По ту сторону моря

Екатерина Андреева (2024)

Продолжение книги «По ту сторону дороги»!Дорогие жители Объединений! Сегодня я хочу поделиться с вами своей историей. Меня зовут Алиса, и я — изгнанник…Я снова вернулась сюда. В Город, который ненавижу и к тем, кого мечтаю убить. Теперь я одна. Вдалеке от моря, от поезда, от изгнанников. И никто не знает, смогли ли они отыскать таинственный берег.Но я не сдамся. Я снова отправлюсь в Пустошь, снова сбегу от охотников и доберусь до другого берега. Вот только бы знать наверняка, что поезд не следует в вечность и что Тьма не пойдет за мной по пятам…

Глава 6

— Двэйн, у меня есть вопрос к тебе, — я смотрела вдаль на заходящее в море солнце.

— Конечно, спрашивай, — его голос прозвучал тихо, словно бы даже отдаленно, как будто лишь эхо донесло до меня его ответ. Я вздрогнула, но продолжила:

— Как ты думаешь, Двэйн, я на самом деле была в Пустоши? Я на самом деле стала изгнанником?

— Почему ты сомневаешься?

— Не знаю. Иногда у меня появляется странное чувство, будто мне все это привиделось, будто я просто сошла с ума, и мое сознание выдумало все эти события. Я боюсь, что однажды запутаюсь, где сон, а где реальность.

— Что ж, давай это проверим. Как ты думаешь, я реален?

— Сейчас? Не знаю. Ты начал с самого сложного вопроса.

Он усмехнулся, чуть заметно пожал плечами и с улыбкой произнес:

— Тогда вот тебе другой. Объединения реальны?

— Конечно. Где бы мы тогда жили? Они и есть мир.

— А как же Пустошь, она реальна? Она не мир?

— Реальна, но она будто перевернутый мир, который я никак не могу понять до конца.

— Перевернутый? Это с какой стороны посмотреть. А Совет реален?

— Разумеется, раз реальны Объединения, реален и он.

— А ОБ?

— Даже не напоминай мне о нем.

— А Тьма?

Я задрожала и с ужасом посмотрела на старшего. Его голубые глаза прожигали меня настойчивым взглядом. Двэйн пугал меня, но я чувствовала, что он хочет донести до меня какую-то мысль.

— Так какой ответ, Алиса? Какой ответ?

— Тьма…

— Она… ответ…

— Девочка. — Смутный образ появился у меня в голове.

— Ответ? Какой ответ?

— Джоанн…

Я сделала резкий вдох и проснулась. Джоанн — это ответ. Глупо было не догадаться: все, что касалось Тьмы, непременно вело к девочке. Ее песня — подсказка, послание от Него. Джоанн не сошла с ума, в этом я не сомневалась, а значит, она умела говорить с Князем. Я содрогнулась. Даже представить себе страшно. Но как она это делает? Нас разделяли тысячи километров, я упустила свой шанс еще раз поговорить с девочкой. А может, я сделала это нарочно, может, именно страх заставлял меня так настойчиво упрашивать Кристину увести Джоанн с собой. Я не знаю, я слишком устала, чтобы задумываться над проблемами, которые не могла решить. Произошедшее в театре — вот, что встало на первый план.

Нам сказали, что взрыв устроили изгнанники. Нам сказали, что они хотели выплеснуть свою ярость на Объединения, показать, что с ними стоит считаться, хотели запугать нас. Я не верила в это, отказывалась принимать, не могла и думать, что Тени способны были напасть на невинных людей и устроить беспричинный террор. Но потом я вспоминала Льюиса и ту ночь. Мы взорвали башню, и никакие наши расчеты не помогли полностью избежать жертв. Я помню все до мелочей. И помню людей, которые шли со мной рядом — озлобленные и горящие ненавистью, они готовы были действовать даже жестче. Тот, кто потерял все, легко готов расстаться и с самим собой. Сколько таких людей может жить в Пустоши?

Но если вина за взрыв лежала на изгнанниках, но это уничтожало все, чего добивалось сопротивление, и справедливо превращало нас в монстров. Какое же будущее нас ждет, если между охотниками, советниками и Тенями нет никакой разницы? Наверное, одна сплошная Пустошь, и кто знает, действительно ли это такой плохой вариант.

