Как убить человечество

Екатерина Колчанова (2024)

Рина Ворожея — талантливая певица и гитаристка — вместе со своим братом-близнецом Киром, друзьями Филом Цепешем и Адрианом Зеленовым оказываются в лицее „Шонтéр", собирающим самые талантливые музыкальные группы города. Он рассчитан на то, чтобы отправить лучших в консерваторию столицы. Только их пребывание в лицее оказывается более увлекательным, чем то, на что они рассчитывали. Как магия связана с людьми — вот что станет им известно, после чего близнецы Ворожеи пойдут на всë, чтобы исправить ошибки прошлого, в том числе ошибки и своих предков.Художник обложки: Екатерина Колчанова.

Глава 2

Рядом с музыкальной школой, примерно в ста метрах от неë, находилось мини-кафе, вначале продающее лишь молочный шоколад, запах которого был слышен на всю улицу, заставляя прохожих заходить туда и за плиткой, и за целой коробкой, кисло-сладкий мармелад в виде сердечек, мозгов, мишек или змеек, совершенно не похожих на магазинные, доступные фирмы которых делали его резиновым, и какао с капучино, с которыми Рина уже позже покупала пончик, эклер или трубочку со сгущёнкой, когда эта выпечка появилась в кафе. Оно называлось «Мир сладостей», но все говорили и самому владельцу о банальности подобного названия, и именовали еë «Шоколадницей» или «Шоколадом Вонки».

Ворожея выходила оттуда с трубочками со сгущенкой и все ещё горячим какао, действительно пахнущим настоящим шоколадом. Она оглянулась на тёмные небольшие, покрытые лаком деревянные круглые столы, и на протиравшего их пятидесятилетнего темноволосого мужчину с бородой, знакомого ей уже восьмой год. Они с братом, до их обучения в музыкальной школе убегали с площадки, медленно открывали тяжëлую стеклянную дверь с висящей на ней табличкой «Открыто», подбегали к прилавку, на котором тогда лежали лишь шоколад и горы мармелада, клали на стол монеты, равные пятидесяти рублям, а заслуженные ими за уборку по дому. Близнецам удавалось делить шоколад поровну, ведь количество долек было чëтным. Мужчина был невероятно добрым человеком, угощая их горячим шоколадом, в ответ получая искреннюю помощь детей в мелкой уборке по кафе. А позже, и работая у него за небольшую плату. За эти годы группа сумела накопить кругленькую сумму. И конечно, он не мог не восхищаться их фиолетовыми глазами.

Рина положила крафтовый пакет в черный кожаный рюкзак-сумку, не снимая с плеча, и, не спеша, пошла ко входу в музыкальную школу.

— Здравствуйте, — обратилась к ней вахтёрша, нахмурив брови, когда та зашла, не вытирая грязь с обуви о ковер.

Она была угрожающе-забавной, которая, похоже, если и поймает тебя на воровстве ручки из органайзера учителя или вырисовывании полового органа на фасаде школы, то еë лицо примет довольно забавное выражение с красным цветом в придачу, а тон разговора даст о себе знать в цитировании школьников при рассказе об этом друзьям.

Ворожея кивнула, специально заметно для той закатив глаза и не снимая уличную осеннюю обувь, прошла в раздевалку, вешая теплое пальто на крючок.

— Я не пущу тебя без сменки, — вышла женщина из-за вахты, встав напротив неë и поставив руки по бокам.

— По-моему вам показалось, очки лучше протирайте, я в сменной обуви, — вначале взглянув за вахтëршу на пустые деревянные лавки, со слегка торчащими в них гвоздями, и указала на свои высокие чёрные сапоги девушка, толкнула её в плечо, и освободила проход.

Рина поднялась на второй этаж, и зашла в их"каморку", видя сидящего с гитарой Фила.

— Ого, дебил номер два уже тут — Ворожея подошла к нему, и, пожимая руку, притянула к себе, приобнимая и поправляя его тëмные взъерошенные волосы.

— Остальные пока не выскочили из своих гробов? — поинтересовалась та, подмигивая.

— Выскочили, — начал он.

— Прям как ты каждый день.

— Какая злая шутка, Рин, ты жестокая!

— Ну-ну, прости, малыш Филушка, — вместо того, чтобы поправлять волосы, она стала издевательски гладить парня по голове.

— Эй! — тот угрожающе приподнял висящую на стене гитару, заставив Рину поднять руки в жесте капитуляции.

