Я загадала папу

Екатерина Аверина

Глава 1. Снежка «33 несчастья»

Снежана

Срываю листок с отрывного календаря. Комкаю и кидаю в ведро под раковиной. Вот и зима уже, первое декабря. Белое покрывало снега за окном слепит глаза и поднимает настроение.

Одной рукой помешиваю кашу, второй тянусь за чашкой крепкого черного кофе.

Пшш… Васин завтрак весело выливается из кастрюльки, шкворчит, шипит и начинает вонять.

— Черт!!! — моментально просыпаюсь.

Слишком резко ставлю на стол чашку. От удара она по старой трещине раскалывается пополам. Сладкий кофе темными струйками стекает с тумбочки на пол, заливается в стыки между мебелью.

— Отличное начало дня!

Открываю окно на проветривание, хватаю тряпку, вытираю сначала кофе, потом займусь плитой.

«Завтра у тебя начнется новая жизнь…» — ворчу себе под нос вспоминая, как крутилась вечером перед зеркалом выбирая одежду для первого дня стажировки на новой работе.

— Мамочка… Ой! А что случилось? — на кухню заглядывает проснувшаяся дочка.

— Привет, малыш, — улыбаюсь ей отжимая тряпку в раковине и принимаюсь оттирать кашу с поверхности плиты. — Ерунда, — подмигиваю. — На завтрак сегодня бутерброды. Поможешь? — треплю ее по светлым волосикам. Закрываю окно, чтобы кроха не простудилась.

Василиска с важным видом подставляет табуретку к холодильнику, достает из хлебницы вчерашний батон. Аккуратно слезает, кладет его на стол и тянется за своим маленьким ножиком с яркой рукояткой и ромашками на лезвии. Моя мама ей на восьмое марта подарила, зная, как малышка любит помогать на кухне.

Быстро собираем с ней два простых бутерброда. Жуем в прикуску с чаем. В кармане старенького махрового халата звонит телефон.

— Доброе утро, Наталья Фёдоровна, — здороваюсь с нашей воспитательницей.

— Снежана Макаровна, в садик сегодня Василису не приводите. Мы не работаем.

— Как не работаете?! — звонко бросаю две пустые чашки в раковину.

— Вот так. Ночью ударил сильный мороз, в подвале прорвало трубы. У нас ни воды, ни отопления не будет несколько дней, — буднично сообщает она, будто никакой катастрофы не случилось и такое у них бывает через день.

— Супер, — растерянно смотрю в окно слушая короткие гудки в трубке. — Просто супер… Малыш, собирайся. Побудешь сегодня у бабы Любы.

— Не-е-ет, — дует губки кроха. — Не хочу я к ней! Она меня не любит! — от обиды топает ножкой в домашних уггах.

— Вась, у нас выбора нет. Сад закрыт, к бабушке не успеем, а мне на работу надо. Не дуйся, — целую ее в щечку. — Один день. Вечером что-нибудь придумаю.

— Ладно, — картинно закатив глаза мелкая шкода убегает в свою комнату.

Пока мой самостоятельный ребенок одевается, быстро привожу себя в презентабельный вид. Все еще может получиться. У нас еще может быть все хорошо. Я цепляюсь за веру в это, как за спасательный круг. А садик… ну подумаешь, трубы прорвало! Ерунда какая!

В прихожей поправляю Васе свитер, подаю куртку и шапку с большим пушистым помпоном. Это бабушка ей в прошлом году связала. Мой котенок любит все мягкое и пушистое. Бабушку тоже любит. Попробую договориться, чтобы она и забрала Василиску на пару дней.

— Не обижайся на меня, пожалуйста, — целую дочку в носик. — Но сейчас правда так надо. Зато если я успешно пройду стажировку, мы с тобой на Новый год такой пир закатим, — улыбаюсь ей.

— Я не обижаюсь, — малышка крепко обнимает меня за шею. — Только можно мне в этом году не загадывать желание?

