Полоска чужого берега, или Последняя тайна дожа

Елена Вальберг

Если вы, прочитав книгу, не бросились покупать билеты в Венецию, значит, они уже у вас в кармане! Здесь и происходит действие новой книги Елены Вальберг и Натальи Егоровой «Полоска чужого берега, или Последняя тайна дожа». Журналистка Лера приезжает на Венецианский карнавал и попадает в самую гущу событий – Хранители Врат посылают её в далекое средневековье для выполнения важной миссии! Удастся ли ей избежать роковой угрозы в мире коварных интриг и отравленных кинжалов и сохранить свою любовь?

1.1. Пролог. Редакционное задание

Утро не задалось…

Как всегда не выспавшаяся из-за ночных бдений Лера с утра потащилась в ванную комнату. После приёма контрастного душа повеселела, но, выходя из кабинки, она поскользнулась на луже, которая образовалась на полу из-за неплотно прикрытой шторки, — девушка всегда забывала о таких мелочах, и упала, пребольно ударившись рукой. На этот раз её падение принесло массу неприятностей: во-первых, она придавила крутившуюся в ванной домашнюю питомицу — той-терьера Муську, — которая понеслась в спальню матери Леры Елены Петровны, громко жалуясь на Леру, подтявкивая и одновременно издавая практически волчий вой. Лера даже удивилась: собачка раньше таких звуков не издавала. Однако жаловалась Муська напрасно — мать уже давным-давно ушла на работу.

Во-вторых, что было в сто раз хуже, при падении девушка увлекла за собой со стеклянной полочки перед зеркалом мамины любимые духи «Шанель №5», которые, конечно, вдребезги разбились о кафель. Мать всегда оставалась верной классике в парфюмерии и одежде, особенно её любимой элегантной Коко Шанель; духи в стомиллилитровом флаконе были приобретены Еленой Петровной во Франции, там было ещё больше половины, и Лера с ужасом подумала о вечернем объяснении с матерью. В-третьих, она поранилась осколками. Порезы были мелкими, но очень неприятными: ладонь и пальцы правой руки покрылись росчерками быстро набухавших царапин с капельками крови, даже на полу расцвели маленькие алые маки.

Кляня всё и всех и в первую очередь, конечно, себя, Лера обработала перекисью водорода раны, повязала на руку льняную салфетку, убрала осколки, тщательно несколько раз вымыла пол, но аромат прекрасных духов не собирался выветриваться, несмотря на все открытые окна в огромной квартире, — концентрация была такова, что запах вызвал у Леры жесточайшую мигрень. «Я на всю жизнь возненавижу духи, особенно „Шанель №5“! Как в таком состоянии идти на службу?!» — подумала девушка.

Но, к сожалению, служба есть служба, а работала Лера Крестовская штатным журналистом в журнале «Непознанное». Можно было, конечно, отпроситься, но оттягивать встречу с Димкой Семёновым — главным редактором журнала — было нельзя, Димка, конечно, хороший друг, но злоупотреблять дружбой девушке в этот раз не хотелось, так как решался вопрос о её внеочередном отпуске. Вчера, когда она об этом заикнулась, Димка пришёл в ярость: за Лерой числилось несколько редакционных заданий, которые она в срок не выполнила.

Журнал «Непознанное» был мистического толка. Он выходил два раза в месяц, раньше печатался на очень дешёвой бумаге, но уже пару месяцев выходил в глянцевом переплёте на приличной бумаге, так как Димка резко поменял маркетинговую политику, достал деньжат, нанял приличного дизайнера, заключил новый договор с типографией, рассчитывая на более серьёзного и состоятельного читателя, нежели бабушки-пенсионерки и подростки. При таких раскладах публикации должны быть более серьёзными, чем та чепуха, которая потоком лилась со страниц журнала. Дошли наконец Леркины молитвы до ушей главного редактора — она даже отложила на приличный срок поездку в Италию, которую планировала ещё в ноябре вместе с Яном, своим парнем, и помогала Димке буквально во всём, чтобы журнал приобрёл наконец серьёзный уровень и статус. Однако Лера немного зашивалась со статьями о «Петербургской ротонде» и об истории захоронения Александра Блока на двух петербургских кладбищах — ей хотелось сделать материалы яркими и интригующими, но без дешёвых спецэффектов, а всё скатывалось на простую и нудную констатацию фактов; статьи что-то не выписывались. Димка орал, так как не мог из-за неё нормально сверстать очередной номер журнала, и приходилось срочно искать замену её статьям.

Однако вчера, когда Димка, выдав свою реакцию на просьбу Леры об отпуске, узнал, что та планирует провести его с Яном в Венеции и едут они на карнавальную февральскую неделю, немного поостыл: сообщил ей, что подумает, а затем с барского плеча даже пообещал денег подкинуть на редакционное задание, которое намеревался сообщить ей завтра в одиннадцать утра. При таких раскладах испытывать далеко не ангельское терпение шефа было невозможно, и Лера, наглотавшись обезболивающих таблеток, стала наводить красоту.

