Ради тебя дышу

Екатерина Звонарь-Елисеева, 2021

Что делать наследнице знатного рода, оставшейся совершенно одной в мире, если мачеха и её сын желают ей смерти настолько же сильно, насколько мечтают заполучить богатое поместье? Правильно, бороться за свою маленькую родину до последнего. А что делать, если это поместье передано в дар неотразимому представителю опасного огненного народа после того, как ее страна пала в войне? Правильно, бежать! Но… в ее положении это не выход – слишком многое зависело от нее здесь. Тогда остается другое – спрятаться и стать бесправной рабыней. Как бы ни так! У нового хозяина на нее свои планы.Обложка – Нира Кот.

Глава 2

Мартанэсцы отступили, предоставив своим союзникам полную свободу действий. И фламийцы выплеснули весь свой накопленный гнев на Залиман и Альдэрию. Казалось, небесный купол в один миг превратился в перевернутый ковш с жидким огнем.

Стеллан Клайд с нарастающим ужасом наблюдал, как вокруг взлетали комья обожженной земли, летели куски обугленной человеческой плоти. От огненных вспышек, что насылали фламийцы на своих противников, мир полыхал адским заревом. Окруженные с разных сторон стенами пламени, альдэрианцам и залиманцам приходилось отбиваться от яростного натиска клыкастых красноглазых и красноволосых фламийцев, казавшихся настоящими демонами и от их жутких грифонов, легко и безжалостно рвавших на части закованных в броню воинов. Стеллан мог поклясться, что фламийцы в пылу сражения наравне с грифонами готовы были вцепиться в горла своих врагов. Паника овладевала и юнцами, впервые испытавшими тяжесть боя, и закаленными военачальниками. Отовсюду доносились стоны и вопли, мольбы о помиловании и жалкий скулеж, называемый капитуляцией.

— Труби отступление! — оглядев остатки своего отряда, обессиленного, окровавленного и сломленного, заорал Стеллан товарищу. — Я подыхать пока что не намерен! Особенно здесь.

***

Стоя на широких каменных ступенях крыльца, Бернадетта, словно ребенок радовалась первому запоздавшему снегу и слушала отчеты своих помощников. После доклада каждого из них, она извинялась, что не приглашала в дом и держит на холоде. Те, румяные от легкого морозца, лишь добродушно улыбались, кутались в меховые плащи, очевидно не ощущая никакого дискомфорта. У молодой хозяйки отлегло от сердца — всё оказалось не так уж плохо, как она себе представляла. И хлеба, овощей, мяса, вина им хватит до будущего урожая, и скот есть чем кормить, и семенной фонд особо не пострадал.

Единственное, что беспокоило девушку по-настоящему, так это участившиеся случаи, когда ей приходилось посещать полуразрушенный дом за рекой. Если раньше к ней за полгода переправили пять человек от силы, то теперь их стало вдвое больше. У неё сложилось стойкое впечатление, что Огненному народу кто-то сильно досадил. Эти неразумные «кто-то» каким-то образом вызвали на себя ненависть, гнев и злобу фламийцев, вынудив их бесконтрольно применять свою темную и жуткую способность «награждать» врага Огненной болезнью. Странный недуг заставлял страшно страдать этих обреченных, и если бы не Берни, их ждала бы медленная смерть или полное безумие.

За прошедшее время Бернадетта чувствовала неимоверную усталость, но и удовлетворение одновременно. Она не подвела ни короля, ни своих подданных, ни несчастных, которых сразила Огненная болезнь.

Так они стояли почти до самого обеда, говорили о насущных делах, о возможном исходе войны и о том, что может быть, если их страна потерпит поражение. Об этом хотелось думать меньше всего.

Едва Берни разрешила своим помощникам отправиться на обед, как во двор на полных парах ворвались закованные в доспехи, изрядно потрепанные воины Стеллана с ним самим во главе. Их осталось гораздо меньше, нежели до того, как она уезжали. Стоящие на крыльце замерли в ожидании чего-то ужасного.

— Что случилось? — спросила Бернадетта.