— Почему? — поднимаюсь, подталкиваю дочку к двери, снимаю ключи с гвоздика, вбитого в дверной косяк.

— Они все равно не сбываются, — грустно отвечает Василиска надув губки, и первая шагает в подъезд.

Поднимаемся с ней на пару этажей выше. Долго звоню в дверь, обтянутую черным дерматином. Василиса крепко сжимает мои пальцы.

— Кто там? — раздается скрипучий голос бабы Любы.

— Это Снежана. Присмотрите сегодня за Василисой, пожалуйста. Детский сад не работает…

— Ой, — кряхтит старушка, не открывая нам дверь. — Не могу сегодня, Снежиночка. Приболела я.

Шанс на получение хорошей должности в крупной компании тает на глазах. Он уже буквально машет мне хвостом скрываясь из виду. Ну уж нет! Ни для того я пять лет не спала ночами одной рукой качая детскую кроватку, другой листая конспекты, чтобы вот так просто сдаться!

— Василиска, — щелкаю по носу малышку. — Поедем смотреть, где делают игрушки?

— Да!!! — визжит это чудо забавно тряся лохматым помпоном.

Выбегаем из подъезда и проваливаемся по щиколотку в снег. Он холодными комочками сворачивается у меня в ботинках, тает, стекает по ступне и хлюпает на дне противной лужицей.

Выходим на остановку. Машины двигаются по ней со скоростью беременной черепахи. А время поджимает. Категорически нельзя опаздывать в свой первый рабочий день!

Вася голыми руками сгребает снег со скамейки, лепит покрасневшими пальцами снежок.

— Не надо, малыш, — одергиваю ее. — Вечером поиграем.

Высматриваю нашу маршрутку. Она медленно выползает из-за поворота. Нетерпеливо перебираю промокшими ногами. Взмахиваю рукой, чтобы водитель точно не проскочил мимо нас.

— Вася, — тяну руку к дочке. Она вкладывает мне в ладонь ледяные пальцы.

Помогаю ей войти, поднимаюсь следом и встаю в позу соленой селедки в переполненном транспорте. Ни деньги за проезд не передать, ни вдох нормальный сделать. Один плюс — можно не держаться, нас плотно зафиксировали между дверью и спинами других пассажиров.

— Мне жарко, — хнычет Василиса. — и тошнит, — ерзает она.

— Вот зачем лезть с ребенком в переполненный транспорт? — ворчит тетка, сидящая ближе всего к нам. — А если ее сейчас вырвет, и она мне пальто испачкает?! — ее голос повышается до противного визга.

— Могли бы уступить место мамочке и взять девочку к себе. У вас вон там сколько пространства свободного, — делает ей замечание седовласый мужчина, стоящий рядом с сидениями в таком же положении, как и мы.

— Еще чего! Я за свое место деньги заплатила! А она видела, куда лезет! — орет противная тетка.

— Мааам, — хнычет Вася.

— Держись, малыш, — снимаю с нее шапку, глажу по волосикам. — Скоро приедем.

— Выпустите меня, — недовольно фыркает женщина на одной из остановок. Проходя мимо нас, толкает меня плечом.

— Стерва, — шиплю себе под нос.

— Чтоооо?! — ее глаза раза в три увеличиваются в размере.

— Хорошего вам дня, — говорю громче и так доброжелательно улыбаюсь, что она давится собственным ядом.

Добрые люди предложили сесть, но я отказалась, уступила место бабушке в цветастом платке и стареньком пальто с меховым воротником. Она позвала Василиску к себе и стала что-то ей тихонечко рассказывать, рисуя на окне сухоньким пальцем.

— Выходим, котенок, — тяну руку дочке.

— Спасибо, — моя девочка искренне благодарит добрую бабушку. — Мне было очень приятно с вами поговорить.

Под умиленные вздохи пассажиров выходим с ней на свежий воздух. Быстро надеваю малышке шапку, поправляю на себе одежду.

— Побежали, — подмигиваю ей.

