Потустороннее. Книга II. Мистические рассказы. Еще страшнее…

Елена Гвозденко

Любителям классических ужасов. Приоткрой завесу тайн, загляни в мир потустороннего, и ты поймешь: реальность – лишь отражение иного мира. Во второй книге еще больше рассказов, еще больше страха…

Заброшенное общежитие

Если бы не Пиксель, Яна ни за что не вышла бы так поздно. Огромный черный лабрадор с нелепой кличкой достался Яне от бывшего мужа вместе с перманентной тоской и буйством обострившихся страхов. Яна всегда была трусихой. Она боялась мышей, пауков, гнева начальника, мошенников, боялась темноты, хулиганов и новых знакомств. Когда-то она сильно боялась потерять Юрия, но этот страх растворился, сменившись другим, теперь ее пугало предательство.

Юрий ушел, оставив бывшей супруге маленькую квартирку без ремонта, огромного пса и разгулявшиеся комплексы. В его новой жизни с тюнингованной красавицей не было места даже Пикселю, который терпеливо ждал каждый вечер любимого хозяина. Удивительно, но тосковали они в разных углах, Яна так и не прониклась любовью к собаке. Она ухаживала, кормила, гуляла два раза в день, но по-прежнему относилась к Пикселю как к неизбежности.

В тот морозный вечер ей больше всего хотелось укутаться пледом и забыться, но пес терпеливо ждал в коридоре.

— Только быстро, договорились?

Пиксель смотрел терпеливо и понимающе.

В пустом дворе было гулко и стыло. Ледяной ветер бросал в лицо пригоршни колючих снежинок. Отяжелевшие от ледяных оков ветви старых деревьев обреченно скрипели под его порывами. Отпустив Пикселя с поводка, Яна прогуливалась по освещенному тротуару, стараясь не смотреть на расселенное здание бывшего общежития.

Аварийный дом пугал девушку. Она даже уговаривала Юрия отказаться от покупки квартиры, боясь, что двор заселят маргиналы, ночующие в подобных местах. Но муж только посмеивался над ее доводами. И оказался прав — в общежитии почему-то не селились бомжи, не устраивали посиделки молодые люди, туда не забирались играть дети. Но от этого черный монстр вызывал ужас, пожалуй, даже сильнее, чем прежде.

Показалось или на третьем этаже мелькнул огонек?

— Пиксель, Пиксик, — негромко позвала девушка.

Но лабрадор решил проявить характер. Яна вглядывалась в темные тени двора — собаки не было.

— Пиксик, где ты?

Огонек на третьем этаже заброшенного общежития вспыхнул вновь. Казалось, кто-то стоит у окна и подает сигналы зажженной свечкой. Яна почувствовала, что перехватывает дыхание. Она закричала громче:

— Пиксель, миленький, вернись.

Темное пятно, которое девушка приняла за сломленную ветку, вдруг зашевелилось и… завыло.

— Пиксик, хорошая собачка, пойдем домой, — она отступала к своему подъезду.

Собака, будто не слыша, подняла голову и огласила двор жуткими звуками. Это было странно, лабрадор редко лаял, а уж вой хозяйка слышала впервые. Яна остановилась, не решаясь подойти. Трясло так, что поводок выпал из рук. Решившись, девушка все же сделала шаг, потом еще и еще. Когда до собаки осталось несколько метров, лабрадор заскулил и пополз в открытую дверь.

— Куда, вернись, вернись, Пикс, — кричала в темноту разрушенного дома. Но собака упорно двигалась вглубь, девушка различала ее дыхание этажом выше. Сначала Яна хотела вернуться домой за фонариком, но собака завизжала. Такие звуки издают только от сильной боли.

Девушка бросилась в черный зев дома. Ступени осыпались, но она упорно двигалась вверх. Странный запах забивал ноздри. Так пахло застоявшееся болото: тиной, многовековой гнилью. На площадке третьего этажа остановилась. Глаза, привыкшие в темноте, различали длинный коридор, заваленный обломками старой мебели, строительным мусором, частокол закрытых дверей и никакой собаки.

Пиксель молчал, но хозяйка чувствовала — он рядом. Она осторожно открывала двери, в комнатах было пусто, только кучи мусора. У одной из дверей девушка остановилась. Невыносимый смрад исходил отсюда, к запаху гнилого болота добавились миазмы тлена. Яна решительно потянула за ручку.

Пиксель молча сидел в самом центре комнаты, не отводя взгляда от девушки у окна. Яна успела заметить, что ноги незнакомки парят над полом, увидела голубоватый свет, исходящий от прозрачной фигурки и изящность фарфоровых рук, тянущихся к ней, пока тьма не засосала ее в свою воронку.

Как же много белого, глаза больно от обилия света. Трубочки, система, запах хлорки и лекарств — как она оказалась в этой палате?

— Пиксель, — рванулась девушка.

— Не вставайте, вам нельзя, — у кровати появилась молодая медсестра. — Только очнулись и уже сбежать от нас хотите?

— Где Пиксель, где моя собака?

— Какая собака? Вас привез мужчина накануне вечером.

— Какой мужчина?

— Не знаю, вам лучше знать, — в голосе медработника слышалось кокетство.

Яна познакомилась с ним в тот же вечер, он пришел в ее палату с пакетом фруктов и букетом цветов.

— Вижу, вам лучше?

— Вы кто? — твердо и даже немного сердито спросила Яна, удивляясь этой своей твердости.

— Константин. А вас, красавица, как величать?

— Яна…

— Прекрасное имя. У вас чудесный пес, вы обязаны ему своим спасением.

— Где он? Где мой Пиксель?

— Пиксель, — засмеялся мужчина. Смех удивительно шел ему, озаряя мужественное лицо внутренним светом. — С его-то размерами…

— Где он?

— В автомобиле моем сидит, его сюда не пускают. Мы поладили, он у вас удивительно воспитанный.

— Но как…

— Как я нашел вас? Ставил машину во дворе, когда ко мне подбежал Пиксель. Лаял, скулил, тянул за брючину, пока не привел к заброшенному общежитию. Вы лежали без сознания, медики сказали, еще пару часов — вас бы не спасли от переохлаждения. Что вы там делали?

— Искала Пикселя.

Через неделю Константин и Пиксель встречали Яну у дверей клиники. Встречали, чтобы никогда уже не расставаться…

А к лету пугающее здание, наконец, снесли. Тогда Яна и услышала от соседок историю юной девушки, выбросившуюся из окна третьего этажа от несчастной любви.