Паровоз из прошлого

Екатерина Степина, 2021

Вокзал – место сплетения многих судеб в суровые девяностые. Он – предел испытаний героев, их своеобразная проверка на прочность. На привокзальной площади Маша проводит большую часть времени. Девочка вынуждена терпеть гонения милиции, ходить на скандальный поезд, общаться с карманным вором, противостоять черным маклерам. Мария взрослеет и пытается разобраться в этом сложном мире. На её долю выпадает много тяжелых испытаний. Сможет ли девушка с достоинством выдержать их, а также найти свою настоящую любовь?

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Десятки лет уже без сна,

Он одинок, хоть многолюден,

Здесь в вечном шуме тишина,

И слышен стон лишенных судеб.

Ее увидев, он молчал,

Был холоден и безучастен,

И лишь украдкой изучал

Боль испытаний и ненастий.

Глава 1. Площадь

В этот поздний февральский вечер в городе лютовала снежная буря. Ветер постоянно менял направление и как будто намеренно старался забросить облака колючего снега в лица спешивших людей.

Близилась ночь, и к тому времени, как жители города отдыхали дома у телевизоров и готовились ко сну, ночная «нелегальная» жизнь новосибирского Вокзала пробуждалась. Сюда стягивались сомнительные лица с искалеченными душами и переломанными судьбами.

Здесь промышляли спекулянты и карманники, отирались беспризорные пацаны. Клофелинщицы выискивали очередных жертв, ночные бабочки зарабатывали на продаже собственного тела. Опустившиеся алкоголики собирали бутылки и объедки на столах кафетерия, а после устраивались на ночлег, прямо на полу общественного туалета.

Вокзальная жизнь кипела криминалом и развратом, в ней были свои действующие лица. Смутное время девяностых годов выдалось очень сложным для многих, и всем тем, кто волей или неволей оказался втянут в эту историю, Вокзал давал возможность выжить.

Привокзальная площадь быстро опустела. Пассажиры, ожидавшие посадку на поезд, укрылись от непогоды в здании Вокзала. Редкие прохожие передвигались торопливо, стараясь увернуться от разъяренной вьюги.

Пьяная женщина, в грязном разорванном пальто и со спутанными волосами, никуда не спешила. Качаясь, она бесцельно бродила по привокзальной площади, бормоча что-то бессвязное. Поравнявшись со встречными людьми, алкоголичка поднимала глаза и заплетающимся языком повторяла один и тот же вопрос:

— Угостишь колбаской, ну?

Прохожие отводили взгляд, стараясь обойти неприятную особу стороной.

В этот вечер торговля в ряду шла очень вяло, создавалось ощущение, что Вокзал и город вместе с ним вымер. В ожидании покупателей торговки переминались с ноги на ногу, пытаясь согреться. Разговаривать друг с другом не хотелось, все стояли с поднятыми воротниками пальто или натянутыми до самого носа шарфами, погруженные в свои мысли, время от времени поворачиваясь спиной к пронизывающим порывам леденящего ветра.

Среди взрослых и пожилых женщин в ряду стояла и юная Маша. Миниатюрная фигура девочки казалась особенно хрупкой на фоне широкоплечих соседок. Одетая не по погоде Мария дрожала от холода, ее губы распухли и с трудом шевелились. Старенькие прохудившиеся сапоги и осенняя куртка совсем не согревали.

— Хозяин даже собаку на улицу не выгонит в такую погоду, а мы стоим, — ворчала соседка по ряду, тетя Надя, периодически смахивая с широких плеч наметенный ветром снег.

— И разве можно зимой так одеваться? — продолжала она, глядя на девочку. — Что же тебе мама теплее одежду не купит? Застудишь все смолоду, а тебе еще детей рожать. И как она, вообще, тебя сюда отпускает, непонятно…

Маша промолчала в ответ, опустив глаза. Сегодня ей не хотелось объяснять, почему Вокзал стал для нее вторым домом.

Услышав звук подъехавшего автомобиля, тетя Надя обернулась и увидела патрульный уазик. Из машины вышел милиционер и быстро зашагал по направлению к ряду.

— Скорее собираемся! Милиция! — встревоженным голосом закричала женщина, чтобы предупредить остальных.

Мария была напугана, она спешно стала собирать товар. Но замершие руки плохо слушались, а мужчина уже шел по ряду и с невероятной злостью пинал по коробкам, что были оставлены разбежавшимися в разные стороны торговками.

В мгновение ока милиционер оказался перед Машей, но она уже была готова к бегству. Схватив сумку, Мария кинулась бежать в надежде укрыться на время за киосками, но тут почувствовала, что блюститель порядка крепко схватил ее за воротник куртки и дернул с такой силой, что от удушья в глазах девочки потемнело, и она чуть не потеряла сознание. Все так же держа за воротник, милиционер тащил Машу в уазик, ноги ее буквально волочились по снегу. Он извергался ругательствами, но Мария слышала их как сквозь сон, теряя суть происходящего. Как мешок, он закинул девочку на заднее сиденье и захлопнул дверь автомобиля.

Глава 2. Милиция

Маша очнулась через несколько минут и посмотрела в окно. Ряд был полностью разогнан, торговки разбрелись в ожидании, когда уедет милиция. Уазик тронулся с места, и девочка сразу поняла, что ее везут в отделение милиции.

После всего случившегося у Марии предательски дрожали руки, а на глаза наворачивались слезы. Очень хотелось разрыдаться, но Маша попыталась справиться с охватившим ее волнением. Она сделала несколько глубоких вдохов, и, глядя в окно, постаралась отогнать горькие мысли. Водитель и милиционер на переднем сидении не обращали на задержанную никакого внимания, чему Мария была очень рада.

Восстановив спокойствие, Маша почувствовала прилив невероятной ненависти к милиционеру, обошедшемуся с ней так грубо. «Как с какой-то преступницей», — подумала девочка, и вновь обида захлестнула ее, стало жаль саму себя. Она, конечно, понимала, что является нарушительницей, но оправдывала себя тем, что это такая малость по сравнению, например, с воровством. Марии вспомнились слова тети Нади, которая часто высказывалась в сторону милиции: «Только с бабами и умеют воевать! Лучше бы бандитов и преступников ловили!»

Маша полностью разделяла мнение женщины, но, к сожалению, это ничего не меняло.

«Жалко им, что ли?» — с детской горечью и наивностью подумала Мария, вздохнув от пережитого разочарования.

Прибыв в отделение, милиционер велел Маше ожидать в небольшом вестибюле и скрылся за металлической дверью. За бронированным стеклом громко разговаривал по телефону дежурный части. Мария заняла место на длинной скамье и стала ждать, когда ее вызовут.

Маша согрелась, и на ее лице заиграл легкий румянец. Она сняла вязаную шапку и откинула назад длинные пряди светлых, с золотистым оттенком волос.

Это была милая обаятельная девочка с привлекательной внешностью и белоснежной улыбкой. Ее необыкновенно красивые глаза имели свойство менять цвет в зависимости от освещения и окружающего фона. Они мерцали, переливаясь оттенками от малахита до аквамарина, от мяты до цвета морской волны. Жизнерадостная и общительная, отзывчивая и очень добрая Мария удивляла своим внутренним очарованием.

Маша вздрогнула от неожиданности, услышав громкий треск пружины открывающейся входной двери. Она увидела на пороге уличного бродягу со шрамом на лице в сопровождении двух патрулей. Не обращая внимания на девочку, один из людей в форме начал жестоко избивать задержанного. Мужчина не пытался сопротивляться, он упал и лежал на полу, закрыв голову руками. Человек в погонах с перекошенным от злости лицом продолжал наносить удары своей жертве.

— Ты у меня кровью будешь харкаться, урод! — кричал милиционер.

Испуганная Маша сдвинулась на самый край скамьи, подальше от происходящего кошмара. Девочка видела, как второй сотрудник отделения сначала наблюдал со стороны, а потом присоединился к избиению. Вдвоем они пинали мужчину и остановились только тогда, когда заметили кровь на своей обуви.

Мария побелела как полотно, она будто застыла, и лишь глаза, полные ужаса, говорили о ее эмоциональном потрясении. В какой-то момент она не выдержала и громко зарыдала, закрыв лицо руками.

Казалось, только сейчас милиционеры заметили присутствие девочки и обратили на нее внимание. Мужчины заставили бродягу подняться и увели его за дверь, в отделение.

Когда в помещении вновь воцарилась тишина, Маша успокоилась и понемногу начала приходить в себя. Она не знала, за что был задержан мужчина, и что он натворил, но была глубоко убеждена, что такое зверство по отношению к беззащитному человеку недопустимо. Сердце девочки разрывалось от волны возмущения, но она ничего не могла сделать, понимая, что эта несправедливость так и окажется безнаказанной.

Из размышлений Марию вывел голос дежурного, он открыл дверь и показал, куда ей пройти. В тесном кабинете Маша увидела мужчину с очень крупным телосложением. Он занимал собой все пространство, и даже письменный стол казался для него маленьким. Милиционер начал заполнять протокол и попросил девочку назвать фамилию, имя, отчество и дату рождения.

— Воскресная Мария Анатольевна, одиннадцатое марта тысяча девятьсот восьмидесятого года, — ответила Маша.

— Так-так… Тринадцать лет… несовершеннолетняя, значит… — сказал мужчина, задумчиво откинувшись на спинку стула, после чего крикнул дежурному:

— Егор, так не по адресу она, несовершеннолетняя, в ИДН ее нужно. Пусть ребята уведут…

Маша растерялась от неожиданного поворота событий. Она не знала, что такое ИДН и не могла понять плохо это для нее или хорошо, поэтому вновь почувствовала тревогу.

Дежурный вызвал одного из патрульных и передал им распоряжение сопроводить девочку в Линейный отдел.

Глава 3. Вокзал

С трудом поспевая за милиционером, Маша недоумевала, почему они возвращаются на площадь. Перед их взором вновь возникло необычное здание Вокзала, с огромным арочным витражом в центре, в архитектурном решении которого можно было угадать старинный паровоз.

По небольшому мостовому переходу Мария и ее сопровождающий подошли к парадному входу в комплекс. Пройдя через остекленные двери, они попали в кассовый зал — огромное помещение с высоченным потолком и мраморными колоннами.

Атмосфера Вокзала всегда казалась девочке мрачной и удручающей. Несмотря на большие люстры, освещения в залах не хватало. Суета спешащих пассажиров и тягость от длительных ожиданий висели в сдавленном воздухе. Здесь всегда стоял гул очередей и шум колесиков дорожных сумок.

Обшарпанная лестница возле входа вела на нижний этаж комплекса. Вслед за патрульным Маша стала спускаться по стертым ступеням. Как и многие жители города, она думала, что здание Вокзала двухэтажное, поэтому очень удивилась, когда между пролетами мужчина неожиданно свернул в неприметный проход, и они попали в зону служебных помещений.

Как оказалось, строение Вокзала было многоуровневым, и именно в этой его части и располагалась инспекция по делам несовершеннолетних. Патрульный завел Марию в небольшую комнату, в которой за столом сидела кучерявая брюнетка в милицейской форме. Мужчина сообщил инспектору о причине задержания девочки и, громко отстукивая сапогами, удалился.

Женщина выглядела довольно приветливо и располагала к себе. Она предложила Маше сесть на стул и стала задавать вопросы, параллельно фиксируя все краткими записями. Мария рассказала подробно о себе и своей семье, о причинах, заставивших ее приезжать на Вокзал.

Заполнив все бумаги, инспектор несколько секунд о чем-то размышляла, заставив девочку изрядно понервничать. После этой паузы женщина улыбнулась и сказала, что Маша может быть свободна.

Мария несказанно обрадовалась такому повороту событий. Подхватив свою сумку с товаром, она выдавила из себя «до свидания» и тут же направилась в сторону двери.

— Только не попадайся больше, — строго добавила вслед девочке инспектор.

Маша кивнула и с огромным облегчением покинула комнату милиции. Она понимала, что сегодня ей повезло, и она легко отделалась. Девочка не хотела искушать судьбу во второй раз и собиралась отправиться домой.

«Завтра будет новый день и новая смена», — решила она.

Маша впервые была задержана и очень стыдилась этого. Она боялась, что о происшествии могут узнать ее знакомые и одноклассники. Но девочка понимала, что ей придется переступить через себя и вновь приехать на Вокзал. Такой путь противоречил ее жизненным взглядам, но пока Мария не видела другого выхода. Торговый ряд стал спасательным кругом в ее сложной жизненной ситуации.

С легкостью Маша поднялась по ступеням и выпорхнула в суету Вокзала, которая была ей привычной. Комплекс давал ей крышу над головой, согревал в холода. Девочка чувствовала какое-то родство с Вокзалом, ее интересовала его история, окутанная трагичными событиями.

Несмотря на постоянный шум и гомон людей, здесь Мария всегда слышала мертвую тишину. Как будто Вокзал хотел поделиться с ней своей жгучей болью, которую нес десятки лет. На своем веку он повидал много изломанных судеб, горьких слёз, тяжелых и мучительных расставаний. И Маша искренне жалела его, разделяя глубокие душевные страдания. Иногда, погружаясь в это состояние, девочке казалось, что она слышит голоса разных людей.

Маша знала, что во время строительства Вокзала в команде архитекторов и инженеров кипели ожесточенные споры. В разработанный проект постоянно вносились изменения, два раза проводились взрывные работы, чтобы разрушить фундамент Вокзала. Привокзальная площадь стонала, залечивая раны, вынужденная молчаливо наблюдать за всем происходящим.

Вокзал стал вершителем судеб, при этом сам тонул в огромной, съедающей его скорби. Он был иссушен изнутри, как болотистая почва, ставшая ему опорой. Его каменное сердце осыпалось, ему не чуждо было сострадание. Маша чувствовала необъяснимую энергию Вокзала, его силу. А еще заботу и внимание, ведь он проникся к девочке отеческой любовью.