Два светофора, пара поворотов и мы на месте. Стоим с Василиской перед высоченным стеклянно — бетонным зданием. Меня охватывает сильное волнение, смешанное в коктейль с предвкушением. Я очень хотела попасть на работу именно сюда. Столичный уровень, зарплаты для специалистов выше среднего и опыт, который в нашем маленьком городке я больше нигде не получу.

— А это точно фабрика игрушек? — кривится дочка, разглядывая отражение города в затемненных блестящих окнах.

— Это офисное здание, малыш. Я буду работать здесь, а не на самой фабрике. Идем, — тяну ее за ручку внутрь.

Надеюсь, меня не уволят за то, что в первый же день пришла с ребенком.

Лифт стремительно уносит нас на последний этаж. У меня внутри все дрожит. Крепче сжимаю руку дочки. Ну они же люди, игрушки для детей делают. Не должны из-за такой ерунды выгнать. Сами говорили, что специалиста, способного работать с иностранными документами, найти на месте оказалось крайне сложно, а из Столицы ехать в провинцию никто особым желанием не горит.

— Васька, будь умницей, — целую малышку в носик. — Посиди вот здесь, — показываю на ряд мягких кресел вдоль стены. — Никуда ни шагу без меня. Поняла?

— Да, — кивает дочка. Послушно садится, кладет руки на коленочки.

Если бы не знала этого ребенка, подумала бы, что все вот так оно и будет. Ну ангел просто! Но Васька совершенно не может усидеть на месте. Ей все надо посмотреть, пощупать, обязательно куда-нибудь залезть и что-то разобрать, чтобы выяснить, что внутри. Непоседливая, любопытная и очень энергичная кроха.

Выдохнув, нажимаю на дверную ручку до щелчка и решительно вхожу в кабинет отдела кадров.

— Здравствуйте, — стараюсь держаться уверенно. — Агеева Снежана Макаровна на должность переводчика.

— Да-да, меня предупредили. Проходите, присаживайтесь.

Послушно сажусь на край стула, достаю из сумочки документы, кладу их на стол перед женщиной в элегантной белой блузке.

— У вас ведь нет опыта работы по специальности? — отрицательно качаю головой. — В этом случае испытательный срок может быть продлен до двух месяцев. Это будет зависеть от результатов, которые вы покажете.

— Я понимаю, — крепче сжимаю ручки сумки пальцами.

— Это хорошо. А то знаете, приходят молодые амбициозные и надеются, что сразу получат все. А так не бывает. Мы хорошо платим, но и требуем тоже не мало. В любом случае для вас это опыт. Стажировка за счет нашей компании, — улыбается она. — Если вдруг нас не устроит или вам не понравится, найти другое место будет уже гораздо проще.

— Спасибо. Я все же постараюсь здесь остаться.

— Пойдемте, я покажу ваше рабочее место, — она захлопывает папку с документами, убирает ее в стол.

— Тут такое дело, — шумно выдыхаю. — Мне пришлось привести с собой дочку сегодня. Садик неожиданно закрыли, оставить было не с кем. Ей шесть. Она не будет мешать, — выпаливаю, забывая сделать новый вдох.

Женщина, имени которой от волнения я так и не запомнила, поджимает губы, ее взгляд становится острее, а пальцы с идеальным маникюром крепче сжимают ключи от кабинета с простым пластиковым брелоком.

«Ну все» — меня начинает накрывать паника. — «Сейчас моя стажировка закончится так и не начавшись».

— Я вечером отвезу ее к бабушке, — прерываю затянувшееся молчание. — Мне правда очень нужна эта работа.

— Ну что ж, — вздыхает Валентина Петросовна. Я все же вспомнила как ее зовут. — Обстоятельства иногда бывают выше нас. Пойдемте. Только следите за ребенком. Она не должна мешать рабочему процессу.

— Конечно, — благодарно киваю. — Василиска у меня умница, — первая выхожу за дверь.

Дочка сидит в обнимку с курткой, болтает ножками и скучающим взглядом смотрит в потолок. Растрепавшиеся под шапкой волосики торчат в разные стороны, шарф одним краем лежит на полу.

