Европейская аналитика 2018

Коллектив авторов, 2018

Институт Европы РАН предлагает вниманию читателей второй выпуск ежегодного издания «Европейская аналитика». В него входят материалы, которые содержат экспертный взгляд специалистов ИЕ РАН на узловые проблемы современной европейской политики, безопасности, партийно-политических систем, на место Старого Света в международной системе отношений, на крупные сдвиги в развитии ведущих стран и регионов Большой Европы.

Россия и Европа

Санкции, пошлины, контрмеры… Что дальше?

Джахан Реджеповна Поллыева

кандидат юридических наук, докторант ИЕ РАН, вице-президент Объединённой судостроительной корпорации

Санкционная политика Запада, главная цель которой — получение односторонних выгод, меняет векторы, расширяет географию распространения и приобретает новые формы. Борьба за исключительное место в экономике даётся всё трудней. Переместившись на время в сферу таможенных тарифов, она частично достигла своих целей. В статье рассматриваются следующие вопросы: прекратилась ли торговая война; почему «война пошлин» — одно из следствий политики санкций; во что она может перейти и как связана с нынешним состоянием евроатлантических отношений и интересами военно-промышленных лобби?

Чем дольше продолжается санкционная сага, тем чётче просматриваются контуры торговой и в целом экономической войны. Её не сдерживают ни крепкие союзнические отношения, ни тесное партнёрство в НАТО, ни даже совместное применение рестрикций против третьих стран. Всё отступает перед желанием получить видимые преимущества перед конкурентом. И если год назад в США приняли закон, позволяющий в том числе использовать санкции против европейских компаний, участвующих в строительстве экспортных трубопроводов России, то в июне 2018 года государства — члены Евросоюза (впервые за долгое время) были поставлены перед угрозой платить взвинченную пошлину за экспорт в Америку стали и алюминия.

Сегодня «торговый конфликт» (как осторожно назвала его в начале июля канцлер ФРГ А. Меркель) как будто улажен. Но окончательные договорённости по итогам переговоров Д. Трампа и председателя Еврокомиссии Ж.-К. Юнкера ещё в процессе оформления. Среди пунктов, уже объявленных достигнутыми, обращают на себя внимание два — взаимное желание работать в направлении «нулевых» пошлин и «нулевых» барьеров, а также заняться реформой ВТО — эвфемизм, означающий стремление США занять более жёсткую позицию по отношению к Китаю. Снятия барьеров в торговле с ЕС Соединённые Штаты добивались, ещё продвигая Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнёрство (ТТИП), но оно провалилось из-за диктата самого же Вашингтона. Получение односторонних выгод и там было его главной целью. Не случайно по итогам встречи в США находившийся в Испании президент Франции Э. Макрон заявил, что он не сторонник новых переговоров по трафарету ТТИП, в том числе потому, что бизнес-переговоры не должны «строиться на угрозах»²¹.

Между тем, торговые войны никогда не обходились без угроз. На этот раз Евросоюзу угрожали многим, включая поднятие пошлин на импорт автомобилей и введение санкций (так называемых «вторичных») против европейских компаний, работающих с Ираном. Ответом на последнее стало майское заявление Ж.-К. Юнкера о запуске применения так называемого «блокирующего закона» 1996 года, запрещающего исполнять санкции США²². Несмотря на это 1 июня 2018 года Америка ввела пошлины на сталь и алюминий из ЕС, вследствие чего отношения между сторонами резко обострились. Уже 22 июня Брюссель установил пошлину в размере 25 % на ввоз товаров из США. Их суммарная стоимость (2,8 млрд евро) была значительно ниже стоимости облагаемых пошлинами стали и алюминия из Европы. Но в Еврокомиссии обещали дальнейшую «ребалансировку двусторонней торговли», т. е. расширение контрмер²³.

Среди стран, пострадавших от тарифной политики США, оказались Канада и Мексика, которые, как и ЕС, долго находились в привилегированном положении. Разрешить спор должна ВТО, куда поступили обращения от «потерпевших» стран. Но остался ли у неё запас прочности в качестве непредвзятого мирового арбитра в таких спорах? Этот вопрос, хотя и по противоположным причинам, задают сейчас себе обе стороны.

