Семь ночей

Евсения Медведева, 2023

Меня унизили и выбросили полуголой на мороз… Поиграли, как с безвольной игрушкой, не имеющей права выбора. Конечно! Ведь они – мужчины! Они – сила, у ног которых распластался весь этот порочный мир. У них власть, деньги, и мужские законы!А у меня? У меня только жгучее желание выжить!И я сумела! Бросилась под колёса машины, в которой сидел ОН! Моя любовь, моя нежность. Он спас, защитил и заставил влюбиться!Принц?Нет…В его глазах пляшут черти. Он мстителен, упрям и одержим мной до безумия. У него так много тайн… Но пока у нас есть всего семь ночей, чтобы познать любовь.Пока нас не разлучили навсегда.Навсегда? ХА!Да он спалит все, к дьяволу, только бы я вновь оказалась в его руках. Вернее, уже спалил…

Глава 5

Я лениво листал новостную ленту, чтобы не вырубиться от усталости. В ванной уже час лилась вода, а аромат едкого жасмина, безжалостно пробираясь в щель под дверью, начинал вызывать удушье.

— К чёрту, завтра извинюсь, — отбросил телефон и только потянулся вырубить свет, как из ванной вышла Нина. Длинная шелковая сорочка, не открывающая ни одной части женского тела, аккуратно собранные в косу волосы и эта дебильная помада, которую она завтра будет отстирывать с постельного белья. Я вдруг поймал себя на мысли, что даже не помню лица жены без макияжа. Она для меня всегда одинаковая: причёсанная, одетая, накрашенная — с идеальными румяными яблочками щёк, выдающих фальшь лишь блеском шиммера. Вот и сейчас она была идеальная, как всегда, смущенная и отстранённо-холодная.

Нина двигалась медленно, по пути выключала тусклый свет ночников, погружая нас в кромешную тьму.

И к этому я привык.

Выбирая спутника жизни, ты делаешь это мозгом, а не сердцем, и уж тем более не членом. Надежда на то, что Нина вкусит прелести секса, конечно, были… Но уже через год от них не осталось и следа. Для неё секс — это процесс, направленный исключительно на зачатие. Поэтому накануне овуляции я получал дежурные уведомления о необходимости быть дома.

Сначала это даже забавляло. Такой странный бзик моей милой жёнушки, но после внезапной смерти нашего новорожденного сына по нам будто катком проехались. Все нарушилось, оборвалось, смялось… Мы, как снежный ком, катились с горы, что выстраивали три года! Её умилительные особенности становились все более странными, моя реакция все тише, а потом — хлоп… И вакуум. Безжалостный, всепоглощающий и непроглядный.

Секс… А секс вообще превратился в набор фрикций. Знал, в чем будет моя жена, чем будет пахнуть, что скажет, и куда положит свою холодную ладонь.

— Только быстро, хорошо? Я сегодня очень устала, — прошептала Нина, подходя к моей стороне кровати. Она привычным жестом коснулась рукой груди, перебрала волоски и стала нагибаться, чтобы поцеловать, но в последний момент вспомнила об этой ужасной помаде на своих губах и повернулась ко мне спиной.

Я научился усмирять внутреннего зверя, жаждущего не просто секса в темноте, а бурлящего по своему накалу тайфуна! Приспособился обходиться адреналином, что хлестал через край в офисе. Поэтому меня всё устраивает.

Руки на автомате легли на её плечи, скинули тонкие бретельки сорочки и прошлись по покатым плечам. Коснулся кончиком носа спины, повел вдоль позвоночника, тайно надеясь на какую-нибудь реакцию. Но глухо… От моих касаний лишь мышцы напрягались.

Но почему-то сегодня мне особенно хотелось пробиться через эту броню.

— Вадюша, — Нина сжала мои руки, опускающиеся к её бёдрам, а затем перекатилась через меня, легла на спину, покорно развела ноги в стороны и закрыла глаза.

Блядь!

Руки сами подхватили её, перевернули на левый бок, чтобы не видеть этого страдальческого выражения лица. В голове сразу вспыхнули слова врача, что физически мы оба здоровы, поэтому отсутствие беременности на протяжении последних трех лет — это психосоматика. Коварная игра разума, мозга и, мать её, души.

Нина словно услышала мои мысли, подняла правую ногу, согнув в колене, и выпятила задницу, напоминая, что пришло время для случки… Да, именно осеменителем я сейчас себя и ощущал.

Утренний свет сочится сквозь щели плотных портьер, выманивая меня из сна. Я, как обычно, проснулся мокрым от пота, потому что в этом дьявольском котле даже раки заживо сварятся.

Скинул одеяло и пошёл в душ. Врубил воду похолоднее, пытаясь избавиться от предчувствия, что тяжелой тучей нависло надо мной. Пытался отвлечься рабочими мыслями, но когда вспоминал, что сегодня 1 января, сердце вновь пускалось в пляс учащенного ритма.

