Из прошлого, с любовью

Елена Владимировна Сафина (2024)

С недавних пор я стала замечать, что за мной следят. А если к этому я еще и добавлю, что по ночам ко мне является призрак недавно умершего мужа? Сочтете меня безумной? Похоже, также вначале думал и частный детектив, взявшийся за мое дело скорее из жалости. Но вот уже и в его душу закрадывается тень сомнения. Чего хочет призрак? Имя своего убийцы? Что ж, похоже он его получит.

Глава 6

— Машина слева, у дороги, метрах в десяти от калитки. Спрячьтесь там, — ослабляя хватку и выпуская меня из рук, все также шепотом произнес детектив.

Почти одновременно я почувствовала, как в руку мне скользнуло что-то твердое, металлическое. Переведя растерянный взгляд на ладонь, я поняла, что это ключ от машины. Не очень понимая, что происходит, я замерла, глядя на Егора Хардина во все глаза, не в силах произнести ни слова. Не потрудившись объяснить, что происходит, детектив повернулся и, двигаясь совершенно бесшумно, устремился к дому, через секунду растворившись в темноте.

Продолжать и дальше стоять в кустах, рискуя нарваться на своего преследователя, было бессмысленно. Несмотря на то, что после пережитого соображала я не очень, тем не менее мысль о том, что нужно выбираться, в данный момент была приоритетной.

Выскользнув через калитку и оказавшись на улице, я огляделась. Детектив не обманул, и в нескольких метрах от себя я обнаружила припаркованный Tiguan. Брелока сигнализации на ключе не оказалось, что в первый момент смутило, однако, воспользовавшись ключом, мне удалось открыть дверь с водительской стороны и проскользнуть в салон автомобиля. На всякий случай я залегла на заднем сиденье, стараясь максимально слиться с обивкой и по возможности не дышать. Данная предосторожность скорее была излишней, раз стекла машины наглухо тонированы, но рассуждать рационально в этот момент я была способна едва ли.

Улица тонула в темноте. В окнах соседних домов свет так и не зажегся. Соседи мирно спали, даже не подозревая, что происходит у них под боком. Впрочем, это и неудивительно. Дома здесь располагались в значительном отдалении друг от друга, с учетом раскинувшихся огромных придомовых участков. В мирное время — это, безусловно, залог тихой, спокойной жизни вдали от любопытных глаз. Но все меняется, когда в твоем доме разворачивается настоящая баталия. Разобрать со стороны улицы, что происходит за закрытой дверью, совершенно не представляется возможным, и ждать помощи просто неоткуда.

Я только-только начала потихоньку приходить в себя, как справа по стеклу раздался стук. Вздрогнув от неожиданности, первой мыслью было затаиться. Однако, сообразив, что о моем местонахождении в настоящий момент известно только одному человеку, осторожно приподнявшись с сиденья, я выглянула в окно. Рядом с машиной из темноты материализовался Егор Всеволодович. Разблокировав дверь, я впустила его в машину.

— Как вы себя чувствуете? — приглядываясь ко мне, поинтересовался он, устраиваясь рядом на сиденье.

— Отделалась легким испугом, — попробовала улыбнуться я, но он едва ли поверил. — Как вы оказались возле дома? — догадалась спросить я.

— Все просто. В какой-то момент решил прогуляться и осмотреться вокруг. Возвращаясь к машине, обратил внимание на то, что огонек сигнализации перестал гореть. С этой точки его в темноте хорошо видно, — кивнув в сторону дома, пояснил детектив. — Это меня насторожило. Ну, а дальше вы все знаете.

— Наверное, стоит позвонить в полицию? — уточнила я.

— Для начала расскажите, что произошло. Мне необходимо понимать, как действовать дальше, — заметил детектив.

Пришлось поведать ему о произошедшем.

— Человек, проникший в дом, покинул его через сад. Дверь, выходящая на террасу, распахнута настежь. Скорее всего, с той стороны улицы его ждал автомобиль, либо он оставил его там, чтобы не привлекать внимание. Вы уверены, что в доме находился лишь один человек?

— Нет, — честно призналась я, вспоминая мимолетное отражение в зеркале, но предпочитая об этом сейчас промолчать.

Если мне не привиделось, и в коридоре действительно был мой скоропостижно скончавшийся муж, возможно, пока преждевременно рассказывать о его чудесном воскрешении. Для чего-то ведь ему потребовался весь этот спектакль с пышными похоронами, и моя излишняя откровенность может поломать его игру.

— Что ж, — подумав, добавил детектив, — думаю, стоит вернуться в дом. Там никого нет. Я проверил, — заметив, как я дернулась при этих словах, поспешно добавил он.