Глава 4. Светлана

Маша жила вместе с матерью Светланой и младшей сестрой Ксюшей.

Мама была худощавой женщиной невысокого роста, со стройной фигурой и задумчивым взглядом выразительных серых глаз. Симпатичное лицо Светланы обрамляли темно-русые волосы средней длины, которые она закручивала с помощью бигудей в локоны. Широкие черные брови отделяли аккуратный невысокий лоб, подчеркивая светлую кожу лица, не искушенную загаром.

Светлана выглядела моложе своих лет, при этом знала себе цену и часто хвалила саму себя. Женственная и кокетливая, она не признавала брюки и всегда носила только юбки и платья.

С отцом Маши Светлана развелась, когда девочке исполнился год, со слов матери он был беспробудным пьяницей. Женщина вернулась с дочкой к родителям в двухкомнатную квартиру.

Отец Светланы, Леонид Семенович, переехал в Новосибирск из Улан-Удэ с женой и двумя дочерями. Мужчина много лет отработал наладчиком печатных станков в известной типографии. Он был лучшим специалистом в своей профессии, и даже, будучи на пенсии, обучал молодых инженеров, передавая им свой опыт.

Дед умер, когда Маше исполнилось пять лет, от рака легких. Перед смертью мужчина лежал несколько дней, его рвало черными массами, он почти ничего не ел. Вдруг дедушка почувствовал себя лучше и попросил сварить ему манной каши. Крупы дома не оказалось, и Светлана с Машей поспешили в универсам, чтобы успеть до закрытия. Когда они вернулись, оказалось, что дед уже умер…

Расходы на похороны Леонида Семеновича типография взяла полностью на себя, дедушку проводили в последний путь с живым оркестром и многочисленным количеством скорбящих. Долгое время после его смерти в типографии висел его портрет.

Маша практически не помнила тот период своего детства, а когда пыталась воскресить в памяти лицо деда, ей отчетливо представлялось лишь его фото, хранившееся дома. Девочка помнила только его образ: солнечный, добрый и заботливый, с любящими глазами. Она помнила, как они вместе стояли в очереди за мороженым, которое продавалось прямо на улице возле кинотеатра «Аврора», и дед покупал ей изумительно вкусный пломбир в вафельном стаканчике. Помнила, как дедушка катал ее на троллейбусе, и они выходили на любой остановке, на которой пожелает Маша, и долго гуляли. Помнила, как с мамой встречали его на речном Вокзале, куда он приплыл откуда-то на теплоходе и привез внучке яркие разноцветные колготки и розовый халатик с рукавами-крылышками.

Светлана рассказывала, что дед был строгим, но Маша не хотела в это верить. В ее памяти он остался самым чудесным дедом на свете.

Мать Светланы, Раиса Павловна, вместе с супругом отдала многие годы работе в типографии. После выхода на пенсию женщину сковала страшная болезнь — рассеянный склероз. Частично парализованная, потерявшая способность адекватно мыслить, бабушка страдала несколько лет, измучив сложнейшим уходом за собой собственную дочь. Не выдержав, Светлана оформила мать в дом психохроника, в котором бабушка провела последние месяцы своей жизни.

Сестра Светланы, Людмила, жила с семьей в Тюменской области. Женщина воспитывала троих сыновей, а в Новосибирске бывала очень редко. Со Светланой она поссорилась несколько лет назад. Их разлад произошел из-за пустяка — разошлись во взглядах по поводу одной эстрадной певицы. Светлана считала невероятно талантливой Машу Распутину, тогда как Людмила утверждала, что та пропила свой голос.

Машу невероятно расстраивала эта ссора, но она никак не могла повлиять на ситуацию. Обе женщины были слишком гордыми, чтобы уступить друг другу. Вероятно, сказывались обиды, нанесенные ранее, которые сестры носили в своей душе.

Мария любила свою тетку. Умная и воспитанная женщина увлекалась чтением и уважала Фаину Раевскую. Она была замужем за мужчиной с крепким телосложением и сильным характером. Настоящий тюменский медведь, он работал в тайге и со временем занял должность начальника. Решительный и рассудительный, ответственный и целеустремленный, он по праву завоевал статус одного из наиболее уважаемых людей в поселке.

Несмотря на разногласия, Людмила помогала своей сестре в трудные времена. Маша помнила, как они вместе с мамой получали из Тюмени посылки с дефицитным в то время хозяйственным мылом и сгущенным молоком. Такой товар в Новосибирске очень редко появлялся в продаже и за ним выстраивались огромные очереди. Когда тетя Люда приезжала в Новосибирск, она всегда привозила гостинцы Светлане и ее детям: яркие вязаные свитеры в полоску, творческие наборы с вырезными бумажными куклами и разными вариантами одежды для них, а еще вкуснейшую протертую таежную клюкву с сахаром.

Похоронив обоих родителей с интервалом в год, Светлана впала в глубочайшую депрессию. Разочаровавшись в жизни, она окончательно сломалась и опустила руки. Финансовое положение в семье было очень тяжелым, но это не подталкивало Светлану найти постоянную работу.

«Я мать-одиночка, с двумя маленькими детьми, с кем я их оставлю», — часто говорила она, пытаясь оправдать свое бездействие. Но соседи не понимали женщину, зная, что для детей были выделены места в специальном детском саду, в котором малышки находились всю неделю. Светлана забирала девочек только на выходные.

Позже женщина устроилась работать укладчицей на хлебокомбинат. Такая работа была временной, не требовала постоянного трудоустройства и обязательства работать по графику. Заработная плата получалась небольшой, но день получки все равно был в семье настоящим праздником.

За деньгами тогда выстраивались огромные многочасовые очереди. В дни выдачи Светлана уезжала в семь утра, а Маша приезжала на трамвае в обеденное время. На ближайшей к заводу остановке они встречались и ехали в центр города.

В первую очередь Светлана всегда отправлялась в магазин «Аккорд», где продавались пластинки. Музыка невероятно вдохновляла женщину, поэтому ее музыкальная коллекция пополнялась с каждым разом, несмотря на то, что вторую половину месяца мать с детьми вынуждены были сидеть на мели. Полученные талоны на колбасу и масло Светлана попросту продавала соседке с верхнего этажа, так как денег на выкуп продуктов все равно не оставалось.

«Я не могу жить без музыки», — часто говорила в оправдание мать Марии, покупая очередную пластинку.

Старый проигрыватель был неизменным фаворитом у Светланы. Женщина включала на полную громкость любимые песни и наслаждалась, подпевая своим кумирам — Алле Пугачевой, Юрию Антонову, Софии Ротару. С «Колдовского озера» Вячеслава Добрынина начиналось каждое утро.

— Ты просто не понимаешь еще таких жизненных песен, — говорила Светлана в ответ на просьбу дочери сменить пластинку.

Маша не разделяла вкусов матери, и ей приходилось терпеть, когда Светлана начинала гонять по кругу особенно полюбившиеся хиты.

Слушать на проигрывателе детские записи Светлана разрешала Маше очень редко. В музыкальной коллекции были только сборник песен Клары Румяновой и аудиосказка «Карлик Нос», которую Маша уже выучила наизусть.

Спустя время у мамы появились проблемы со здоровьем. Женщина стала мучиться сильными болями в желудке и перестала совсем выходить на работу. Жить приходилось на алименты и мизерное пособие от государства, выделенное на детей. Этих денег хватало примерно на две недели, и это было лучшее время из всего месяца. В доме стабильно появлялись хлеб, картофель, макароны и сливочное масло.

Но когда деньги заканчивались, в семье наступали голодные времена. Для Маши эти периоды оказывались самыми трудными, угнетали чувство голода и невыносимая депрессия. Случалось, что она ничего не ела целые сутки, после чего слабела. Девочка не могла даже подняться с дивана из-за сильного головокружения.

Коммунальные платежи Светлана перестала платить совсем, долг с каждым месяцем стал увеличиваться как снежный ком. Спустя годы накопилась огромная сумма, погасить которую с небольшим доходом семьи не представлялось возможным. Бывало, что из-за долгов приходили из ЖЭУ и ставили на счетчик специальную пломбу, отключая электричество. Спасало, что в квартире присутствовал газ, и на плите можно было согреть чайник, а горящие конфорки использовать для освещения кухни в темное время суток. В комнатах приходилось ставить свечи, чтобы не сидеть в кромешной тьме.

В дни, когда Светлана пребывала в хорошем настроении, она любила посмеяться и пошутить, пообщаться, послушать музыку. Иногда она читала книги, отдавая предпочтение детективам и любовным романам.

Но характер у матери был все же своенравным, женщина бывала вспыльчивой и раздражительной. К детям Светлана относилась достаточно строго, не позволяя лишней ласки и баловства. Она практически не участвовала в воспитании дочерей, поэтому девочки были предоставлены сами себе.

Часто импульсивная мама даже выгоняла дочек из дома, это была ее мера наказания. Сестрам приходилось оставаться ночевать на Вокзале или идти к знакомым. Если ссора происходила в позднее время, девочки вынуждены были сидеть на ступенях в своем подъезде всю ночь. Им удавалось немного подремать, положив голову на руки, сложенные на коленях. Хотя сном это назвать было сложно, ужасно затекала спина.

Иногда сердце Светланы все же оттаивало, и она открывала дверь.

— Заходите и ложитесь спать, но чтобы утром вас не было! — требовала мать.

Ситуация менялась, если женщина просыпалась утром в хорошем настроении. Тогда она делала вид, что ничего не произошло, и девочки могли остаться дома.

Ксюша очень быстро отпускала ситуацию. А вот Мария могла еще долго дуться на мать и не разговаривать с ней по несколько дней. Но в итоге обида быстро забывалась, и в семье на какое-то время наступало перемирие. Девочки любили свою маму несмотря ни на что, поэтому прощали ей обидные оскорбления и даже рукоприкладство.

Причины скандалов были разными, но в глубине проблемы сидела расшатанная нервная система женщины. Часто Светлана просто вымещала на дочерях раздражение и неудовлетворенность своей жизнью, обвиняя девочек в своих неудачах.

— Была бы я одна, так давно уже вышла замуж! А так какой дурак меня возьмет с двумя детьми? — рассуждала она.

Ко всему прочему женщина все чаще стала выпивать. Все время находились какие-то знакомые или соседи, которые ее угощали. Светлане много не нужно было, иногда ее развозило с двух стаканов крепкого пива. Многие посмеивались над ней, говоря, что ей достаточно наступить на пробку, чтобы опьянеть.

Но ее дочерям было не до смеха. Алкоголь действовал на Светлану угнетающе, она становилась еще более агрессивной. Враждебность женщины возникала на пустом месте, и это очень пугало Машу. Иногда выплеск негатива происходил, если дочки не могли продать на Вокзале товар. Мама могла кинуться на них, пытаясь расцарапать лицо. Девочки подросли и уже могли оказать матери сопротивление. Они держали ее руки, защищаясь, но никогда не позволяли себе ударить в ответ.

Глава 5. Семечки

Поднимаясь по лестнице, Маша почувствовала в подъезде вкусный запах жареных семечек. Было ясно, что мама жарит очередную партию для продажи. Семечки всегда изготавливались по особому рецепту. Обязательно на сковороде, с добавлением подсолнечного масла и небольшого количества соли. В процессе жарки Светлана постоянно перемешивала их деревянной лопаткой, отставляя в сторону на несколько минут после того, как семечки начинали потрескивать. В результате они получались блестящими, аппетитными и необыкновенно вкусными. Это отличало их от семечек у других торговок, которые, как правило, перед жаркой их даже не мыли.

Именно с семечек и началась история заработков семьи на привокзальной площади по совету соседки. Семечки закупались на развес в овощном магазине, Светлана их жарила, а Маша с сестрой продавали. Все что требовалось в дополнение к такому товару, так это мешок, коробка-подставка, два граненых стакана разной емкости и газеты из почтовых ящиков в подъезде, из которых сестры с легкостью мастерили кульки.

Продавать семечки можно было в торговом ряду на рынке возле метро «Студенческая», неподалеку от которого сестры и жили. Но чувство стыда от мысли, что их увидят знакомые, заставляло девочек ехать дальше от дома, где такая вероятность была намного ниже.

Привокзальная площадь в те годы напоминала барахолку из-за обилия киосков, лотков и палаток. От входа на Вокзал тянулся длинный ряд уличной торговли, здесь можно было приобрести хлеб, выпечку, копчености и другие продукты.

Горожане относились к торговкам несколько пренебрежительно. Часто их называли спекулянтками, ведь большинство из них попросту покупали товар в магазине и перепродавали, поднимая цену в два, а то и в три раза. К тому же торговля без разрешения на площади была запрещена.

Но, несмотря на запреты, «живой ряд» был востребован и к вечеру выстраивался ежедневно. Здесь закупались проезжие пассажиры, жители ближайших гостиниц, а также припозднившиеся любители разгульного досуга.

Продуктовых магазинов в округе было мало, и в них всегда царила атмосфера очередей. Киоски, расположенные на перроне, не очень любили, в них часто подсовывали несвежие продукты.

Из-за высокой конкуренции в ряду женщины боролись за покупателя. Они наперебой расхваливали товар, привлекая внимание именно к своей витрине, устроенной на коробке.

— Свежая вкусная колбаса! Копченые курочки, только с коптильни, еще горячие! Холодное пиво, пиво «Жигулевское»! Домашние беляшики, беляшики! — громко и протяжно кричали торговки при приближении прохожих.

Многие заблуждались, считая уличную торговлю легкой наживой. На самом деле это был тяжелый труд. Испытания объединяли женщин, ведь они стояли и в снег, и в дождь, и в тридцатиградусные морозы. По очереди отпускали друг друга греться, присматривая за товаром. И, несмотря на конкуренцию, торговки не враждовали между собой и по возможности поддерживали друг друга.

