Я загадала папу

Екатерина Аверина

Глава 2. Неожиданность в шкафу

Еще даже не обед первого декабря, а я уже был на встрече с поставщиком, который решил задрать цену на материалы и навариться на сезоне. Пришлось «на пальцах» объяснять, что идея мне не нравится, и, если работать он не желает, я быстро найду других. Блефовал, конечно, но был убедителен.

Оттуда злой, как черт, рванул по пробкам на производство. Сейчас без контроля ничего оставлять нельзя. Это располагаемся мы в провинции, а поставками занимаемся по всей стране. Декабрь всегда просто дикий месяц, потому что никто не желает подумать заранее и сделать закуп, ну например, в начале ноября. Сетевые маркеты еще ладно, там есть четкие договора и сроки поставок. Праздничные объемы тоже прописаны заранее, мы только ассортимент обговариваем и все. Люблю сетевиков! А вот компании поменьше думают, что еще успеют сделать заказ и все к ним обязательно вовремя приедет по заснеженным трассам.

Делегировать выходит далеко не все. Вот и ношусь с утра, как электровеник, стараясь не думать, что там, в кабинете еще море бумажной работы.

Закончив на производстве, сажусь в машину.

— Куда, Антон Сергеевич? — спрашивает водитель.

— В офис. Все на сегодня с разъездами.

— Инга Витальевна два раза звонила, — сообщает он и трогается с места.

— Тебе? — веду бровью.

— До вас дозвониться не смогла. Вы же знаете, она настойчивая.

— Чего хотела? — устало прикрываю глаза и спускаюсь чуть ниже по спинке сидения вытягивая вперед ноги. Хорошо…

— Вам дословно? — киваю. — «Передай этой бесчувственной скотине, что я уехала к врачу. Вернусь к двенадцати». Все.

— Спасибо, Сан Саныч.

Пора избавляться от этой назойливой куклы. Я взял Ингу на работу по просьбе ее отца года два назад. Хорошенькая, неглупая, хоть и страшно избалованная. Как-то само закрутилось на вспыхнувшей сиюсекундной страсти. А потом понял, что мне просто с ней удобно. Было. В последнее время все больше и больше бесит, хотя я ей никогда ничего не обещал.

Останавливаемся у нашего офисного здания. Саныча отпускаю до вечера. Если что, сам за рулем покатаюсь.

Поднимаюсь к себе мечтая о чашке горячего кофе и пяти минутах полной тишины. Открываю кабинет, отмечая, что он не заперт какого-то черта. Уже рисую себе картинку выпрашивающей прощения Инги, как мой взгляд упирается в огромные серо-зеленые глазищи…

— Тссс, — девчонка лет шести прикладывает пальчик к губам.

— Ты кто? — ошалело хлопаю ресницами пялясь на ребенка, сидящего в шкафу.

— Вася, — шепчет она, стараясь залезть еще глубже в свое укрытие.

— Окееей, — тяну, стараясь понять, что вообще происходит и почему девочку зовут мужским именем. — Делаешь здесь что?

— Прячусь от Бабы Яги, — несет полный бред этот ребенок, окончательно взрывая мой уставший к концу года мозг. — Закрой дверь. Ну пожалуйста — пожалуйста. Она очееень страшная.

— А где ты видела Бабу Ягу? — мне все больше кажется, что я сплю. На виски начинает давить головной болью.

— В колидоре… тьфу, — морщится. — в ко-ри-до-ре. Такое сложное слово, — вздыхает эта мелочь.

— И не говори, — давлюсь смехом. — Сам иногда в буквах путаюсь. Так что там дальше-то было? — становится реально интересно.

— Мамочка занята очень, а мне было скучно. Я вышла в ко-ри-дор, а там такая, — делает огромные глаза. — страшная Баба Яга с метлой! Я испугалась и побежала по лестнице наверх, а все кабинеты закрыты, только здесь было открыто. Вот я тихонечко зашла и спряталась, чтобы она меня у мамочки не забрала и в лес не утащила.

И тут до меня доходит! Не заржать становится все сложнее. Я ведь понимаю, что передо мной дите, которое вроде как реально испугалось. Под нами небольшой зал для совещаний. Он сейчас не нужен и в нем час в день репетирует группа наших сотрудников, ответственная за поздравление малышей в детских домах и интернатах. Это старая традиция фабрики. Можно сказать, я купил ее вместе с производством. Да и коллектив сплачивает. Чем не тренинги для персонала?