— Ты без Кира.

— Нам нужно было разделить обязанности. Как видишь, я уже свободна, — ухмыльнулась она, подмигнув.

Ворожея подошла к маленькому письменному столу, стоящему в самом дальнем углу и вмещающему в себя очень небольшое количество предметов, из-за чего папки валялись на нëм горами, а все письменные принадлежности магическим образом помещали в один стакан. Ну как магическим, в нём было всего четыре синих шариковых ручки, карандаш, линейка и ластик. Подростки считали, что этого даже много.

Рина, добившись выделения им отдельного кабинета, не остановилась, вновь придя в общую учительскую.

— Что это за фигня? — повернулся Кир к сестре, когда этот стол принесли в их каморку.

— Скажи и на этом спасибо, — ответила девушка. — Нам и это не хотели давать в пользование.

— Мы ведь пойдëм к этой старой грымзе? Мне рассказали… — он прислушался к тому, нет ли кого-то поблизости — Точнее наш одноклассник рассказал, что мужчина, что придет слушать нас связан с другими музыкальными школами.

— То есть мы получили возможность крупно опозорить директрису? Остальные знают? — воодушевившись и повернувшись полубоком, спросила Рина.

— Знают, скоро припрутся, они выпытывают точное время выступления, чтобы удачно опоздать, а старая стерва нас не нашла — Фил подал той электрогитару, стоящую на полу на подставке — Тебе нужно распеться.

— Мы даже песню ещё не выбрали, подожди, — Ворожея надела еë на плечо, громко принявшись рыться в завалах стола.

— Песенка по хору за первый класс? Это Риана что-ли? О, вот его же ноты уже за второй.

— У него здесь вообще всë? — Фил подошëл к Рине, доставая вторую папку из всей этой горы. — Это чьи рифы? Давно пора бы их выкинуть, легкотня же.

— Кхм, — она скрыла смешок за кашлем, — это твои.

Ворожея достала прозрачную толстую папку с нотами, и перебирала листы А4.

— Вы видели маразматичку? — спросила Рина, у наконец вошедших барабанщика и пианиста, не глядя на тех, и передавая пару нот бас-гитаристу — Пока вы копались, можно было родить, Фил выступил в добровольцах, — он закатил глаза.

— Видели, она нас не заметила, — ответили те вместе, оглядывая их красные клетчатые рубашки, купленные девушкой для всей группы. — Отчитала бы.

— Возьмите с полки пирожок. А точнее, потом сходим в “Шоколаднице” посидим. И ещë я купила трубочки, — указала на свою сумку, пока внимательно вглядывалась в ноты, вспоминая, как играются все еë партии — С вас капучино или горячий шоколад, я ещë не решила.

— Выступление в 16:00.

— Надеюсь, тоже со слухов узнали?

— Нет, мы у директрисы напрямую спросили, — съязвил Кир.

— Ты какой-то сегодня агрессивный, — спокойно переворачивала Рина бумагу. — У меня уже есть несколько вариантов того, что мы можем сыграть, — сказала Ворожея, упав на крутящийся стул, и подождав, пока все трое подбегут к ней за спину, сгорбив спины.

— Сколько времени? 10 минут у нас есть, как раз успеем и выбрать, и порепетировать, и опоздать.…Ой, вы такие прикольные. На вопросительные знаки похожи, — хихикнула девушка, ткнув пальцем в спину брата, заставив того выпрямиться. Его позвоночник резко хрустнул, после чего Риан прокашлялся, пряча за этим свой смех.

— Может встанешь? — предложил Кир

— Нет, мне и так нравится. Только вместо стула мне бы трон, и если бы вы встали по бокам было б вообще восхитительно.

Хотя ладно, Кир, чисто по родству можешь не стоять, лучше встань на колени.

— Всем бы твою самооценку, — закатил глаза брат, не удивляясь уже ничему.

— Так вот, о чём это я. Мы можем взять что-нибудь группы Skillet, — предложила гитаристка, положив первый лист вперëд.Все никак не отреагировали. И Рина положила следующие ноты.

— I hate everything about you — Three days grace? One direction?

— Рин, на английском неубедительно как-то будет. В идеале, конечно, вообще ей с матюками что-нибудь спеть, — говорил Адриан.

— Но мы от такой современной музыки чокнемся прямо на сцене, — согласился Фил.