Советники выступали с целой дюжиной речей, а Дарио и вовсе не сходил с экранов. Другие Объединения засыпали Город соболезнованиями и предложениями о помощи. Никогда я еще не видела такого единодушия среди Объединений. Кто-то обмолвился: «Изгнанники развязали войну, видит Пустошь, мы хотели по-хорошему!». От этих слов меня обдало холодом, я даже выглянула в окно, ожидая, что увижу десяток машин охотников, выезжающих за ворота. Но улицы пустовали. В Городе объявили траур: черные розы украшали каждое здание, а там, где все еще громоздились руины театра, землю покрывали белые лепестки — символ чистых невинных душ. Я смотрела, как на огромном экране башни Советов проплывают одни и те же изображения — утопающий в легкой дымке Город и белое пятно руин, которое отчего-то казалось ярче всего остального и при этом выглядело Пустотой, которая тянется, чтобы накрыть нас всех. Мне стало жутко, вывихнутая рука в плотной перевязи неприятно заныла, я хотела отвернуться и уйти, но картинка внезапно сменилась, и здание украсило скорбное лицо первого советника. Я приоткрыла окно, хотя динамики и без того доносили его голос до каждого уголка Города. Он произнес на удивление короткую и чувственную речь, а потом добавил: «…но нашим стражам удалось поймать несколько изгнанников, которых тут же доставили в здание ОБ…». Дальше я уже не слушала. Резко оторвавшись от окна, я устремилась вдоль по коридору. Я должна увидеть изгнанников, кем бы они ни были.

У меня на примете был только один человек, к которому я могла обратиться с подобной просьбой, и спустя несколько минут я уже стучала здоровой рукой в его дверь.

— Ворон! — как можно тише позвала я.

Тишина, потом быстрые шаги на той стороне, и через мгновение страж появился на пороге. Он выглядел ужасно — его левая рука и плечо были сильно обожжены и теперь скрывались под бинтами, на лице тоже вскочили страшные волдыри, блестевшие от заживляющей мази, а длинные волосы теперь были коротко обрезаны, ведь и они тоже пострадали от огня. Посмотрев на него, я невольно вздрогнула. Но меня испугал не только его вид, но и собственные воспоминания, которые тут же набросились с яростью оголодавших собак. Воспоминание о том, как его, спасшего нескольких человек, обгоревшего и чудом выжившего, увозят без сознания; о том, как я без толку пытаюсь до него докричаться и заставить открыть глаза. Никогда бы не подумала, что буду так переживать за стражника из ОБ! Хорошо хоть не советник, а то моим принципам и стереотипам точно придет конец!

— Ну, что хотела?

— Извини, не самое лучшее время, чтобы приставать к тебе с просьбами, но мне сказали, что ты чувствуешь себя лучше.

— Это правда. Как приближенному к Совету, мне предоставили самое действенное лечение, — он произнес все таким тоном, словно бы эта мысль внушала ему отвращение. Я в очередной раз подумала о том, как мало знаю о Вороне. — Еще будут вопросы о моем здоровье?

— О нем я знаю лучше, чем ты сам, — резко ответила я. Это было правдой, и лекари возненавидели меня за настырность и дотошность в этом вопросе.

Он усмехнулся:

— Да, наслышан. Только вот откуда столько внимания?

— Ты спас мне жить, — пожала плечами я. — К тому же не всегда нужен повод, чтобы переживать за хорошего человека. — Ворон прищурился и хотел уже что-то сказать, но я быстро вскинула руку: — Лучше помолчи и не порти мое мнение о тебе. В этом месте не так-то просто найти друзей или хотя бы соратников.

— Я тебе не соратник, — стальным, даже пугающим голосом ответил страж.

Я закусила губу. Опасные слова, Алиса, лучше помолчи!

— И раз ты так думаешь, — продолжал Ворон, — то хочешь, чтобы я отвел тебя к пойманным изгнанникам, я угадал?

— Вдруг я кого-то узнаю.

— У тебя отшибло память.

— Ну и что? Мало ли…

— Мало ли кого могли схватить! Эти ребята не из твоего рейта, поверь.

— Что? Откуда ты знаешь, где и с кем я жила? — шокированно воскликнула я.

Лицо стража напряглось, но он тут же ответил:

— Торговцы знают свою работу.

— Ты покупал информацию у торговца? Он был в моем рейте? Когда?

— Не думаю, что обязан отчитываться перед тобой.

— Это Дарио тебе приказал?

— А должен был?