Маша помнила первый вечер, когда они вместе с Ксюшей выставили свой товар на коробке, присоединившись к шумному ряду. Девочки стояли вдвоем, молча, не зазывая покупателей, радуясь, что сумрак позднего вечера скрывает напряжение их лиц.

Немного приободрил сестер первый покупатель, высокий парень лет двадцати, проходивший мимо.

— Семечки не горелые? — спросил он, весело улыбнувшись и подмигнув сестрам.

— Не горелые… Попробуйте, — еле слышно ответила Маша.

Парень захватил горсть семечек из мешка и стал щелкать, выплевывая кожуру прямо на асфальт. Мария знала, что семечки вкусные, но все равно нервничала, пока парень не высказал свое мнение:

— И, правда, вкусные! Молодцы девчонки! Мне два больших стакана!

Дрожащими руками Маша взяла деньги, насыпала в кулек два стакана семечек со щедрой горкой сверху и вручила кулек покупателю.

С каждым днем стоять в ряду психологически становилось все легче. Семечки действительно получались вкусными, и у сестер появились постоянные покупатели, что было особенно приятно. В ряду девочки сильно выделялись среди бабушек и женщин и часто вызывали глубокое сочувствие покупателей. Поэтому, когда стояли Маша с Ксюшей, продажи семечек у конкурентов заметно снижались, за это некоторые торговки сестер недолюбливали. Но девочек это не смущало, желание выжить было намного сильнее, ведь каждый вечер они выручали деньги на продукты. Это позволяло всей семье избавиться от голоданий в трудные времена.

Освоившись в ряду окончательно, девочки стали громко расхваливать свой товар, по примеру других торговок, привлекая звонкими распевными голосами еще большее внимание. Вместе они стояли плечом к плечу, переживая гонения милиции и суровую сибирскую непогоду. Перестав стесняться, сестры стали торговать по очереди, позволяя друг другу отдохнуть и сходить погреться.

Все вырученные с продажи деньги сестры отдавали матери. Большую часть из них Светлана оставляла на «раскрутку» — закуп новой партии товара, на остальные покупала хлеб, картошку, куриные бульонные кубики. Иногда с хорошей выручки они могли позволить купить и что-нибудь вкусненькое: пельмени, колбасу или конфеты.

В один из дней, когда семечки мама нажарить не успела, Маша решила закупить хлеб для перепродажи. Сестра гостила у подруги уже третий день, и девочка решила поехать на заработки одна.

В булочной неподалеку от дома весь белый хлеб уже разобрали, на прилавках лежали лишь «французские багеты». Маша решила взять несколько батонов, чтобы разведать, какой на них спрос. Каково же было удивление девочки, когда она все распродала буквально за полчаса.

Эти длинные батоны с хрустящей корочкой появились в продаже совсем недавно, потому были популярны среди покупателей. В длину они достигали шестьдесят пять сантиметров и особенный интерес вызывали у представителей сильного пола.

— Смотри, какой батон, давай возьмем! — часто говорили они с улыбкой своим спутницам.

Получив одобрительный ответ, мужчины рассчитывались и с невероятным удовольствием доставали багет из пакета, стараясь вытянуть самый длинный. Убедившись в свежести булки, они гордо продолжали свой путь с батоном в руках.

Женщины же, наоборот, после покупки чаще всего аккуратно ломали батон пополам, и, упаковав в целлофановый пакет, убирали в сумку.

Багеты стали постоянным товаром Марии и начали приносить девочке неплохую прибыль. Но с наступлением зимних холодов вести торговлю стало намного тяжелее. Батоны очень быстро застывали и становились дубовыми, а покупателей было очень сложно убедить в том, что они свежие и в теплом помещении быстро отойдут.

Стиснув зубы, Маша продолжала торговать, преодолевая трудности, чтобы выручить хоть какие-то копейки на жизнь. Ее очень радовал лишь тот факт, что до окончания зимы оставалось совсем немного времени. Девочка с нетерпением ждала весну, которая облегчила бы ей торговлю и увеличила ее заработки.

Глава 6. Иван

Последний день Масленицы выдался теплым и солнечным, и Мария с утра отправилась в парк. Здесь каждый год в этот праздник проходили народные гуляния, с веселыми хороводами и сожжением соломенного чучела. Дети с восторгом катались в санях, запряженных гнедой лошадью.

В честь проводов зимы всех угощали вкусными блинами, из самоваров наливали горячий чай. Выстраивалась большая очередь из желающих, каждому выдавали по два блинчика в руки. Сказывались трудные времена, многие приходили в парк, чтобы поесть блинов. После их раздачи люди уходили, не дожидаясь завершения программы.

Мария расстроилась, увидев, что блинов в корзине осталось совсем немного. Она поняла, что их не хватит на всех, но ей все же достались два еще теплых блинчика. Девочка решила не есть их сразу. Она завернула лакомство в целлофановый пакет и положила в просторный карман куртки. После праздника Маша поехала в пекарню за батонами и решила, что съест блины на Вокзале, когда проголодается.

На площади Маша наткнулась на стоящего возле переходного моста слепого подростка. Перед его ногами стояла небольшая картонная коробка, в которую мальчику подавали деньги сочувствующие прохожие. Парня звали Иваном, Маша видела его уже не первый раз, он часто приезжал просить милостыню на привокзальную площадь.

Иван не прятал под темными очками большие голубые глаза, как делали многие слепые. Туманный взгляд его глаз с помутневшими хрусталиками всегда направлялся немного вверх. Маша испытывала огромную неловкость, когда ловила на себе невидящий взгляд Ивана, одновременно наполненный пустотой и глубоким смыслом. Но, несмотря на некоторую мистичность, образ этого подростка казался Маше пронизанным каким-то ангельским светом, одновременно излучавшим силу и уверенность.

Иван был статным юношей, выше своих сверстников. Он как будто незримо возвышался над той мрачной атмосферой, в которой вынужденно оказался по велению жестокой судьбы. Мария никогда не видела, чтобы Иван улыбался, но при этом он выглядел вполне жизнерадостным и доброжелательным молодым человеком.

Юноша приезжал на площадь с улицы Пархоменко. Торговки рассказывали, что его мать сильно пила, и бросила сына в пятилетнем возрасте, когда мальчик полностью ослеп. Иван остался под опекой бабушки, которая любила и жалела внука, но не могла уберечь от людской жестокости и оградить ото всех проблем.

Проходя мимо, Маша обратила внимание, что неподалеку от слепого стоит Роман, ее знакомый по привокзальной площади. Увидев девочку, Ромка расплылся в широкой улыбке и подошёл поздороваться.

С детства Роман страдал экзофтальмом. Его глазные яблоки немного выпирали, в результате чего худощавый подросток становился похожим на лемура. Из-за этого изъяна Ромку часто называли пучеглазым, но, судя по всему, его это нисколько не задевало. Мальчишка всегда держался очень уверенно и обладал задиристым характером.

Роман продавал лимонад пассажирам пригородных электричек. Родители мальчика были зависимы от наркотиков, и с ранних лет Ромка рос сам по себе. Жизнь научила его хитрить, при случае он обсчитывал покупателей и отбирал товар у других мальчишек.

Как выяснилось из разговора, Роман, почувствовав выгоду, стал постоянным сопровождающим слепого мальчика. Без тени смущения Ромка рассказал Маше, что смог втереться в доверие подростка и стал выдавать себя за его друга. Пользуясь слепотой Ивана, Ромка бесстыдно его обворовывал, ежедневно забирая себе все крупные купюры, пожертвованные слепому добрыми людьми.

— Это же ужасно, он ведь и так несчастный человек, — искренне возмутилась Маша, шокированная непорядочностью Ромки.

— Не я, так другие! — ухмыльнулся в ответ Роман. — Ты знаешь, что когда он один стоял, у него, вообще, всё отбирали? И ублюдки разные караулили его и избивали до потери сознания. Ребра ломали, он кровью плевался после этого. А бабка потом еще выхаживала его по три месяца. А так он хотя бы что-то до дома доносит, я его провожаю до самых дверей квартиры.

Маша была потрясена рассказом Романа. Ее сердце переполнилось жалостью к судьбе беззащитного слепого мальчика, который после всех страданий и унижений продолжал шагать по жизни с гордо поднятой головой. Она опустила глаза и растерянно замолчала, не зная, что сказать в такой ситуации.

Мария понимала, что не имеет права осуждать Романа. Ведь она сама ходила по краю пропасти и мучилась от угрызений совести. Жизнь заставила ее совершать постыдные поступки и стать нарушительницей. И, несмотря на внутреннее сопротивление, девочка не могла вырваться из этого темного круга.

Маша попросила Ромку познакомить ее с этим мальчиком, ей очень хотелось его поддержать. Подростки подошли ближе, и Иван сразу почувствовал это. Он поднял голову вверх и стал слегка покачивать головой, как будто пытался уловить колебания воздуха.

— Вань, познакомься! Это Маша. Она торгует батонами, — представил девочку Роман.

— Привет, — дружелюбно сказала Мария и протянула юноше руку.

Иван крепко сжал руку девочки и долго не выпускал ее. Он молчал и как будто погрузился в глубокие раздумья. Маша вдруг почувствовала его энергетику, на миг ей показалось, что Иван буквально считывает ее, проникая внутрь. Марии стало немного не по себе, она встряхнула головой, чтобы переключиться, и выдернула руку.

Девочка достала из кармана пакет с блинчиками и протянула его Ивану.

— Будешь блинчики? Они еще теплые, — душевно предложила Маша.

— Да. Большое спасибо, — ответил мальчик и принял это маленькое угощение.

Мария заметила, что Иван немного растерялся. Чтобы не смущать его, она пожелала ребятам хорошего дня и пошла в сторону торгового ряда.

— Ладно, а я останусь на своем пункте наблюдения, — сказал Ромка. Он подмигнул девочке и хлопнул ее по плечу в знак прощания.

Стоя в ряду, Маша не переставала думать о слепом мальчике. Девочку тяготили мысли о жестокости и несправедливости жизни, а также о безысходности ситуации.

— Почему Бог допускает такое? — с горечью в голосе спросила Маша тетю Надю. — Почему некоторые рождаются красивыми и здоровыми, еще и богатыми, а некоторые вынуждены выживать?

— Бог лишь сильным людям посылает испытания, — задумчиво ответила женщина, — и если пройти их достойно, то Бог обязательно вознаградит.

Тетя Надя сама до конца не верила ни в Бога, ни в эту философию. Но ей хотелось немного успокоить и приободрить девочку, и это у нее получилось.

Глава 7. Сестра

Ксюша была младше Маши на два года.

Её лицо отличал азиатский разрез глаз, а также широкий нос, усеянный веснушками. Немного округлое лицо Ксюши украшали красивые глаза цвета малахита с вкраплением янтарных капелек. Девочка всегда выглядела пышущей здоровьем, такой вид ей придавали пухлые щечки с красивым румянцем. Сестры родились от разных отцов, поэтому были абсолютно не похожи друг на друга — ни внешне, ни характером.

Ксюша никогда не видела своего папу, да и сама Светлана о нем ничего не знала. Она не скрывала перед дочерьми, что видела его лишь один раз в жизни, на вечеринке у подруги, в тот самый день. Неожиданная беременность для женщины оказалась нежелательной, против нее были настроены и родители. Светлана попыталась избавиться от плода, но судьба распорядилась иначе — малышка появилась на свет.

Несколько дней после того, как Ксюша приехала из родильного дома, отец Светланы даже не подходил к кроватке девочки. Но время сделало свое дело, сердце деда смягчилось, он полюбил малышку и даже стал заступаться за нее, когда маленькая Маша отбирала у сестренки игрушки.

С детства Ксюша испытывала огромную страсть к сладостям, вкусной еде, игрушкам, интересным вещам и деньгам. Как цыганка перед золотом, она не могла устоять перед соблазном украдкой присвоить или съесть что-нибудь чужое.

Еще в детском саду она уговорила мальчика из своей группы, и они украли у воспитателя три рубля. Деньги поделили пополам в прямом смысле этого слова — разорвали купюру на две части. Когда воспитатель обнаружила пропажу, маленьких воришек быстро вывели на чистую воду, и они во всем признались. История получила широкую огласку, возмущенная женщина сообщила об этом родителям, потребовав возместить потерю. Родителям ничего не оставалось, как вернуть деньги.

Некоторое время спустя к Светлане поднялась соседка со второго этажа — Анна Васильевна. Женщина сообщила, что после того, как шестилетняя Ксюша приходила в гости поиграть с ее внуком Павликом, у нее пропал кошелек с мелочью. После строгого разговора с внуком Анна Васильевна добилась признания. Павлик сказал, что кошелек забрала Ксюша, но наказала ему ничего не говорить бабушке и хранить секрет втайне.

У Ксюши был невероятный дар: ей все время удавалось что-то находить прямо на улице, и чаще всего это были деньги, которые она успешно тратила на вкусняшки. Маше, в отличие от сестры, так не везло, и она часто из-за этого расстраивалась. Был случай, когда сестры шли вместе по улице, но рубль, лежащий на асфальте, первой заметила Ксюша. После этого случая Мария стала более внимательно смотреть на дорогу, но тем не менее удача почему-то всегда улыбалась именно ее младшей сестре.

Школьная программа Ксюше давалась тяжело, но в других вопросах девочка была невероятно сообразительной.

Летом 1992 г. жителям всей страны бесплатно выдали ваучеры. Эти приватизационные чеки можно было обменять на долю в акциях какого-нибудь предприятия. Но основная масса населения из простых людей не знала, как поступить с этими ценными бумагами, предпочитая просто продать чеки скупщикам и выручить за них хоть какие-то деньги.

Ваучеры выдавались на каждого члена семьи, включая детей. Зная, что младшая дочь нечистая на руку, Светлана спрятала полученные ваучеры в серванте. Но после того как Ксюша оставалась дома одна, женщина не раз замечала, что вещи лежат не так, как до ее ухода.

