Я – чайка Ливингстон

Елена Васильевна Солнечная (2024)

У меня было все, как у всех, — уютная квартира, отличный муж, любимые дети. Я была счастлива в своем мире. Но однажды мой мир рухнул. И я оказалась в пустоте… Ложь, всего лишь маленькая ложь, разрушила мое счастье! Я ощущала себя чайкой, потерявшей дом и парившей одиноко в облаках. А, нужно было жить дальше ради детей. Как жить, я не знала. Но мне очень хотелось снова построить свой мир, надежный и счастливый!

Глава 4

Галка вернулась поздно.

Я, незаметно для себя, задремала, а потом и уснула. Сон был глубоким, и я даже не услышала, как Галка зашла в квартиру. Проснулась от прикосновения ее руки.

— Как ты, подружка, себя чувствуешь?

Я была еще во власти сна, мне хотелось снова закрыть глаза и продолжить сновидения. Но звонкий голос Галки раздавался по всей квартире:

— Просыпайся, просыпайся, дорогая! Я пришла, гостинцы тебе принесла!

Как же мне хотелось спать! Ну, вот, глаза сами закрывались!

А Галка уже надевала на мою руку тонометр и говорила своим певучим голосом:

— Хватит спать. Пора давление мерять.

Понимая, что от подруги просто так не отмахнешься, я протянула ей левую руку. Глаза мои еще были закрыты, и я лежала в полудреме.

Тонометр зажужжал, затем отключился. Я услышала, как Галка снимает манжету с моей руки.

— Ну, вот и отлично! Давление в норме!

Она убрала тонометр и присела ко мне на диван.

— Ну, как ты себя чувствуешь?

Я подумала, прежде чем ответить, и оглядела свое тело. Руки и ноги на месте, голова, вроде, тоже в порядке.

— Хорошо себя чувствую, — ответила я.

Сон от меня уходил. И, взамен появилась какая-то бодрость. Мне хотелось встать с дивана, приготовить себе горячий кофе, включить музыку.

Странно… Три часа назад я падала в обморок и без помощи Галки не могла передвигаться по комнате. А, сейчас ко мне возвращалась сила. И, что совсем странно, реветь мне больше не хотелось!

— Галка, я хочу танцевать! — заявила я, резко поднялась с дивана и опустила ноги на пол.

Голова не кружилась, тело снова было мне послушно.

— Подожди, подожди! Рано еще танцами заниматься! — рассмеялась моя подруга.

— Но, я рада что тебе уже лучше!

Я встала и сделала несколько шагов. От помощи Галки отказалась. Все нормально. Голова не кружилась, тело было легким и податливым. Спокойно я дошла до ванной комнаты, сходила в туалет, затем почистила зубы и умылась.

Посмотрела на себя в зеркало. На меня глядела бледная, испуганная и больная женщина, которой можно было дать сейчас лет сорок! Я отвернула голову от зеркала. Смотреть на себя не хотелось!

Я вышла из ванной и прошла в кухню. Галка, наблюдающая за мной и успокоенная моими действиями, уже хозяйничала на кухне.

— Я заскочила в супермаркет и купила продуктов. Сейчас что-то свежее приготовлю тебе на ужин. Да, еще вот в аптеке тебе мульти-витамины взяла.

Есть мне не хотелось. Поэтому я остановила Галкино рвение.

— Подожди. У меня холодильник едой забит. Наготовила вчера и сегодня утром на всю семью. А, кто теперь есть все это будет? Мне на несколько дней хватит.

— Ну, хорошо, я все в холодильник загружу, потом разберешься.

— Галка, кофе хочу! Давай сварим! — я направилась к шкафу.

— Кофе тебе еще дня два нельзя. А, вот, чай можно! Садись, я сама все приготовлю! — Галка указала рукой на стул.

Я присела и откинулась на спинку стула. Галка включила чайник, поставила на стол пачку чая и сахар. Затем достала из сумки пакеты и положила их на стол. Запахло чем-то сладким, ароматным.

— Я знаю, что ты у нас сладкоежка. Вот, накупила тебе всяких сладостей! Выбирай и ешь от души! — посмеиваясь, сказала она.

В картонной коробке лежали разные пирожные. А в другом пакете я увидела зефир в шоколаде.

— Галка, это же вкусняшки моего детства! — восторженно произнесла я.

— Я знала, что ты будешь рада. С возвращением в детство! — смеялась Галка.

— Только объедаться будем вместе! — сказала я подруге.