— Понятно все. Вылезай. Здесь Баба Яга тебя точно не тронет.

— Обещаешь? — подозрительно щурит глазки.

— Конечно. Я ведь тут самый главный маг этой башни. Меня даже Баба Яга боится. Но тебе не надо.

Громыхая папками и обувью, Вася вываливается на пол, упирается обеими ладошками в него. Быстро отряхивается. В ее животе жалобно урчит. Мой желудок тоже напоминает, что я кроме кофе с утра еще ничего не ел.

— Чай будешь? А то я не завтракал еще. Одному скучно, — прохожу к своему столу, достаю шоколадку из верхнего ящика. Для Инги покупал. Отдать забыл.

— Буду, — немного посомневавшись отвечает мелкая.

Делаю нам чай. Ставлю перед ней одну из высоких кружек. Не знаю, пьют ли дети чай такими объемами, но другой у меня все равно нет. Вася шуршит фольгированной упаковкой, сосредоточенно ломает плитку на дольки, раскладывает их в форме елочки.

— А теперь рассказывай, — не трогаю шоколад, чтобы не нарушать композицию. Она тоже не спешит его есть. Грустно смотрит и водит пальцем по кусочкам. — Почему «Вася»?

— Мама так называет. Я Василиса, как в сказках, — гордо поднимает курносый носик.

— Антон, — представляюсь в ответ, опуская отчество. — Мама взяла тебя с собой на работу?

— Маму взяли на ста-жи-ров-ку, — произносит по слогам еще одно сложное слово. — Так она сказала. А меня оставить не с кем. Баба Люба, наша соседка, опять заболела. Но мне кажется, она просто притворяется, чтобы со мной не сидеть. Вредная старушка так иногда делает, а мамочка мне не верит и бабе Любе варит бульон в выходные. Бесплатно! — возмущается ребенок.

Смотрю на нее и столько мыслей странных в голове вертится. В прошлой жизни я очень семью хотел. И мой сын или дочка сейчас могли быть чуть старше этой крохи. Не получилось…

Мотаю головой отгоняя тяжелые воспоминания. Позже порефлексирую.

— Как зовут твою маму? — возвращаю свое внимание Василисе.

— Снежана. У нее волосы такие светлые — светлые, — с восторгом рассказывает малышка. — На снег похожи. Мне иногда нравится называть ее Снежинкой, когда она не слышит, — понижает голос до шепота.

— А когда слышит, как ты ее называешь? — становится и правда любопытно.

— Мама, мамочка, — еще шире и теплее улыбается девочка. И в этой улыбке отражается вся чистая, искренняя и такая настоящая любовь ребенка к своей матери, что цепляет даже меня, «бесчувственную скотину», как выразилась Инга.

— А папу? Для него есть тайное прозвище? — задаю стратегический вопрос. Сам пока не знаю, зачем. Вырвалось.

Да какого черта? Не-не-не. Я зарекся от серьезных отношений, а всякие Снежинки для других не подходят. Тем более с ребенком. Тут без вариантов. Забыли, Завьянов! Твой максимум сейчас, это шоколадки для секретарши, но и ее вы тут на пару с малой уже сожрали. Романтик!

— Нет, — Вася крутит головой. — мы с мамочкой только вдвоем живем. Вкуфно, — облизывает пальцы.

Снова лезу в тумбочку и понимаю, что салфетки у меня закончились.

— Пойдем. Я провожу тебя к маме. Она наверняка волнуется, — предлагаю ей. Заодно по дороге и руки помоет.

Пара стуков в дверь. Вася спрыгивает на пол, забегает за мое кресло и прячется за его высокой спинкой, наверное, думая, что это та самая Баба Яга. Но сюда на самом деле редко кто доходит, все вопросы решаются на уровне руководителей отделов. Если случается лютый треш, я прихожу сам. До этого лучше не доводить. Мало кто знает, что на самом деле я не люблю увольнять людей, понимая, что на мне так или иначе лежит ответственность не только за них, но и за тех, кого они содержат на свои зарплаты.

Брат говорит, это потому, что я сам из такой семьи и помню, что такое, когда в доме банально нечего жрать. Был бы мажором, относился бы иначе. Не знаю, возможно он прав. Не думал об этом.

Еще один настойчивый стук в дверь. Я уже догадываюсь, кого принесло.

— Войдите, — разрешаю.

— Тош, мы на обед идем? — вальяжно виляя бедрами входит Инга.

— Здрасьти, — из-за моей спины появляется перепачканная в шоколаде мордашка Васи.