— Я… Говори со мной откровенно, Ворон, раз уж начал! Если это не Советы приказали и не кто-нибудь из ОБ, тогда кто? Или ты сам выяснил все обо мне? Тогда зачем?

Ворон резко схватил меня за руку и тихо произнес:

— Я все еще страж, Алиса, и это все еще ОБ. Думай хорошенько, о чем ты спрашиваешь и что отвечаешь! Ты ничего не помнишь о жизни в Пустоши, а я ничего не знаю. На этом разговор окончен.

Он выпустил мою руку, и я машинально отступила назад. Теперь Ворон пугал меня еще больше. И почему я решила, что мы можем быть соратниками? Он что-то выяснил обо мне, но кто отдал приказ? Я не верила, что Дарио или Ранко стали бы тратить на это время.

— К изгнанникам ты не пойдешь, — твердо произнес страж, и в тот же момент в коридоре раздался смешок.

— У тебя хорошо получается отдавать приказы, Ворон, не зря Дарио так высоко тебя ставит и везде таскает за собой.

Я даже не повернула головы. Стоило голосу Ранко разнестись по коридору, как меня охватил ужас и приморозил к месту. Я ненавидела эту беспомощность, которую ощущала перед ним, и с каждым разом ненавидела его самого все сильнее.

Ворон учтиво кивнул, никак не отреагировав на грубость, и только его глаза быстро сверкнули в сторону начальника ОБ. В нем не было страха и, к моему удивлению, и радости, не было уважения. От того, как прямо и спокойно страж посмотрел на Ранко, мне стало спокойнее. Ненадолго.

— Идешь со мной, — произнес тот, даже не назвав меня по имени.

Я медленно повернулась в его сторону. Как, должно быть, ему нравился страх на моем лице.

— Ты же хотела увидеть пойманных изгнанников, — он снова усмехнулся и, резко развернувшись, стал уходить. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы быть уверенным — я пойду следом.

Мгновение, которым я очень горжусь, я упрямо стояла на месте, но потом ноги двинулись сами собой. Я бросила беглый взгляд на Ворона и снова за последние минуты была удивлена выражением его лица. На нем читалось беспокойство. Я чуть не выругалась вслух: духи Пустоши, или я слишком глупа, или это самый странный человек во всех Объединениях!

Я шла за Ранко на приличном расстоянии, даже его спина излучала опасность. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что жалею, что Ранко не был с нами в театре, и даже не стыжусь этого чувства. Ша была бы недовольна мной. Хотя, кто знает, я не видела ее и Сэм уже полтора года!

Мы пересекли несколько коридоров и лестничных проемов и оказались перед лифтами, один из которых спускался на нулевой этаж. Я нервно сжала и разжала кулаки, и Ранко подтолкнул меня в кабинку. Когда двери бесшумно закрылись и отгородили нас от всего остального мира, я ощутила нарастающую панику. Ранко и я наедине в таком маленьком пространстве… Он бросил на меня насмешливый взгляд, но ничего не сказал.

Мы спустились, двери разъехались в стороны, и я медленно выдохнула через нос. Вся моя спина взмокла за те несколько секунд, что мы находились в лифте. Нас встретил длинный, сумрачный и молчаливый коридор, от которого пахло сыростью и железом. Здесь было холодно, и я удивлялась, что изо рта у нас не шел пар.

Лифты остались за спиной. Ранко шел быстро, и я едва поспевала за ним. Тяжелые стальные двери по обе стороны коридора, тусклый свет и это безмолвие, от которого становилось не по себе. Ранко остановился и провел пропуском в щели у одной из дверей.

Наружу тут же вырвался свет, и перед нами оказалась кучка охотников. Они коротко приветствовали начальника ОБ и быстро выскользнули в коридор, не задавая вопросов и не ожидая приказа. Никто из них не удивился моему присутствию на нулевом этаже. Кто-то втолкнул меня в комнату, дверь захлопнулась, и мы снова остались с Ранко наедине. Хотя не совсем так. Это место выглядело точь-в-точь как комната допросов: широкий дисплей с кнопками, стеклянное окно, открывающее вид на другую комнату.

— Здесь держат самых опасных, по мнению ОБ, преступников, — произнес Ранко. — Здесь больше возможностей для творчества и меньше возможностей сбежать, — он усмехнулся, и по моей коже побежали мурашки. — Ты чуть было не стала здешней гостьей. Давай, принеси-ка ему воды.