— Чувствую, что роется она везде, ищет ваучеры, — делилась своим волнением Светлана с Машей, — а вдруг найдет? Может, перепрятать?

— Да вряд ли, — отвечала Маша, — да и что она с ними делать будет?

Но Маша недооценила Ксюшу. В один из дней десятилетняя сестра неожиданно исчезла на весь день и не пришла домой ночевать. Заподозрив неладное, Светлана кинулась к серванту, подняла пластинки в известном месте и от жестокого разочарования выругалась матом. Потому что ваучеров лежало уже не три, а два.

План Ксюши с ваучером был простой, но продуманный заранее. Девочка заметила, что возле станции метро «Студенческая» стоят мужчины с табличками «Куплю ваучеры, дорого». Далее Ксюша рассуждала так: раз ваучеры выдавались на каждого члена семьи, то один из трех принадлежит именно ей. А раз это ее ваучер, то и распорядиться им она может на свое усмотрение.

Зная, что такие аргументы никоим образом не убедят Светлану отдать Ксюше ее чек добровольно, она решила забрать свой законный ваучер без спроса у матери. Решение было принято, оставалось только найти место, где были спрятаны документы. Улучив момент, когда мать со старшей сестрой ушли из дома, Ксения обыскала всю квартиру и наткнулась на тайное место. Быстро собравшись, она направилась прямиком на метро «Студенческая».

По дороге Ксюша решила зайти за подругой и позвать ее с собой. Конечно, делиться с ней девочке совсем не хотелось, но одной было немного не по себе, а ваучер еще предстояло продать. К тому же нужно было идти до конца и подумать о том, где ночевать до тех пор, пока не закончатся деньги. Ксюша прекрасно понимала, что если она вернется домой с выручкой, то всю её придётся отдать матери.

Три дня Ксюша с подругой устраивали праздник своим желудкам, ни в чем себе не отказывая. Беляши и чебуреки, шоколадные батончики, пирожные, мороженое, лимонад, — все это в неограниченном количестве съедалось девочками.

Ксюши не было три дня, лишь на четвертый, к вечеру, она появилась дома. Девочка понимала, что виновата, но эйфория этих трех дней оказалась настолько яркой, что ей уже было безразлично, какое наказание она за это понесет. В ее глазах было полное удовлетворение и даже какая-то усталость, как у кота, который до пуза объелся сметаны.

Светлана уже морально смирилась с потерей за эти дни и только равнодушно махнула рукой в сторону провинившейся дочери.

Глава 8. Перрон

В этот вечер Маша не стала занимать место в ряду, а сразу спустилась на первый этаж вокзального комплекса. Здесь располагалось электронное табло с информацией о прибытии и отправлении поездов. Девочка нашла свободное место у колонны, чтобы перевести дух и поставить тяжелую сумку с товаром.

Первый этаж Вокзала был очень тесным из-за огромного количества торговых киосков, расположенных по периметру зала. Также здесь часто наблюдалось большое скопление пассажиров, ожидающих прибытия и посадки. Ситуация усугублялась, если какой-то поезд приезжал с большим опозданием.

«Улан-Батор-Москва» прибывал на третий путь, и Маша поспешила на перрон через подземный тоннель с выходами на платформы. Поднимаясь по лестнице, Мария наткнулась на сидящих на ступеньках пацанов. Их лица были ей знакомы, юные хулиганы частенько промышляли мелким воровством на привокзальной площади. Маша слышала, что они с Нахаловки, так называли район частных домов, неподалеку от Вокзала, славившийся высокой концентрацией проживающего в нем неблагополучного населения.

Среди пацанов Мария заметила Гудрона, так его называли на Вокзале. Несмотря на рост ниже остальных, мальчик был главным в компании, самым дерзким и самым уверенным. Образ жизни беспризорника, который вел подросток, отразился и на его внешности: серый, колючий взгляд, тонкие губы, заостренный подбородок, не по годам суровое выражение лица, неопрятная одежда. Мальчик походил на голодного волчонка, высматривающего добычу и ведущего за собой стаю.

Первое время Маша побаивалась Гудрона, старалась обходить стороной, но он, напротив, постоянно пытался оказывать ей знаки внимания. Мария чувствовала, что мальчик рад каждой их мимолетной встрече. Они никогда не здоровались, но, если случайно встречались взглядом, Мария с удивлением замечала, что в глазах подростка светится невероятная нежность.

Маша не осуждала Гудрона, а в глубине души даже жалела его. Она понимала, что обстоятельства в жизни бывают слишком жестокими. Мария почти не знала его, но со временем у нее появилась уверенность, что он никогда не обидит ее и не даст в обиду другим, после этого девочка перестала его бояться.

Мария увидела, что, пацаны, сидя на лестнице, подносят к лицу пакеты с вязкой жидкостью, делают несколько глубоких вдохов и передают друг другу. В нос ударил резкий запах, и Маша сразу догадалась, что Гудрон и его товарищи «пыхают» клей.

Пацаны знали Машу, и, увидев ее, даже не попытались скрыть, чем именно заняты. Они немного сдвинулись по сторонам со ступенек, чтобы освободить проход и с равнодушными лицами продолжили нюхать клей дальше. Неловко стало лишь Гудрону, Маша прочитала это в его беглом взгляде, брошенном на нее исподлобья. Он тут же отвел глаза, пытаясь скрыть свой конфуз, ведь ему нельзя было проявлять слабость перед какой-то девчонкой, чтобы не потерять заслуженный авторитет и уважение своих товарищей.

Маша поднялась по ступеням и вышла на перрон. Поезд должен был прибыть с минуты на минуту, поэтому многочисленные встречающие были уже наготове, равномерно растянувшись по всей платформе.

Глава 9. Поезд-барахолка

Поезд Улан-Батор-Москва стоял в Новосибирске всего лишь пятнадцать минут, при этом он бил рекорды по посещаемости жителями города. На время его стоянки перрон превращался в оживленный рынок, несмотря на то, что торговля на платформе была запрещена.

С поезда можно было купить одежду и обувь китайского производства прямо у пассажиров. Стоя на перроне, а также высовываясь из окон, монголы продавали свой товар всем желающим.

Известие о поезде-барахолке быстро разнеслось по всему городу, и с каждым разом встречающих состав становилось все больше и больше. В рядах обывателей можно было заметить как барыг-оптовиков с большими мешками, так и покупателей-экономов, охотившихся за выгодными ценами.

Торговки успешно разворачивали продажу продуктов. Для женщин это был лучший поезд из всех проходящих поездов в Новосибирске, ведь за пятнадцать минут здесь можно было продать больше, чем за весь вечер на привокзальной площади.

Улан-Батор-Москва проходил всего лишь два раза в неделю, поэтому к нему готовились. В эти дни специально приезжали к нему, чтобы продукты не успели остыть или замерзнуть. Голодные монголы скупали все, что попадалось на их пути, причем по любой цене, ведь у них не было времени торговаться. На ура шла горячая картошка и вареные яйца, хлеб и копченая колбаса.

Из-за постоянных конфликтов к этому поезду направлялись сотрудники милиции. Но проконтролировать порядок на протяженности всего состава было невозможно. Из-за ограничения времени очень часто сделки купли-продажи начинали совершаться за несколько секунд до отправления.

Частыми были ситуации, когда покупатель передавал деньги продавцу через окно в тот момент, когда состав трогался с места. Продавец закрывал окно и скрывался за занавесками, так и не отдав желанную покупку. Бывали случаи, когда монголы в последний момент продавали товар с браком. Пока покупатель разглядывал приобретенную вещь, продавец скрывался в вагоне, а поезд уезжал, не оставляя возможности заменить бракованный товар. Да и найти хулигана, как правило, не удавалось даже при наличии времени, так как монголам было легко затеряться в толпе. Поэтому, если кто-то с криками бежал за поездом, никто этому уже не удивлялся, все лишь сочувственно пожимали плечами.

Монголы были заинтересованы продать как можно больше товаров, поэтому они до последнего не покидали станцию, не обращая внимания на призывы проводников. А когда состав уже трогался с места, как сумасшедшие, они начинали забиваться в вагоны. Поэтому поезд бил рекорды еще и по количеству экстренных торможений со срывом стоп-крана. В какой-то период место стоянки оцепляли сотрудники милиции, запрещая торговлю и пропуская на платформу только пассажиров. Но спустя время такой запрет сняли, и скандальная история поезда продолжалась.

Поезд-барахолка с громким стуком колес ворвался на станцию Новосибирск-Главный. Состав еще не остановился, но из всех открытых окон уже выглядывали пассажиры с одеждой в руках, толпились в тамбурах, кричали и расхваливали на ломаном русском свой товар.

Как только проводники установили подножки, из вагонов полезли монголы. Перрон за минуту превратился в самый настоящий хаос, продавцы и покупатели сбивались в кучу в наиболее освещенных его местах.

Маша достала батон и с криком «свежие батоны, свежие батоны!» быстрым шагом двинулась вдоль поезда. За пятнадцать минут ей нужно было успеть пройти мимо всех вагонов, поэтому она бегом пробегала пустые затемненные участки. На мгновенно образовавшихся островках торговли она не слышала саму себя, ее голос терялся во всеобщем шуме проходивших сделок. Кто-то продавал, кто-то покупал, кто-то и продавал, и покупал. Обрывки фраз, голоса торговок и монголов раздавались со всех сторон, сливаясь в голове Маши в словесную кашу:

— Горячая картошка… Дубленки, дубленки… Сколько стоит?.. Кожаные куртки… Давай десять… Свежая колбаса…

Маша пробиралась сквозь толпу, иногда останавливаясь, чтобы взять деньги и продать батоны. Девочка знала, что на поезде орудуют карманники, пользуясь всеобщей суетой, поэтому деньги убирала в варежку, которую не выпускала из рук. Иногда в толпе монголы хлопали ее по спине сзади, давая знак, что желают купить батон. Мария поворачивалась, продавала и продолжала идти дальше, ей нужно было успеть продать как можно больше.

В шуме Маша не слышала, как объявили отправление. Она доходила как раз до последнего вагона и хотела продать оставшийся товар. Здесь было немноголюдно, да и освещения в этой части перрона явно не хватало. Монгол продавал дубленки прямо из открытого окна, и тут Маша заметила стоявшего неподалеку Гудрона. Улучив момент, когда рядом никого не было, он подошел к окну, сгруппировался и в прыжке выхватил дубленку из рук продавца. Монгол в панике стал кричать что-то на своем языке, но пока окружающие соображали, что же случилось, мальчишка очень ловко нырнул под поезд и в мгновение ока благополучно скрылся из виду.

Через несколько секунд поезд тронулся, усилились крики проводников, пытающихся загнать пассажиров в вагоны, среди монголов началась паника с посадкой. На ходу они цеплялись за поручни, заскакивали на подножку, чтобы попасть в тамбур. Улан-Баторский поезд набирал скорость и покидал станцию в направлении Москвы.

Маша стояла растерянная и обескураженная, перед глазами до сих пор стояла сцена воровства, случайной свидетельницей которой она стала. Она была наслышана о подобных случаях, но на ее глазах это произошло впервые. Девочка понимала, что Гудрон украл дубленку, чтобы продать ее и выручить деньги на пропитание. Конечно, это не оправдывало поступок подростка, но это была его жизнь, и Маша считала, что не имеет права в нее вмешиваться. Ведь она сама нарушала правила, чтобы выжить.

Из состояния ступора Машу вывел женский плач.

— Кофточка стоила пятьдесят рублей, я подала ему пятьсот… Поезд тронулся, а он сдачу не отдал! — причитала женщина, захлебываясь в рыданиях.

На нее с сожалением смотрели те, у кого сегодня все прошло без происшествий. Счастливчики разглядывали обновы, укладывая покупки в сумки.

Перрон быстро опустел, и Маша следом за остальными побрела в сторону железнодорожного моста, чтобы вернуться на привокзальную площадь. На поезде она продала большую часть батонов, но оставалось еще несколько штук. Как назло, покупателей не было, и девочке пришлось простоять весь оставшийся вечер. Она поспешила на последнюю электричку метро, которая отходила без двух минут двенадцать.

Домой Маша вернулась около часа ночи, замерзшая и уставшая. Окончательно согреться она смогла только в горячей ванне, а согревшись, ее настолько разморило, что она уснула прямо там. Когда вода уходила, Маша просыпалась от озноба, снова закрывала слив и засыпала в теплой воде, просыпаясь только тогда, когда вода достигала уровня ее шеи.

Проснувшись в ванной около трех часов ночи, она почувствовала, что от длительного пребывания в воде кожа на ее стопах и ладонях покрылась мелкими морщинками. Маша быстро помылась, вытерлась сухим полотенцем и переместилась на диван к сестре, под теплое одеяло. Ей по-прежнему хотелось спать, она чувствовала себя уставшей и разбитой, и у нее совершенно не оставалось сил на выполнение домашних заданий.

Глава 10. Школа

Втянув голову в плечи, Маша сидела на уроке истории и про себя молилась, чтобы он скорее закончился. Учитель истории, Нина Устиновна, вела активный опрос по теме предыдущего урока. Девочка не была готова и сильно нервничала, когда учитель смотрела в журнал, чтобы вызвать очередного ученика к доске.

Марии неоднократно приходилось краснеть и опускать глаза в пол, когда учителя отчитывали ее за невыполненное домашнее задание. Наконец-то прозвенел долгожданный звонок, и Маша вздохнула с облегчением, радуясь тому, что сегодня все обошлось.

Возвращаясь из школы, Мария вспоминала, с каким удовольствием она училась раньше в начальных классах. Ей легко давалась школьная программа, она все схватывала на лету, девочку хвалили учителя. Ее сочинения были лучшими, а стихами собственного сочинения восхищалась педагог из продленки. На любой вопрос на уроке Маша всегда поднимала руку первой и расстраивалась, когда спрашивали кого-то другого.