— Тош, это кто?! — Инга отступает на пару шагов назад и в шоке пялится на девочку.

— Дочка моя, — ляпаю первое, что приходит в голову одним махом разрывая с ней отношения, потому что достала. И обедать я с ней не хочу. А праздники проводить тем более. К брату за город лучше съезжу. Он давно зовет, но я вечно зашиваюсь на работе.

— Что? Да как ты… Откуда?!

— Тетенька, а хотите я, — тыкает себя пальчиком в грудь Вася. — расскажу вам, откуда берутся дочки?

***

И все! Фитиль догорел! Я уткнулся лбом в стол и ржу в голос. До слез! Инга сопит от возмущения. Чего там делает Васька рядом со мной, я не вижу. У меня истерика! Так весело я еще никогда с девушками не расставался.

— Козел! — выпалила Инга и цокая каблуками вышла за дверь хлопнув ей так, что задребезжали стекла.

Понимаю, что это еще далеко не конец и поговорить с ней надо будет нормально без присутствия сказочных персонажей.

— Пойдем, Василиса, — поднимаюсь из кресла. — найдем твою маму, пока не пришлось сюда скорую вызывать.

Малышка держит перед собой липкие руки и топает вперед. Открываю для нее дверь, следом выхожу сам и запираю кабинет. Инга стоит лицом к большому окну. Плечи вздрагивают, носом шмыгает. Вася тоже заинтересованно смотрит на женщину.

— Я сейчас, — прошу девочку подождать.

Подхожу к Инге, останавливаюсь в паре сантиметров за ее спиной. В нос бьет резковатый запах ее духов. Незнакомый. Мне не нравится, но ей по характеру очень подходит.

— Уйди, Завьянов, — почувствовав меня она передергивает плечами.

— Давай поужинаем сегодня и нормально поговорим, — предлагаю ей.

— Иди к черту!

— Как знаешь, — жму плечами. — Не навязываюсь.

Разворачиваюсь, чтобы уйти. Инга крутится на каблуках, хватает меня за рукав.

— В нашем ресторане в семь. Но мне надо уйти в пять.

— Договорились, — решаю, что в такой ситуации будет честно, если я, как инициатор расставания, пойду на небольшие уступки.

Василиска уверенно ведет меня мимо лифта к пожарной лестнице. По ней редко кто ходит. Возможно, не все знают, что она у нас вообще есть.

От наших шагов небольшое пространство заполняется гулким эхом и Васиным сопением. Завожу ее сначала в санитарную комнату. Малышка тщательно умывается и моет руки.

Шагнув в знакомый для нее коридор, срывается на бег в самый его конец. Понятно. Нового переводчика значит взяли. Заодно познакомлюсь.

— Мамочка! — слышу крик и снова слезы. Мне сегодня везет на рыдающих женщин.

— Где ты была?! — срывается на хрип приятный мелодичный голос. — Я все оббегала, уже охрану на уши поставила! Вася, разве так можно?

— Здравствуйте, — решаю спасти маленькую сказочную героиню от гнева перепугавшейся матери. — Она у меня была. Пряталась в шкафу, — вслух это звучит несколько нелепо.

— Добрый день, — всхлипывает красивая пепельная блондинка с такими же большими яркими серо-зелеными глазами, как у Васи, только покрасневшими и припухшими от слез. — В шкафу?

— Да. Малышка просто испугалась нашего сотрудника, переодетого в Бабу Ягу. Растерялась и оказалась в моем кабинете. Охрану я сейчас успокою, — подхожу к графину с водой, наливаю немного в стакан и протягиваю…. Снежинке. И правда ей очень подходит! Тонкие дрожащие пальчики благодарно обхватывают его.

— Прости меня, — шепчет Василиса, опустив голову еще ниже.

— Иди сюда, — блондинка крепко прижимает дочку к себе. Целует ее в макушку и щечку. Чувствую себя здесь абсолютно лишним.

— Я пойду. Не теряйся больше, — подмигиваю Василисе. А уходить почему-то не хочется. Чувствую на себе ответственность за слезы этой красивой и еще совсем молоденькой мамы. — Вы обедали? — она отрицательно крутит головой стирая влагу с розовых щек. — Тогда приглашаю вас с Василисой составить мне компанию. Я хоть и косвенно, но виноват в том, что вам пришлось понервничать. Попробую загладить свою вину вкусной едой.

— Пойдем, мамочка? — спрашивает у нее Вася. — Я кушать хочу.