Что ж, детектив прав, вернуться в любом случае придется. Скоро начнет светать, и не хотелось бы, чтобы соседи застали меня в таком виде с растрепанными волосами, в одной пижаме, рядом с посторонним мужчиной. Пожалуй, это произвело бы фурор на нашей безмятежной улице. Нечего радовать людей поводом для досужих сплетен.

Я кивнула и направилась следом за детективом, нехотя покинув безопасный салон автомобиля.

Порог родного дома я, признаться, переступала с опаской. Несмотря на заверения детектива в том, что враги нас спешно покинули в неизвестном направлении, тем не менее, недавно развернувшиеся события оставили в душе неизгладимое впечатление.

Тишина в доме стояла звенящая. Слышно было мерное тиканье стрелок часов где-то в его глубине. Включая по дороге свет, мы прошли в столовую.

— У вас кровь, — нахмурившись, сообщил детектив, следовавший за мной.

Честно говоря, в начале я даже не поняла, о чем он. Проследив его взгляд, заметила на полу несколько кровавых следов, точно шлейфом тянувшихся за мной из холла. Пижама в нескольких местах была порвана, одна бретель, разорванная, безжизненно свисала с плеча, босые ноги перепачканы в пятнах крови.

Усадив меня в кресло, Егор Хардин со знанием дела принялся за осмотр.

— Аптечка где-нибудь есть? — критически оглядывая мои ранения, уточнил он.

— В угловом шкафу слева, — кивнув в сторону кухни, ответила я, как-то сразу ощутив, что тело стало точно ватным.

Не думаю, что слабость явилась следствием большой кровопотери, скорее осознание того, что все позади, дало о себе знать. Выброс адреналина сменился резкой усталостью. Честно говоря, мне было лень не то чтобы шевелиться — произносить слова давалось с большим трудом.

Вернувшись из кухни с аптечкой в руках, детектив по-хозяйски принялся меня латать. Вяло наблюдая за его действиями, я не сопротивлялась. В местах порезов от осколков разбившейся вазы быстро появился лейкопластырь. И через какое-то время я стала сама себе напоминать лоскутное одеяло.

На мгновение взгляд детектива задержался на моем плече, где к этому моменту успел расплыться багровый синяк с довольно неплохо прослеживаемым очертанием пальцев нападавшего. Сцепив зубы, Егор Хардин перевел взгляд на меня.

— Я могу переодеться? — уточнила я, не имея сейчас ни сил, ни желания как-то это комментировать.

Скорее всего, детективу и так было не сладко осознавать, что в первое же его дежурство у моего дома, он так лопухнулся, едва не пропустив незваных гостей. Впрочем, сориентировался в ситуации он довольно оперативно. Так что грех жаловаться.

Кивнув, детектив проводил меня до спальни. Пока я переодевалась, он остался ждать за дверью.

Оказавшись в ванной перед зеркалом, скинув с себя напрочь испорченную одежду, я не удержалась и выдала непродолжительный, но весьма эмоциональный монолог, присовокупив при этом пару выражений, совершенно не свойственных настоящей леди. В свое оправдание стоит добавить, что говорить я старалась в пол голоса, дабы не вызвать у Егора Всеволодовича ненужные мысли на мой счет.

«Что ж, могло быть гораздо хуже» — философски заметила я, стараясь взять себя в руки.

Переодевшись и приведя себя в порядок, я вернулась к детективу. К этому моменту он, очень по-джентльменски проявив инициативу, как раз закончил собирать осколки с пола в коридоре. В остальном о событиях этой ночи мало что напоминало.

С момента нападения прошло чуть больше получаса, и меня в настоящее время занимал вопрос, стоит ли сообщать об этом в полицию. С этой дилеммой я и обратилась к Егору Всеволодовичу. Как-то чувствовалось, что к данной идее он отнесся с прохладцей, тем не менее, пояснил:

— Зная о их расторопности, боюсь, мы только потеряем время. Даже имея на руках видеозапись с камер наблюдения, установление личности нападавшего займет не один день. Если вообще это удастся. Вор, если это вор, пробыл в доме весьма незначительное время, серьезного ущерба не причинил. Не думаю, что им всерьез будут заниматься. Меня гораздо больше волнует, как он проник в дом. В первую очередь стоит позвонить в службу охраны и переадресовать этот вопрос им.

— То есть, в то, что это могло быть банальное ограбление, Вы не верите? — уточнила я.