— Здравствуйте. А вы не будете маму ругать за то, что она меня с собой взяла? — хлопает честными глазками.

Чувствую, как вспыхивают мои щеки, а губы растекаются в неловкой улыбке. Решительностью Василиска точно пошла в родного отца. Там ее было хоть отбавляй. Сволочью только оказался и предателем. Когда Вася еще немного подрастет, мне как-то придется ей это объяснить. Психологи в своих статьях пишут, что лучше в раннем возрасте рассказывать, но я смотрю на этого котенка, который видит хорошее даже там, где его почти нет, и мне не хочется разрушать ее сказку.

— А это будет зависеть от тебя, — отвечает ей Валентина Петросовна. — Будешь сидеть тихонечко и не будут ругать твою маму.

— Я буду. Честно — причестно. Мамочка очень сильно хотела сюда на работу. А почему у вас здесь совсем нет игрушек, если у вас есть целая фабрика?

— Вася, — крепче сжимаю ладошку дочери. Она понимает жест и в лифт заходит молча.

— Забавная девчушка, — улыбается начальница отдела кадров.

Мой рабочий кабинет находится всего на этаж ниже, прямо под кабинетом высшего руководства. Небольшой, уютный, только темный. Всего одно окно, к которому я буду сидеть спиной. С двух его сторон стеллажи и полки с папками. В углу небольшой столик с двумя стаканами, электрическим чайником и прозрачным графином для воды.

— Осваивайтесь, Снежана Макаровна. Через час должна подъехать ваша предшественница. Она передаст вам дела и подробнее расскажет, что здесь к чему.

— Благодарю.

— Мрачненько, — заявляет Вася, как только мы остаемся вдвоем. — Я могу нарисовать тебе картинки, и ты повесишь их на стены. И игрушками поделиться могу, раз у них своих нет, — складывает на груди руки моя добрая девочка.

Я даже злиться на нее не могу после этого. Сижу и смеюсь, представляя, как рассажу на подоконнике потрепанных стареньких китайских «Барби» в розовых платьях.

А вот идея с рисунками мне нравится.

— Нарисуй, — соглашаюсь я. Надо же ее чем-то занять.

В столе нашлись цветные маркеры, пара простых карандашей, а под принтером стопка черновиков. Усадила дочку творить. Включила компьютер, разбираюсь в рабочих программах, просматриваю папки.

— Добрый день. Ой, какая красота, — в кабинет входит девушка с большим беременным животиком. — Меня зовут Арина. Приехала, сдать вам дела.

— Снежана. Очень приятно.

— А вы, я смотрю, даже чай не пили. Предлагаю начать с него. У меня и печенье есть. Я сейчас все время хочу что-то жевать. Это ужасно. После родов с диеты не слезу. Кулер у нас с девчонками из соседнего кабинета общий. Здесь нет места, так что за водой придется сходить.

Арина сходила сама. Мы поставили чайник. Она показала мне, где хранится заварка и сахар.

— Здесь неплохо работать. Если все выполняешь в срок, никаких проблем не будет. Антон Сергеевич не любит неисполнительность.

— А как он вообще? Очень строгий? — мешаю ложкой горячий чай.

— По настроению. Сейчас конец года. У нас сезон, так что на него лучше особо не нарываться. А в целом, — улыбается Арина. — Красивый холостой мужик, о котором мечтает добрая половина наших незамужних девчонок. С заморочками. Но куда без них? Чтобы такой махиной рулить, надо иметь стальные… кхм.

— Что? — тут же реагирует Василиска, прикусив зубами кончик чайной ложки.

— Нервы, — треплет ее по волосам Арина. — Нервы, малышка. Без стальных нервов здесь не справиться.