В редакцию она влетела в одиннадцать тридцать. За стойкой сидела Рамина — секретарь Семёнова. Она сделала Лере «ужасные» глаза, в которых можно было прочесть: «Шеф рвёт и мечет и Лерой уже интересовался не один раз!» Лера кивнула Рамине, с которой была в прекрасных отношениях, и просочилась в кабинет главного редактора без доклада.

Кабинет является олицетворением любого руководителя — он может многое рассказать о хозяине. Разжившись у спонсоров деньжатами, Димка в первую очередь решил оформить свой кабинет — ведь общий стиль показывает благосостояние и стабильность компании, уровень доверия к руководителю становится выше, а значит, денежки от заказов и рекламы потекут рекой! Просторное помещение с огромным полукруглым окном с видом на Мойку было отделано просто, даже аскетично, но подбор деталей — дубовая паркетная доска палубного настила, суперсовременные светильники в стиле хай-тек, огромный телевизор во всю стену — придавал кабинету ту самую элегантную простоту, которая дорого стоит! Приглашённый дизайнер надменно отказался от классики и даже стены оставил в кирпичной кладке (при этом отчаянно труся, так как это был его первый самостоятельный заказ), но тёмная мебель и удобные лиловые кресла на колёсиках завершили образ кабинета молодого креативного руководителя, а петербургские виды за окном придали тот самый шик, который невозможно воссоздать в любом другом месте.

Димка — вернее, Дмитрий Андреевич — сидел в своём любимом кресле с чашкой ароматного кофе, просматривая последние сплетни в Интернете.

— Слушай, Крестовская, ты знаешь, что можешь допрыгаться до увольнения, я ведь введу обязательную восьмичасовую отсидку на рабочем месте (а рабочий день у нас с девяти до семнадцати сорока пяти) и обязательное заполнение журнала командировок — кончится твоя лафа! — мерзким голосом завзятого ябеды начал беседу Димка.

— Дима, прости ради бога, видишь — ранили меня! — Лера продемонстрировала забинтованную кое-как руку.

— Что, бандитская пуля? — задал он вопрос из известного фильма «Старики-разбойники».

— Нет, порезалась, когда брилась, — ответила она ему в тон переделанной цитатой из фильма.

— Крестовская, а ты что, в духах купалась? От тебя несёт как из парфюмерного магазина!

— Ой, Дим, не поверишь: свалилась в ванной, да на мамины любимые духи — и порезалась осколками!

— Бог шельму метит: теперь тебе и от Елены Петровны попадёт! Ладно, вступительная часть закончена — теперь к делу!

— Я вся внимание!

— Значит, так. Всю ночь я думал, что позабористее придумать про Венецию, и придумал. Соберёшь-ка ты мне, милая, материал: напишешь ряд очерков — ну, там про остров Повелья, там ещё чумные бараки и была психиатрическая лечебница при дуче Муссолини. Этот остров до сих пор остаётся самым мрачным и загадочным местом в Венеции. Потом про Арсенал: там что-то про львов, охраняющих Арсенал, — вроде легенда о том, что они оживают по ночам и жрут людей; про бравос — это тайное общество убийц на службе Венецианской Республики; ну и, конечно, про карнавал, но в аспекте мистики — про привидения там и прочее. Уяснила? Только на этих условиях туда и поедешь!

— Ты чего, Димка, обалдел? Мне и месяца не хватит с этим справиться! А я еду всего лишь на неделю, а языковой барьер? — заныла Лера.

— Ты сама назвала срок — неделю за твой счёт, а остальные дни оплачивает редакция! Будет тебе командировка — найди себе квартиру в Венеции, сделай мне ряд публикаций, чтобы я номер мог посвятить Венеции, а остальные задания, так и быть, подождут до твоего приезда: билет обратно перебронируй. — Голос Димки постепенно набирал стальные нотки.

— Я даже не знаю…

— Это приказ. Ты и так достаточно долго испытывала моё терпение — теперь должна отработать, сама знаешь, мы сейчас в трудном положении! Твоя командировка, конечно, для журнала дорогое удовольствие, но я возлагаю на Венецию большие надежды, а ты, я знаю, можешь писать убойные статьи, так что действуй. — Димка подошёл к окну, задумчиво посматривая на блики на воде. — Я вчера связался с папиной знакомой журналисткой Лаурой Леони. Она настоящая венецианка, всю жизнь там прожила — она всё тебе расскажет и покажет, очень любит Венецию. Сейчас, правда, ей около семидесяти, но она бодра и весела, и для тебя просто кладезь информации. Кстати, венецианцы все мистики — жизнь обязывает. Город в море стоит, на сваях — тут станешь суеверным. Когда Лаура узнала о нашем издании, так аж от восторга захлебнулась — думаю, и сама тебе идей накинет. По-русски она говорит прилично, часто в России бывала, да и английский у неё на европейском уровне, а ты, я знаю, с английским дружишь — поверь мне: старая дама будет рада оказать любую посильную помощь. В общем, в добрый путь! Все координаты у Рамины. Ты когда улетаешь?

