Нежное сердце Барселоны

Екатерина Неволина, 2012

Полуденная Барселона, залитая слепящим солнцем… Высокое голубое небо… Горяче дыхание ветра… Он! Аня не поверила своим глазам, когда увидела Илью. Какой симпатичный! Неужели любовь с первого взгляда? И ведь надо же, чтобы встретиться с ним, стоило уехать из дождливой и серой Москвы за много тысяч киометров. Но девушка не жалеет – необычный сон, в котором ей привиделась Барселона, заставил покинуть родной город и отправиться на поиски сокровищ. А настоящим сокровищем оказался… Впрочем, кажется, за девушкой не прочь приударить еще один парень – красавец и весельчак Антонио. Кого же выберет Аня? Барселона подскажет!

С благодарностью прекрасному писателю Наталье Калининой и самому отважному полицейскому Хосе Пересу Гонсалесу

Глава 1

Солнечные ступени

По улице шел старик. Очевидно, нищий, поскольку его одежда давным-давно износилась и потеряла изначальный цвет и фасон, превратившись в подобие истертого рубища, коленки у брюк жалко обвисли, штанины измочалились, а рукава старого пиджака, не раз уже залатанного, снова светились дырами, из которых проглядывали острые старческие локти.

Нечастые прохожие невольно сторонились, стараясь держаться подальше, но старик даже не замечал этого. Он шел, бормоча что-то себе под нос. Если прислушаться, можно было разобрать обрывки фраз, казавшиеся бредом сумасшедшего: «Левую колонну нужно повернуть… Нет, не так… А если… Бог милостив ко мне… Он даровал мне сокровища свои… Как же сияют они под добрым нашим солнцем…»

Да, несомненно, этот нищий оборванец, бормочущий о сокровищах, окончательно и безнадежно рехнулся.

Он шел, все приговаривая что-то и не глядя по сторонам. Видимо, маршрут был ему отлично известен.

Между тем за квартал до старика трогался от остановки трамвай, и стоявший на ступеньке усатый кондуктор яростно тряс звонким колокольчиком.

Пролетающим над городом птицам было хорошо видно, как нищий старик и странный железный грохочущий зверь движутся друг другу навстречу и должны непременно столкнуться в одной точке — если старик, конечно, не повернет, — чудовище резво бежало по блестящим на солнце металлическим рельсам и, очевидно, никак не могло сойти с них. Наблюдать за столкновением птицам было вовсе не интересно — у них имелись свои, гораздо более важные дела: кормить еще недостаточно окрепших птенцов и пользоваться кратковременными благами долгожданного лета.

А старик и трамвай все сближались и сближались.

Вот между ними осталось уже буквально несколько метров.

«Я понял! Я понял! Спасибо Тебе, Господи! Да, так и должно быть! Собору Святого Семейства стоять века, возвещая Твою славу!..» — яростно бормотал старик, не замечая, что уже почти кричит, и, шагнув, споткнулся на скользкой металлической шпале.

Посмотрев наконец себе под ноги, оборванец удивился и даже протер кулаком красные, воспаленные от бессонных ночей глаза. «Откуда здесь это? Сто лет так хожу, и никогда не было…» — рассеянно прошептал он, не спеша поднимаясь.

Водитель трамвая, заметив рассеянного прохожего, схватился за тормоз, пытаясь остановить тяжелую машину… Но слишком поздно.

Движимый силой инерции, трамвай налетел на чудаковатого старика и отбросил его в сторону, словно человек, отбрасывающий ненужную бумажку…

Старик был еще жив, когда вокруг собралась толпа любопытных.

Люди живо обсуждали сенсацию: первая жертва первого в городе трамвая. Должно быть, очень символично. Кто их знает, эти железные машины, может, они самим сатаной ради истребления рода человеческого придуманы…

— Дурной знак, очень дурной, — бормотала старуха в черном платке, с лицом, похожим на старый чернослив.

Кто-то позвал извозчиков, и те разглядывали пострадавшего с вялым любопытством.

— Нищий какой-то, к тому же не жилец, — заметил бородатый, но еще крепкий мужчина. — Ну и куда его везти, а главное, платить-то кто будет?..

Второй извозчик, помоложе, с уставшим серым лицом тяжело работающего и недоедающего человека, наклонившись, пощупал пульс у лежащего на мостовой, точно сломанная кукла, старика.

— Да, не жилец, — подтвердил он диагноз коллеги. — Но что делать? Не оставлять же здесь?.. Ладно уж, отвезу в больницу для бедных. Не заплатит, так, может, Бог воздаст.

— Что-то тебе, Антонио, пока все не воздается, — с сомнением покачал головой бородатый. — Но смотри сам, твое дело. Мне семью кормить…

Когда прозвучало имя Антонио, лежащий на земле старик попытался приоткрыть глаза и слабо застонал.