— Элитный поселок с охраной, камеры наблюдения по всей территории, сигнализация… Пытаться ограбить дом в таком месте все равно, что… В общем, довольно бесперспективно, — усмехнулся Егор Всеволодович. — Куда проще и эффективнее схема со звонком по телефону, где мошенник вызнает код к банковской карте. Опять же интерес злоумышленника к кабинету Вашего мужа. Полагаю, было бы неплохо еще раз как следует все осмотреть. Времени у него было совсем немного, и нам может повезти больше. Знать бы еще, зачем он явился…

Признаться, в прок от правоохранительных органов и я особо не верила. Они работают за зарплату, а детектив за гонорар. Так что ему и карты в руки. К тому же мне по-прежнему не давала покоя мысль, что за всем этим запросто может стоять мой, скоропостижно причисленный к ныне покойным, дорогой супруг. Допустим, что авария — это инсценировка, и Ник жив. Не знаю, на кой черт ему весь этот маскарад, но, возможно, причина есть. Иногда проследить ход его гениальных мыслей было довольно сложно. Но, хорошо зная Ника, наверное, я бы не сильно удивилась такому повороту сюжета.

Прибывая в сомнениях, со звонком в полицию я решила пока повременить. Тем более, что и детективу такая перспектива не показалась особо дельной. Что ж, прислушаемся к мнению профессионала.

Что же касается возможного неожиданного воскрешения мужа… Был ли он сегодня в доме или мне привиделось, с твердой уверенностью судить не берусь. Сейчас, когда я немного успокоилась, эта мысль казалась бредом. Потому как иначе выходило, что нападение на меня произошло с его легкой руки.

Так ничего и не измыслив, воспользовавшись советом детектива, я позвонила в службу охраны. Диспетчер взяла трубку после второго гудка. Представившись и назвав адрес, я попросила уточнить, по какой причине сигнализация в доме дала сбой. Ждать, пока девушка проверяла информацию, пришлось недолго. Ответ, признаться, не стал для меня неожиданностью. Сигнализация была снята с охраны в 3 часа 15 минут под кодом Соболева Никиты Андреевича.

— У Вас все в порядке? — уточнила диспетчер. — Может быть, стоит отправить к вам наряд?

Заверив ее, что все лучше некуда, я положила трубку и повернулась к детективу, который наш разговор, безусловно, слышал.

— Не хочу показаться банальным, — взглянув на меня, произнес Егор Всеволодович, — но не могу не задать этот вопрос: нападавший случайно не показался вам знакомым?

При этом голос его прозвучал довольно буднично, однако я кожей чувствовала, что вся эта история все больше вызывает у детектива закономерное недоверие. На секунду мне даже показалось, что он сейчас встанет и просто уйдет.

В ответ, опустив глаза, я лишь покачала головой.

— Что ж, — после небольшой паузы, поднимаясь с кресла и легко меняя тему, произнес он. — Будем исходить из того, что некто, проникший в дом, воспользовался паролем вашего мужа. При известном старании узнать эту информацию, на самом деле, не так уж и сложно. Если вы не против, я хотел бы еще раз осмотреть кабинет.

Не дожидаясь ответа, Егор Всеволодович направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Еще не до конца веря своей удаче, я последовала за ним, выдохнув с явным облегчением. Ощущение, что детектив уже сыт этим делом по горло, было столь явным, что теперь я просто терялась в догадках, что же его удержало. “Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу” — совершенно не к месту всплыла в голове небезызвестная фраза и мне с трудом удалось сдержаться, чтобы нервно не расхохотаться.

То ли Егор Всеволодович большой любитель всякого рода тайн, и то, что сейчас происходит, уже стало для него чем-то сродни спортивного интереса, то ли, почувствовав перспективу значительной прибавки к своему гонорару, бросать расследование он пока не спешил. Не важно, по какой причине. Главное, он остался.

После непродолжительного просмотра записей с камер видеонаблюдения событий развернувшихся сегодняшней ночью, которые, надо признать, информативностью особо не блистали, так как основное действие развернулось в доме, где камеры попросту отсутствовали, следующие несколько часов мы провели, осматривая кабинет. Егор Всеволодович методично двигался по комнате против часовой стрелки, попутно выдвигая ящики письменного стола, осматривая все уголки и даже заглядывая за книжные стеллажи. Движения его были четкими, точно выверенными. Как-то чувствовалось, что обыском он занимается не впервой и весьма в этом деле поднаторел. Вниманием он не обделил даже те места, где лично мне искать бы и в голову не пришло. Сняв абажур с настольной лампы, Егор Всеволодович открутил лампочку и даже не поленился заглянуть внутрь бронзовой ножки-подставки. Подобное я раньше видела разве что в шпионских фильмах.

Стараясь быть полезной, я, в свою очередь, стала перебирать книги, коих на полках было предостаточно. Каждую из них я брала в руки и тщательно перелистывала, параллельно уделяя внимание целостности форзаца и переплета. В какой-то момент я добралась до увесистого томика под авторством Достоевского. Перевернув его и как следует встряхнув, мне повезло. Из него выпал и, кружась в воздухе, неспешно опустился на пол свернутый пополам листок.

