Доктор V

Екатерина Орлова, 2020

Когда я встретил Эли, все мои принципы полетели к чертям. Конечно, невинная девушка не пара одному из самых опытных доминантов клуба «V». Но разве можно добровольно отпустить, когда ее запах так опьяняет, а вкус заставляет забыть обо всем? Только мое жестокое прошлое и совершенный мной когда-то низкий поступок способны разлучить нас. И я отпущу ее ради ее же безопасности. Даже если придётся заплатить за это собственным сердцем. Будет горячо и откровенно. Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Эли

Я стараюсь не думать о нем, когда купаюсь в душе. Стараюсь не думать, когда укладываюсь в кровать и открываю в читалке очередной роман. И даже когда читаю страстную постельную сцену, тоже пытаюсь выбросить его из головы. Целый день! Целый день я вспоминала о том, что он мне говорил на озере, его тон и хриплый шепот, от которого я едва сдерживала дрожь в теле. Нет! Не буду думать. Не хочу и не стану.

Переворачиваю страницу, содержание которой даже не запомнила, и пытаюсь сосредоточиться на тексте, пока мои щеки пылают от воспоминаний и смущения. Черт, у меня такое ощущение, словно Винсент наблюдает за мной. И вот он самый большой сюрприз, который подкидывает мое тело, — эта мысль заводит еще сильнее. Я сдаюсь, выключаю и откладываю электронную книгу. Прикрываю глаза, до последнего пытаясь убеждать себя, что собираюсь спать. Но все это только иллюзия, потому что рука уже сама тянется в пижамные шорты, и остановить ее — выше моих сил. Я слабая и, наверное, порочная. Развратница. Меня так веселит эта мысль, что я беззвучно хихикаю, пока пальцы раздвигают влажные складочки. А потом мне становится не до смеха, потому что возбуждение усиливается, и по телу прокатывается жар. Я все еще хочу думать про безликого героя книги, которого рисует мое воображение, но все бесполезно. В мои мысли вихрем врывается Винсент.

Я представляю себе, что мы снова на озере, одетые только во влажное после купания белье. Он сдирает его с меня и ложится сверху. Мне не страшно, я знаю, что с ним больно не будет. По Винсенту видно, что у него достаточно опыта, чтобы все сделать правильно. Я представляю, как он целует все мое тело, уделяя особое внимание самым чувствительным зонам. Облизывает и посасывает разгоряченную кожу, которую не в состоянии охладить даже освежающая вода озера. Ничто сейчас не способно погасить пожар, бушующий внутри меня.

Пальцы ускоряются, и я закусываю губу, чтобы не завыть от переполняющих меня ощущений. Я не впервые трогаю себя, но сегодня все как-то слишком остро, на грани удовольствия и боли. И это приносит еще больше наслаждения. Вот так просто, несколькими словами, Винсент заставил меня сделать то, что велел. На что, я уверена, хотел бы посмотреть. Я приподнимаю бедра, кружа пальцами в сумасшедшем ритме, потому что чувствую — пик уже близко. Удовольствие настолько яркое, что я с трудом сдерживаю крик или даже стон, только шумно дышу и чувствую бешено колотящееся сердце. Жар нестерпимый. Настолько обжигающий, что мне приходится скинуть одеяло. Ни черта не помогает, хоть в комнате и прохладно. Я извиваюсь на кровати, так четко представляя взгляд Винсента, когда он пожирает самую чувствительную часть моего тела. Клянусь, я могу почувствовать, как он втягивает клитор в рот, впивается в него горячими губами, проводит упругим языком. Я покрываюсь потом, задираю тонкую майку и хватаю себя за грудь. Грубо, как, мне кажется, схватил бы он. Стискиваю сосок, и мои глаза закатываются. Все ощущения обострены до предела. Еще немного, чуть быстрее, и меня буквально разрывает на куски острое удовольствие. Изо рта непроизвольно вырывается негромкий, приглушенный стон, который в тишине комнаты звучит как крик.

Я еще несколько минут вздрагиваю от полученного удовольствия. Прижимаю ладонь к клитору, наслаждаясь спазмами. Чувствую себя грязной развратницей, и в голове тут же всплывают слова Винсента: «Никто ведь не узнает, даже я. Просто доставь себе удовольствие». Я улыбаюсь. Черт возьми, я так широко улыбаюсь, что, кажется, блеск зубов способен стать подсветкой в темной комнате вместо ночника. Я получила удовольствие. Впервые настолько оглушающее, что весь мой предыдущий опыт меркнет на фоне сегодняшнего вечера. Вынимаю руку из шортиков, посещаю туалет на цыпочках, чтобы никого не разбудить, и укладываюсь в кровать. Эту ночь я сплю как младенец.

