Последнее пристанище

Екатерина Соседина, 2015

Что может быть хуже, чем переезд в новый город, который к тому же оказывается закрыт от внешнего мира? Одноклассники не идут на контакт, а тут вдруг пугающий незнакомец нападает на тебя прямо посреди рабочего дня. Кто он? И почему юноши города начинают бесследно исчезать? Семнадцатилетняя Микки не знает ответов на эти вопросы, но вскоре будет вынуждена ввязаться в опасное расследование, чтобы выяснить правду, наказать виновных и при этом остаться в живых.

Глава 3. Поиски улик

Зима наступила неожиданно. Всего за одну ночь выпало непомерно огромное количество снега. Я никогда не видела таких высоких сугробов раньше. В городах, в которых мы жили до этого, всегда стояла довольно тёплая погода, и зимой было скорее дождливо, чем снежно. И мне в голову пришла идея — отметить пришествие зимы.

— Зачем?

Эл смотрел на меня с удивлением и искренним непониманием.

— Элмер! Ты действительно не догадываешься, зачем? В этом городе совсем никаких развлечений! — я смотрела на него со стойким желанием убедить в правильности моей идеи, — каждый день одно и то же: учёба, дом, учёба, дом. Так нельзя! В конце концов, мы же ещё подростки. И нам нужно развлекаться и общаться друг с другом.

Парень вздохнул и обреченно опустил голову.

— Хорошо. Как ты предлагаешь праздновать?

Я улыбнулась, довольная тем, что не пришлось тратить много времени на объяснение причин.

— Почему бы нам не устроить пикник? Всем классом? Нам даже не придётся ставить в известность директора. Сядем в школьном саду, пообщаемся.

— С тобой бесполезно спорить, я знаю. Но как ты собираешься уговорить на это остальных — вот что меня очень даже интересует.

Я хмыкнула. У меня была пара мыслей на этот счёт.

— Легко.

***

Не стану отрицать, что было глупо кричать на весь класс «Всем срочно выйти во двор». Тем не менее, когда все одноклассники выбежали в сад, и, тяжело дыша, остановились и уставились на меня с любопытством, я лишь довольно усмехнулась.

— Что случилось? — на меня недовольно смотрела Моник, высокая девушка с тёмными волосами и большими, почти кукольными, глазами цвета спелой вишни. Я не была хорошо с ней знакома, однако она казалась довольно спокойной и тихой девушкой, даже немного замкнутой.

— Снег, — ответила я кратко.

— Это мы видим. Зачем мы здесь? — раздался вопрос из толпы.

Я сделала шаг в сторону одноклассников.

— Я взяла на себя смелость собрать вас здесь, чтобы отпраздновать первый день зимы. И пообщаться. Мы учимся вместе уже три месяца, но всё ещё плохо знаем друг друга. Я считаю, что это нужно исправлять.

Тишина. Пожалуй, даже слишком напряжённая.

— Ладно, давай пообщаемся, — из толпы вышел один из одноклассников — Джон, кажется, — и уселся за крайний из столов, находившихся в саду.

Остальные последовали его примеру.

Прошёл час или около того, и общение всё-таки завязалось. Все вели себя слишком настороженно, были немногословны, но атмосфера всё же стала чуть дружелюбней, чем обычно. Что не могло меня не радовать.

— Можно? — ко мне подсела Моник.

Я кивнула и немного отодвинулась в сторону, уступая однокласснице место. Несколько минут девушка не произносила ни слова, только сидела и нервно накручивала прядь тёмных волос на палец. Наконец, она заговорила.

— Слушай… Я долго хотела поговорить с тобой… о том дне. Но не решалась.

— Ты имеешь в виду нападение? Что именно ты хочешь знать?

Моник на секунду замешкалась.

— Ты говорила, что у того человека, который напал на тебя, был голос подростка. Как ты думаешь… сколько ему было лет?

Я задумалась.

— Не знаю, Моник. Может быть, наш с тобой ровесник. Может, чуть старше.

Она тяжело вздохнула. Я внимательно посмотрела на одноклассницу.

— В чём дело, Моник?

Девушка отвернулась.

— Может, ты заметила… Как он выглядел? Какого цвета были его волосы, глаза? Может, ты помнишь хоть что-нибудь.

— У него не было волос. Но цвет глаз я заметила. Они были серыми. И глаз был один, — подобное уточнение оказалось лишним.

Моник негромко вскрикнула, внезапно сорвалась с места и скрылась из поля зрения.

Чуть замешкавшись, я побежала за ней.

Я искала её довольно долго, может быть, около получаса. Похоже, Моник умела спрятаться так, чтобы её не нашли, если хотела.

Я подошла к ней и осторожно обняла.

— Что случилось, Моник? Ты ведь знала его, да? Как его звали?

Говорить о нём в настоящем времени мне казалось неправильным. Я не верила в то, что он ещё может быть жив.

— Томас. Мы дружили. Ты понимаешь, какая это редкость для нашего города. Но однажды он не пришёл на занятия. Также как Алан, — ответила Моник дрожащим голосом.

— Ты пыталась его найти? — я посмотрела ей в глаза.

Моник тяжело вздохнула.

— Конечно. Я хорошо общалась с его родителями. Мне сказали, что у него обнаружили какую-то серьёзную болезнь, и ему срочно понадобилась операция. В нашем городе не оказалось квалифицированных хирургов, и его вывезли отсюда. До нападения на тебя я верила в это. Но с тех пор начала сомневаться. А теперь не осталось сомнений — он ещё в городе, и, похоже, он в беде. Если, конечно, с ним уже не случилось что-нибудь страшное.

Девушка сделала шаг назад, вытерла слёзы и улыбнулась.

— Спасибо тебе. Пообещай, что этот разговор останется между нами.

