видать, он ничуть не изменился. Даже увлечения остались прежними. Удивительно, что он еще не успел тут разнести все в клочья, а ограничился только маленьким взрывом на кухне с небольшими локальными неприятностями.

Через несколько минут, умывшись и переодевшись, я спустилась вниз. Дети рвались показать мне дорогу к морю.

— Ну, а где папа? — спросила я, стараясь скрыть волнение.

— Наверно, в беседке. Он туда собирался, — ответил Антон и пожал плечами.

— Я сейчас… Только поздороваюсь, — сказала я и медленно направилась в сторону живой изгороди.

Умные слова и фразы, придуманные и приготовленные мною для первой встречи с Анатолием после развода, куда-то мигом улетучились и не хотели возвращаться. Вот сейчас я его увижу! И что?

Изнутри беседка оказалась удобной и довольно милой. Там поместился небольшой кухонный шкафчик для посуды и крохотный холодильник с маленькой морозильной камерой для хранения льда. Рядом стоял деревянный стол и такие же деревянные стулья. За столом спиной ко мне сидел светловолосый мужчина и, судя по всему, уплетал за обе щеки блины с клубничным джемом. У меня отвисла челюсть от удивления. Такого амбала я еще не видела. Могучая шея и гора мышц под майкой говорили о большой работе над собой и, возможно, о физической силе. Неужели это Анатолий? Волосы, вроде, похожи — такие же светлые и длинные, а остальное… Нет, этого не может быть. Амбал, услышав шаги, развернулся ко мне вместе со стулом и оценивающе уставился. Конечно, это был не Анатолий. Такого прогресса современная наука еще не достигла. Чтоб за несколько месяцев из хлипкого ботаника образовался такой качок? Нет, такое невозможно даже в самом благодатном морском климате.

— Новенькая? — подал голос амбал. — Ну, и когда банкет?

— Какой банкет? — не поняла я.

— Банкет по случаю приезда, — ответил супермен.

— Чьего приезда? — тупо поинтересовалась я, пялясь на дюжую шею.

— С мужем приехала или как? — продолжал допрос качок, не ответив.

— А Вам-то что? — в свою очередь проигнорировала его вопрос я.

— Значит, без мужа. Меня Вадимом зовут. Для тебя — просто Вадик. А тебя как?

— Вика, — зачем-то соврала я.

В это время со стороны дома раздался страшный грохот, как будто бы уронили на пол шкаф, доверху набитый стеклянной посудой.

— Что это? — удивленно спросила я.

— Та-а, это хахаль Наташкин опять бузит, — равнодушно произнес Вадик с легким кубанским акцентом, затем зевнул, лениво встал и вновь спросил:

— Ну так что? Когда встречаемся, Вика?

— Да, наверно, никогда, — ответила я, глядя на него снизу вверх.

— А что так? — его красивые серые глаза смотрели насмешливо.

— Вообще-то, я не одна здесь. И, скорее всего, буду искать другую квартиру. Подальше отсюда.

— С Наташкой не договорились? Зря! Лучше тут не найдешь! — Вадик потянулся, еще раз зевнул и, уже уходя, бросил напоследок:

— Если передумаешь, я в 8-м номере живу. На втором этаже гостевого.

Немного постояв в нерешительности, я направилась в сторону дома. Не торчать же в этой беседке вечно! Да и дети, как назло, куда-то запропастились. В примыкающем к дому сооружении дверь выходила на улицу и была распахнута настежь. В проеме болталась на сквозняке тонкая занавеска. Как я и думала, помещение оказалось кухней. Из нее доносилось глухое бормотание и звон разбитого стекла. Осторожно переступив порог, я с удивлением огляделась.

