Уйти Нельзя Остаться

Екатерина Велесова, 2023

Казённая комната детского дома, казарма военного училища, офицерское общежитие и служебные квартиры военных городков – вот и всё, что Сашка видел за свои сорок лет. И в какой-то момент понял, что уже и не увидит ничего лучше. Потому что умение довольствоваться малым сыграло злую шутку.Семейная жизнь не принесла ожидаемого, и отношения развалились, как песочный замок. Но остались те, ради кого он готов и дальше отказывать себе во всём, только чтобы они не привыкали к казённой кровати и не учились ущемлять себя с раннего детства. Сашке кажется, что он делает всё правильно и видит то, что должен. Но судьба захочет открыть ему глаза пошире и залезть в сердце поглубже, поставив перед выбором. И что сделает он? Уйдёт, когда сердце попросит остаться, но обязательства будут требовать исполнения? Или останется там, откуда нужно бежать, но ответственность перекроет все пути?

Глава 4

Сафронов вышел из туалетной кабинки, мысленно чертыхаясь и размышляя о том, что ему нет никакого дела до того, что задумал Шелудяков. И «пигалица» знала, куда лезла. Пусть сами разбираются, а у него своих проблем выше крыши.

— Добрый вечер, Саш.

Около одной из раковин стоял пожилой мужчина, намыливал руки и с едва уловимой улыбкой смотрел в зеркальную стену.

— Добрый, Константин Ильич.

Сашка понял, что несмотря на его нежелание, разговор состоится, и занялся более тщательной гигиеной рук, слушая назидательный голос рядом.

— Как-то не хорошо получается. Пришёл, не поздоровался. Не чужие вроде люди.

— Светиться не хотел, Константин Ильич. Не тот у меня собеседник, чтобы знакомство с Вами рисовать.

— Мутный?

— Похоже на то.

— А что по делу скажешь? Бос говорит, что возвращаться отказываешься.

Сашка посмотрел в зеркало, которое отражало серьёзный взгляд, буравящий его насквозь и хмыкнул удивлённо:

— Я отказываюсь? А Бос не сказал, что он Айболиту запретил мне допуск к оружию давать? Хотя, знаете, Константин Ильич, он прав. Не хочу возвращаться. Пропало у меня желание за гроши черепушку подставлять.

Седовласый мужчина смыл пену и встряхнул руки. Неспешно достал носовой платок из кармана пиджака и повернулся к Сашке:

— А раньше всё устраивало. Цену набиваешь?

Тот тоже закрыл кран, оторвал пару листов бумажного полотенца и стал нарочито тщательно вытирать руки, не отводя взгляд от собеседника:

— Раньше деньги другие были. А в последний раз, Вы до такой суммы снизошли, что я и не знал, как нарадоваться.

Константин Ильич удивлённо вскинул брови и платок в его пальцах застыл:

— Саш, а скажи-ка, мил друг, сколько тебе Бос за последний рейс выплатил?

Сашка ухмыльнулся и выбросил мокрую бумагу в мусорное ведро:

— Выплатил? Он мне десять процентов к официальной зарплате накинул и будь здоров. А пока я в больнице норму горизонта отрабатывал, быстренько в сторожа спихнул.

— Ясно. Вот и крыса нашлась. Как думаешь, начальник твой молитв много знает? А то, сдаётся мне, что и сынок почившего, без молока остался. — Мужчина нахмурился, бросил платок в урну и достал из кармана брюк пачку зелёных купюр. Снял золотой зажим, оценил количество и протянул, — Что смотришь? Твоё это, бери и не сомневайся. Я в долгу не привык оставаться. А вот за то, что стучать сразу не прибежал, уважаю.

Сашка замялся в нерешительности, но деньги взял.

— Константин Ильич, многовато здесь.

— Нормально. За то, что ты для меня сделал — в самый раз. — Ирония скользнула по тонким губам, и мужчина похлопал Сашку по плечу. — Здоровье в наше время дорого стоит. Давай, ещё пару недель отдохни и берись за дело. Посылочка у меня намечается. Не хочу никому доверять.

— А допуск? С левым стволом не поеду.

— Считай, что он у тебя в кармане и Айболит принёс свои искренние извинения. Добро?

— Как скажете.

— Вот и договорились. А что за тип там сидит? Дела какие?

Сашка пожал плечами:

— Служили в одной дивизии. Лет десять не виделись, а тут встретились случайно. Но кажется мне, что он верхними полушариями слишком шустро крутит.