Извозчик помоложе махнул рукой.

— Помоги перенести, — обратился он к товарищу и направился к своей повозке, чтобы подогнать ее немного поближе.

Уже немолодая лошаденка трясла гривой и упиралась, словно тоже не желая иметь никакого дела с пострадавшим, однако Антонио, ласково шепча ей что-то и нежно похлопывая по шее, все же подвел коляску к раненому, и старика кое-как уложили на скрипучий, пахнущий кожей диван.

Коляска тронулась, а любопытные понемногу принялись расходиться. Как раз когда экипаж проезжал мимо обнесенного лесами нового строения — доселе невиданного собора, возводимого в честь Святого семейства, старик вновь открыл глаза.

«У дракона, — пробормотал он в пустоту. И зачем-то снова настойчиво повторил: — У дракона».

* * *

Аня открыла глаза и села на постели, еще не понимая, где находится.

Сон был каким-то чересчур живым и ярким — таких не бывает! А последние слова умирающего старика так и звучали в ушах: «У дракона, у дракона…» И что же, спрашивается, все это значит?..

В комнате было светло, и солнце половичком лежало уже у самой кровати — значит, время неумолимо подползло к двенадцати.

«Проспала!» — испугалась Аня, но тут же вздохнула с облегчением: было начало июня, а значит, о школе можно позабыть на три долгих летних месяца.

Девушка села, натянув на коленки смешную футболку с Микки-Маусом, служившую ей ночной рубашкой, и задумалась. Сейчас сон не казался ей таким реальным, как всего минуту назад, но все же было в нем нечто… Аня верила в вещие сны. Как-то ей приснилось, что подругу вызвали на литературе и поставили пару. Утром, когда Аня рассказала об этом сне, Настя только засмеялась. «Ерунда, — ответила она, — меня вызывали на прошлом уроке, и полноценная четверка у меня в кармане!» Но ей стало не до смеха, когда на уроке все повторилось точь-в-точь как во сне.

С тех пор даже Настя стала воспринимать Анины сны серьезно.

— Но при чем тут трамвай? И старик какой-то странный… — размышляла Аня, лениво позевывая.

Так и не придя ни к какому выводу, девушка встала с постели и, как была босиком, прошлепала на кухню. Мамы с папой, разумеется, не было, зато на столе стояла тарелка с целой стопкой румяных блинов и лежала записка:

«Веди себя хорошо. Целуем. Мама и папа».

Аня пожала плечами: по ее мнению, она вела себя не то что хорошо, а просто изумительно. Особенно по сравнению со многими одноклассницами. А что, они с Настей были фактически пай-девочками: хорошо учились, с дурными компаниями не знались, в подъезде не отирались. В общем, не девочки, а сокровища.

— Сокровище! Там же было что-то про сокровище! — взвизгнула Аня и, забыв о блинах, кинулась к телефонной трубке, чтобы позвонить Настьке.

Но едва девушка взяла телефон, как тот разразился мелодичной трелью.

Аня едва не выронила трубку, но тут же улыбнулась. Она и не сомневалась, кто звонит. У них с Настей вообще частенько случалось звонить друг другу в один и тот же момент, а потом долго выяснять, почему это у подруги было занято.

— Привет, Солнцева, — произнесла она, улыбаясь собственному отражению в зеркале.

— Привет, Мунина! — отозвалась подруга. — Что, уже проснулась?

— Нет, сплю еще и во сне с тобой разговариваю, — пошутила Аня. — Кстати, о снах…

Она многозначительно замолчала и повертела головой перед зеркалом, пытаясь понять, слишком большой у нее нос или не очень…

— Что «кстати»? — не выдержала Настя. — Давай колись! Тебе что, опять вещий сон привиделся?

— Думаю, что да. — Аня сплюснула нос пальцем и тут же отдернула руку — рожа получилась еще хуже.

— Надеюсь, не про двойку? — уточнила подруга несколько обеспокоенно. — Ну давай, не тяни!

— Насть, а как ты считаешь, нос у меня не слишком большой? — внезапно выдала Аня и сама удивилась собственному вопросу.

— Что?.. — послышалось в трубке.

— Нос!

— Нормальный у тебя нос! Что ты мне нос… тьфу, мозги пудришь?! — возмутилась Настя, очевидно, уже совсем потерявшая терпение. — Ты про сон вообще рассказывать будешь?

Аня вздохнула, отвернулась от зеркала и побрела на кухню. Похоже, нос у нее действительно не идеальный, не зря Настя так охотно ушла от темы. Вот поэтому, именно из-за носа, мальчишки в классе предлагают дружбу кому угодно, только не Ане…

— Ань? Ты куда пропала?

Аня схватила с тарелки блин и от огорчения сжевала его. Блин был вкусным, еще немножечко теплым, как будто мама испекла его только-только, а может, его тоже согрело солнце… В общем, настроение заметно улучшилось.