— Ну, конечно, я поддержу компанию, — ответила она.

И мы принялись чаевничать, наслаждаясь вкусом пирожных. Зефир в шоколаде я оставила на потом.

— Слушай, а как это может быть, что у меня так быстро силы появились? — спросила я подругу, доедая второе пирожное.

— Это тебе элеутерококк помог и, конечно, постельный режим. Ты заснула, а во сне силы пришли.

— Галка, у меня столько сил, что, кажется, будто я богатырем стала! — говорила я и запивала пирожное горячим чаем.

И сама удивлялась таким переменам.

— Ну, вот и отлично! А, теперь, расскажи мне, Танюха, что у вас тут случилось, и почему Димка ушел!

Я стала рассказывать. К моему удивлению, я говорила спокойно и без слез. Словно все, что произошло за последний день, было не со мной, а с кем-то другим. Поскольку я и сама мало что знала, то рассказ был недолгим.

— Да, — задумчиво произнесла Галка.

— Ситуация, конечно, не из простых. И, что ты будешь делать?

— Не знаю. Пока не знаю, — пожала я плечами.

— Дима хочет решить все сразу, но я не готова к разговору с ним и, уж тем более, не готова принимать решения сейчас.

— Тогда не торопись. Побудь сама с собой. Дети, слава богу, в надежных руках. У тебя есть время, чтобы понять, чего ты хочешь.

— Да, наверное, ты права! Слушай, давай не будем сегодня больше об этом говорить! — сказала я.

— Хорошо, не будем, — согласилась подруга.

Она стала рассказывать о себе, о своей работе. И я, слушая ее, вдруг поняла, что моя Галка может быть и суровой, и жесткой, и мягкой одновременно. Руководить целым отделением в больнице, — это вам не фунт изюма. Приходится и дисциплину держать, и строгой быть! А больные дети?! Это же сколько терпения нужно иметь, чтобы общаться с детьми и родителями во время пребывания их в стационаре! И нужно быть лаковой с детьми, спокойной и вежливой с родителями! Вот это работа!

С удивлением я смотрела на подругу и словно узнавала о ней то, чего не знала до этого. С детства привыкла к тому, что она просто Галка. И я много лет так ее и называла. И она никогда не обижалась. Да и меня частенько звала Танькой, Танюхой.

Но, то, что мою Галку ценят на работе, что ее все называют по имени-отчеству, что ее слово является для персонала и родителей законом, это не укладывалось в моей голове, но вызывало уважение!

И, тут я поняла, что сама о себе так сказать не могу! Ну, кто я? Жена, которую бросает муж; мать, которая родила трех детей и сама, возможно, будет теперь их воспитывать; домохозяйка, которая умеет наводить порядки и чистоту. И все!

В профессии я так и не состоялась. Мой красный диплом экономиста лежит в шкафу. Как-то мне стало жалко себя и свои годы, потраченные на семью, разваливающуюся от вранья Димки.

Галка, заметив мое состояние, прервала рассказ и спросила:

— Что загрустила, Танюша?

— Да, вот понимаешь, подумала о том, что ты добилась многого в жизни. А я, осев в семье, ничего не успела, ничего не достигла и ничего не значу! — тихо ответила я.

— Как это, ничего не значишь и ничего не достигла? — изумленно воскликнула подруга.

— А, семья, а дети? Это же все на твоих плечах держится!

— Семьи, как видишь уже нет. А, дети… это, пожалуй, единственный мой результат, — печально улыбнулась я.

— Ничего себе, единственный результат! Да, за такой результат бездетные женщины готовы все отдать! И я, между прочим, тоже!

— Как это, и ты? — настала моя очередь изумляться.

— А, вот так, моя дорогая. Нет у меня детей, и не будет. По молодости мужа послушала, который не хотел сразу детей заводить, сделала аборт. А, потом узнала, что прерывание беременности прошло неудачно, и рожать я больше не смогу. Вот так, я и присоединилась к обществу бездетных женщин, — сказала Галка и вытерла набежавшую слезу.

Я молчала. Мне казалось, что между мною и подругой нет никаких тайн, ведь мы с детства поверяли все свои истории друг другу. И, вот, спустя столько лет, я узнаю о том, что должна была знать давно!

— А, почему ты мне не рассказала раньше? — спросила я.

— Не могла ни с кем делиться. Это очень лично, понимаешь! Я хотела детей, и для меня невозможность рожать стала трагедией. Муж ушел, а боль и отчаяние со мной всегда.