В стремительной «войне пошлин» был ещё один знаковый момент. То, что яблоком раздора оказались алюминий и сталь, не случайно. Они используются в том числе на оборонных предприятиях и могут считаться стратегическими. Но когда их поставляют не свои, а зарубежные заводы, цена на конечную продукцию вырастает. При этом поставщик развивает производство и остаётся в финансовом выигрыше. Отметим, что в отличие от конца ХIХ в., когда из-за низкой цены на сталь Америка была её главным экспортёром, сегодня, как отмечают аналитики, она зависит от поставок из ЕС и в прошлом году оказалась в числе крупнейших импортёров. Однако законодательство США позволяет вводить ограничения на импорт, если он угрожает их безопасности²⁴.

Не исключено, что Д. Трамп руководствовался не только коммерческими интересами, но и нежеланием зависеть от поставок из стран-конкурентов на оружейных рынках. Известно, что ЕС (по его мнению, сильно задолжавший НАТО) занимается укреплением собственной обороноспособности. Подписание в 2017 году PESCO (оборонного пакта ЕС), теоретически способного привести к выходу ряда стран ЕС из НАТО, может поставить США перед угрозой дальнейшего ограничения их влияния в мире. Возрастут и риски потерять значительную долю доходов от продажи вооружений. Но сможет ли хозяин Белого дома их таким образом предотвратить? Ведь решать протекционистские задачи ему придётся уже не в рамках евроатлантических структур, а в прямом диалоге со странами Европы²⁵. Видимо, введя пошлины на алюминий и сталь, Трамп поработал не только в интересах НАТО, но и прицельно ударил по Германии, сыгравшей ключевую роль в создании PESCO.

Насколько тема пошлин чувствительна для Евросоюза, было понятно ещё в марте, при запуске этого процесса американским президентом. К концу апреля обмен угрозами на время сменился переговорами. Два последовавших друг за другом визита лидеров ЕС за океан — Э. Макрона и А. Меркель — были совершены не только ради обсуждения ситуации в Сирии и спасения ядерного соглашения с Ираном. Судя по всему, значимой оказалась и тема ввозных пошлин. Однако видимых результатов визиты не принесли. Не помогла и отсрочка даты введения пошлин ещё на месяц. Обращает на себя внимание и то, что позиции Меркель продолжают слабеть. По опросам общественного мнения, её поддерживает только половина немцев.

Успела измениться ситуация и в самих США. В ряде промышленных секторов увеличилась стоимость конечной продукции, при производстве которой используются ввозимые из-за рубежа сталь и алюминий. Так, почти одновременно с переговорами Трампа и Юнкера стало известно, что поднять цену были вынуждены производители баночной Кока-Колы. В американских СМИ этот продукт окрестили «последней жертвой» пошлин, поднятых администрацией Трампа²⁶.

Торговая война ещё не закончена, развязка впереди, но круг недовольных Америкой вырос. Уже не только Россия, но и лидеры ЕС и граничащие с США страны открыто осудили их действия в мировой торговле, назвав пошлины незаконными мерами по защите рынка и инструментами недобросовестной конкуренции. Добавим, что эти события происходили на фоне заметного желания Евросоюза освободиться от опеки из-за океана, где продолжается прокурорское расследование против Трампа.

Сегодня ситуация отличается от начала 2000-х годов, когда президент Джордж Буш-младший повысил тарифы на импорт стали. Эту тему он, как и Трамп, поднимал ещё в ходе предвыборной кампании. Но последующее разбирательство в ВТО закончилось тем, что Вашингтон был вынужден отменить пошлины, включая введённые против ЕС²⁷. Тогда торговая война длилась меньше двух лет. Но сколько она продлилась бы теперь? И выиграли бы от этого Соединённые Штаты, если в прошлый раз проиграли? Ведь в Европе контрмеры приветствовали, несмотря на то что ещё недавно клеймили протекционизм. А в порыве полемики называли пошлины санкциями, хотя в юридическом смысле это разные вещи. Правда, конечная цель у них одна — ослабление конкурента. И если небезопасно подвергнуть союзников санкциям (пусть и «вторичным»), сгодятся тарифы, дающие как минимум выигрыш во времени.

Особенность рестрикций начала ХХI века состоит в том, что их применение носит, по сути, волюнтаристский характер. И в этом — главное удобство современных санкций. Как показала практика, их можно вводить и продлевать, обходясь одной демагогией там, где раньше требовались убедительные доказательства. В международном праве на этот счёт остаётся много неясностей и «белых пятен». Но с ещё большей лёгкостью можно вводить торговые ограничения, где пошлины — отнюдь не единственное орудие в борьбе за исключительное положение на мировых рынках. И тогда любые политические доводы становятся вторичными по отношению к финансовой выгоде.