— А как вариант, — Кир широко улыбнулся, подобно Чеширскому коту.

— Так! Нет! Это уже слишком! — возмутилась Рина — Пожалей нас, дебил. Ария? Би-2? ДДТ? Кино? Земфира? Король и Шут?

— Может «Ночь короче дня?» — предложил бас-гитарист. — Может она и не офигеет, но стыдно ей будет точно. А ещë вон папка с Арией лежит, а остальное искать надо, — снова посмотрел тот на завалы.

— Мы её лучше знаем, — сказал Риан, соглашаясь с тем.

— Ну вот это уже плохо, не сможем опозориться, ну и ладно, пусть тот мужик знает, какие мы офигенные.

Рина полезла в другую папку, ища дополнительные три копии песни.

— Ну поесть мы уже не успеем, маразматичку инфаркт хватит — подумала она про лежащие в сумке восемь трубочек, и протянула им листы, снова посмотрев время, на висящих часах на стене, оформленных в ноты, скрипичные и басовые ключи, — 15:59, знаете, в принципе можно уже идти.

— Да, эта старая стерва уже поседела, а чего мы будем доводить пожилого человека, — кивнул Кир.

Они вышли из кабинета, с висящими у Рины и Фила гитарами на плечах, и направлялись к двери в конце коридора. Рина приоткрыла её, через щель посмотрев на эту жабу рядом с мужчиной лет тридцати, и уже тогда открыв дверь полностью. В актовом зале находилась небольшая сцена, с к счастью помещающаяся между роялем и барабанной установкой, красные кресла в десять рядов и стол с ноутбуком и колонками.

— Здравствуйте, — сказали они вместе фразу, предназначенную для мужчины, а не для директрисы. На неë группа вообще не смотрела.

— Извините, хотя не за что, мы не опоздали, — посмотрели на часы близнецы, увидев точное время: 16:00.

— Здравствуйте, проходите быстрее, у меня мало времени на вас, — сурово произнёс светловолосый мужчина с серыми глазами в брюках и белой рубашке. — Думаю, меня вам уже представили.

— Обязательно, — кивнул Фил, — Владимир Александрович? Александр Владимирович?

— Евгений Романович.

— Вот видите, какой позор мне нужно терпеть. Ученики приходят минуту в минуту, как министры, да ещë и язвят! Одежда неподобающая, и память у них, видите, какая короткая! — жаловалась она на группу.

— Так что же вам, нельзя было представить кого-то другого? Более дисциплинированного? — сухо и тихо ответил тот.

Они прошли на сцену, оглядывая приготовленные им инструменты. Среди них, дополнительно, были принесены две классические гитары и детские электронные барабаны. Директриса действительно думала, что они станут играть классическую музыку.

«Это ещë один повод сомневаться в еë умственных способностях» — подумала Рина, встав на середину сцены, предварительно подключив все четыре микрофона.

Начиная играть, они смотрели за тем, как жаба в платье сначала побледнела, контрастируя с ним, а потом становилась красной от гнева, как помидор, уже ближе к цвету одежды.

Теперь она была вся в цвет атласа по географии за 9 класс. Это повод ненавидеть географию ещё больше.

Закончив играть, на мгновение повисла тишина, директриса засуетилась и не дала мужчине вставить свои пять копеек, который, в свою очередь, заинтересованно разглядывал образы группы, посмотрев сначала на одежду, а затем заглядывая каждому в глаза и смотря на цвета волос. Женщина же сразу сказала группе:

— Вы свободны, придëте в мой кабинет чуть позже, — стала она скрипеть зубами.

— Это вы так смущаетесь? Ну неприлично как-то, кроме вас с этим, ну, замечательным статным мужчиной ещё четыре человека в одном помещении находятся, имейте совесть, — одновременно сказали Рина с Киром.

Пока директриса не успела ответить они быстро выбежали из актового зала, ухмыляясь и собираясь поесть в «Шоколаде Вонки» с заранее купленными трубочками со сгущëнкой. Их, как и многую другую выпечку быстро разбирали, а по дружбе, владелец кафе звонил кому-либо из группы и говорил приходить, как только выпечка будет готова.

Группа забежала в кабинет. Гитаристы сняли с себя инструменты, присев на стулья.

— Надо бы уже давно свой чайник купить. Тырить из учительской как-то рискованно, — украдкой посмотрела девушка на Риана. Постоянно пользоваться кипятильником было неудобно.