— Да верхними, сколько ни крути, а нижние всё позади остаются. Твой то интерес какой?

— Не знаю пока.

— Так в чём проблема? Давай ребятки мои прощупают тихонько. И мне спокойнее будет. Сам знаешь, не люблю я, когда левые рядом трутся.

Мужчина неспеша покинул санузел, а Сашка прислонился спиной к отделанной кафелем стене и провёл рукой по лицу, пытаясь собрать мысли в кучу.

Все дневные проблемы и даже Шелудяков ушли на задний план. Карман куртки приятно грели купюры, ровной стопочкой расположившись в портмоне и впереди маячило возвращение к нормальной работе. Нормальной? Деньги были нормальными. А вот шутка про деревянный пиджак, которой «напутствовал» начальник каждый новый рейс, теперь звучала, как приговор.

Ресницы опустились, и голова пошла кругом.

Он снова лежал в снегу, наблюдая, как водитель выползает через пассажирскую дверь и валится в сугроб. Живой. Трасса совершенно пустая, а за ней шумит голыми кронами лес. Точно понять, откуда стреляли, не реально. Но то, что дали короткую очередь сразу по лобовому, говорит о том, что добьют в любом случае и это не дорожные гопники. Работают по наводке — им нужно то, что лежит в автомобильном сейфе. Именно поэтому, выезжая на безлюдную трассу, Сашка всегда держал «калаш» наготове, дослав патрон в патронник и поставив на предохранитель. За полтора года сопровождения «серых» грузов было всякое, но применить оружие по прямому назначению пришлось впервые. Согнул руку, чтобы подтянуть автомат и в этот момент застрекотала новая очередь. Пули утонули в снегу перед носом, но бок обожгло. Замер. На трассе показались два силуэта. Видимо, долгое отсутствие телодвижений убедило нападавших в том, что основную задачу они выполнили. Снял автомат с предохранителя и дал очередь, особо не надеясь на результат. Главное, не дать подойти к машине, около которой лежит водитель, зажав левой рукой то ли грудь, то ли шею…

Дверь санузла открылась, в помещение ворвалась оркестровая мелодия и в проёме возник охранник:

— Александр Иванович, у Вас всё в порядке?

Сашка открыл глаза, тряхнул головой и направился к выходу:

— Всё нормально. А что?

— Да я смотрю, сослуживец Ваш уже ушёл, а Вас в зале нет.

— Да, Кирюх, залюбовался местными достопримечательностями. Что смотришь? Ты в армии много таких сортиров, как этот, видел? Ни одного? Вот и я любуюсь. Так сказать, удовлетворяю свои потребности в эстетике. Понял? — Он посмотрел на смутившегося парня и улыбнулся: — Ладно, пошли на улицу. К Ильичу брательник приехал?

— Да, а Вы откуда знаете?

— Боец, ну ты даёшь! Я же не вчера на свет народился. Если в баре вопит саксофон, значит, отдыхает Константин Ильич и пока он не уедет, все могут на резинке от трусов повеситься, но будут слушать. А кому разрешено нарушать традиции?

Кирилл открыл уличную дверь, пропуская Сашку, почесал лысую макушку и сморщился:

— Да я, Александр Иванович, в такой музыке не очень. Мне что посерьёзнее нравится.

Сашка поднялся по лестнице, вышел на тротуар и глубоко вдохнул, внутренне улыбнувшись хорошему настроению — жизнь налаживалась, а без «деревянной опалубки» ещё никто не остался. Дело только во времени.

Улица всё так же светилась неоном и шумела вечерней суетой, машины сновали по проезжей части и лишь старенький «Жигуль» стоял теперь в гордом одиночестве. Молодёжь, приняв полный «боезаряд» спиртного, ушла, видимо, искать приключения на нижние полушария.

Мужчина закурил и хотел уже продолжить разговор о высоком, но сквозь гул проезжающих машин услышал женские мольбы вперемешку с мужским недовольством. В метрах десяти, по ходу движения, стояла чёрная иномарка с распахнутой задней дверью, и мужик пытался впихнуть в салон даму. В голове промелькнула мысль, что спутница нового русского перепила в соседнем ресторане и он пытается увезти её домой. Но знакомый голос и силуэт не оставили времени на размышления. Сигарета полетела на тротуар, и Сашка поспешил к иномарке.

