Вафли по-шпионски

Екатерина Вильям-Вильмонт, 2017

Бобров помог Марте, не назвавшись, не спросив ее имени. Она при встрече не узнала его, а он не спешит напомнить ей о том случае. Однако судьба вновь и вновь сталкивает их и погружает в водоворот событий, в корне изменивших их жизнь.

Марта

Бобров доехал до метро «Новокузнецкая». Оттуда было совсем недалеко до здания бывшего радиокомитета. Его пригласили выступить на радио, вернее, поучаствовать в какой-то программе, посвященной международной политике. Он отказывался, но там настаивали, и он решил — почему бы и нет? Вошел, показал паспорт и позвонил наверх, чтобы его встретили.

— Бегу! — крикнул в трубку какой-то человек.

Из лифта вышли две девушки. Высокая эффектная брюнетка и среднего роста блондинка, показавшаяся ему знакомой. Нет, показалось. К девушкам подбежала еще одна, что-то сказала и все они рассмеялись. Лицо блондинки озарилось таким светом, словно в ней включили лампочку. Она стала очень хорошенькой. Ба, да это же та девушка из машины с мартышкой. Сестра Петровича… Похоже, она тут работает. Ну и что? — сам себя одернул Бобров. Она скользнула по нему взглядом. Явно не узнала. И вместе с подружками вышла на улицу.

— Вы Бобров? — спросил запыхавшийся юнец.

— Я.

— Извините, лифта пришлось долго ждать. Идемте!

Бобров был суеверен. В третий раз в таком городе как Москва я натыкаюсь на эту блондинку. Это неспроста. Да еще она сестра Петровича. И она, оказывается, красивая. Я тогда не разглядел. Естественно, ей же было совсем плохо. В принципе найти ее нетрудно. Я знаю ее подъезд… И что? Будешь дежурить у подъезда в твои сорок два? Абсурд. Да и зачем? Видимо, Петрович не сказал ей, что знает меня, иначе она, скорее всего, позвонила бы поблагодарить. Но она не позвонила. А Петрович, похоже, решил, что я не пара его сестре. Смешно, ей богу! Она более чем взрослая девочка… — рассуждал Бобров на обратном пути.

На другой день вечером он поехал на каток. Любил в мороз покататься на коньках, благо сейчас в Москве катки чуть ли не на каждом шагу. После таких пробежек хорошо спалось, не мучили кошмары. Интересно, а она катается на коньках? — невольно подумал он. А тебе, Бобров, какое дело? Она живет на Бориса Галушкина, а значит, если и пойдет на каток, то, скорее всего, на ВДНХ. Может махнуть туда? Фу, что за глупости! Это чуть ли не самый большой каток в Европе, да и зачем она тебе, Бобров? Уж больно хорошо улыбается, как-то солнечно… А тебе в твоей жизни солнышка ох как не хватает. Да, это сейчас солнышко, а потом… Слезы, сопли, любовь-морковь, давай поженимся… Нет, хватит с меня! Все, забыли!

Выступление Боброва на радио понравилось руководству. У него был свой, оригинальный подход ко всем вопросам, которые затрагивались в программе. Ему позвонили и пригласили принять участие еще в одной передаче. Он приехал и с некоторым волнением вошел в вестибюль. Прежде чем позвонить наверх, огляделся вокруг. Идиот, сказал он сам себе. А после передачи, шедшей в прямом эфире, его пригласил к себе главный редактор.

— Михаил Андреевич, — начал Главный, — благодаря вам наши рейтинги растут.

— Благодаря мне? С чего бы это?

— Ну, уж не знаю, видно, ваши взгляды и ваша манера говорить, да и ваш голос, нравятся нашим слушателям.

— Странно, — пожал плечами Бобров.

— Ну почему же… Я навел справки и узнал, что ваши лекции в МГИМО пользуются большой популярностью. Так вот, мы хотели бы вам предложить стать постоянным участником нашей пятничной программы.