— Здесь я. Блины ем, — сообщила Аня, устраиваясь на табуретке и подвигая к себе тарелку с горкой блинов — а что мелочиться-то! — Так вот, ты спрашивала про сон… Не боись, он был не про двойку, а про старика какого-то и клад… то есть сокровища… — И девочка рассказала то, что ей приснилось.

— Постой-постой! Ты говорила, что старик попал под первый в городе трамвай? И собор там рядом был какой-то странный? — уточнила Настя, когда Аня наконец закончила рассказ, а заодно, незаметно для себя, управилась с десятком блинов. — Сиди там и никуда не уходи! Да, Мунина, блины отодвинь подальше! А то я тебя знаю — так увлечешься, что лучшей подруге ничего не оставишь! Жди, сейчас буду!

С этими словами Настя повесила трубку, а минуты через три уже звонила в дверь — девочки жили в одном доме, в одном подъезде: Аня на восьмом этаже, а Настька — на шестнадцатом.

— Прикольная у тебя футболочка. — откомментировала Настя, проходя на кухню, и тут же потянулась за своей чашкой — девочки дружили так долго, что у каждой была в доме подруги своя особая чашка.

— Нормальная футболка. — Аня потянула футболку вниз, чтобы хоть на сантиметр больше прикрывала ноги, и подвинула к подруге чайник и чистую тарелку.

Настя быстро переложила себе несколько блинов, бухнула сверху сметаны, подумала немного и добавила еще яблочного джема. Аня демонстративно закатила глаза, но ничего не сказала: особенности гастрономических пристрастий подруги давно уже приобрели мифологические черты, и байки о том, что ела сегодня Настя, передавались в обеих семьях из уст в уста.

Между тем подруга с удовольствием принялась за еду, всем своим видом демонстрируя неземное наслаждение.

— Ну что, ты сюда поесть пришла или соображения какие-то высказать? — не выдержала на этот раз Аня.

Настя посмотрела на подругу, облизала пальцы и вдруг, повернув голову в профиль, поинтересовалась:

— Как ты считаешь, как мой нос? Не слишком длинный?..

У Насти был аккуратный носик, щедро сбрызнутый неяркими веснушками. Весьма маленький и изящный, по крайней мере как казалось Ане.

— Ты что, издеваешься? — спросила Аня. Настя расцвела задорной улыбкой, а в зеленовато-желтых глазах запрыгали чертенята. — Ах так!.. — Девушка схватила полотенце и запустила в подругу. Та не осталась в долгу, и некоторое время полотенце летало по кухне, пока не зацепилось за лампу.

— Ну все! — объявила Настя, внезапно став снова серьезной. — Развлечения развлечениями, но делу честь!.. Или как там говорится?.. В общем, я знаю, что тебе приснилось.

— И что? — осторожно задала вопрос Аня.

— Помнишь, я в прошлом году ездила в Испанию? — Настя подперла рукой подбородок и уставилась на подругу. Дождавшись подтверждающего кивка, она продолжила: — Так вот, там, в Барселоне, был некто Гауди. Испанцы его очень любят, он дома всякие причудливые придумывал. Ну я тебе еще фотки показывала — такие дома, словно… — она замялась, подыскивая подходящее сравнение, — ну словно блины, из-под которых сметана капает! Округлые такие, без углов.

— Ну помню… Кажется, рассказывала. А дальше-то что?

— А дальше нам рассказывали, что этот самый Гауди попал под первый в Барселоне трамвай и так и умер, не успев закончить дело всей своей жизни — строительство собора Святого Семейства. Чуешь, к чему я веду?

— Нет…

Аня и вправду не чуяла.

— А к тому, — с торжеством заявила Настя, — что он — известный архитектор. Наверняка у него были припрятаны всякие сокровища. Он их где-то закопал, а теперь, спустя сто лет… ну или сколько там прошло, даже не знаю… теперь, в общем, успокоиться не может. Я читала, что призракам, стерегущим клад, иногда надо его кому-то передать. Вот он тебя и выбрал. Вот только где эти сокровища могут быть припрятаны?..

— У дракона! — так и подскочила на месте Аня. — Он так и сказал: «У дракона!» Еще два раза повторил, чтобы наверняка!

На кухне повисла напряженная тишина.

— Слушай, а ты меня случайно не разыгрываешь? — подозрительно сузила глаза Настя. — Наверное, придумала все с этим сном. Знала же, что я была в Испании…

— Ты что! — обиделась Аня. — Зачем бы это мне? Ну хочешь, чем угодно поклянусь!

Настя с минуту пристально глядела на подругу, а потом кивнула.

— Ладно, я тебе верю, — наконец произнесла она. — Но ты понимаешь, что нам дана уникальная возможность. Поэтому пока никому ни единого слова! Сначала все сами проверим.