Вся правая стена просторной светлой кухоньки была варварски обляпана какой-то мерзкой коричневатой субстанцией, которая медленно, тут и там ниспадая некрасивыми маленькими бляшками, стекала на пол. Посреди широкого помещения стоял стол, на котором теснилась целая батарея разнокалиберных стеклянных банок, вероятно приготовленных для закаток. Большинство из них уже были заполнены вареньем и компотами, но какие-то еще стояли пустыми. Несколько банок было разбито вдребезги и валялось тут же на полу рядом со столом.

Рядом с порогом у моих ног покоился некий странный предмет, издали напоминающий осколок астероида. Он был неопределенного серого цвета с металлическим отблеском и как будто слегка дымился. В глубине кухни валялся перевернутый деревянный стул со сломанной ножкой. Наталья молча подметала осколки, неторопливо махая веником.

У открытого окна стоял Анатолий и сосредоточенно записывал что-то в тетрадь, не обращая ни малейшего внимания на весь этот разгром. На лбу у него красовался неумело приклеенный пластырь, а из разреза на левом предплечье капала кровь. Вдобавок ко всему в кухне стояла невообразимая вонь — что-то вроде смеси пригоревшего варенья и жареной рыбы.

— Привет, что случилось? — поздоровалась я.

Увидев меня, Анатолий расцвел в улыбке и отвлекся от своих записей.

— А, Веруня! Приехала! А мы все ждали тебя. Как там дома?

— Нормально, — ответила я. — А ты все развлекаешься?

— Да, пустяки! — радостно направился ко мне Анатолий. Кровь из ранки на руке тоненькой струйкой неспешно покидала его организм. — Хотел немного стены помыть к вашему приезду. Но немного оступился, сломал стул и упал…

— Давай руку перевяжу! Где у вас аптечка? — сказала я, глянув в сторону Натальи. Та быстро метнулась к шкафчику, нашла бинт и привычным движением замотала Анатолию предплечье.

— Вера, Толик! Вы пока идите в беседку. Посидите там. А я приберусь здесь немного, — Наталья подняла с пола «астероид» и, повертев его в руке, бросила в мусор.

— Что это? — спросила я.

— Консервная банка взорвалась, — буднично определила Наталья и продолжила уборку.

Анатолий, меж тем, схватил меня за руку и потянул из кухни:

— Веруня, пойдем! Я покажу тебе нашу беседку. Кстати, ты видела детей?

В беседке я, наконец, разглядела Анатолия повнимательнее. Выглядел он значительно лучше. Южный воздух и солнце пошли ему на пользу. Лицо приобрело смуглый оттенок, отчего казалось теперь более мужественным. Светлая льняная рубашка вкупе с летними шортами, хоть и заляпанными ягодным сиропом, смотрелись неплохо.

Анатолий по-хозяйски открыл холодильник, поставил на стол бутылку ледяной минералки и достал стаканчики, не переставая при этом рассказывать о своих кулинарных подвигах. Я рассеянно слушала.

Оказывается, сегодня перед моим приездом он решил приготовить очередной компот, но потом передумал и решил сделать заливное из плющеных абрикосов. Он так и сказал — «плющеных». Абрикосы у Натальи уже почти отошли, и их остатки Анатолий решил пустить на свой новый кулинарный эксперимент. Для начала он вынул из сладкой мякоти косточки, а затем основательно провялил ее в духовке, как помидоры, посыпав немного солью и специями. Затем несчастные фрукты требовалось, как следует, расплющить чем-нибудь тяжелым, сложить в банку друг на друга и залить сладким прозрачным желе.

— Мама! Вот ты где! — в беседку ворвалась Веана и сердито добавила: — Где ты ходишь? Мы же договорились на море пойти!

— Хорошо, хорошо, малыш, — торопливо ответила я и быстро вскочила со стула: — Я только с папой поздороваться хотела…

В беседку заглянул Антон и спросил:

— Ну, скоро вы? Папа, ты с нами пойдешь?

— Нет, не пойдет! — безапелляционным тоном заявила Веана. — Он уже в прошлый раз сходил с нами! Хватит! У тетеньки в море купальник утопил!