Стеллан слетел с коня, и, поднимаясь по ступеням, орал во всю глотку:

— Леди Агрона! Мама! Срочно пакуй вещи, мы уезжаем отсюда!

Девушка изумленно пожала плечами.

— Эй, там! — крикнул Стеллан своему поверенному. — Собирайте свое барахло! Запрячь карету для леди Агроны. Быстро!

— Ты можешь внятно объяснить, что происходит? — твердым голосом спросила Берни.

Стеллан бешеными глазами посмотрел на сводную сестру, криво ухмыльнулся, и продолжать отдавать приказания своей свите.

Узрев, как её помощники непонимающе разводят руками, Берни сжала кулаки и спрятала их в карманы юбки.

— Стеллан, сейчас же прекрати истерику! — рявкнула она, чем обратила на себя его внимание. — Почему ты вернулся? Всё уже закончилось?

— Черта с два, закончилось! Всё только началось.

На его вопли прибежала леди Агрона.

— Что такое сынок?

— Собирай вещи немедленно! Мы уезжаем!

Та недовольно поджала губы и спросила:

— Почему, ведь тогда нам ничего не…

— Молчать! Ты ничего не понимаешь. Отправляйся делать то, что тебе велено. Быстро! — взревел Стеллан.

Женщина никогда еще не видела своего сына в таком отчаянном и паническом состоянии. Значит, дело плохо и с ним лучше не спорить. Она вернулась в дом, на ходу вереща слугам и служанкам помочь ей упаковать их с сыном добро в сундуки и чемоданы.

— Да что стряслось-то? — снова спросила Берни, начиная раздражаться.

— Ты знаешь, кого на помощь призвал Мартанэс?!

— Откуда мне это знать?

— Фламийцев. Эта война окончится гораздо раньше, чем им кажется. Там, на поле битвы, на нас сверху обрушились войска Огненного народа на своих грифонах. Увидев, как мой отряд уменьшается на глазах, я отступил и вернулся сюда.

— Ты удрал?! — широко распахнув глаза, спросила Берни.

— Дура! Я спасал себя! — с ненавистью заорал Стеллан. — Да понимаешь ли ты, в войну с кем втянули Альдэрию? С Огненным народом. Так что все мы обречены. А если хочешь спасти себя и всю эту шваль, — он указал в сторону стоящих помощников и снующих по двору слуг, — тогда собирайте вещички и бегите, куда глаза глядят.

Берни прищурила глаза. До чего же трусливый сукин сын!

— И ты полагаешь, в случае их победы, они не станут никого из нас искать? — недоверчиво спросила она.

— Идиотка! В случае их победы? — передразнил он её. — Их победа — дело пары месяцев, а может и того меньше. Мы с матерью и моими людьми затаимся и переждем. Страна у нас большая. И, может быть, при них не так уж и скверно, как говорят.

Какой же изворотливый и скользкий субъект этот её сводный брат! Берни хотелось плеваться. А еще у неё зачесались руки от желания помочь собрать ему и его мамаше вещи и выпроводить их обоих за пределы имения.

Он резко крутанулся на пятках и скрылся за дверью. К тишине, повисшей во дворе, казалось можно прикоснуться. Берни взглянула в глаза всем своим помощникам. Те стояли неподвижно, терпеливо ожидая решения госпожи.

— Вы слышали, — начала она. — Я не стану просить и удерживать вас здесь. У меня нет такого морального права, потому что у вас семьи и дети. Кто желает, может покинуть поместье.

Оружейных дел мастер и старший кузнец, сэр Грэйв огладил свою короткую черную с проседью бороду.

— А вы, госпожа?

Берни поджала губы, а после преисполненная достоинства она ответствовала:

— Я остаюсь.

— Но, госпожа, — вступила в разговор немолодая плотного телосложения женщина Марта Лэйн. Будучи домоправительницей, она еще руководила работой прачечной, ткацкой и небольшой швейной мастерской. — Вам может грозить опасность. Вы не должны пострадать.