— Постоянным?

— Да! Программа идет в прямом эфире, мы обсуждаем наиболее острые вопросы, так что заранее готовиться не нужно, а у вас молниеносная реакция и отличное чувство юмора. Соглашайтесь! Знаете, что мне сказала моя дочь, которой двадцать лет и она учится в Бауманке?

— Интересно! — улыбнулся Бобров. — Ваша дочь слушает такие передачи?

— Представьте себе! Так вот, она сказала: «Пап, кто такой этот Бобров? Его так интересно слушать и просто снайперская реакция»!

— Лестно! — засмеялся Бобров.

— Итак, вы согласны?

— Можно попробовать! В пятницу вечером я, как правило, свободен.

— Замечательно! Разумеется, мы будем вам платить, это, конечно, небольшие деньги, но…

— Я согласен.

— Прекрасно! Просто прекрасно!

Интересно, почему я согласился? — думал Бобров. Не из-за этих же копеек. Хотя мне понравилось это общение в эфире. Неужели из-за той блондинки? Зачем она мне нужна? Или свято место пусто не бывает? Но ведь я могу никогда больше ее не увидеть. Здесь работает масса людей… А я даже не знаю, как ее звать. Я знаю только фамилию ее брата, но она могла сто раз ее сменить… Ладно, поглядим, не к спеху.

Прошло еще две недели. Бобров вместе с еще одним участником программы спустился в вестибюль. Оба остановились, продолжая интересный разговор. Краем глаза он заметил высокую брюнетку, которую видел с той блондинкой. Брюнетка вытащила из кармана телефон.

— Алло, Марта, ну сколько можно ждать? Мы же опоздаем!

Почему-то показалось, что Марта это она. И в самом деле, через две минуты с лестницы бегом сбежала она.

— Сокольская, у тебя совесть есть? Бежим скорее!

Ага, Марта Сокольская! Вот и прекрасно! Я ее найду! У Марты Сокольской такая улыбка… Но ведь она может оказаться дурой или даже идиоткой, только идиотка может нарисовать на своей машине мартышку. А ее, видимо, в детстве звали Мартышкой, от Марты… Нет, не стану ее искать. Столкнет нас судьба, тогда поглядим.

— Марта?

У нее занялось дыхание. Это был голос из прошлого. Не может быть!

— Мартышка, не узнаешь?

— Тимур? Это ты? — дрожащим голосом спросила Марта.

— Ну, наконец-то! Как дела, старушка?

— Что это ты вдруг обо мне вспомнил?

— Да вот приехал в белокаменную, вспомнил старую любовь. Дай, думаю, позвоню, узнаю, как и что… Ну, как и что?

— Да нормально, — взяла себя в руки Марта. — Живу!

— Замужем!

— Была. Развелась.

— Дети есть?

— Нет.

— А что, он оказался негодяем?

— Естественно! Ну а ты как? На родину потянуло?

— Да вот еще! В гробу я ее видал. Дело одно возникло…

— А ты где сейчас?

— В данный момент?

— Нет. Где сейчас обретаешься, где корни пустил?

— Корни? Да я же человек без корней! Одно время жил и трудился в Сингапуре, но это не по мне. Сейчас во Франции. Слушай, Мартышка, может, повидаемся?

— Зачем?

— Что значит зачем? Охота повидать старую подружку и вообще… Давай, зови в гости!

— В гости? С какой это стати!

— Боишься меня? — хмыкнул он.

— Да ни капельки, просто не хочу.

— А, у тебя есть мужик? Его опасаешься?

— Представь себе!

Ей ужасно не нравился этот разговор. И встречаться с ним не хотелось. В его тоне было что-то удивительно хамское, а хамства она не терпела.

— Ну вот, отлуп по полной программе, так?