Народ вокруг не обращал никакого внимания на возню и ругань, поэтому прогулки быстрым шагом хватило, чтобы понять, что может и не стоит лезть не в своё дело. Остановился в метре от машины и просто поинтересовался:

— У Вас всё в порядке?

Парочка замерла от неожиданности, но женщина подала голос первой, сидя в салоне и отталкивая мужские руки, которые пытались отправить туда же её ноги, чтобы закрыть дверь:

— В каком порядке? Я, по-вашему, от радости так сопротивляюсь?

Спутник её отвлёкся от интересного занятия и встал спиной к машине, перекрыв женщине возможность вылезти. Неуверенный взгляд забегал и лицо сконфуженно сморщилось, но брови, тем не менее, попытались изобразить нахмуренность:

— Слушай, мужик, тебе больше всех надо? Тащи свой зад мимо.

Сашка хмыкнул, подумав о том, что пора поразмышлять на досуге о защите пятой точки, которая стала пользоваться слишком большой популярностью, даже у субтильных «ботаников». Сплёл руки на груди и ухмыльнулся, вскинув левую бровь вверх:

— Ух ты, какой грозный! А если не потащу, то что?

«Субтильный» хотел что-то ответить, но закрыл рот, молча выпустил спутницу из машины, хлопнул дверью и уехал, получив вдогонку умоляющий писк:

— Сумку верни!

Будто услышав, автомобиль притормозил. Дверь приоткрылась и на асфальт что-то упало. Дама топнула ножкой, вздохнула и поплелась поднимать.

Странное бегство противника обескуражило Сашку и даже заставило себе польстить, но сбоку раздался удивлённый голос Кирилла, который расставил всё на свои места:

— Странный какой-то. Я ему только кивнул, мол, чего барагозишь? А он слинял.

— Кирюха, а ты бы ещё кулачком погрозил. Он тогда бы ключи от тачки тебе подарил и пешком драпанул.

Парень посмотрел на свой кулак, размером с голову младенца, и недоумённо хмыкнул:

— Кулачок, как кулачок, ничего особенного.

А Сашка, в это время, сдерживал смех и наблюдал за спасённой.

Дама возвращалась неуверенной походкой, вытянув руку, на которой болталась грязная сумка. И злилась на припаркованные машины, в ряд которых забрела, следуя не совсем адекватной логике

— Добрый вечер, Софья Сергеевна!

Та подняла удивлённый взгляд и разочарованно протянула:

— А, это опять Вы, господин охранник.

— Я тоже рад Вас видеть. Помощь нужна?

— От Вас? Да я лучше бы с ним поехала, если бы знала.

— За благодарность — отдельное спасибо. Но сильно не обольщайтесь. Это Вас вон, юный тимуровец спас.

Софья подошла поближе, задрала подбородок, пьяненько улыбнулась и обратилась к Кириллу, слегка растягивая слова:

— Правда? Это Вы? Спасибо Вам большое, молодой человек. Вот Вы — настоящий герой, не то что некоторые! А хотите, я Вас поцелую?

У того округлились глаза, и он смущённо попятился от решительно настроенной дамочки, попытавшись сформулировать что-то внятное:

— Нет. Это. Мне надо. Я же там…

Софья Сергеевна удивлённо проследила за парнем, исчезнувшим в полуподвале и вздохнула, прижав к себе сумку, как плюшевого мишку, — И что я такого сказала? — Перевела растерянный взгляд на Сашку и грустно спросила, — Я его обидела, да?

Тот хмыкнул, понимая, что пешая прогулка накрылась интересным состоянием шатенки, которая точно найдёт приключения на свою пятую точку, если останется одна. Тем более, что застывшие, слегка расширенные зрачки намекали на то, что дамочка расслабилась не только алкоголем. Поэтому улыбнулся и дал себе слово сделать всё, чтобы «внутренняя фурия» не проснулась до тех пор, пока он будет транспортировать «ящик Пандоры» до дома.

— Не огорчайтесь. Кирилл — парень стеснительный. Вот и смутился перед дамой, которая сегодня на редкость очаровательна.

Софья улыбнулась комплименту, но прищурилась и попыталась нахмурить брови:

— Издеваетесь, да?

— Нет.

