Я решил, что ты моя

Екатерина Аверина

— Миша, нельзя, слышишь? Тебе нельзя подходить ко мне. Я теперь замужем, — шепчу и жмурюсь от страха. — Не надо, пожалуйста. Будут проблемы, — вжимаюсь в стену. Отступать больше некуда. Он загнал меня в ловушку. — Меня задолбало твоё «нельзя»! — рявкает он мне в лицо. — Ты моя, Аиша. Моя, ясно тебе?! — Но… — кусаю губы, чтобы не плакать. — Никаких больше «но», «нет» и «нельзя». Я так решил. *** Он не знает слова «нет». Больше его не слышит. Мое вынужденное замужество сорвало все тумблеры в его голове, сожгло тормоза. Мы из разных миров. Мне даже смотреть нельзя в его сторону, а он желает сделать меня своей и кажется, теперь ни перед чем не остановится.

Глава 10

Миша

Я пьяный. Сильно. Комната Беркута качается. Ванька спотыкается о пустую бутылку. Матерясь, летит к подоконнику. Успевает выставить вперёд руки, дабы не разбить рожу.

Ржём, заглушая крики из коридора. Димкины родители опять скандалят, а нам лень было ходить в магазин. Мы под их ругань прилично опустошили личный бар его отца. Надо будет компенсировать, но не сегодня.

Мои вертолёты таскают меня по фантомным ощущениям. Бухло должно было помочь и пригасить это дело. А вместо этого мысли стали вязкими, обволакивающими, но всё равно о ней и о нашей дерьмовой ситуации.

— Миша, улыбнись и помаши лапкой моим подписчицам, — пьяно покачиваясь, Ванька направляет на меня камеру.

Усмехаюсь, машу.

— Смотри, чтобы девчонок не укачало, оператор, — у меня язык тоже еле ворочается.

— Бля, мы всё выжрали, — Беркут с сожалением смотрит на перевёрнутую горлышком вниз пустую бутылку. — Надо ещё. Но я к бате больше не полезу. Гоу в клуб. Там коктейли, девочки.

— Какие девочки? Мы в дрова, — пытаюсь подняться, но гравитация сегодня особенно сильная. Она вдавливает меня обратно в пол.

— Нам тут пишут в чате, что не против пойти с нами в клуб, — подаёт голос Ваня.

— Не-не, парни, — кручу головой. — Я пас.

— Сори, девчонки, не сегодня, — говорит в камеру Ванька, прощается и отключает стрим. — Тогда какие планы? Тухнуть здесь неохота.

— Есть идея, — выдаёт Беркут.

— Твои идеи обычно плохо заканчиваются, — напоминаю я.

— Похуй. Вставай, погнали. Задолбала твоя кислая рожа. Бухло не помогло, будем искать другое лекарство.

Сдаюсь. В конце концов я хотел развеяться и чуть переключиться. Сумбурно, иногда сталкиваясь телами, собираемся. Беркут такси со своей мобилы вызывает. Куда, не говорит.

Выходить в таком состоянии из его комнаты немного стрёмно. Тем более скандал между предками продолжается. Это всё такое личное, а мы бухие свидетели. Переглянувшись, выталкиваем сначала Диму из комнаты. Он тут живёт, ему ничего не будет. Следом выходим я и Ванька.

— Стоять! — рявкает отец Беркута.

Встаём в ряд. Три тополя, мать его! Ветра нет, а нас качает, и улыбка сама лезет на лицо.

— Пап, мы проветриться, — у Димы получается говорить бодренько и почти без запинки.

— Мне потом опять вас из ментовки вытаскивать? Месяц спокойно живём. Пусть так и остаётся. В комнату!

— Да хорош. Нормально всё будет. Михе хреново. Мы его выгуляем и вернёмся. Обещаю.

— Я твоим пьяным обещаниям не верю.

— Я могу к себе на квартиру вернуться, и возись тогда с матерью сам, — ставит ультиматум Беркут.

— Шантажист хренов, — устало вздыхает его отец. — Ладно, валите. Но если попадёте к ментам, оставлю на пятнадцать суток. Трезветь. Ясно?

— Так точно, — отвечаем нестройным хором. У Вани рука дёргается к виску. В попытке изобразить воинское приветствие. С координацией беда. Промахивается.

— Придурки, — усмехается Димкин отец. — Идите уже отсюда.