— Я знаю, что ты готова и ответишь на пятерку. Но мне нужно, чтобы и другие показали свои знания, поэтому я не могу спрашивать тебя одну, — говорила Маше учительница.

Мария отлично закончила первый класс, во втором ее и еще несколько человек досрочно приняли в пионеры, чем она очень гордилась. Спустя год пионерию отменили, но девочка была счастлива, что ей все-таки посчастливилось побывать в ее рядах.

Машу хвалили на родительских собраниях и всегда приводили в качестве примера. Девочке очень хотелось, чтобы мама пришла и узнала об ее успехах, но Светлана категорически отказывалась. «Мне не в чем идти на собрание — последняя юбка и та порвалась», — говорила она дочери в качестве оправдания.

Мария помнила, что то же самое она сказала и на первое сентября, когда Маша только пошла в первый класс. Девочке тогда пришлось идти на торжественную линейку одной, отчего она испытала огромный стресс. Не интересовали маму и школьные концерты, активное участие в которых принимала дочь. А узнав о денежных взносах на ремонт, Светлана и вовсе не хотела даже слышать о визите в школу.

Классный руководитель Алла Сергеевна часто задавала Марии вопросы, почему мама не приходит на собрания. Девочка стыдилась сообщить учителю истинную причину и всегда молчала, опуская глаза в пол.

После того как Машу отстранили от физкультуры за отсутствие спортивной формы, Алла Сергеевна попросила ее остаться после уроков, чтобы поговорить с ней наедине. Марии пришлось признаться, что у нее нет спортивной формы, так как маме не на что ее купить.

Поняв, что девочка из неблагополучной семьи, учительница перестала терзать Машу расспросами, а в скором времени сообщила, что для нее выделена материальная помощь. Получить деньги могла только мама, и для этой цели у нее, конечно же, одежда нашлась.

Школа, где училась Мария, готовилась к преобразованию в педагогический колледж, поэтому Машу вместе с другими одноклассниками перевели в другую. В тот год была введена одиннадцатилетняя программа, и девочка перешла из третьего класса сразу в пятый.

В новой школе Маша также активно включилась в общественную жизнь школы. Она посещала уроки музыки, выступала на школьных концертах, участвовала в проведении новогодних елок для начальных классов.

Вместе с другими ребятами девочка несла почетный караул на посту № 1, возле Вечного огня на Монументе Славы. В свободное от уроков время Маша посещала творческие кружки, училась вязать на спицах и крючком.

Зимой после школы Мария с одноклассниками часто ходила кататься с «горы». Так они называли пожарную лестницу у одного из корпусов института, который располагался неподалеку. В снежное время года эту лестницу никогда не чистили, и она превращалась в ровный ледяной склон, с которого школьники скатывались прямо на портфелях. Эти катания приносили ребятам огромное удовольствие, несмотря на то, что возвращались они все мокрые и в снегу, в покрытых льдинками варежках.

Долгие летние каникулы Маша проводила с ребятами из ближайших дворов. Собираясь по десять — пятнадцать человек, они придумывали веселые развлечения для всей компании. Ребята играли в «лягушку» на небольшой полянке с торца Машиного дома, перепрыгивая по очереди через мяч, отскакивающий от стены. Баба Тося с первого этажа, чьи окна были ближайшими к месту бросания мяча, часто гоняла юных озорников, но каждый день шумная компания ребятишек возвращалась снова.

Игр с мячом было достаточно много, играли в вышибалы, съедобное-несъедобное, а также в игру с невероятно сложными условиями для ответов, которая называлась «вы поедете на бал?». Суть ее сводилась к тому, чтобы не говорить «да» и «нет», не носить черный с белым и не выговаривать «р».

Со словами «море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три — морская фигура на месте замри!» — дети замирали в определенных образах, а ведущий должен был разгадать, кого изобразил каждый участник.

Разместившись на лавочке, ребята играли в глухой телефон, когда загаданное слово передавалось шепотом на ухо впереди сидящему участнику. Часто ребята из баловства старались передать слово непонятно, а потом громко смеялись, когда вместо «леденец» получалось «полено».

Весной ребята пускали кораблики из пенопласта по бегущим вдоль дорог ручьям, бежали за ними, провожая в долгое странствие, и верили, что они уплывут в другую часть земного шара. Когда высыхали лужи, школьники мелом чертили классики на асфальте и по очереди прыгали, соблюдая правила. Если собиралось больше десяти человек, ребята делились на две команды и играли в увлекательную игру казаки-разбойники с подсказками в виде нарисованных мелом стрелок на асфальте.

Но самой любимой игрой Маши была невероятно популярная в то время резиночка, участие в которой, как правило, принимали только девочки. Для игры нужна была трёхметровая резинка со связанными концами, которая натягивалась в длину с помощью ног двоих участниц. Остальные должны были прыгать через натянутую резинку, выполняя определенные комбинации.

Играли в резиночку, как правило, втроем или вчетвером, пара на пару, а при желании можно было играть даже одной, если зацепить резинку между двумя деревьями. Сложность игры также зависела от высоты резинки: первый уровень — когда резиночка размещалась на щиколотках стоящих в ней участниц, второй — на икрах, третий — на коленях, четвертый — на бедрах. Чем выше поднималась резинка, тем сложнее было прыгать участницам.

Самый сезон для резиночек расцветал вместе с весенним солнцем, когда снималась верхняя одежда, и продолжался до конца осени, до наступления холодов. Девочки играли в резиночку с огромным удовольствием и вдохновением, прыгали не только во дворах, но и в школьных коридорах на переменах. Цветные юбочки девочек поднимались и опускались во время прыжков, напоминая порхание ярких бабочек. Но если неподалеку стояли пацаны — девочки придерживали юбки руками, чтобы не сверкать белыми трусиками, вызывавшими любопытство у мальчиков.

«В круг, за круг, по палочкам, заворотик, галочка», — так проговаривали девочки во время выполнения комбинации под названием «московские». Самыми простыми были «березки» — каждая линия резинки по очереди должна была оказаться между ног прыгающей участницы определенное количество раз.

Но когда Маша стала заниматься торговлей, времени на школу и творчество оставалось все меньше и меньше, не говоря уже про общение с одноклассниками и друзьями. Девочка перестала посещать кружки, все реже готовилась к урокам и выполняла домашние задания. Соответственно, успеваемость стала снижаться, а хорошие оценки сменились на тройки. Замечания учителей все чаще стали отражаться в дневнике, а главное — оседать в душе Марии.

Каждый день, проведенный в школе, становился стрессовым. Повзрослевшие одноклассницы одевались все эффектнее, у них появлялись золотые сережки и модные сумочки. Маша же была одета очень просто, приходилось носить обноски, которые отдавали соседи и знакомые. Девочка чувствовала себя гадким утенком среди остальных, она стала держаться в стороне и сидела одна на задней парте.

Глава 11. Телевизор

Маша помнила те счастливые времена, когда в доме был телевизор. Тогда можно было наслаждаться просмотром красочных мультфильмов и детских передач. Вместе со всей страной девочка смотрела бразильский сериал, переживая за главную героиню — рабыню Изауру.

Со временем телевизор стал капризничать, но денег на ремонт не было. Поначалу голубой экран приходил в исправность от стука матери. Стоило женщине ударить слегка ладонью по корпусу, как помехи тут же исчезали. Но с каждым разом рябь становилась все интенсивнее, прыгающие полоски появлялись на самом интересном месте. Светлана стучала уже не ладонью, а кулаком, но помогало это ненадолго. Как будто обидевшись на удары, в один прекрасный день телевизор отказался показывать совсем.

Однажды мама пригласила домой своего знакомого, который жил неподалеку. Гостя звали Андрей Мякишев, и поэтому все на массиве называли его «Мякишем». Несмотря на то что мужчина выпивал, выглядел вполне опрятно. Его светлая рубашка была чистой и поглаженной, а туфли натертыми до блеска.

Мякиш принес с собой бутылку водки, и они со Светланой быстро приговорили ее на кухне. Маша заметила, что матери мужчина нравится, она кокетничала с ним, сидя у него на коленях. Гость был довольно болтлив, постоянно шутил и громко заразительно смеялся.

Маша слышала, как мама спросила Мякиша, умеет ли он ремонтировать телевизоры. Мужчина заверил Светлану, что сможет устранить любую поломку.

Услышав эту новость, девочка готова была прыгать до потолка. Мякиш показался ей добрым волшебником, которого послала сама судьба. Маша не любила усатых мужчин, но, несмотря на это, он казался ей необыкновенно очаровательным.

Уходя, гость забрал телевизор с собой, чтобы починить его у себя дома. Мякиш пообещал, что вернет его в рабочем состоянии буквально через пару дней.

Прошла неделя, полная ожиданий и надежд. Мужчина не приходил, и никаких вестей о нем не было. Сестры прислушивались к каждому стуку в дверь, с надеждой, что Мякиш вот-вот появится на пороге и принесет отремонтированную вещь. Прошла еще неделя, и у Маши на душе заскребли кошки от плохого предчувствия. Прошел еще месяц, когда всем стало понятно, что Мякиш ничего уже не вернет. Окончательно потеряв надежду, Мария горько плакала, уткнувшись в подушку.

Позже дошли слухи, что мужчина и не собирался ремонтировать телевизор, а сразу же обменял его на три бутылки спирта.

Это известие окончательно разбило Машу. Глубокое разочарование захлестнуло резкой болью, была разрушена ее вера в добро. Как же она презирала Мякиша, который поступил с ними таким нечестным образом. Ей хотелось увидеть его, посмотреть ненавистным взглядом и вцепиться прямо в лицо, чтобы расцарапать его до крови. Но что она могла сделать, ведь ей было всего восемь лет.

Со временем Маша смирилась с отсутствием телевизора, хотя иногда ей все же удавалось посмотреть его у знакомых. По воскресеньям Маша ходила в соседний дом, в семью с фамилией Штраус, чтобы посмотреть очередную серию мультфильма про веселых бурундуков Чипа и Дэйла.

Дочери семейства были подругами Ксюши, поэтому сестра проводила там много времени. Штраусы всегда доброжелательно встречали и Машу, иногда даже приглашали обеих сестер в гости встретить Новый год. Зная трудное положение девочек, тетя Наташа Штраус всегда старалась накормить сестер или угостить чем-то вкусным.

Дома же единственным развлечением оставался радиоприемник с настроенной радиостанцией «Маяк». Когда сломались последние в квартире часы, радио долгое время было добрым помощником Маши. Девочка выучила, во сколько начинаются и заканчиваются передачи, знала звуковые отбивки программ. Поэтому с помощью эфира она легко могла определить примерное или даже точное время.

«Союз нерушимых республик свободных сплотила навеки великая Русь! Да здравствует созданный волей народной Единый могучий Советский Союз!» — под эти строки в шесть утра Маша просыпалась много лет подряд.

Приемник будил девочку по утрам, поэтому она знала гимн СССР наизусть. Вечером, перед тем, как ложиться спать, важно было дождаться полночи, чтобы сделать радиоприемник на полную громкость.

Светлана и повзрослевшие девочки скучали без любимых песен. На радио так редко включали музыку, а проигрыватель пластинок не работал уже много лет.

Когда сестры стали заниматься торговлей, в квартире появилась магнитола китайского производства. На ее покупку сестры несколько месяцев откладывали деньги с выручки, договорившись с матерью. В киоске на привокзальной площади купили и первую аудиокассету с альбомом Кая Метова.

Маша хорошо помнила, как в тот вечер в квартире прозвучали первые звуки хита «позишн намбер уан». Два динамика магнитолы были оформлены по кругу яркими светодиодными лампочками, которые красиво мигали в такт музыке в темноте. Как зачарованная, Маша наблюдала за огоньками и пребывала в состоянии счастья, размышляя о том, кассеты каких певцов она купит еще.

Глава 12. Торговля

В этот вечер Мария приехала на площадь довольно рано, еще только начинало темнеть. Торговки, работающие днем, уже разъезжались, и Маша постепенно сдвигалась в начало ряда, где продажи шли лучше.

Прямо напротив стоял киоск звукозаписи. Продавец без конца гонял «Дым сигарет с ментолом», популярную песню группы «Нэнси». Маша ее обожала и с удовольствием слушала, иногда даже подпевала.

Батоны быстро разбирали, и Маша, вдохновленная успехом и музыкой, стояла в отличном настроении. С наступившей темнотой появилась тетя Надя, с которой девочка подружилась за это время. Женщина приезжала на площадь вечерней электричкой из небольшого городка Искитима.

Надежда пережила развод с супругом и в одиночку воспитывала четырнадцатилетнего сына. Сокращение на работе заставило ее подрабатывать, чтобы прокормить себя и ребенка. Нужда сквозила в одежде женщины, видавшее виды светло-серое пальто с потертым меховым воротником из песца уже стало тесным на слегка располневшей фигуре.

Тетя Надя старалась не унывать даже в самые тяжелые времена. Она любила пошутить и посмеяться, приободряя соседок по ряду задорным смехом. Ее приятный мелодичный голос напоминал журчание ручья в полуденный зной.

Мягкие черты лица выдавали в тете Наде доброго человека. Женщина жалела Машу и часто в холодное время отпускала погреться в здание Вокзала, приглядывая за товаром.

Было только восемь вечера, а у Маши осталось всего три батона. Не желая упускать возможность подзаработать еще, девочка решила купить для продажи хлеб. Она оставила баггеты тете Наде и отправилась через переходной мост в круглосуточную пекарню.

Мария возвращалась с полной сумкой горячего ароматного хлеба. Девочка останавливалась каждые десять метров, чтобы отдохнуть. Подняв тяжелый груз в очередной раз и сделав первый шаг, Маша почувствовала чью-то руку на своей. От неожиданности она вздрогнула и обернулась.