Только и смог он соврать, чтобы казаться серьёзным. Потому что каштановый водопад, в кудряшках которого резвились неоновые лучи, и бездонные сапфировые озёра на милом личике, никак не сочетались с тем, что представлял из себя плащ. Светло-бежевая ткань, по-видимому, собрала на себя всю возможную грязь с кузова чёрной иномарки, пока хозяйка героически отстаивала право на свободу. Софья Сергеевна перехватила его взгляд и вспыхнула возмущённо:

— И что? Ну вот что Вы меня изучаете, как мышь лабораторную! — оглядела себя и испуганно пискнула, — Ой, мамочки!

— Самое время, — констатировал Сашка, наблюдая, как быстро в затуманенное сознание возвращается ясность и начинаются раскопки в недрах сумки.

— Что?

— Маму позвать. Чтобы дочку забрала и отшлёпала.

— Совсем не смешно. Вот как теперь домой ехать? Меня же ни один приличный таксист в машину не пустит.

Бумажные платочки нервно запорхали по грязным пятнам на плаще, но в следующий момент сумка ткнулась Сашке в грудь, и он едва успел расцепить руки и схватить её, удивлённо вскинув брови, на короткое: — Подержите.

Мужчина хмыкнул, но не стал озвучивать свои мысли о логичности поступка, а выдернул из раскрытой молнии салфетки, протёр сумку и принялся за куртку, на которой отпечаталась грязь.

Софья отвлеклась от своего плаща и сконфуженно наморщила носик:

— Ой, простите, я и Вас испачкала.

— Ерунда, переживу как-нибудь. Вы сами как?

Но вопрос был излишним и Сашке пришлось крепко держать себя в руках, чтобы внутренний смех не вырвался наружу. Чуда не произошло. Ткань плаща впитала достаточно грязи, чтобы стать похожей на побитый полевыми выходами камуфляж. И справиться с этим могла теперь только химчистка. Поэтому, легче было убедить Софью Сергеевну побыстрее взять такси и отправиться домой. Что он и сделал, выслушав лекцию о том, что она — самодостаточная личность, в полной мере осознающая свои действия и способная добраться до дома без сопровождения. Но в конце своей пламенной речи зевнула, прикрыв рот ладошкой, и попросила:

— Вы только с водителем договоритесь и в машину меня посадите. А то я боюсь своим видом всех распугать.

И осоловевший голубой взгляд не оставил ему выбора.

Машина остановилась у дорожки, ведущей к подъезду. И Сашка нехотя оторвался от нежного аромата, который вдыхал всю дорогу, уткнувшись носом в шёлковые волосы. Осторожно раскрыл кольцо из рук и слегка коснулся ладонью женского лица. Софья открыла глаза и отстранилась от плеча, на котором успела уснуть. Осмотрелась, расстегнула рассеянно молнию на сумке, но он положил свою ладонь на её и улыбнулся:

— Не нужно. Подождите.

И пока спутница собиралась с мыслями, вышел, открыл дверь и протянул руку, чтобы помочь ей выйти из машины.

Ветер гонял тучи, закрывая ночное небо свинцовой завесой. Холодная морось кружила в воздухе и сверкала в жёлтом свете уличных фонарей, а Сашка смотрел на водяную пыль, осевшую золотыми искрами на каштановых кудряшках и не замечал, что продолжает удерживать нежные пальчики в своей руке. Софья смутилась от пристального взгляда и тихонько освободила ладошку, нарушив неловкую паузу:

— Спасибо большое. И простите, что испортила Вам вечер.

Он хмыкнул, вернувшись в реальность, левая бровь взлетела выше правой и губы тронула улыбка:

— Час назад Вы думали по-другому.

Искорки засияли в голубых глазах, и Соня прыснула от смеха:

— Час назад я вообще была не в состоянии думать. Вот и наговорила ерунды. Не обижайтесь. Вы и правда мне очень помогли.

— Хорошо, не буду. Главное, что теперь Вы улыбаетесь.

— Тогда я пойду?

— Вас проводить?

— Нет, спасибо. Теперь точно сама доберусь.

Сашка сел в машину и попросил водителя ещё немного подождать, чтобы убедиться, что Софья Сергеевна благополучно войдёт в подъезд. Ждал этого и ещё больше хотел вернуть тот момент, когда её голова лежала у него на плече, а в груди творилось чёрт знает что.

Женский силуэт слегка качнулся, свернул с дорожки и исчез за подстриженными кустами. Таксист уже нервничал и бурчал о простое, но спрятав в барсетку хрустящую купюру, замолчал и заглушил двигатель. Понаблюдав немного, Сашка забеспокоился, отпустил машину и пошёл к подъезду.