— Она сама виновата! — забеспокоился Анатолий и пролил себе на рубашку остаток минералки из стакана. — Я ей только хотел помочь выплыть на берег!

— Только она тебя об этом не просила! — ответила Веана. — И вообще, когда спасаешь человека, нужно не за купальник тащить, а за волосы! Чему тебя только в школе учили!

— Меня учили прежде всего помогать ближнему! И всем, кто оказался в трудной ситуации! — воскликнул в ответ Анатолий. — И то же самое я всегда говорю своим ученикам!

— Ладно, хватит уже спорить, пойдем на море, — примирительно сказала я и вышла из беседки, откуда все еще доносилось возмущенное бормотание бывшего мужа.

Море было чудесным. Слегка прохладная водичка, небольшие ласковые волны и почти полное отсутствие водорослей. На целых три часа я совершенно забыла о всех своих проблемах. Мы долго плавали и безмятежно дурачились в этом замечательном соленом бульоне, пока не пришло время возвращаться. Солнце уже почти склонилось к горизонту. Нужно было идти к дому, но видеть Анатолия и Наталью мне не хотелось.

— Завтра пойдем смотреть другое жилье. Я по Интернету забронировала, — сказала я на обратной дороге.

— А деньги уже заплатила? — спросил Антон.

— Нет, деньги по приезду, — ответила я. — А что?

— Зачем куда-то ходить? Можно у тети Наташи остаться, — спокойно проговорил Антон.

— Нет уж! Первую ночь, так и быть, перекантуемся, а потом съедем, — решительно заявила я.

Веана вздохнула:

— Мама, зачем деньги тратить? Мы же здесь бесплатно можем жить, а в остальных местах платить надо. А еще мы в санаторий к тете Наташе ходим на разные мероприятия. Она нам пропуска оформила.

— Что значит, бесплатно можем жить! — возмутилась я. — Поглядите, какие экономисты нашлись! Кто вам эта тетя Наташа? Родственница? Или подруга? Нет. Она совершенно посторонний человек! — окончательно рассердилась я, а про себя еще и подумала, вспомнив Анатолия: «Посторонний. Даже хуже».

Дети молча шли по тропинке, медленно передвигая ноги и опустив головы — то ли утомились после моря, то ли не хотели больше со мной спорить.

— То, что папа здесь живет, ничего не меняет. Он нас бросил! — продолжала кипятиться я. — Она нас просто терпит, а на самом деле мы им мешаем, особенно я. Как вы не понимаете? Я никогда никому не навязывалась, и вам в будущем не советую!

Когда мы подошли к дому, уже почти стемнело. Из калитки навстречу нам с лаем выскочила небольшая рыжая собачонка, но, увидев нас, радостно завиляла хвостом.

— Креветка! Мама, это Креветка! Познакомься! Она здесь и в гостевом доме живет, — закричала Веана и принялась гладить собачку к ее пущей радости.

В корпусе для отдыхающих везде горел свет, а в большой гостевой беседке раздавались чьи-то голоса. Люди готовили еду в летней кухоньке и готовились ужинать. В хозяйском доме свет был только на кухне, и стояла тишина.

— Пришли, наконец-то! А я вас жду. Ужин на столе! — сообщил Анатолий, выходя навстречу.

Пройдя в кухню, мы и в самом деле обнаружили накрытый стол. Следов недавнего беспорядка уже не было. Коричневые настенные наросты волшебным образом исчезли, а осколки улетучились.

«Бедная Наталья! Намучилась она с ним, наверно», — почему-то подумалось мне.

— Садись, Веруня! Будь как дома! — махнул рукой Анатолий в сторону стола.

— Это ты готовил? — подозрительно глядя на бадью с тушеными баклажанами и сковородку с жареной картошкой, спросила я.

— Нет! Это Натали все сделала, — успокоил меня Анатолий и гордо добавил: — Я только на стол поставил и помидоры нарезал!