Угорая и толкаясь, вываливаемся на улицу. Тачка как раз подъехала. Пробок нет, ночь. Хрен знает, как в универ утром ехать, но я не пропущу. У меня теперь стимул там в любом состоянии появляться.

Ваня просит водителя поставить свою музыку и сделать её громче. За хорошие чаевые можно всё. Нескладно подпеваем под какой-то трек, прикалываясь друг над другом. Курим синхронно из всех трёх окон.

— А если так? — Дима закрывает окно со своей стороны. Я повторяю. Ванька поддерживает.

Затягиваемся, заполняем салон дымом.

— Ёжи-и-ик, — раздаётся с переднего сиденья.

— Лоша-а-адка, — замогильным голосом отвечает Дима.

Даже водитель не выдерживает. Ржёт вместе с нами. Открываем все окна. Дышать реально нечем. Дым вытягивает. Музыка вылетает из салона наружу.

Тормозим… где?

Хмурясь, выхожу из машины. Водила сигналит нам на прощание и уезжает работать дальше. Ищу хоть одну вывеску, хоть какую-то подсказку. Ни-че-го!

— А я знаю, — лыбится Ванька. — Погнали. Ты тут не был ещё. Мы недавно это место нашли.

Парни подходят к глухой железной двери. Роются по карманам. Из портмоне достают пластиковые карточки. Демонстрируют их в открывшееся в двери окошко. Оно захлопывается, а через мгновение открывается и сама дверь. В нос тут же бьёт запах алкоголя, парфюма и кальяна. Играет музыка. Мы проходим вглубь заведения. На сцене и шестах, закреплённых на высоких тумбах, извиваются красивые женские тела. Их кожа мерцает в свете окружающих ламп. На лицах кружевные маски, что невольно притягивает взгляд к глазам и губам. На кожаных диванах, стоящих прилично далеко друг от друга, сидят мужики с алкоголем. Из девочек только местные.

— Стриптиз, — хмыкаю я. — А пафоса-то.

— Это очень дорогой стриптиз, Миха, — лыбится Димка. — С приятными бонусами.

К нам подходит девушка-администратор с планшетом. Тоже в кружевной маске.

— Вип, приват, кальян на вине и ваши фирменные коктейли, — заказывает Беркут.

— На приват одну девочку? — спокойно спрашивает администратор.

— Двоих можно. У друга горе. Надо отвлечься.

— Пойдёмте, я провожу вас в вип-комнату.

Администратор разворачивается к нам спиной. Уверенно идёт вглубь зала. Открывает нам дверь магнитным ключом.

Перед нами просторная комната. Столик, диван, шест, зеркало и приглушённый свет. В целом стильно и довольно уютно. Беркут платит за заказ, а мои вертолёты требуют срочного приземления.

Сажусь на диван. Двигаюсь в угол и прикрываю глаза. Суетится официантка, накрывая стол. Приносят кальян, заправляют, раскуривают. Коктейли в высоких бокалах. Пахнут вкусно, ягодами. Это ловушка. Пьёшь, и кажется, что алкоголя там нет. Заказываешь ещё. Потом ещё, и тебя сносит.

Подтягиваю к себе кальян. Винные пары бьют в голову, и вертолёты снова взлетают. В комнату заходят две девочки. Красивые, длинноногие. Всё сделанное специально для клиента: губы, задницы, сиськи. Меня сейчас не вставляет. Я плаваю на дне нереальных карих глаз.

Музыка начинается. Стриптизёрши отрабатывают программу. Я, наверное, слишком пьян. Не встаёт, даже когда на них остаются лишь серебряные ниточки вместо трусов. Ванька с Беркутом облизываются и обсуждают продолжение вечера, предлагая мне выбор. Отказываюсь.

— Развлекайтесь, — салютую им бокалом.

Здесь, оказывается, не трахаются, как я подумал, когда Беркут говорил про приятные дополнения. Максимум, что можно купить у стриптизёрши — это минет. Такой вот интересный бонус вип-комнаты.

— Мих, да хорош, — толкает в плечо Димка. — Мы тебя раскачать пытаемся.

— Мне заебись, — улыбаюсь другу. — Только без вот этого, — небрежно машу рукой в сторону ожидающих девочек. — Не могу я сейчас, Дим. Я башкой не тут. Прикинь, вот мы бухаем, а Аиша там с мужем в кровати. Моя Аиша, понимаешь?! Нахер мне этот элитный суррогат?

Конец ознакомительного фрагмента.