Соня сидела на лавочке, в обнимку с сумкой, смотрела отрешённо в одну точку и совершенно не отреагировала на присевшего рядом мужчину.

— Софья Сергеевна, у Вас всё в порядке?

— Да, — чуть слышно ответила она и повернулась, — А почему Вы не уехали?

— Захотел воздухом подышать, погода хорошая.

Мужчина хотел пошутить, но увидел такую бесконечную грусть, что едва уловимая улыбка, которую Соня попыталась изобразить, превратилась в ухмылку.

— Да, в такую слякоть самое время гулять. Зря Вы машину отпустили. В этом, богом забытом районе, такси найти невозможно. Придётся Вам на улице ночевать.

Сашка понял недвусмысленный намёк, но пока на горизонте не маячил кто-то, кто мог бы поручиться за безопасность женщины, сделал вид, что смысл обтекаемых фраз не доступен такому остолопу.

— Ничего, найду способ уехать. А Вам, я так понимаю, тоже погода нравится? Замёрзнуть не боитесь?

— А Вы решили надо мной шефство взять? Думаете, Шелудяков Вам сверхурочные выпишет? — она отвернулась и вздохнула, — Как же я от Вас всех устала.

Сашка в первую секунду оторопел, но пазл в голове сложился, и он лишь уточнил, чтобы подтвердить свои догадки:

— Интересный гидразин. А Вы можете объяснить, за что на меня должен посыпаться золотой дождь от Шелудякова?

— Издеваетесь? Если Вы ещё и бескорыстно ему помогаете, то мне Вас жаль.

— Да уж, жизнь летит мимо, а я ни сном, ни духом. И в чём же, позвольте узнать, я ему помогаю? Если про мусор на капоте, то…

Он рассказал про случившееся на остановке, наблюдая, как от смеха затряслись каштановые кудряшки, потом повернулось изумлённое лицо, и Соня закрыла его ладошками:

— Какой ужас! Так это были Вы? Мне так стыдно! Простите. Я хотела остановиться, но вовремя не сообразила, а потом уже было поздно. Почему же Вы на парковке не сказали?

— Вообще то, Вы меня таким взглядом наградили и так далеко за чаевыми послали, что…

— Простите, — она убрала руки, и виноватая улыбка скользнула по губам, — Но Вы тоже додумались. Детский сад какой-то.

— Не спорю. Только, согласитесь, что мусор убрать проще, чем дырявое колесо поменять.

— Хорошо. А сегодня?

Сашка удивлённо посмотрел в подозрительно прищурившиеся глаза, зрачки которых приобрели естественную подвижность, и не сдержал улыбки:

— А что сегодня? Вышел из бара, ринулся, как рыцарь, на помощь. Но Ваш спутник так испугался моего оруженосца, что я и доспехами пошевелить не успел. При случае, кстати, поблагодарите юное дарование. Он охранником в «Цезаре» работает. Только с поцелуями опять не лезьте, а то сделаете парня заикой.

Соня прыснула от смеха и прижала к себе покрепче сумку, которая норовила свалиться с колен:

— Да уж, он так улепётывал, что я теперь даже подойти не решусь.

Ветер набирал силу, раскачивал деревья и протяжный гул разносился по округе, предупреждая о наступающей буре. Водяная пыль рассеялась и с неба посыпался белый бисер, отбивая дробь по металлическим отливам и козырьку над подъездом. Порывы воздуха захватывали ледяную крошку горстями и кидали со всей силы, то в одну, то в другую сторону, будто пытаясь загнать полуночную пару в укрытие.

Сашка встал, стряхнул с головы белую крупу и подал руку Соне:

— Идёмте, провожу Вас до подъезда.

Та замотала головой и прищурилась от белых колючек, летевших в лицо:

— Нет, я посижу ещё немного. Вы идите. Я бы Вам вызвала такси, но у меня сотовый сел. Простите.

И показалось странным, даже не то, что в такую погоду она упорно не хотела идти в тепло, а взгляд, который моментально потух и стал упрямым. Сашка присел на корточки, сложил её ладошки в свои и стал греть дыханием, продолжая любоваться каштановыми всполохами, которые ветер гонял из стороны в сторону, так и норовя укутать лицо, раскрасневшееся от холода.