Новая волна санкционной политики стала следствием не только украинского кризиса, но и провала ТТИП. Эти переговоры между Вашингтоном и Брюсселем шли за плотно закрытыми дверями три года. Но стремление США навязать Старому свету свои правила и стандарты натолкнулось на протесты и жёсткую позицию лидеров ЕС. Теперь же ситуация усугубляется постоянными требованиями Трампа увеличивать взносы европейцев в бюджет НАТО. Если раньше он говорил об отчислениях в размере 2 % от национальных бюджетов, то в апреле на совместной пресс-конференции с Меркель в Вашингтоне настаивал на дальнейшем увеличении расходов на оборону, а на последнем саммите Альянса в Брюсселе установил новую планку в 4 %. Причина — не только финансовая ситуация в НАТО, но и газовые соглашения ЕС с нашей страной, поскольку подход к санкциям против РФ у ЕС и США расходится. И если Трамп вновь поднял тему поставок американского СПГ в Европу на встрече с Юнкером, а закон CAАTSA к союзникам не был применён, значит, санкции — оружие обоюдоострое.

Обслуживая чужие интересы, рестрикции Запада могут бумерангом ударить по их инициаторам. Санкции «научились» менять направление и расширять географию своего распространения. Одновременно с этим они оказались доступны практически всем игрокам. А контрсанкции, как и контрмеры, стали ожидаемой реакцией. Так есть ли у этого предел? И есть ли арбитры, готовые ко всему обилию ситуаций, связанных с использованием тех и других в период торговой войны?

Фактически не подчиняясь международной судебной системе и ООН, западные санкции почти утратили легитимность, но в то же время проложили дорогу новым, ещё более произвольным методам борьбы с конкурентами. Взвинчивание пошлин — лишь один из таких примеров. Поскольку «дурной пример заразителен», линейка способов получать односторонние выгоды может расширяться бесконечно. Однако в какой-то момент станет ясно, что ответные меры себя исчерпали, и придётся остановиться. История XX века учит, что обмен протекционистскими ударами может приводить мир к катастрофам.

Курс США на жёсткий протекционизм, замешанный на популизме, перестал быть уникальным явлением. Теперь в западном мире он повсеместен. Его популярность очевидна и по результатам последних выборов в европейских странах, особенно в Италии, во главе которой встали силы, настроенные решительно. Это убедительно продемонстрировала драматичная история с судном «Аквариус», перевозившим более 600 мигрантов из Ливии. Их не пустили в страну, в которой уже не надеются ни на Евросоюз, ни на международные структуры, включая ООН. А ведь за несколько дней до этого СБ ООН включил шестерых главарей нелегальной сети, занимающей перевозками людей в водах Ливии, в международный санкционный список²⁸.

Прошедший в Брюсселе 14–15 июня саммит ЕС, в повестке дня которого миграция занимала приоритетное место, также не привёл к чётким результатам. Ясно, что эта проблема ещё долго будет вызывать разногласия в ЕС. По прогнозам экспертов Financial Times, население Африки будет расти в два раза быстрее, чем население Европы, и беженцы продолжат искать способы проникнуть на европейский континент. Похожие проблемы ждут и Америку — даже в Силиконовой долине родившиеся за пределами США составляют больше половины всех технических работников²⁹.

Заключение

Похоже, круг замкнулся. Цикл борьбы за новые сферы влияния, начавшийся в конце 1980-х — начале 1990-х годов, подходит к концу. Политические правила прежней эпохи отходят на второй план, а пропагандистские войны не дают ответа на вопросы, куда идти дальше и что делать. Значит ли это, что момент истины уже близок? Есть ли надежда, что западные страны начнут уважать международное право, а ООН вернёт себе былой авторитет? При этом торговые войны перешли в открытую фазу. И если президент США пишет в своём твиттере: «Торговые войны — это хорошо, и их легко выиграть», вряд ли они будут скоро остановлены. А значит, пострадают кошельки миллионов граждан, и так отощавшие от финансового кризиса и гибридных войн, выгодных лишь тем, кто ищет лёгких путей обогащения.