— Завтрак готов, — дверь открылась, когда я потянулся к полке за белоснежным полотенцем. Нина даже вскрикнула от неожиданности увидеть меня голым и выскочила за дверь, а у меня внутри все затрещало. Схватил зубную щетку, мазнул пасту и прямо голяком вышел в спальню.

— Что на завтрак?

— Вадюш! — Нина суетилась и металась, как загнанный зверек, оказавшийся в клетке. А отступать ей и правда было некуда, выбежать из спальни можно либо через гардеробную, либо через основную дверь, вот только проблема в том, что они обе за моей спиной. — Прикройся! Любовь Санна же дома!

— Нина! Нина! — зашипел я, хватая её за локоть. — Ты о чем говоришь? Что с тобой? Часто ли помощница по дому входит в спальню, когда мы здесь?

— Всякое бывает.

— Поговорим?

— Оденься.

— Нет, ты так со мной поговори, Нин. Вот он я, твой законный муж, — я сел в кресло, даже не думая идти на поводу у этой её внеплановой истерики.

— Я вижу, что ты настроен на ссору, Вадим. Но я не позволю твоему плохому настроению испортить мой день, — она упорно делала вид, что обеспокоена раскладыванием кружевных рюшей вдоль ровного ряда пуговок на её блузе, а потом и вовсе отвернулась к окну. — Ты чем-то недоволен? Быть может, ты жалеешь, что женился на той, кто не может подарить тебе ребёнка?

— Ребёнок! Ребёнок! Овуляция! — зашипел я и, отбросив зубную щетку на комод, подошел к жене вплотную. Грудью толкнул её, прижимая к стеклу. Давил весом своего тела, вбирал трепет её страха, паники и рвущихся наружу эмоций. Давай, Нинуль, вспыхни! Поори на меня! Ударь, в конце концов! — Ребенок нужен тебе, Нина.

— То есть тебе он не нужен? — и правда вспыхнула она, но всего лишь на мгновение.

— Я выбрал тебя не как суррогатную мать, Нина. Ты, в первую очередь, моя жена, — закипающее раздражение обратилось в возбуждение. Член налился, а руки уже стали собирать идеально выглаженную юбку песочного цвета в гармошку. Подцепил белье и приспустил, чтобы впервые за долгое время просто ощутить упругость её задницы. Развел коленом её ноги и тут же накрыл ладонью лоно, пройдясь средним пальцем по сухим складкам. Нина вздрогнула и заскулила. От частоты её дыхание окно покрылось испариной, а отвратительная помада цвета молодого персика уродливой полосой отпечаталась на стекле.

Меня накрывало гадкое ощущение, что я насилую собственную жену. Она не отзывалась ни на ласку, ни на поцелуи, которые я оставлял на её шее, стояла истуканом, забывая дышать.

— Блядь! — выругался я и отпустил её, наблюдая, как та со скоростью света натягивает трусы, оправляет юбку, а заметив замявшиеся складки, и вовсе дергает молнию, чтобы стереть все следы моего порыва.

— Ты думаешь, я не вижу? — голос её дрожит, но так зло, напряженно. — Вижу! Ты меня терпишь, Вадим. Ждешь, что превращусь в грязную шлюху, которая будет стонать, как в фальшивых фильмах про секс!

Фильмы про секс…! Я чуть со смеха не прыснул, ещё бы эротику фильмами для взрослых назвала. Выдвинул ящик прикроватной тумбы, достал сигареты и вышел на балкон.

— Ты знал, какая я, — цедила мне в спину Нина, не обращая внимания ни на сквозняк, ни на отравляющий сигаретный дым. Сейчас ей было все равно. — Мы с тобой семь лет вместе, поэтому прекрати терзаться надеждами. Считай, что отсутствие страсти, которая тебе была не нужна от меня все это время — небольшая плата за мою верность и преданность тебе. Мы выбрали друг друга, потому что это правильно. Разумно. И выгодно. Я не отягощаю твою жизнь своим навязчивым присутствием, а ты… Ты…

Что я… так и не услышал. Эта стихийная разговорчивость супруги оборвалась со звонким щелчком челюсти. Нина распахнула глаза, а потом бросилась меня обнимать, осознав, что явно сболтнула лишнего.

— Вадюша! Ну хочешь, возьми меня! Вот, возьми!

Этого я вынести уже никак не мог. Затушил сигарету и вышел, стараясь не смотреть в её глаза, полные слез и обиды.

И всё же! Что даю ей я? Мечту, о которой бедная девочка из военного городка, затерянного в тайге, не могла и подумать?

Мля… Я ещё недавно размышлял об отвращении к бартерным отношениям. А в итоге? А в итоге у меня есть Семья…

Телефон с прикроватной тумбочки отвлек мои мысли настойчивой трелью, а на экране высветилось имя доктора.

Крошечка…

— Да, — я так голяком и пошёл в свой кабинет, проигнорировав растерянные «ой» Любови Санны.

— Вадим, — голос Герберта Ивановича был возбужденным и радостным, что ли… — Она пришла в себя! Но всего на минуту…