Только сейчас я решила поднять глаза от панели с кнопками и приглядеться к комнате за стеклом. На полу спиной ко мне лежал человек, он не двигался, и, кажется, едва дышал. Ранко сунул мне в руку стакан воды и галантно открыл дверь, ведущую к пленнику. Судорожно сглотнув, я вошла.

Звук открывшейся двери и моих шагов заставил его вздрогнуть, но он так и не повернул головы. Я медленно подошла ближе, замечая, как стакан подрагивает в моих вспотевших руках. Боясь уронить и разбить его вдребезги, я поставила стакан на пол и тихонько приблизилась к пленнику. Я подступала к нему как к дикому животному, чья беспомощность обманчива и нарочно заставляет тебя подойти ближе. Мне казалось, что стоит сделать еще шаг, как он вскочит и вцепится мне в горло. «Наверное, все так и смотрят на изгнанников, — пронеслось в голове, — и теперь я делаю то же самое». Я остановилась рядом с пленником. Его тело дрожало, лоб был прижат к полу, так что я не видела его лица, короткие волосы спутались и чернели от запекшейся крови. «Духи Пустоши!». Осторожно опустившись на колени, я положила ладонь на его плечи и тихо позвала:

— Я… я принесла тебе воды.

Пленник издал тихий неразборчивый звук и медленно перевернулся. Мы узнали друг друга одновременно, я резко вдохнула и почему-то со страхом отдернула руку.

— Тима, — прошептала я.

Мы познакомились в Цветном городке. Он и его девушка Саша были давними друзьями Двэйна и помогли нам бежать от охотников. Я застыла, разглядывая его опухшее измазанное кровью лицо. Слова так и застряли в горле. «Лучше бы я тебя не знала», — эгоистично вспыхнуло в голове. Мы долго разглядывали друг друга, пока тишина не стала невыносимой.

— Давай я помогу тебе сесть, — произнесла, наконец, я.

Тима продолжал буравить меня взглядом.

— Я тебя знаю, — вдруг прохрипел он, и по моему телу прошла неприятная дрожь. — Ты… с Двэйном.

— Облокотись на меня.

Я хотела подлезть под его руку, но он вдруг крепко сжал мое запястье.

–…и ты бормочешь всякую чушь на экране.

Внутри у меня все сжалось. Я отвела взгляд, стиснула зубы и лишь спустя несколько секунд смогла снова посмотреть на него.

— Я не предательница, — одними губами произнесла я. — Это лишь игра.

Молчание.

— Знаю, — выдохнул он.

Мои руки задрожали еще сильнее, я, не отрываясь, смотрела в глаза Тимы, пытаясь понять, врет он мне или нет. Он вымученно моргнул и отпустил мое запястье. Они знают! Они знают, что я все еще на их стороне! Даже не думала, что это мучило меня так сильно. Слезы лились сами собой, пока я помогала Тиме сесть, оперевшись спиной о кровать. Он морщился и тяжело дышал, и я боялась лишний раз дотронуться до него.

— Почему ты поверил мне? — спросила я, возвращаясь за стаканом и помогая Тиме поднести его к губам. Он не мог полностью открыть рот, и вода проливалась по его подбородку и стекала на грязную рубашку. Осушив все содержимое, Тима с грустью посмотрел на меня:

— Рейган убедил.

— Рейган?! Так ты был в нашем рейте? — прошептала я, повернувшись к Ранко спиной и надеясь, что говорю достаточно тихо.

— Мы искали Двэйна, — ответил Тима. — Хотели узнать про тот берег… Но никаких вестей, никто не вернулся.

Я закусила губу. Конечно, я и сама знала об этом, но все-таки…

— А потом мы увидели тебя. Рейган решил, что вас поймали охотники. Вас всех. Мы решили разведать…

— Вы?

— Саша, — голос Тимы заметно дрогнул, — она тоже здесь. Еще Широ и Яна. Но… но случилось странное. Пустошь выдала нас, — я округлила глаза. — Мы прятались в деревьях, и они вдруг стали раскачиваться, нам в спины ударил вихрь и просто вывалил к воротам, — он горько усмехнулся, — это что-то уже за гранью вменяемого…

Тима закашлялся и снова поморщился от боли. Я устало провела ладонью по лбу. Пустошь никогда так не делала. Никогда.

— А Двэйн? — прохрипел парень.

— Нет, — покачала я головой. — Они уехали на поезде, а меня ранили, так что пришлось остаться. — Тима нахмурился. — Их здесь ждет только казнь, а у меня был шанс.