Я кивнула:

— Хорошо. Но взамен пообещай, что не станешь копать глубже.

Моник неопределённо пожала плечами, развернулась и твёрдым шагом направилась в сторону сада, к остальным одноклассникам.

Я почувствовала тревогу за неё, но в то же время я была уверена, что если девушка что-то задумала, то помешать ей не в моих силах.

***

Серые дни медленно потянулись один за другим. Кажется, город впал в спячку вместе с природой и даже не думал просыпаться.

Учёба стала занимать почти всё свободное время. Если раньше мы с Элом могли часами гулять и общаться, то теперь нам едва хватало обеда, чтобы обменяться хотя бы парой фраз. Выходные также приходилось проводить дома, выполняя школьные задания.

С празднования первого дня зимы я стала пристальней наблюдать за Моник, но не замечала в её поведении ничего странного. Также, как и все, она почти всё время проводила в школе, а после занятий шла домой. Было сложно контролировать её перемещения после школы, но каждый день она приходила с готовыми домашними заданиями и при этом не казалась невыспавшейся или уставшей.

Тем не менее, я не позволяла себе расслабиться. После нашего разговора я была уверена, что Моник что-нибудь предпримет. Вопрос был лишь в том, что именно. По крайней мере, одно было ясно точно — если она не пропала, значит, ещё не всё потеряно. И поэтому стоит наблюдать за ней, чтобы она вдруг не пострадала.

Я возвращалась домой с занятий, когда внезапно у меня возникла идея осмотреть то место, где на меня напали. Казалось, что прошло уже много времени со дня нападения.

Кусты выглядели обычно. Покрытые снегом, они стояли неподвижно. Несмотря на снежную зиму, ветер, к счастью, обходил наш город стороной.

Я осмотрелась по сторонам и зашла в самую чащу кустарников. Я не знала, что хотела обнаружить, но была уверена — незнакомец скрывался здесь в течение долгого времени. Если у него имелись какие-либо важные сведения или вещи, то других мест для их сокрытия у него не было.

Меня поразило то, что я не додумалась до этого раньше. Опустившись на колени, я принялась раскапывать снег в том месте, где мы с ним прятались. Руки замёрзли почти сразу же, но я не останавливалась. Я была уверена, что найду что-нибудь полезное.

Кажется, я потратила на раскопки час или даже больше. Весь снег в радиусе метра был вскопан мною до земли, но я не нашла и следа повреждения самой почвы. Значит, мне придётся перекапывать всю землю в месте укрытия незнакомца.

— Что вы делаете? — вопрос, произнесённый громким голосом, заставил меня вздрогнуть.

Я оторвала взгляд от земли. На меня смотрел тот самый солдат, что проводил меня до дома после нападения.

— Кольцо, — ответила я первое, что пришло мне в голову, — я потеряла здесь кольцо.

Солдат равнодушно кивнул.

— Почему вы ищете его сейчас?

Я вежливо улыбнулась и ответила, пытаясь вложить в голос как можно больше искренности:

— Понимаете, в тот день я была в состоянии шока. А в последующие дни мне не хотелось возвращаться на это ужасное место. Но теперь я окончательно восстановилась и решила приняться за поиски.

Солдат протянул мне руку и помог подняться.

— Вашего кольца здесь нет.

Я удивлённо посмотрела на него:

— Вы уверены?

— Абсолютно, — кивнул солдат, — сразу после поимки преступника был организован обыск места нападения. Могли остаться улики, сами понимаете. Среди обнаруженных вещей кольца не было. Я лично присутствовал при описи найденных улик.

— Значит, что-то было найдено? — я с ужасом посмотрела на него. Я всё-таки опоздала. Они добрались до вещей раньше меня.

— Да. Но вас это не касается. Военная тайна.

Я кивнула и обречённо опустила голову.

— Какая жалость. Что ж, поищу кольцо в другом месте. Спасибо.

Солдат отдал честь и отошёл в сторону, освобождая мне путь.

***

Тем же вечером ко мне в комнату постучал отец, и, не дождавшись ответа, стремительно ворвался внутрь.

— Ты с ума сошла? — начал он без вступлений. Он был в ярости.

Я непонимающе посмотрела на него.

— Какое, к черту, кольцо?! Ты думаешь, что творишь? Меня вызвали в главный центр на допрос. Они считают, что преступник всё-таки успел что-то сказать тебе. Я подтвердил, что ты потеряла кольцо в тот день. Но объясни, зачем ты вернулась туда?

Я виновато опустила глаза и пролепетала:

— Прости, пап. Сама не знаю, почему меня туда потянуло. Обещаю, этого больше не повторится.

— Конечно, не повторится, — согласился отец, — потому что отныне после школы ты будешь возвращаться сразу домой. Я найду способы проследить за этим. И не советую тебе отклоняться от курса, поскольку за каждое подобное отклонение будешь отчитываться лично передо мной.

С этими словами он буквально вылетел из комнаты, напоследок громко хлопнув дверью. И оставив меня наедине с полученной информацией.

Значит, место нападения всё ещё находится под наблюдением. И там действительно было спрятано что-то важное. Я тяжело вздохнула. В любом случае мне было не суждено узнать, что это. Вероятно, обыск был произведён сразу же после того, как нападавшего увезли, а меня проводили до дома.

А вот Алан, похоже, что-то знал. И узнал это ещё до нападения. Интересно, как много ему было известно? И откуда? Вопросов было много, но ни на один из них не находилось прямого ответа.

Также мне не давали покоя реакции родителей на исчезновения детей. Знали ли они, куда действительно были отправлены их дети? Соучастники они или жертвы? Возможно, найденные вещи помогли бы найти ответы, но у меня не было никаких шансов добраться до них.