Теперь я поняла, почему в свое время Галка, когда ей предложили повышение и работу в министерстве, отказалась и осталась в своем отделении. Она лечила чужих детей, и эти дети становились ей родными. Стала ясной и ее сильная любовь к моим детям.

Вспомнила, как подкалывала ее тем, что она никак не решится на рождение детей, укоряла, что карьера ей дороже, и напоминала о возрасте. Мне стало стыдно!

— Галочка, прости меня, я не знала о твоей беде! И мне за свое поведение очень стыдно!

— Да ладно, Таня, ты же не знала. Это мне нужно было рассказать тебе все сразу, а я не решалась об этом говорить.

— Ну, хватит, о грустном. Давай, лучше поговорим о том, чем ты хочешь заниматься, — перевела тему разговора Галка.

— Галя, я не знаю, правда! Экономист с меня не получился. Диплом есть, а опыта работы нет. Я же сразу после института замуж вышла, как ты помнишь, потом дети родились. Дима не хотел, чтобы я работала.

— Давай, так сделаем. Ты эти дни побудешь в тишине сама, подумаешь, как разрешить ситуацию с мужем. А, потом уже будешь определяться, как жить дальше и чем тебе заниматься. Будем решать задачи по мере их возникновения. Меня так психолог научил когда-то.

— Хорошо, — согласилась я.

— А, ты что, к психологам обращалась?

— Было такое после развода со своим. У меня тогда такой депресняк наступил! Сама не справлялась. А психолога мне порекомендовали. Позвонила, пришла на первую консультацию. Несколько месяцев ходила. Стало легче и понятнее, как жить дальше. Депрессия ушла, жизнь наполнилась смыслом.

— Так, может и мне к психологу твоему сходить? — задумчиво произнесла я.

— Не торопись. Сначала попробуй сама разрешить ситуацию. Ну, а если не справишься, тогда подключим и психолога. Номер телефона я сохранила.

— Хорошо, буду сама разруливать, — согласилась я и зевнула.

— Сегодня я у тебя ночую, утром поеду на работу, — словно спрашивая, сказала Галка.

— Конечно, куда ты поедешь на ночь! Оставайся, и мне веселее будет!

Мы еще долго болтали о том о сем, не затрагивая больных тем. Вспоминали детство и забавные случаи, рассказывали друг другу студенческие истории. Снова пили чай и ели пирожные. Настроение у нас улучшилось.

Затем, посмотрев на часы, Галка сказала:

— Поздно уже, пора спать ложиться. Мне рано утром на работу, в восемь часов планерка начнется.

Она убрала со стола, положила в холодильник оставшиеся сладости, вымыла посуду. А мне почему-то снова захотелось спать.

Галка, увидела, что я зеваю, и отправила меня в постель. Но идти в комнату, где я много лет спала вместе с мужем, не хотелось. Поэтому я решила лечь на диван. А подруге предложила спать на втором диване в гостиной.

Длинный вечер, наполненный горькими событиями, заканчивался. Боль, осевшая в моем сердце после признания мужа, еще чувствовалась, но уже не была такой ощутимой, как в первые часы.

Верная подруга, всегда приходившая мне на помощь, и в этот раз оказалась рядом в трудную минуту. И помогла мне выдержать испытание.

А Дима, муж, моя опора, моя вера, врал мне несколько лет. И опора рухнула. А вера обернулась безверием.

Но, сейчас я думать об этом не могла и не хотела. Провести ночь без сна в слезах — не такая уже веселая перспектива.

Галка выключила свет и пожелала мне спокойной ночи. Я слышала, как скрипнул диван, когда она легла. И затем наступила тишина.

Я закрыла глаза. Когда там, на кухне, я доедала пирожные, и мои глаза закрывались сами собой, то мне казалось, что едва дойду до дивана, как сразу засну. Но сон куда-то убежал. Я лежала в темноте и вспоминала нашу свадьбу, рождение детей, ту нежность и любовь, которая когда-то была между мной и Димой.

Куда все ушло? И, почему мой муж не только полюбил другую женщину, но и создал вторую семью? И, как теперь жить? И, что я скажу детям?

Слез уже не было. Только, в голове кружились обрывки воспоминаний и вопросы, на которые не было ответов.

Я смотрела в окно на звезды. Понимание, что жизнь моя и детей, уже не будет такой, как прежде, постепенно заходило в мою голову. А с ней пришла и растерянность. А, как же жить по-иному?

Спасибо сну, который все же завладел моим разумом. И я заснула, так и не ответив самой себе на трудные вопросы.