Рядом с ней стоял Гудрон, из-за шума проезжающих автомобилей Мария не услышала, как он подошел сзади. Не говоря ни слова, юноша взял у Маши сумку и жестом дал понять, что поможет донести.

За время дороги Гудрон не произнес ни слова, стараясь не встречаться с девочкой взглядом. Его лицо было немного напряжено, казалось, он был погружен в какие-то свои мысли. Маша выдохлась, пытаясь не отставать и идти с Гудроном на одном уровне. Он донес сумку до торгового ряда, и также, не говоря ни слова, ушел, лишь кивнув на слова благодарности.

«Ого, у тебя уже кавалер появился, сумки носит», — засмеялась тетя Надя.

«Нет, он просто помог», — ответила смущенная Маша. Но в глубине души ей было приятно проявление такого внимания со стороны этого мальчика.

«Ой, что это за кавалер — беспризорник! Вечно на Вокзале отирается», — откликнулась стоявшая по соседству тетя Люба, услышавшая разговор.

Тете Любе «Парик», так за глаза называли ее в ряду, недавно исполнилось сорок пять. Но женщина походила скорее на Бабу-Ягу, чем на бабу-ягодку. Над карими, с прищуром, глазами, хищными птицами взлетали нарисованные черным карандашом брови. Из-за сутулости спины высокая худощавая фигура женщины походила на длинный крюк. Стоптанные полусапоги на сплошной подошве большого размера еще больше подчеркивали шаркающую походку. Женщина дымила, как паровоз, сжимая тонкими губами сигарету без фильтра. Видя, как торговка по-мужицки сплевывает, Маша думала, что ей очень подошла бы черная повязка пирата.

На голове тетя Люба носила рыжий парик, и по этому поводу по ряду ходили различные слухи и догадки. Некоторые уверяли, что на голове у женщины нет ни единой волосинки, некоторые считали, что волосы есть, но очень редкие. Никто не решался задать столь волнующий всех вопрос напрямую, так как торговка имела скандальный характер. Часто тетя Люба нарушала внегласные правила, пытаясь встать в самое начало торгового ряда, а в ответ на замечания других начинала браниться, употребляя самые изысканные слова из блатного жаргона.

Но несмотря на это, Маша хорошо общалась с тетей Любой и даже сумела подружиться с её дочерью. Шестнадцатилетняя Наталья была полной противоположностью тети Любы, поэтому многие удивлялись, когда узнавали об их родстве. У девушки был покладистый характер, привлекательная внешность и прямые густые волосы до самых бедер. Нежная кожа лица выглядела свежей, как лепестки розы с каплями утренней росы.

Наталья, так же как и Маша, росла без отца. Она редко бывала на Вокзале, чаще всего тетя Люба торговала одна. Но когда девушка приезжала помогать матери, они с Марией всегда весело болтали, стараясь встать по соседству.

Вечер уже заканчивался, но вдруг в конце ряда послышался громкий детский голос «Пакеты, пакеты!». Маша с удивлением посмотрела в сторону, откуда этот голос раздавался. Вдоль ряда шла девочка лет одиннадцати — двенадцати, в руке она держала связку пакетов. Каждые три метра юная торговка останавливалась и пристально изучала стоящего напротив продавца и его товар. После она снова шла вдоль ряда с громкими призывами о продаже пакетов.

Девочка была очень худая, с длинными и тонкими, как спички, ногами. Широкий нос, обильно усеянный веснушками, казалось, занимал половину лица. Она была одета в зеленый пуховик с меховым воротником, серые шерстяные штаны и черные сапоги из дерматина с высоким голенищем. На ее голове воцарилась вязаная шапка с большим помпоном.

— Это что за чудо? — спросила тетя Надя после того, как девочка буквально просканировала ее взглядом в течение минуты и отправилась дальше.

— Я ее видела как-то на Центральном рынке, — рассказала со смехом тетя Люба, — она там нерусским, которые цветы продавали, пыталась пакеты втюхать, минут пятнадцать стояла и повторяла «ну купи пакеты, ну купи пакеты». Так те ее обрызгали водой, чтобы она ушла и не доставала их.

Тетя Люба залилась непринужденным смехом, широко раскрыв рот и не скрывая отсутствия некоторых зубов.

Тем временем девочка уже шла обратно вдоль ряда. Она уже не рекламировала пакеты, а уплетала за обе щеки горячий пирог, купленный у торговок. Было очевидно, что девочка голодна, и Марии стало ее жалко.

— Сколько стоит пакет? — спросила Маша. Получив ответ, она отсчитала деньги. В глазах у юной продавщицы промелькнула радостная искорка. Марии не нужен был пакет, она купила его, чтобы поддержать девочку, судьба которой, по всей видимости, была такой же непростой, как и у самой Маши.

— Тебя как зовут-то? — спросила тетя Надя.

— Инга, — хитро прищурившись, ответила девочка.

Глава 13. Луна-парк

Маша стояла в торговом ряду и с приятной радостью думала, что весна все же приближается. День удлинялся, и в этот вечер на площади было непривычно светло.

Мария с нетерпением ждала первые теплые деньки. Когда природа пробуждается ото сна, а воздух наполняется восхитительными запахами цветущих деревьев. Вместе с молодой листвой обновлялась и душа девочки, окрыляясь энергией весеннего солнца.

Маша подняла глаза и заметила своего одноклассника — Кудрявцева Данила. Мальчик шел по площади вместе со своими родителями в сторону метрополитена. Девочку бросило в жар при одной только мысли, что юноша заметит ее среди торговок.

Маша сделала шаг назад и спряталась за спиной тети Нади. Женщина сразу все поняла и еще шире расправила плечи. Девочка вздохнула с облегчением, когда одноклассник скрылся из виду.

— Что, знакомый? — спросила тетя Надя.

— Да, учимся в одном классе. Наверное, за билетами приезжали… — предположила Мария.

— Не хочешь, чтобы они узнали про Вокзал? — полюбопытствовала женщина.

— Нет, не хочу! Смеяться будут, — объяснила девочка.

Маше казалось, что она сгорит со стыда, если в классе узнают, что она торгует.

— Тебе гордиться этим нужно! Ты в отличие от своих одноклассников уже такая самостоятельная! Сама деньги зарабатываешь! — попыталась переубедить Марию тетя Надя.

— Нееее, они не поймут. У них хорошие родители, нормальные семьи. Не то, что у меня… — с грустью сказала девочка.

Маша погрузилась в свои мысли и ей вспомнился луна-парк. Какой же это был чудесный день, когда они с Данилом поехали туда на троллейбусе. Яркая картинка воспоминаний до сих пор хранилась в сердце Маши.

Кудрявцев нравился ей с первого класса и даже стал её первой любовью. Мария любовалась его обаятельной улыбкой, игривыми ямочками на щеках, необычным цветом красивых глаз.

Данил рос в семье бизнесменов, потому всегда стильно и со вкусом одевался. У него первого появлялись дефицитные и дорогие вещи. Общительный и веселый, уверенный в себе, он был лидером в классе и с легкостью покорял сердца девочек. Когда другие мальчики еще стеснялись дергать одноклассниц за косички, Данил уже ухаживал за ними со всем пылом взрослого мужчины.

Мальчик носил портфель, провожал после школы до дома, говорил комплименты, угощал конфетами и жвачками. Во время снежных игр после школы, когда девчонки играли против мальчишек в игру «кто кого столкнет первым в сугроб», Данил часто заваливал нравившуюся ему девочку в снег и ложился сверху на нее. Жертва любвеобильности Кудрявцева, как правило, стеснялась, возмущалась и пыталась столкнуть Данила, крича «дурак!», но в следующий раз такие игры вновь повторялись. Мальчик получал явное удовольствие от общения с прекрасным полом и выбирал в друзья почему-то молчаливых и очень скромных мальчиков.

Несмотря на свой семилетний возраст, Данил уже был непостоянным и менял девчонок как перчатки. Наташка, Ленка, Ольга, Светка… Маша наблюдала за всем происходящим, делая вид, что ей это безразлично. Она скрывала ревность, а в глубине души надеялась, что когда-нибудь Данил обратит на нее внимание. Девочка понимала, что она не пара для него, но вспоминая сказку о принце и Золушке, все же надеялась на чудо.

Однажды они возвращались вместе из школы, закончив второй класс, полные эмоций перед предстоящими каникулами. Одноклассницы Маши шли впереди, увлеченно болтая о чем-то своем. Мария и Данил оказались вдвоем, и мальчик рассказал, что собирается в Луна-парк. Неожиданно он пригласил девочку поехать с ним. Сердце Маши забилось от радости, конечно, она согласилась.

«Тебе же даст мамка денег?» — спросил мальчик, на что Маша ответила утвердительно. Ей было стыдно сознаться в том, что ее семья жила в большой нужде.

Маша была счастлива от одной только мысли, что они проведут время вместе, но ей предстояло решить главную проблему — найти средства для этой поездки. Она знала, что у матери нет денег, но на всякий случай решила спросить.

— Откуда?! — на вопрос о деньгах возмущенно ответила Светлана. Но, заметив слезы на глазах Маши, сжалилась:

— Бутылки пустые есть, иди сдавай, раз так надо.

Идти сдавать бутылки Маша стыдилась, но для нее это был единственный шанс. Собрав их в сетку и, молясь, чтобы ей никто из знакомых не встретился на пути, Маша быстрым шагом отправилась в пункт приема стеклотары.

Луна-парк приехал в Новосибирск на лето из Чехословакии и расположился на набережной. Это был настоящий праздник для детей, другой мир, полный ярких красок и восторга!

Маша и Данил окунулись с головой в это волшебство, их счастью не было предела! Они катались на электромобилях и американских горках, играли в кегельбан и выигрывали призы. Впервые Маша попробовала легенду того времени — жевательную резинку «Педро» с ягодным ароматом, на розовой обертке которой был изображен мальчик в мексиканской шляпе. Также девочке досталось детское колечко с камушком из стекла зеленого цвета, что было символично.

Они отправились на двухместном вагончике в короткое путешествие по комнате страха, где по пути им попадались светящиеся в темноте человеческие скелеты, пугали правдоподобные манекены чудовищ. Адреналин зашкаливал, Маша визжала, когда чувствовала в темноте чьи-то прикосновения.

У Марии уже заканчивались деньги. Но она стеснялась в этом признаться Данилу, поэтому говорила, что на некоторых каруселях кататься не хочет. Но даже стоять рядом в ожидании, пока развлекался мальчик, для Маши было очень приятно.

Последним аттракционом в тот день оказалась карусель с лебедями. Ребята уселись в двухместной кабине и стали с нетерпением ждать запуска. И вот, наконец, белые птицы взмыли вверх, но лебедь, в котором сидели Маша и Данил, никак не хотел взлетать. Кабина двигалась по кругу на самом нижнем уровне, и ребята занервничали, решив, что она неисправна.

И тут взгляд Маши привлек рычаг между сиденьями. Она подняла его, и чудо свершилось — их лебедь стремительно взмыл вверх! Стало понятно, что они могут управлять кабиной, и девочка вновь и вновь отправляла лебедя в сказочный полет.

«Это один из лучших дней в моей жизни», — думала Маша, когда они с Данилом возвращались из Луна-парка. Ребята ехали через мост на троллейбусе, взахлеб делились впечатлениями и весело хохотали. Надували и громко лопали пузыри из жевательной резинки, наслаждались солнечным днем и безоблачным небом.

В Луна-парке были потрачены все деньги, поэтому ребята ехали в троллейбусе зайцами.

Маша улыбнулась, вспомнив, сколько дней еще она жевала выигранную жвачку, подкрашивая ее цветным фломастером.

Никакой дружбы с Данилом так и не вышло, почти сразу после каникул он стал носить портфель другой однокласснице. С грустью осознав, что такая любовь ей не нужна, Маша выкинула мальчика из своего сердца, и долгие годы они оставались просто хорошими друзьями-одноклассниками.

Глава 14. Подруга детства

На следующий день Маша вернулась домой после уроков и застала в гостях у матери дядю Сашу. Они выпивали и громко разговаривали в дальней комнате. Маша уже многое понимала в жизни, и ее сердце сжалось от плохого предчувствия.

— Только не вздумай проболтаться, — с угрожающей интонацией в голосе сказала дочери уже изрядно выпившая Светлана.

— Ты меня вообще не видела, поняла? — заплетающимся языком поддержал женщину дядя Саша. Маше ничего не оставалось, как кивнуть в ответ.

Дядя Саша был отцом Машиной подруги, Карины. Девочки жили в одном доме и дружили с самого детства, бегая вприпрыжку по улицам и держась за руки. Они играли в резиночку, собирали вкладыши, вместе кормили бездомных котят возле школы, хоронили найденных мертвых голубей. У Карины было два маленьких брата, девочки сажали малышей в коляски и гуляли с ними по двору, изображая мамочек.

Имея от природы хороший слух и голос, подружки во весь голос исполняли песни любимой певицы — Татьяны Булановой. Обе худенькие, они умещались на одной качеле, раскачивались до верхушек деревьев и наслаждались свежими потоками воздуха. Девочки мечтали о том, как станут взрослыми, встретят своих принцев и выйдут замуж в один день.

Карина была очаровательной девочкой с белокурыми кудряшками и голубыми глазами. Она была любимицей всей семьи, ее окружали заботой и вниманием многочисленные родственники. Ей покупали подарки и красивую одежду, давали деньги на карманные расходы. В то время как Маша часто голодала и ходила в обносках.

Родственники Карины даже запрещали подругам дружить. Они считали, что Маша может научить Карину чему-нибудь плохому, так как она из неблагополучной семьи.

«Маша уже женихается, она же старше, а наша с нее пример берет», — ворчала бабушка Карины на весь двор, заметив помаду на губах у девочек.