— Первого февраля.

— Это через пять дней. Отлично — даже, может, успеешь долги свои сдать — времени полно. Данные о прилёте оставишь Рамине — организуем встречу тебе. Где там остановишься?

— Не знаю, вроде Ян что-то уже придумал, сюрприз мне готовит, — похвасталась Лера.

— Но это на неделю. Потом Лаура тебя куда-нибудь пристроит, только денег дам в обрез — на недорогую квартиру и скромное питание, по ресторанам там не шастай, командировочных не хватит! Венеция — один из самых дорогих городов Европы, так что с деньгами поосторожней! — с умным видом бывалого путешественника Димка стал давать советы по жизни.

Озадаченная девушка вышла от начальства в приёмную, где её с нетерпением ожидала Рамина.

— Ну что? Очень попало? — она сочувственно посмотрела на Леру.

— Да уж, в ссылку меня отправляют, на каторжные работы!

Но надеть маску пострадавшей от гнева начальства Лере не дали:

— Мне бы такую ссылку! — фыркнула Рамина. — Завидую тебе: в Венеции поживёшь! Я там была всего лишь раз, и так тянет туда — волшебный город! — завздыхала Рамина, томно подкатывая глаза.

— А ты ведь, лиса, всё знала — почему не предупредила?!

— Извини, Лерок, шеф сказал, что если тебе скажу хоть слово — убьёт! А ты что, на «Шанель» перешла? — Рамина потянула носом, — а я думала, твоя любимая фирма «Дольче энд Габбана».

— Это случайно — духи мамины разбила, да ещё порезалась об осколки. Ладно… Похоже, не отдохну я в отпуске! — Лера махнула рукой, как бы предчувствуя грядущие хлопоты.

— Отдохнёшь — у тебя ведь неделя законного отпуска с любимым, а потом и за работу возьмёшься, когда Ян улетит.

— Вот-вот, Ян — да он в бешенстве будет от таких раскладов! Он мне сюрприз с поездкой готовит, а преподнесу сюрприз я! У него, между прочим, день рождения 14 февраля — 30 лет в этом году стукнет в день Святого Валентина. А я в Венеции в это время буду сидеть — он очень расстроится.

— Не переживай, он душка, всё поймёт: ты же по работе остаёшься, а с днем рождения по скайпу поздравишь.

— Мне кажется, что он уже устал меня понимать: я всё время что-то выкидываю — никакой уверенности!

— А мне кажется, что он готов терпеть от тебя что угодно, я же вижу: смотрит на тебя как преданный пёс, — жизнь отдаст за хозяйку!

— Ладно, Раминка, пойду поработаю сегодня на рабочем месте, чтобы Димку не раздражать. Кто сегодня на месте?

— Леший и Лялька, а остальные в разъездах.

В редакции журнала «Непознанное» числилось четыре штатных журналиста: вместе с Лерой в штате редакции работали также Алексей Сатин по прозвищу Леший, так как он имел усы и окладистую бороду и к тому же его коньком были всякая лесная нечисть да паранормальные места по всей России; Лялька, или Ольга Писанко — красивая украинская дивчина, которая специализировалась на статьях о колдунах и магах, не пропускала ни одной передачи «Битва экстрасенсов» и была страстной поклонницей ведущего Башарова; а ещё — Серёга Свирский (сейчас он был в командировке на Алтае, от которой отказалась Лера) — он, так же как и Лера, специализировался на городских легендах. Были ещё два внештатника — Аркашка Косой и Рита Синицына, — у тех рабочих мест в редакции не было, как не было и специализации. Они бывали в редакции по мере надобности.

— Нерусским духом пахнет! — приветствовал Леру Леший, когда та вошла в рабочую зону, где располагались рабочие места журналистов-штатников.

— Да уж, пахнет духом усопшей Коко Шанель, — парировала Лера.

Лялька фыркнула шуткам коллег, улыбнулась Лере и уткнулась в свой макбук. Коллеги Леру любили все без исключения: она часто выручала их, пользуясь благосклонностью и терпимостью по отношению к ней начальства; знали, что человек она порядочный, никогда никого не сдаст, с ней можно спокойно делиться своими проблемами, да и совет всегда даст правильный, а Серёга Свирский — тот вообще был в Леру влюблён, о чём знала вся редакция, однако сердце её уже было занято, но тем не менее он ей часто говорил:

— Лерочка, я буду ждать тебя всегда, когда твой красавец устанет от фортелей, которые ты выкидываешь, — тут я прискачу на белом коне!

Все смеялись, а Лере было грустно: такой парень пропадает!

Лера призвала всё своё мужество и углубилась в работу над незаконченными статьями — нужно всё-таки сдать их.

К вечеру, когда уже все ушли, она наконец закончила писать. Завтра отдаст материалы в корректуру — и всё, считай, с долгами справилась. Осталось подготовиться к командировке.