Я просыпаюсь бодрой и полной сил. Пока собираюсь в душ, мычу песенку себе под нос. В этот момент мне все кажется особенно ярким, а доносящиеся с улицы в приоткрытое окно звуки — особенно мелодичными. Жизнь как будто заиграла новыми красками. Пока все спят, я спешу в душ, потому что ни за что не стану натягивать леггинсы, не помывшись после своего вчерашнего маленького приключения. Быстро моюсь, периодически хихикая, потому что теперь у меня появился грязный секрет и меня это забавляет. Вернувшись в комнату, одеваюсь и быстро перекидываюсь сообщениями с мамой, чтобы дать понять, что у меня все замечательно, и убедиться в том, что ее ночь прошла удачно. А потом, подхватив коврик, я пружинящей походкой направляюсь во двор, где меня уже ожидает Одри, готовая заняться йогой. Мы занимаемся в тишине, я помогаю ей сделать некоторые асаны, которые она пока не в состоянии выполнить без посторонней помощи, и ее успехи поднимают мне настроение еще выше.

Как только сажусь на свой коврик, чтобы расслабить тело, позади себя слышу голос, от которого тут же густо краснею.

— Доброе утро, дамы, — привычной фразой здоровается Винсент, а у меня на затылке волосы шевелятся. Хочется зажмуриться крепко-крепко и так переждать, пока он не уйдет. Но это было бы невежливо, а еще он не оставляет мне шанса.

Винсент становится рядом, и я вижу его боковым зрением. Мы с Одри одариваем его стандартным приветствием, и я делаю вид, что еще нахожусь в прострации после йоги. Или меня нет. Или… не знаю, я просто пытаюсь слиться с окружающим пейзажем. Потому что он знает. Я уверена, что знает и, наверное, будет насмехаться надо мной. Мне становится стыдно за то, что мой грязный секрет принадлежит не только мне, но и мужчине, о котором я думала, лаская себя. И это он тоже, черт побери, знает.

— Как прошла твоя ночь, Элисон? — спрашивает он, и я ощущаю, как румянец с бешеной скоростью расползается по шее и груди. До того неудобное свойство кожи, не передать словами. Меня можно читать, как открытую книгу, и это неимоверно злит.

Собираю в кулак всю свою выдержку и произношу:

— Нормально, спасибо. — Выходит нечто среднее между писком и хрипотой. Я прочищаю горло и повторяю ответ: — Нормально, спасибо. — Вот так лучше. Я даже немного горжусь собой.

— Как ты, Одри? — спрашивает он, но я чувствую, что продолжает смотреть на меня.

— Спала хорошо. А ты?

— Мне не спалось. Уснул только к часу ночи.

Я резко поднимаю голову и смотрю в улыбающиеся глаза. Не может быть. Мозг быстро прокручивает информацию, просчитывает траекторию полета звука, и действительность обрушивается на меня тайфуном, который выбивает почву из-под ног. Он слышал этот единственный стон. Однозначно слышал, я вижу это в его взгляде. Не мог не слышать. Моя кровать прижата к стене, за которой спит он. Теперь я представляю себе, как будто он стоит у меня в изголовье, наблюдая за тем, как я себя ласкаю. Внутренности скручивает то ли от ужаса, то ли от возбуждения. Вытягиваю ноги перед собой якобы с намерением потянуться к стопам, а на самом деле сжимаю бедра, пытаясь облегчить напряжение между ними. Уверена, от острого взгляда внимательного доктора не укрывается мой маневр.

После непродолжительной беседы о самочувствии Одри и планах на день Винсент наконец оставляет нас.

— Не уверена, что ты потянешь этого мужчину, Элисон, — звучит голос Одри над моей головой после пары минут тишины.

Смотрю на нее. Она абсолютно спокойна, но в чертах есть некая резкость. Неужели она злится на меня? Я ведь не сделала ничего плохого.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — спокойно отвечаю.

— Понимаешь, Эли… Эй, я тебе не враг, — говорит она, видимо, осознав резкость своего тона. — Я не собираюсь никого удерживать от отношений или даже секса. Не имею на это права. Но Винс мой друг, а ты стала подругой за это время. Я не хочу, чтобы кому-нибудь из вас было больно.

— А будет больно?

Одри хитро улыбается.

— Смотря о какой боли мы говорим.

— Я должна что-то знать о нем?

— Полагаю, что да, но не я должна тебе об этом рассказывать.

— О чем ты говоришь? Что за загадки?

— Просто спроси его, чем он зарабатывает на жизнь. Винсент крайне открытый человек и не станет изворачиваться и лгать. Он скажет все, как есть, и ты уже сама будешь решать, готова ли жить с этим.