Разница в возрасте подруг составляла всего год. Но этого было достаточно, чтобы во всем выставлять Машу виноватой.

Но Карина не обращала внимания на враждебность и запреты своих родственников. Подруги встречались тайком, старались уходить гулять подальше, чтобы их не видели вместе.

Карина никогда не была высокомерной и всегда считала подругу равной. Она с пониманием относилась к сложному положению Маши и иногда даже украдкой приносила из дома продукты. А однажды девочка подарила подруге одну из своих многочисленных кукол. Мария была очень благодарна, потому что у нее не было ни одной, и она давно мечтала о кукле. Карина безвозвратно отдавалась дружбе и стала светлым лучиком в жизни Маши.

Увидев отца подруги у матери, Мария чувствовала, что оказалось в дурацкой ситуации. Она понимала, что дядя Саша загулял, у него случалось это иногда, она знала об этом из рассказов Карины. Но что в этот раз он выберет в качестве отдыха от супружеской жизни место, где жила Маша, вот это было полной, к тому же еще неприятной неожиданностью. Девочка понимала, что должна обо всем рассказать подруге, но как же она могла подставить собственную мать?

Пока Мария пребывала в нерешительности, как же поступить, в дверь раздался сильный стук. Маша посмотрела в глазок и увидела маму Карины. Кровь прилила к лицу девочки, ее щеки запылали, непослушными руками она повернула замок.

Женщина без слов переступила порог квартиры и, не разуваясь, уверенно прошла в комнату. Она уже знала, что ее супруг здесь, это рассказали соседки, заметившие дядю Сашу, когда он зашел с пивом не в свой подъезд. По сетке-авоське, в которой мужчина нес трехлитровую банку с «жигулевским», бабули сразу вычислили, у кого именно находится в гостях отец семейства.

Маша прекрасно понимала, какую картину увидела мама Карины, зайдя в комнату. Крики, плач и угрозы женщины «домой не приходи, зарублю» разнеслись по всему подъезду.

Чувство стыда за поступок матери ошпарило кипятком лицо девочки. Не выдержав, Маша быстро собралась и вышла из дома. Сначала она шла бесцельно, пытаясь заглушить боль в своем сердце, обжигающие слезы катились по щекам, а рыдания душили.

Мария не представляла, как теперь будет смотреть в глаза своей лучшей подруге, а также всем ее родственникам. Она понимала, что после такого скандала их дружбе точно придет конец.

Маша не могла справиться с душевными страданиями. Они были настолько сильными, что ей казалось, будто ее сердце вот-вот разорвется. Девочка шла по Коммунальному мосту над рекой и вдруг ей пришла в голову мысль покончить с собой. Мария не видела смысла в дальнейшей жизни и считала, что не сможет справиться со всем этим одна.

«А что, — подумала Маша, — вода еще холодная, просто зайду в неё, судороги сведут тело, и я утону. Проще простого!»

С этой мыслью девочка решительно направилась дальше по мосту и спустилась по лестнице к пляжу. Берег был пустынным, река недавно освободилась ото льда, и от нее веяло холодом. Мария подошла ближе к воде и вдруг поняла, что заходить туда ей совсем не хочется. Мысль о смерти внушала страх, Маша как будто почувствовала могильное дыхание на своей щеке. Слезы принесли облегчение, освободили израненную душу от мук стыда и угрызений совести. Через облака пробивались солнечные лучи, которые быстро высушили мокрые ресницы девочки. Постояв еще какое-то время на берегу, Мария побрела в сторону дома.

Несмотря на этот случай, дружба девочек тайно продолжалась. Подруга прекрасно понимала, что Маша ни в чем не виновата, и не осуждала ее. Отец семейства был прощен супругой и вернулся домой, все встало на свои места.

Карина любила Машу, она никогда не предавала ее, терпеливо ждала с Вокзала, когда та стала торговать. Но Марии нужно было зарабатывать деньги, поэтому возвращалась она все позже, а уезжала все раньше. Неудивительно, что девочки почти не виделись. Вскоре у Карины появилась еще одна подруга, с которой она стала проводить все свободное время.

Для Маши время детских игр закончилось, а юность наступила со своими далеко не детскими правилами. Ей очень хотелось окунуться с головой в веселую романтичную пору, но у нее не было такой возможности, ведь надеяться приходилось только на саму себя.

Глава 15. Конкуренты

Весна продолжала вступать в свои права, снег практически растаял, а зимние холода отступили. С наступлением теплых дней количество желающих подзаработать увеличилось в несколько раз. Поток дачников летом становился огромным, поэтому возле железнодорожного моста, напротив расписания электропоездов, собирался еще один торговый ряд. А основной, возле входа в вокзальный комплекс, становился значительно длиннее.

Но к тем, кто работал круглый год, испытывали особое уважение! Был в ряду и основной костяк, его элита пользовалась негласными привилегиями перед остальными. Они вели себя более уверенно, в характере чувствовался стержень. Некоторые из них, особенно молодые женщины, даже имели знакомство с местными милиционерами.

Почти все представители элиты перепродавали копченых кур, закупая их на ближайшей коптильне. Горячие, аппетитные курочки пользовались популярностью у покупателей, к тому же считалось, что они приносили хороший доход. Заявленный вес курицы при продаже, как правило, не соответствовал действительности, но покупатели практически никогда его не проверяли.

Пережив суровые испытания торговли зимой, Маша чувствовала себя своей среди элиты ряда. Ее любили за искренность и добродушие, уважали за смелость и целеустремленность, а также жалели, ведь девочка была еще совсем юной.

Но с наступлением тепла у Марии стали появляться конкуренты. В результате продажи начали падать, что не могло не расстраивать девочку. Самую большую сложность создавала многодетная мамаша Варвара, у которой было семеро детей.

Вся эта шумная ватага занимала сразу несколько мест в ряду. Дети были приучены к торговле с самого детства. Поэтому когда женщина куда-нибудь отлучалась, то они спокойно продавали товар вместо неё.

Все ребята походили на мать и друг на друга. Худощавые, с яркими огненными волосами, голубыми глазами и носами, усеянными золотистыми веснушками. В ряду их называли «соловьятами», руководствуясь их фамилией — Соловьевы.

Как оказалось, Варвара осталась вдовой, похоронив супруга несколько лет назад. Задумав обменять квартиру на частный дом, женщина стала искать варианты, но по большой ошибке связалась с маклерами, которые ее обманули и оставили без денег и жилья. Варваре пришлось снять домик в дачном обществе по линии пригородной электрички и перебраться туда вместе с детьми.

Сначала Маша не очень жаловала новых торговцев, так как они тоже продавали батоны и забирали часть её покупателей. Но со временем она смирилась с конкурентами и даже подружилась с семейством Соловьевых, особенно полюбив самую младшенькую — Дашу, обаятельную девчушку с заливистым смехом.

Ближе к вечеру на площади появлялась и Инга, девочка с пакетами. Но теперь она торговала сдобными плетеными батонами, активно зазывая покупателей.

Инга жила в однокомнатной хрущевке вместе с матерью и псом Туманом. Своего отца она никогда не видела, мать развелась с ним, когда она была совсем ещё маленькой. У девочки имелся старший брат, который сидел в тюрьме за то, что промышлял хулиганством и снял зимнюю шапку с мужчины. Мать Инги страдала начинающимся психическим заболеванием, вела себя очень странно и нигде не работала. Она была настроена очень равнодушно по отношению к дочери.

Но двенадцатилетняя Инга обладала невероятной целеустремленностью и искала способы зарабатывать самостоятельно. Девочка отважно справлялась со всеми трудностями, умудрялась содержать мать и даже возить брату передачки в тюрьму.

Однажды, когда уже вечер близился к концу, Маша увидела плачущую Ингу, которую успокаивали женщины, стоявшие по соседству. Оказалось, что за весь вечер она не продала ни одной плетенки, так как они пользовались меньшей популярностью, чем багеты и обычный хлеб. В глубине души Мария жалела девочку, но помочь ей, к сожалению, ничем не могла.

На следующий день Инга вновь появилась в торговом ряду. Увидев, как она выкладывает на коробке багеты, Маша ахнула, с неприязнью осознав, что у нее появилась еще одна конкурентка.

Заметив реакцию Марии, девчушка ответила ей дерзким взглядом и, таким образом, четко дала понять, что отступать не собирается. Обладая врожденным упорством, юная особа стала громко рекламировать товар и с энтузиазмом отбивать покупателей у Маши.

Мария разозлилась на Ингу, но не стала вступать с ней в борьбу. С наступлением тепла покупателей прибавилось, и к вечеру, так или иначе, все потихоньку распродавали привезенный товар. К тому же Маша надеялась, что трудности торговли, а также постоянные гонения милиции, напугают Ингу, и она больше не будет приезжать на площадь постоянно.

Но Инга оказалась смелой, упертой, немного нахальной девочкой. С того дня она начала появляться на Вокзале каждый день. Сначала торговки в ряду ее недолюбливали, но потом привыкли к ней и махнули рукой.

Со временем Инга подружилась с Ксюшей, сестрой Маши. Они стали неразлучными подружками и после торговли приезжали вместе. Сначала ночевки были редкими, но потом все чаще наступали периоды, когда Инга, поссорившись со своей мамой, жила по две — три недели у них дома. Подруги называли себя сестрами, спали на одном диване, менялись одеждой, вместе гуляли и ездили за товаром. Часто девочки без спроса брали вещи или косметику Маши, игнорируя ее замечания. Нахальное поведение Инги раздражало Марию, неоднократно дело доходило даже до ссор.

Но трудности, выпавшие на долю этих трех девочек, все-таки их сблизили. Маша стала терпимее относиться к Инге, а та, в свою очередь, начала прислушиваться к ее замечаниям и вести себя более сдержанно. Умная и воспитанная Маша сумела стать для Инги хорошим примером.

Глава 16. Ковер

Маша находилась дома одна, когда в квартире раздался стук. Девочка посмотрела в глазок и увидела длинную, как палка, женщину со спившимся лицом.

— Маша, открой! Это соседка, тетя Зина, — раздался хрипловатый женский голос.

Девочка узнала женщину из соседнего подъезда и открыла дверь. Неожиданно тетя Зина оттолкнула Марию и без приглашения перешагнула через порог. Следом за ней в квартиру ворвалась еще одна алкоголичка, незнакомая Маше. Не разуваясь, они быстро прошли в комнату.

— Где мать? — грубо спросила тетя Зина.

— Я не знаю, уехала куда-то, — ответила взволнованная девочка, почувствовав угрозу.

Женщина беглым взглядом осматривала комнату в поисках вещей для наживы. Не увидев ничего ценного, тетя Зина подошла к стене и резким движением дернула висевший ковер. Сверху посыпались вырванные гвозди, а соседка уже сворачивала полотно в рулон. Ее руки тряслись, очевидно, женщину сильно мучило похмелье.

— Что вы делаете? Не трогайте! — закричала Мария.

— Вот пусть твоя мать сначала куртку отдаст, потом и ковер вернем! — зарычала в ответ тетя Зина.

— Какую еще куртку?! — со слезами воскликнула возмущенная Маша.

— Она в курсе! У нее и спросишь! — выкрикнула нахальная соседка.

Женщина закинула свернутый ковер на плечо и вместе со своей помощницей понесла его к выходу.

Девочка пожалела, что открыла дверь, но она никак не могла предположить, что такое случится. Мария понимала, что куртка стала лишь предлогом для наглой непорядочной соседки, которая искала деньги, чтобы опохмелиться.

Маша обвела взглядом пустую стену и громко зарыдала. Девочка очень дорожила ковром, это была память о любимом дедушке. Маша знала от Светланы, с каким трудом дед смог достать такую ценную вещь.

За дефицитным товаром в то время выстраивались огромные очереди. Ковры были не просто частью интерьера, а предметом роскоши, их дарили и передавали по наследству. В то же время тканые изделия выполняли практичную роль, помогая сохранить тепло и уменьшить звукоизоляцию в квартирах.

Огромный яркий ковер ручной работы был единственным украшением в зале. После того как его не стало, комната как будто померкла. Пустые стены, давно просящие освежить побелку, напоминали сарай.

Воспоминание о деде молнией пронзило Марию. Она мгновенно приняла решение и без верхней одежды бросилась на улицу, вслед за похитительницами ковра. Девочка догнала женщин во дворе и с громким криком вцепилась в ковер:

— Отдайте, отдайте, не имеете права! — кричала Маша, заливаясь слезами.

Разъяренная тетя Зина оттолкнула Марию, но девочка поднялась и снова стала цепляться за ковер.

— Что здесь происходит? Зина, ты опять беспредел устроила? Еще и у детей отбираешь? Совсем докатилась! — раздался командный женский голос. — Давай проваливай подобру-поздорову, а то я тебя сейчас по стенке размажу вместе с твоей подругой!

Голос принадлежал Галине Ивановне, старшей по дому. Ее называли бабой-гром за массивную фигуру и высокий рост. Смелая и волевая женщина водила грузовик и могла даже мужика «схватить за грудки».

Тетя Зина понимала, что Галина Ивановна не шутит. Момент был упущен: крики Маши привлекли много внимания соседей, которые вышли на балкон или выглядывали из окон.

— Да и подавитесь на здоровье! — крикнула тетя Зина, смерив Марию презрительным взглядом.

Женщина бросила ковер на асфальт и поспешила скрыться из виду. Следом за ней поковыляла и ее спутница.

Маша вздохнула с облегчением, она была рада, что все же отвоевала семейную реликвию. Девочка поблагодарила старшую по дому, которая не побоялась вмешаться и заступиться за Машу. Галина Ивановна помогла Марии поднять ковер в квартиру.

Когда дома появилась мама, Маша рассказала ей, что произошло, и узнала подробности истории с курткой. Светлана выпивала вместе с местной компанией на лавочке в соседнем дворе. Погода была прохладной, и легко одетая женщина замерзла. Один из собутыльников, который флиртовал с ней, накинул на женщину свою куртку и приобнял за плечи.