— Считай что так. Ладно, я спешу, извини, что не оправдала твоих ожиданий. Ты, небось думал, я сразу растаю, кинусь в твои объятия, но извини… Твой поезд ушел.

— А мне что-то слабо верится. А если я приглашу тебя поужинать? Завтра вечером, а?

— Завтра вечером я работаю!

— Несешь всякую ахинею на радио «Солнце»? Ну-ну!

— Послушай, Тимур, мне не нравится твой тон.

— Да, а чего ж ты на радио, а не на телевидении? Или рожей не вышла?

— Пошел в жопу!

И она швырнула трубку. На глаза набежали злые слезы. Господи, а ведь я его любила! Но он тогда не был таким чудовищным хамом.

Видимо, жизнь не задалась, вот он и озлобился, охамел. А как я сходила с ума по нему… Мама и Петька были в ужасе. А я готова была идти за ним хоть на край света, только он на край света отправился без меня. И слава богу! Ни радости, ни теплоты, только тревога… Он может учинить любую пакость… Хотя зачем ему? Да мало ли, просто из вредности. Да ладно, ерунда все это.

— Сокольская, что с тобой, ты чего такая зеленая? — сразу спросила подруга Вика.

— Тимур звонил.

— Да ты что? Чего хотел?

— Повидаться.

— А ты?

— Послала его в жопу!

— Так сразу и послала?

— Не сразу. Но он стал таким хамом…

— Ну надо же… А что сердчишко-то, екнуло?

— Только в первый момент, когда его голос услышала. А потом как отрезало.

— Ладно, черт с ним, до эфира три минуты!

— Да, он сказал, что я потому работаю на радио, что для телевидения рожей не вышла.

— Козел!

Бобров спустился в вестибюль. Возле бюро пропусков он заметил на редкость красивого мужчину, который о чем-то допытывался у дежурных. Надо же, какой красавец… И вдруг услышал:

— Так работает здесь Сокольская или нет?

— Мы таких справок не даем, сказано же русским языком!

Сам не понимая почему, Бобров насторожился.

— Молодой человек, — кокетливо обратилась к красавцу женщина средних лет. — Вы ищете Марту?

— Да! — обворожительно улыбнулся красавец. — Понимаете, я приехал из-за границы, ищу ее…

— А Марта с подружками сегодня празднуют, впрочем, я не в курсе, что именно они празднуют, но вы можете найти ее в кафе, тут недалеко, на Ордынке. Они всегда там зависают!

— Ох, спасибо вам громадное! Сделаю Марте сюрприз! — обаятельно улыбнулся он. — Я ваш должник!

И поспешно ушел.

Бобров знал это кафе, он как-то ужинал там. И решительно направился в ту сторону. Зачем я иду? Но он точно знал, что ему необходимо туда пойти. Интуиция редко его обманывала. Ему ужасно не нравился этот тип. А он как раз остановился у цветочного киоска. Бобров прошел мимо и первым вошел в кафе.

Компания из пяти женщин расположилась за столиком в углу. Они весело смеялись чему-то и Марта вместе с ними. Какая она милая… Бобров заказал себе ужин. А красавец все не появлялся. Между тем заиграла музыка. Бобров раздраженно подумал: и чего я сюда приперся? Но вот появился красавец с букетиком нарциссов. И прямиком направился к Марте. Она страшно побледнела и сразу как-то сникла, подурнела.

Бобров не слышал, о чем они говорили. Только внимательно следил за выражением ее лица. Оно было хмурым и недовольным. А ее подружки весьма оживились при виде красавца. Но, видимо, его это не трогало. Он что-то внушал Марте, держа ее за руку. А она только отрицательно мотала головой. Наконец красавец в сердцах отшвырнул ее руку и выбежал вон. Так тебе и надо, голубчик! — злорадно подумал Бобров. Он как-то сразу невзлюбил этого типа. Мало-помалу Марта успокоилась и вновь стала улыбаться. Бобров опять залюбовался ее улыбкой. Как ни дико, но он наслаждался. Выпив пятьдесят граммов виски, он вдруг расслабился. Господи, какое счастье сидеть вот так, ничего собственно не опасаясь, не нужно все время быть настороже, и можно просто смотреть на девушку, с которой он почему-то чувствует какую-то странную связь… Заиграла тихая музыка. Он вдруг вскочил и подошел к столику, где сидели девушки.