***

Как и все девочки, немного посплетничав, убрали со стола и приступили к работе. Перевод юридических документов требует углубленных знаний языка именно в этой сфере. Сейчас и не вспомню, почему пошла на этот спецкурс, когда нам, будущим переводчикам, мечтающим о путешествиях по миру, предложили позаниматься по новой для университета программе. Наверное, мне казалось, что редкая в нашем городе специализация поможет найти хорошую работу и быстро на ней закрепиться. Когда поняла, что такие специалисты здесь никому не нужны, было уже поздно, втянулась.

И вот сейчас мои знания, наконец-то, понадобились.

— Мамочка, мне нужен скотч, — отвлекает меня Василиса.

— Держи, — не задумываясь протягиваю ей моток из ящика и снова увлеченно разбираю с Ариной документы.

Ей скоро убегать к врачу, так что я стараюсь успеть все спросить и все посмотреть. Мы, конечно, обменялись номерами телефонов, но беспокоить лишний раз девочку в декрете мне не хочется.

— Мамочка, а ножнички есть? — снова дергает за рукав Вася. — Нашла! — достает их из органайзера и убегает к своему столику, где тоже кипит бурная деятельность.

Скотч, ножницы….

— Вася, а что ты делаешь? — подозрительно смотрю на малышку.

— Не смотри сюда! — она топает ножкой. — Сюрприз.

— Что-то мне страшно, — смеюсь, складывая бумаги по папкам.

Вроде закончили. Теперь мне понятны первостепенные задачи. На эти папки приклеила стикеры с датами, чтобы легче ориентироваться, остальное убрала на стеллаж. Поворачиваю голову на Аринин смех и со вздохом прикрываю глаза.

— Вот теперь здесь красиво! — гордо заявляет мне дочка, любуясь своим творением.

Кусочек стены, как раз тот, где мы пили чай, на высоту Василискиного роста украшен самодельными снежинками и ее рисунками, кривенько приклеенными скотчем.

— Ну, я побежала, — подмигивает Васе Арина. — Пока, — машет мне рукой.

— Пока, — сажусь на стул, со стоном хлопаю себя по лбу ладошкой.

— Красивенько, мама? — ждет похвалы дочка.

— Красивенько… — повторяю за ней надеясь, что это плохой скотч и он не будет отклеиваться с кусочками покрытия стены. — Только это придется снять, малыш. Мы же не дома и договаривались, что ты просто порисуешь. Так делать нельзя. Тебе ведь не понравится, если кто-то придет к нам домой и обклеит стены?

— Не понравится, — грустно вздыхает Вася.

— Ну вот и здесь так же. Давай я аккуратно сниму все это, а дома развесим. Договорились?

— Прости. Я просто хотела тебя порадовать, — дрожит ее нижняя губка.

— Котенок, отставить слезы! Ты меня порадовала. Правда-правда. И снежинки красивые. Но есть правила, которые очень важно знать и соблюдать.

— Я больше так не буду, — обещает она и сама осторожно снимает свои украшения. Скотч еще не успел хорошо прилипнуть. Даже следов после себя не оставил.

Включила Василиске на телефоне мультики и приступила к работе. Ее много, а сделать надо, как всегда, еще вчера. Арина много запустила из-за беременности. Я ее не виню, но есть шанс, что к указанной дате могу не успеть.

Стараясь не отвлекаться на дочку, быстро бегаю пальцами по клавиатуре перепечатывая договор. Лишь иногда поглядываю, чтобы она снова ничего не натворила.

— Мамочка, я кушать хочу, — подходит ко мне малышка.

Смотрю на часы. И правда, пора бы ее покормить. Да и себя не помешает.

— Потерпи еще десять минут. Я добью страничку и пойдем.

— Хорошо.

Сидеть ей скучно. Василиска бродит по кабинету, выглядывает в окно, в коридор. Стараюсь доделать хотя бы один большой кусок как можно быстрее, чтобы после обеда заняться следующей страницей. Ставлю точку в конце строки, поднимаю взгляд…

— Вася? — мне становится дурно. Судя по нарастающим проблемам этот день точно закончится катастрофой. — Вась, ты где?! — в панике оглядываюсь по сторонам. Выбегаю в коридор, а ее нет!