Взяв его в руки и взглянув на содержимое, в первый момент я растерялась. Почему-то мне казалось, что то, что мы искали, обязательно должно прояснить ситуацию. Ну, не знаю, может быть, небольшое предсмертное послание, имя убийцы, некий намек для разгадки тайны, в конце концов. Но это был всего лишь банальный финансовый документ — старый счет на оплату за услугу доставки, адресованный неким контрагентом фирме “ГринГроув Инновации”, принадлежавшей мужу. Даже сумма, указанная в документе, 1625 рублей, особо не впечатляла. Внизу листка, ручкой, в столбик, явно почерком мужа, было записано несколько слов на английском. На первый взгляд совершенно бессвязных: “high” — высокий, “rarely” — редко, “agent” — агент, “remember” — помнить, “anchor” — якорь, “hill” — холм, “hospital” — больница, “kid” — ребенок, “severe” — суровый, “uselessly” — бесполезно, “fire” — огонь, “casino” — казино. Всего двенадцать.

Мысленно изменив порядок слов, я попыталась сформулировать из них нечто, похожее на предложения. Но довольно быстро сдалась, констатировав, что это черт знает на что похоже. Получалось какая-то ерунда типа “Высокий агент, помнящий больницу на холме” или “Суровый бесполезный ребенок в огненном казино”.

— Это какой-то бред, — покачала я головой, передав листок детективу, который находкой явно заинтересовался.

— Может быть, Ник просто воспользовался ненужным листком в качестве закладки, когда перечитывал книгу? — предположила я. — Или специально отметил страницу, и ответ стоит поискать в тексте самой книги… — пришла в голову неожиданная мысль.

Стремясь проверить свою догадку, я раскрыла книгу на том месте, откуда выпала закладка, и несколько раз внимательно перечитала текст. Однако фрагмент из романа Фёдора Михайловича “Игрок” ситуацию никак не прояснил, скорее запутывал все еще больше.

Я, наверное, была бы уже готова согласиться с тем, что Ник просто забыл листок между страниц книги случайно, сунув его туда по инерции. Однако слова, записанные на листке его рукой, не давали покоя. Для чего-то ведь он это написал. Ник никогда не делал ничего просто так. А значит, в его действиях была какая-то извращенная, понятная лишь ему одному логика, не поддающаяся сейчас разумному объяснению.

— Смотрите, — задумчиво произнес детектив, до этих пор молчавший. — Дата документа 02 февраля. В этот день произошла авария. Машина вашего мужа, при въезде в город, где у него была назначена встреча, засветилась на посту ГИБДД около четырех часов дня. Если взглянуть на сумму 1625 рублей, указанную в счете, разделив ее визуально на две составляющие, получается 16.25, или, иными словами, 16 часов 25 минут. Возможно, это шифр, обозначающий дату и место встречи… А слова, например, — что-то типа условленной фразы. Некое “Черт побери!” из “Бриллиантовой руки”. Тогда выходит, что встреча должна была состояться между незнакомыми людьми.

— Господи! — тяжело вздохнула я. — Сначала Вы намекаете, что мой муж мог быть как-то связан с криминалом, а теперь выясняется, что он чуть ли не шпион со всеми этими паролями, кодами, явками… Это черт знает что! Я уже совершенно ничего не понимаю. Если, по вашей логике, встреча должна была состояться в феврале, зачем тогда кому-то понадобилось проникать в дом этой ночью? Тем более, что Ник прекрасно знал, где лежит эта записка, раз сам ее туда и определил… — неожиданно осенило меня.

— Ну, скорее, это доказывает отсутствие вашего мужа в доме сегодня, — заметил Егор Всеволодович, улыбнувшись краешком губ. А я, поймав, его внимательный взгляд, неожиданно поняла, что он ко мне чутко приглядывается. Точно выжидая, не проговорюсь ли я в порыве эмоций?

Посоветовав себе впредь быть осмотрительней, немного помолчав, я постаралась сменить тему.

— Мы можем на этом сегодня остановиться? Честно говоря, я уже почти теряю сознание от усталости и едва ли могу мыслить рационально. — Взглянув на часы, стрелки которых приближались к восьми утра, устало заметила я.

Бессонная ночь давала о себе знать и единственное, о чем я сейчас мечтала, это хоть немного вздремнуть.

— Поспите, — не став возражать, кивнул Егор Всеволодович. — Я сам здесь закончу.

Покидала кабинет я, признаться, немного в смешанных чувствах. Однако, поразмышлять над этим мне не удалось. Оказавшись в спальне, устроившись на кровати, я вырубилась, почти моментально.