— Вы позволите вас пригласить? — обратился он к Марте.

— Меня? — почему-то удивилась она. Посмотрела на него.

Он понял: не узнала.

— Да, спасибо, с удовольствием, — пробормотала она и встала.

Он обнял ее за талию, она положила руки ему на плечи и чуть смущенно улыбнулась.

— У вас чудесная улыбка.

— Спасибо.

— А как вас зовут?

— Марта. А вас?

— Михаил.

— Очень приятно.

— Мне тоже. Вы ведь работаете на радио?

— Да. Откуда вы знаете?

— Я несколько раз вас видел. Я по пятницам тоже там бываю. А вы с подругами что-то празднуете?

— Да, у Вики день рождения, Вика это моя лучшая подруга… А вы, наверное, какой-нибудь политолог?

— Почему? — улыбнулся он.

— Ну, если не политолог, то…

— Можете считать, что политолог, во всяком случае, на радио я выступаю именно в этом качестве. А вообще-то я просто преподаватель.

— И что вы преподаете?

— Новейшую историю, ну и… вы угадали, политологию, — рассмеялся он.

— Какой у вас приятный на ощупь пиджак! Слегка мохнатенький, мягкий. И вам идет… Ой!

Он довольно сильно прижал ее к себе. И тут же ослабил хватку.

— Простите, вам неприятно?

— Нет, почему же… Очень приятно!

— Марта, а что если нам встретиться наедине?

— Наедине?

— Простите, я имел в виду… без ваших подруг? Вы катаетесь на коньках?

У нее загорелись глаза.

— Да! Обожаю!

— Так может прямо завтра и покатаемся, а?

— Миша, а вы… Да! Я согласна! Покатаемся!

В ее голосе слышалось ликование.

— Тогда встретимся завтра, ну, скажем, в час дня у входа на ВДНХ, а потом где-нибудь пообедаем?

— О, я с радостью. Я в этом году еще ни разу не каталась.

— Скажите мне ваш телефон, я вам наберу. На всякий случай, вдруг вы не сможете.

— А вы запомните?

— Да, я хорошо запоминаю наборы цифр.

Она сказала номер телефона.

— До завтра, Марта!

Он подвел ее к подругам. Быстро расплатился и ушел страшно довольный.

— Марта, что за мужик? — спросила Вика.

— Это Бобров, — сказала Тина, девушка работавшая в другой редакции. — Интересный мужик. Он тебе свиданку назначил?

— Нет, пытался, но мне не надо.

Марте вовсе не хотелось посвящать всех в свою личную жизнь. Она этого не любила.

— А мне он понравился, — мечтательно проговорила Люда. — Что-то ты, Марта, такими мужиками разбрасываешься! То офигительного красавца шуганула, хотя, согласна, он все-таки хам…

— Тинка, а кто этот Бобров?

— Политолог, он у нас два раза был гостем, и после этого его пригласили постоянным участником в пятничную программу.

— Обалдеть, сколько политологов кругом развелось, просто куда ни плюнь, попадешь в политолога, — засмеялась Люда.

— Говорят, он бывший шпион.

— У нас не бывает шпионов, у нас разведчики! — засмеялась Марта, и у нее захватило дух, так интересно и романтично… И он такой… мужественный… и глаза такие яркие, карие… Ей вдруг вспомнилась знаменитая фраза из любимого маминого фильма «Адъютант его превосходительства»: «Пал Андреич, вы шпион?» И почему-то радостно екнуло сердце.