Изгнанник понимающе кивнул.

— И что теперь? — спросил он и посмотрел таким взглядом, как будто ждал от меня немедленного решения проблемы.

— Убежим, — как можно увереннее ответила я. — Дай мне время, мы убежим все вместе.

— Хорошо бы. А то и нас здесь тоже ждет только казнь.

Я провела у него еще минут десять, пока Ранко не забарабанил по стеклу, призывая меня вернуться. Я помогла Тиме лечь на кровать и даже успела стереть с его лица кровавые дорожки, пока барабанная дробь совсем меня не оглушила. Когда я вернулась в комнату с панелями, то впервые за все время моего общения с Ранко смогла смерить его злобным взглядом. Он усмехнулся:

— Ты недовольна этой встречей? Как жаль, я надеялся тебя порадовать!

— Сомневаюсь, что этот человек мог устроить взрыв…

— Этот человек? — он поднял брови вверх. — Нет смысла притворяться передо мной — вы знаете друг друга. И это хорошо.

— Но…

Он вскинул руку ладонью вверх.

— Разве ты забыла, что это я задаю вопросы? Он это устроил или не он, никому не интересно. Совет же должен кого-то обвинить, если есть жертва — нужно найти и преступника.

— Тогда почему я здесь?

— Хочу добавить тебе мотивации, — с улыбкой ответил он. — Помнишь, я уже однажды проявил к тебе снисхождение, а сейчас готов-таки расщедриться на подарки. Мне плевать, кого обвинить во взрыве, но мне очень важно выполнить одно дело. Своих людей я отправить не могу, это было бы слишком подозрительно, этот клоун превратился в настоящего параноика, — Ранко усмехнулся, будто рассуждал сам с собой. — Там будут только все его прихвостни…Ну разумеется! Обложился со всех сторон. А ты…тебя он возьмет.

Я совершенно ничего не понимала и в недоумении смотрела на Ранко.

— Конечно, ты же еще не знаешь. Никто не знает вообще-то, так что смотри, я снабжаю тебя секретной информацией. Объединения решили провести Большое Собрание впервые за несколько десятков лет!

Я оторопела. Все советники соберутся вместе в одном из Городов! Такое случалось лишь однажды, когда Объединения решили создать охотников…

— Да, они хотят воевать с изгнанниками. Теперь открыто и жестко. Но не все поддерживают эту идею, для того и нужно собрание. В знаменательное время мы живем! И знаешь, какое место они выбрали? Третье Объединение и твой родной Город! Отправишься домой.

Дом… Он остался где-то во снах. Я уже и не думала, что когда-либо смогу снова побывать там. Я нервно задрожала.

— И вот тут для тебя начинается самое важное, — продолжал Ранко, и я с трудом пыталась сосредоточиться на его словах. — Проберись в кабинет первого советника — надеюсь, ты хорошо знакома с их Башней, — и скачай для меня один маленький файл. Ничего сложного.

— Зачем? — тупо спросила я.

— Затем, что мне это нужно. Этот файл очень ценен… для всех нас. Третье Объединение славится своими шпионами так же, как седьмое — своими научными экспериментами. У них собраны досье на каждого советника всех Объединений, они сборщики секретов. Но умеют ли они их бережно хранить? Я сомневаюсь. Стоит какому-либо празднеству свалиться на их головы, как они тут же забывают об осторожности. Вот ты этим и воспользуйся.

— Но как я найду этот файл? — Уже не спрашиваю о том, как проберусь в кабинет.

— Ты завела тут весьма полезных друзей, их и спросишь. Тем более что твоя удача — и в их интересах. Я уже говорил тебе и повторю снова: цель заставляет людей мыслить творчески и лучше справляться с испытаниями. Вот тебе испытание, а вот тебе и цель: твои программисты и твои изгнанники останутся целы-невредимы, если я получу свой файл. И не забудь, что Дарио ни за что не согласится освободить пленников, а я могу делать в ОБ все, что захочу.

Он бросил на меня холодный пронзительный взгляд.

— Ладно, — как заколдованная произнесла я, — договорились. И пусть их не трогают!

— Посмотрим… Я буду ждать тебя, Алиса, — произнес Ранко, — и даже не вздумай подвести меня!

Я молча посмотрела в ответ. Он загнал меня в ловушку. Теперь мне не только страшно, теперь у меня есть надежда. А это очень и очень опасный в Объединениях друг.