На столе и впрямь стояла широкая тарелка с искромсанными помидорами, а вверху громоздилось «украшение» из зелени, пучком воткнутое в самый центр помидорной горы.

— А Наталья где? — поинтересовалась я.

— Натали ушла на дежурство. Ее до утра не будет! — Анатолий достал тарелки, разложил всем вилки и уселся во главе стола.

Заляпанные шорты он успел поменять на легкие летние брюки, а приклеенный на лбу пластырь уже смотрелся более аккуратно.

— Сегодня так перекусим, по-простому, а завтра к вечеру устроим небольшой праздник с шашлычками и вином! Так сказать, за встречу! — радостно проговорил Анатолий, глядя на меня.

— Ты же не пьешь! Или уже научился? — не могла не съязвить я, с удовольствием уплетая вкуснейшие баклажаны.

— Веруня! Это же самодельное вино! Настоящее! Натали сама делает, — похвастался мой бывший муж.

— Понятно. Ты лучше скажи, что ты сегодня днем на кухне устроил? — перевела я разговор на другую тему.

— Я же говорил тебе! Заливное блюдо из плющенных абрикосов в банке, — устало вздохнув, ответил Анатолий.

— А рыбой-то почему воняло? — ехидно поинтересовалась я.

— Ну, Веруня! Зачем тебе знать такие тонкости? Это мой личный секрет, — Анатолий заерзал, сидя на стуле.

— Ага, секрет! Вселенская тайна, покрытая зловонной рыбной вонью! — подала голос ранее молчащая Веана. Антон, быстро переглянувшись с сестрой, коротко хмыкнул.

— У каждого повара есть свои профессиональные секреты, — ответил Анатолий с вызовом.

— Ладно, про твои секреты я все знаю. Ты мне скажи лучше, что ты с консервной банкой сотворил? — не унималась я. — Зачем тебе рыба? Ты решил ее добавить в абрикосы?

— Да нет, же! — рассердился Анатолий. — Абрикосы с килькой не сочетаются! Сама меня постоянно ругала, что я смешиваю не те продукты, а теперь не понимаешь таких простых вещей!

— А кто на прошлой неделе сварил макароны с вишневым вареньем? — хихикнула Веана.

— Я хотел добиться красивого рубинового оттенка, — немного смутился Анатолий.

— Ага, а мы потом из макаронин косточки выковыривали. Чуть зубы не сломали, — тихо добавил Антон.

— Ну, сколько можно вспоминать! — Анатолий, заволновался и внезапно вскочил, опрокинув на себя остатки баклажанов на брюки.

— Папа, ты опять штаны испачкал! — ворчливо проговорила Веана. — Надо сразу вытереть.

Анатолий сразу как-то сник, взял салфетку и принялся оттирать грязное пятно. Было заметно, что критика дочери воспринималась им довольно болезненно.

Когда дети, поужинав, ушли наверх в комнату, Анатолий все-таки поведал мне историю с взорвавшейся консервной банкой. Как оказалось, все произошло из-за его привычной невероятной рассеянности. Когда горемычные абрикосины потребовалось расплющить, он не нашел ничего более подходящего, чем обыкновенная банка рыбных консервов. Она каким-то роковым образом попалась ему под руку. Несколько фруктин он успел благополучно расплющить на столе, как следует «приложив» их металлической банкой. Но затем этот процесс показался ему долгим и скучным, после чего экстремальный кулинар решил немного подогреть баночку на газу, чтобы ускорить и упростить данный процесс. Однако что-то его отвлекло, и несчастная банка, лежащая на газу, конечно же, взорвалась. Заляпанные стены Анатолий попытался впоследствии вымыть, забравшись на стул, однако не удержался и упал, потащив за собой несколько стеклянных банок.

«Ничего не изменилось» — подумала я, засыпая в своей комнате через час.