— Я не могу бросить усадьбу. Это мой дом, — сказала она. — Теперь я вменяю вам в обязанность рассказать на местах о случившемся, и пусть каждый сам примет решение. Желающих покинуть Щедрые Низины жду вечером в кабинете, чтобы рассчитать. Никто из них не должен быть осужден. Это всё.

— Это и наш дом, госпожа, — ответил еще один помощник, сэр Годриан. Он отвечал за снабжение поместья продуктами, возделывание и выращивание овощей и фруктов, уход за животными и работу крестьян. — Я доведу сведения до моих подчиненных о ситуации, но сам не сдвинусь с места.

— Как и все мы, — подхватил сэр Пэйтон, смотритель дома и всех хозяйственных построек.

— Благодарю вас, — Берни смахнула слезы.

Её всегда поражала и вдохновляла верность всех этих людей. Именно благодаря им Щедрые Низины и стали такими, какие есть — богатые, сплоченные и сильные. Именно такие люди — опора справедливого и сильного хозяина.

— Бернадетта! — раздался в открытое окно кабинета требовательный голос Стеллана. — Иди немедленно сюда!

— Прошу простить меня, господа. Я вынуждена покинуть вас. Что делать, вы знаете.

Они понимающе кивнули и отправились с поручением госпожи на свои места. Берни постояла еще секунду на ставшем ужасно ледяном воздухе и пошла в кабинет отца. Там царил жуткий кавардак — Стеллан перевернул всё. Цель погрома стала ей ясна, пока она шла мимо кресла, на котором лежал большой раскрытый саквояж, доверху забитый ценными вещицами, золотыми статуэтками, серебряной посудой и столовыми приборами. Берни села за стол, тяжко вздохнула, и устало потерла виски. Так он еще и грабитель! Если не сказать — мародер! Вот, что ждало бы её родовое гнездо — разграбление, опустошение, разорение и запустение. И в этот миг в голове Берни начала пульсировать болезненная и тоскливая мысль: пусть лучше фламийцы спалят тут всё дотла, чем Стеллан и его мамаша — эти проклятые и безнаказанные убийцы останутся жить в имении, пользоваться его дарами и высасывать из всего здешнего люда соки. Пусть катятся на все четыре стороны, а она смиренно примет свою судьбу.

— Так что тебе нужно от меня? — спросила она, чувствуя себя ужасно измотанной.

— Деньги! Нам с матерью нужны деньги! — без обиняков заявил он, продолжая рыскать по кабинету.

— Кто бы сомневался, — брезгливо глядя на сводного брата, сказала она.

А когда он схватился на ручку двери, ведущей в библиотеку, девушка сказала:

— Туда даже не смей совать свой нос. Держи.

С этими словами она повернулась в сторону сейфа, крутанула ключ и, открыв дверцу, кинула в руки Стеллана сначала один, а потом другой увесистый мешочек с золотыми монетами.

Он бросил их в свой саквояж, закрыл его и оглянулся, словно ожидал еще чего-то.

— Что? — спросила Берни.

— Ну, вот настало время, когда и тебе нужна моя помощь, — ехидно осклабился Стеллан.

— О чем ты? — спросила она.

— Так ты не едешь с нами? Ты хочешь остаться?

— Не еду. И я не хочу остаться, а остаюсь, — ответила она.

Стеллан посмотрел на неё, как умалишенную.

— Ты еще бо́льшая дура, чем я мог вообразить.

— Ни тебе, ни твоей матери не понять. Здесь вы — пришлые люди. А для меня всё это — земли моих предков, — отчеканила она.

— Громкие слова и пустые сантименты. Они погубят тебя. Так что мое предложение еще в силе.

— Убирайся, — злобно прошипела она ему вслед.

Невидящим взором Бернадетта оглядела разоренный кабинет отца и на ощупь закрыла сейф. На глаза ей попалась очередная стопка векселей Стеллана. С ненавистью скомкав листы, девушка швырнула их в один из ящиков стола, куда следом полетел ключ от сейфа. Поставив локти на стол, она прижала горящий лоб к сцепленным в замок пальцам.

Теперь им осталось одно — ждать.