— Я не могу уйти и оставить Вас одну. И дома наверняка Вас уже ждут, беспокоятся.

— Ждут?

На мгновение взгляд Софьи потеплел, но голубая радужка треснула, сапфировые озёра переполнились и слёзы покатились по щекам, смешиваясь с каплями от растаявшей снежной крупы.

— Софья Сергеевна, Вы замёрзли.

— Нет, всё нормально. Скажите, а почему Вы меня так официально называете?

Он улыбнулся:

— Наверное потому, что я для Вас — господин охранник.

— Да? А как Вас зовут?

Сашка кивнул головой, продолжая дышать на её пальцы:

— Александр, но лучше Саша. А Вы?

— Соня. И лучше на «ты».

— Хорошо. Соня, что я должен сделать, чтобы уговорить тебя пойти домой?

— Наверное, подняться со мной, потому что мне страшно?

Он хмыкнул удивлённо и рассмеялся, пытаясь не выдать холодную дрожь, что начинала одолевать тело:

— И всего то? Сказала бы сразу, уже давно дома чай пила. Идём, доставлю до квартиры хотя бы то, что ещё не отмёрзло.

Очутившись в подъезде, Сашка мысленно возблагодарил коммунальщиков за тёплый приём и поднявшись с Софьей на третий этаж пешком, согрелся до такой степени, что организм стало клонить в сон и при одной только мысли о предстоящем возвращении в непогоду и поисках такси, мозг уже готов был согласиться на то, что подоконники в подъезде достаточно широкие. В конце концов, за двадцать лет в армии, он и не в таких местах спал.

— Вот мы и пришли.

Подала голос Соня, достала ключи и стала открывать дверь. Мокрые, от растаявшей крупы, пряди падали на лицо, она их пыталась убрать, руки скользили и ключ никак не хотел проворачиваться в замке.

— Замечательно. Значит, я пойду?

Хотелось ли ему надеяться на что-то большее? Кажется, замёрзший мозг, если и надеялся, то лишь на то, что в квартире есть домашний телефон, с которого можно вызвать такси. Потому что настроение Сони менялось так быстро, что невозможно было предположить, каким оно будет в следующий момент. И тем неожиданней прозвучали слова:

— Вы серьёзно думаете, что я Вас отпущу в такую погоду? Сейчас телефон поставлю на зарядку и вызову такси. Идёмте.

Она улыбнулась и кивнула на открытую дверь.

Предположение Сашки не оправдалось и дома женщину никто не ждал. Из приоткрытого шкафа в прихожей топорщились рукава многочисленной зимней одежды, обувная полка была заполнена разномастными ботинками, и придверный коврик улыбался ярким солнышком, но большая квартира казалась безжизненной. Чёрная пустота коридора отражалась бесконечностью в большом настенном зеркале, и Соня даже не посмотрела в ту сторону, поспешно проводив гостя в кухню.

Не сообразив сразу, с какой стороны выключатель, она всё же щёлкнула клавишей, и просторное помещение залилось светом галогеновых звёзд, рассыпанных по белому глянцу потолка.

Кухонные шкафы отразили благородным деревом озорные лучи и почтенно улыбнулись матовым стеклом в дверцах.

— Присаживайся. Я сейчас, — кивнула на стул и принесла из прихожей сотовый телефон.

Сашка присел за стол и сделал вид, что разглядывает обстановку, но поведение Сони не могло не привлечь его внимание. Мало того, что она не сразу нашла розетку, чтобы включить зарядку от телефона. Хотя та была над рабочей поверхностью кухонного стола. Так ещё и мерный гул компрессора холодильника, раздавшийся в тишине, заставил женские плечи заметно вздрогнуть и посмотреть в угол у окна.

И это было не последнее, что бросилось в глаза.

Соня предложила согреться, пока заряжается телефон. И то, с какой задумчивостью она искала в кухонных шкафах коробку с чаем, тыкалась во все ящики, в поисках ложек и не могла припомнить, где стоят чайные чашки и сахарница, говорило о том, что она здесь — совершенно посторонний человек. Кухня, конечно, была не маленькая, но такое поведение «хозяйки» породило кучу подозрений, начиная с хронического склероза, на фоне наркомании, и заканчивая арендой квартиры.

Но зачем ей одной снимать большую квартиру? Хотя, что там в голове у неё, разве поймёшь? Да и нужно ли ему понимать?