Тетя Зина также находилась в этой компании. Она считала этого мужчину своим ухажером и приревновала его. Перепившая алкоголичка начала вести себя неадекватно, кинувшись драться на соперницу.

Разбушевавшуюся ревнивицу оттащили мужчины, а Светлана сразу ушла домой. Во время потасовки женщина даже не заметила, как накинутая куртка соскользнула с ее плеч. Вероятнее всего, в темноте ее никто не заметил, и она так и осталась лежать на земле возле лавочки. Или куртка стала лишь поводом для тети Зины, чтобы продолжить травить женщину.

— Мама, давай обратимся в милицию! — в сердцах воскликнула Мария.

— Они нам тогда вообще жизни не дадут! — с глубоким вздохом ответила Светлана. — А заступиться за нас, сама понимаешь, некому!

— Если им все будет сходить с рук, они так вообще у нас последнее заберут! — возразила матери девочка. — Зачем ты вообще с ними пьешь?

— Вырастешь и поймешь! — многозначительно ответила женщина, выдержав долгую паузу. Светлана отвернулась к окну, чтобы скрыть конфуз на лице. Ей было неловко за свое поведение, но гордость не позволяла оправдываться перед дочерью.

Глава 17. Анатолий

Возвращаясь со школы, еще на лестничной площадке Маша почувствовала стойкий запах сигаретного дыма. Мария знала, что мама начинала курить одну за другой, если в гостях был кто-то курящий.

Открыв дверь ключом, Маша зашла в коридор и по голосу поняла, что в гости приехал Анатолий, ее отец. Девочка сразу же невольно смутилась при мысли, что ей предстоит общение с ним. Она долго разувалась в коридоре, стараясь оттянуть время этой нежеланной встречи.

Приезжал Анатолий очень редко, примерно один-два раза в год. Поэтому мужчина был для Марии чужим, она его стеснялась и никогда не называла папой. Когда-то, будучи совсем маленькой, Маша даже обращалась к нему на «Вы».

Во время этих редких встреч Мария вела себя с отцом очень холодно. Девочка была полна обид на него, ведь он лишил ее отцовской ласки, заботы и внимания. Лишил поддержки, предпочитая не знать, что дочери приходилось переживать.

Машу задевало, что Анатолий практически не принимал участия в ее жизни. Он никогда не привозил ей игрушки, не покупал одежду. Наверное, считал, что выплаты алиментов более чем достаточно.

Часто Светлана, ругаясь на Машу, кричала «вся в папочкину породу!». Это звучало очень оскорбительно и сильно задевало Марию, хотя она до конца и не понимала, что это значит. Со временем у Маши даже выработался комплекс неполноценности по отношению к себе, она чувствовала себя ущербной.

Как и всегда, отец задал дочери несколько «дежурных» вопросов на тему «как дела в школе». Маша была уверена, что обо всем он уже спросил у Светланы, но терпеливо ответила, так как понимала — это повод поговорить с ней.

— Мать говорит — стихи пишешь! Покажешь? — неожиданно для Марии спросил Анатолий.

Маше было приятно внимание отца к ее творчеству. Поэтому она с удовольствием достала тетрадь и протянула ее Анатолию. Мужчина открыл рукопись и внимательно стал читать, аккуратно перелистывая страницы.

Девочка воспользовалась случаем и стала с любопытством рассматривать отца. Ей многие говорили, что она на него очень похожа, но Мария никак не хотела соглашаться с этим.

Из-за лысины Анатолий выглядел старше своих лет. Маленькие, как пуговки, глаза прятались под стеклом очков, и невозможно было понять, какого они цвета. Широкие кустистые брови нависали над оправой. Нос был покрыт красными капиллярами, а улыбка открывала обилие вставных металлических зубов.

Но, несмотря на внешнюю суровость, в отце Маши угадывалось удивительное природное обаяние. Веселый и жизнерадостный, он любил посмеяться и пошутить. Мужчина был адекватным и спокойным, умным и рассудительным, сдержанным и тактичным.

— Ну что ж — молодец! Хорошо получается! — воскликнул Анатолий, прочитав первые несколько страниц.

Маше было приятно услышать такую оценку от отца, эта похвала очень ее подбодрила. Настроение девочки улучшилось, и она впервые тепло улыбнулась мужчине. Мария рассказала Анатолию, как написала свое первое стихотворение, и что ее захватило это занятие.

В этот день что-то изменилось в отношении Маши к отцу. Где-то в глубине души произошел надлом, и девочка поняла, что не хочет жить дальше с грузом обид. Ей хотелось понять такого близкого и одновременно такого далекого для нее человека. Ей хотелось узнать его лучше, раз уж в них текла одна кровь.

Маша слышала от матери неоднократно, что жизнь у отца была «не сахар». Мария не знала подробностей, но по-человечески жалела Анатолия. Девочка решила относиться к мужчине более благосклонно и даже приняла приглашение приехать как-нибудь к нему в гости.

Глава 18. Лето

Маша вдыхала сладостный аромат цветения яблонь. Настроение девочки было радостным, таким же, как яркие желтые одуванчики, появившиеся почти сразу после таяния снега. Девушка обожала лето, а конец весны символизировал его наступление, вдохновляя теплой погодой. На каникулах Маша могла полноценно погрузиться в заработки на Вокзале.

Этим летом Маша стала торговать отдельно от мамы и заработанными деньгами распоряжалась сама. Все началось с того, когда Светлана подменила Машу и осталась в ночь, чтобы распродать оставшиеся батоны. Утром женщина домой так и не вернулась, и обеспокоенная Маша поехала на Вокзал, чтобы выяснить у торговок, что произошло.

Оказалось, что Светлана познакомилась ночью с мужчиной, который жил неподалеку от Вокзала. Незнакомец был при деньгах и стал угощать вином скучающих торговок. Подвыпившая Светлана вместе с еще одной любительницей выпить быстро вошли во вкус и приняли приглашение пойти в гости, чтобы продолжить веселье.

Последнее время мама стала выпивать еще чаще, оправдываясь тем, что это ее расслабляет. Мария была возмущена, что Светлана периодически тратила с трудом заработанные сестрами деньги на алкоголь. Маша ссорилась с матерью, упрекала ее, но все было бесполезно.

— Вот доживете до моих лет — посмотрю на вас, — все время повторяла женщина, оправдывая свое поведение.

Мария переживала за Светлану, но не знала, где ее искать. Девочка злилась на мать за то, что та оставила ее совсем без средств.

Маше ничего не оставалось делать, как занять у торговок деньги и поехать на пекарню за товаром. После продажи она отдала долг, и у нее остались деньги на закуп. За пару дней Мария восстановила баланс и приняла сложное для себя решение, что больше деньги матери отдавать не будет.

Маша вздохнула с облегчением, увидев Светлану живой и невредимой, когда через три дня та появилась на Вокзале и с виноватым видом подошла к Маше.

— Больше деньги я отдавать тебе не буду! Если хочешь — вставай сама и торгуй, на раскрутку возьмешь у меня, — сказала дочь, как отрезала.

Ксюша, узнав об отделении сестры, поступила таким же образом. После раскола в семье, в ряду вместе с Машей стояли и мать, и сестра, разделенные торговками с другим товаром. У каждой из них был свой кошелек, свой товар, на ужин они складывались, а иногда и покупали каждая свои продукты.

В скором времени Светлана вернулась к продаже семечек, жарить которые только она умела так искусно. Она сама очень любила семечки, постоянно щелкала их и дома, и в ряду, за что на Вокзале ее прозвали Белочкой.

После жаркого дня вечер принес невероятно приятную прохладу, отчего дышалось очень легко.

Ксюша и Инга прямо в ряду играли в резиночку. Вместо недостающего третьего человека они поставили бабушку-торговку, накинув резинку на ее ноги. Женщины, стоявшие по соседству, были лояльны к подругам, присматривали за их товаром и продавали, если подходил покупатель.

В этот вечер торговля шла вяло и Маша решила остаться в ночь, чтобы распродать остатки батонов. Вместе с Машей остались и Инга с Ксюшей, которые пропрыгали весь вечер, и тоже не все продали.

Как правило, продажи шли до двух-трех часов ночи, после чего наступало затишье до шести утра, переждать которое Маша отправлялась в зал ожидания. После сна в неудобной позе на стуле болела спина, но стоять всю ночь на ногах было еще тяжелее.

С темнотой на площади появился Ромка. Услышав о том, что девчонки собираются в зал ожидания, юноша предложил пойти спать в электричку, которая всю ночь стояла на станции.

— Двери не под давлением, я смогу открыть, я так уже делал много раз! — убежденно воскликнул мальчишка.

Девочки согласились и отправились за Романом. Они поднялись на железнодорожный мост и спустились по лестнице на пути, где стояли электрички. Ромка действительно смог быстро открыть двери одного из вагонов, и как галантный джентльмен, он помог девчонкам взобраться на подножку.

В вагоне не было света, но через окна проникало освещение перрона, и подростки смогли спокойно осмотреться. Убедившись, что в вагоне они одни, Маша успокоилась. От усталости слипались глаза, поэтому ребята стали устраиваться на ночлег. Подложив под голову свернутые кофты, они растянулись на деревянных сиденьях.

Ромка расположился на сиденье напротив Маши и довольно быстро заснул. Подруги устроились на соседних местах, и в скором времени раздался храп Инги.

Сама Мария долго не могла уснуть и лежала с открытыми глазами, глядя в потолок. Деревянные сиденья были твердыми и неудобными, и девочка пыталась найти удобную позу для сна. Она перевернулась набок, и, взглянув на Романа, буквально вскрикнула от ужаса. Мальчик крепко спал, но веки его были открыты. Застывшие зрачки смотрели в одну точку, белые глазные яблоки жутко поблескивали в темноте.

Челюсти Маши буквально свело от ужаса, ей хотелось убежать, чтобы не видеть этот кошмар. Но мысль о грязном и неудобном зале ожидания заставила Машу все же взять себя в руки. Она отвернулась, чтобы не видеть лица Романа, и постаралась больше не думать об этом. Долгое время уснуть ей не удавалось, но утомленное состояние сделало свое дело, и Маша погрузилась в глубокий сон.

Девочка проснулась, когда почувствовала, что электричка плавно тронулась. Она посмотрела в окно, успев рассмотреть время на часах Вокзала. Было всего пять утра, и просыпаться совершенно не хотелось, нарастающий стук колес электропоезда убаюкивал. Вагон наполнился утренним светом и приятными волнами тепла от включенного отопления. Маше не хотелось думать, в каком направлении движется электричка, и где они окажутся, когда проснутся. Она перевернулась на другой бок и снова заснула.

Ей снился залитый солнцем зеленый луг, на котором паслось стадо диких лошадей. Маша восхищенно наблюдала за этими грациозными животными. Новорожденный жеребенок игриво перебирал тонкими, еще слабыми ногами, с любопытством интересуясь молодой травой, которой лакомилась его мать.

Когда Маша проснулась, электропоезд уже возвращался из пригорода, собирая по пути ранних пассажиров. Дождавшись своей станции, девчонки успешно высадились, попрощавшись с Романом. Мальчик отправился дальше с электричкой на Вокзал, желая начать торговлю с самого утра.

В планах девочек же было добраться до дома и лечь спать, чтобы как следует выспаться и набраться сил перед вечерними заработками.

Глава 19. Перевалка

Стоял жаркий полдень воскресного дня, звеневший по цветущим окрестностям веселыми трелями зеленых кузнечиков. Маша шла вдоль железнодорожных путей, спускавшихся с улицы Путевой в прибрежную низину. Это был путь, позволявший дойти до дома отца пешком.

Мария любила прогуляться по безлюдной местности и побыть наедине со своими мыслями. Она старалась не вспоминать о страшных историях, рассказывающих о маньяках, которые прячутся в кустах и подстерегают молодых девушек.

Шагая по шпалам, Маша думала, как же примет ее в гостях новая жена отца. Воспоминания об одной из предыдущих его супруг остались весьма неприятными. Все началось с того, как несколько лет назад отец забрал сестер к себе, чтобы они погостили у него в выходные. Несмотря на то, что Ксюша не была его дочерью, Анатолий никогда не обделял ее своим вниманием, и за это Маша его очень уважала.

В первый же вечер после приезда девочек супруга отца заявила, что у нее пропало золотое кольцо. С Машей и Ксюшей тут же составили строгий разговор с настойчивыми требованиями сознаться в краже. Но ни одна из сестер украшение действительно не брала, и ситуация так и осталась неразрешенной.

Мария понимала, что историю с пропажей кольца специально разыграла супруга Анатолия. Женщине не хотелось общения с детьми, и она потребовала от мужа больше не привозить девочек в дом. Машу задело несправедливое обвинение, плюс ко всему она была разочарована поведением отца, увидев его недоверие. Он слепо верил словам женщины и легко обвинил в краже собственную дочь.

За озером начался частный сектор, и Маша стала вглядываться в названия улиц, чтобы не пропустить место поворота. Увидев табличку с надписью 2-я Шоссейная, Мария свернула с железнодорожной линии и пошла вдоль улицы.

Лесоперевалка встретила девочку лаем собак и запахом частных домов, наполненного дымом подтапливаемых бань. По улице мимо Маши пронеслись два подростка на велосипедах, следом за которыми с радостными криками устремилась ватага ребятишек младшего возраста.

Шагая по устойчивой дороге, по которой ездили и автомобили, Марии не верилось, что когда-то это место считалось непригодным для жилья. Она знала от отца о том, что Лесоперевалка периодически подвергалась сильным затоплениям. Во время весенних разливов реки здесь жители плавали на лодках. Но, несмотря на это, более шестидесяти лет назад здесь появились первые частные дома, самовольно построенные переселенцами.

Конец ознакомительного фрагмента.