Российско-германские отношения в условиях конфронтации России с коллективным Западом

Владислав Борисович Белов

кандидат экономических наук, заместитель директора ИЕ РАН по научной работе, заведующий Отделом страновых исследований, руководитель Центра германских исследований

С формированием весной 2018 года в Германии нового коалиционного правительства во главе с А. Меркель и переизбранием В. В. Путина на пост президента РФ у российско-германского сотрудничества обозначились благоприятные перспективы для поступательного развития. На фоне существенного ухудшения отношений России с коллективным Западом, в первую очередь с США и Великобританией, оба лидера продолжили конструктивный диалог. Значительно возросла угроза применения американских экстерриториальных санкций к немецким компаниям. В этих условиях российско-германские отношения могут внести важный вклад в восстановление отношений Москвы с Брюсселем и выработку совместных шагов, учитывающих неадекватное поведение американской администрации.

14 марта 2018 года по представлению федерального президента Ф.-В. Штайнмайера Бундестаг избрал А. Меркель главой правительства ФРГ, которое она сформировала в соответствии с партийными договорённостями. 7 мая в должность президента вступил В. В. Путин. Среди внешнеполитических приоритетов лидеров — сотрудничество между РФ и ФРГ. Их личное взаимодействие и рабочий диалог во многом определяют его дальнейшее развитие.

С начала весны 2018 года резко ухудшились отношения между Россией и Западом, обусловленные так называемым «делом Скрипалей», бомбардировкой Сирии в связи с мнимой химической атакой и усилением санкционного давления со стороны США на российскую политическую и экономическую верхушку. Жёсткие секторальные санкции Министерства финансов США от 6 апреля 2018 года в отношении ряда российских гражданских и юридических лиц ещё больше обострили ситуацию. Впервые они напрямую затронули интересы компаний из третьих стран, в первую очередь европейских. Опасения немецкого бизнеса в связи с принятием 2 августа 2017 года Закона США CAATSA подтвердились — его субъекты оказались в зоне рисков применения к ним ограничительных мер Америки в связи с их сотрудничеством с Россией. Российско-германская хозяйственно — политическая кооперация неожиданно стала составной частью германо-американского дискурса.

Взаимодействие с Россией — коалиционные аспекты

Принципы отношений нового правительства Германии с РФ изложены в пункте 4 раздела XII коалиционного договора, согласованного ХДС/ХСС и СДПГ в начале февраля 2018 года³⁰. Партнёры по коалиции подчёркивают заинтересованность в хороших отношениях с нашей страной и в тесном взаимодействии для обеспечения мира и урегулирования важнейших международных вызовов. Особо подчёркивается наличие большого потенциала сотрудничества в торгово-экономической области и существенный интерес к кооперации в гражданско-общественной сфере. Наряду с упоминанием необходимости выполнения Минских соглашений указывается и возможность смягчения санкций Евросоюза по мере их реализации. Важным и неожиданным представляется положение об общем экономическом пространстве от Лиссабона до Владивостока.

У партий коалиции различный подход к России: у блока ХДС/ХСС он более жёсткий в сравнении с социал-демократами, в целом сохраняющими верность принципам остполитик. Тем не менее, в коалиционном знаменателе — стремление к последовательному улучшению отношений с важнейшим политическим и экономическим игроком на постсоветском пространстве евразийского континента, сокращению конфронтационного потенциала и усилению взаимодействия по всем важнейшим направлениям.

У представителей оппозиционных партий в Бундестаге также существуют различия в подходах к РФ. Традиционно наиболее жёсткую позицию занимают «зелёные», делающие упор на демократические ценности и права человека и призывающие сохранить санкционный режим. Либералы занимают относительно сдержанную позицию. Придерживаясь ценностного подхода, они выступают за постепенное смягчение санкций по мере выполнения Минских соглашений. Во многом пророссийски настроены представители партий «Левая» и «Альтернатива для Германии». Последняя призывает признать Крым частью Российской Федерации. Депутат Робби Шлунд от «АдГ» (у этой партии — крупнейшая оппозиционная фракция) возглавил рабочую группу по отношениям между Бундестагом и Государственной думой («Группа дружбы»). Данный факт ставит под вопрос эффективность её функционирования со стороны нижней палаты немецкого парламента — большинство членов Бундестага не хотят сотрудничать с российскими коллегами под руководством «Альтернативы». Возможно, поэтому прорабатывается инициатива создания большой межпарламентской комиссии с участием руководства Госдумы и Бундестага.

Отметим, что из Бундестага и активной политической жизни ушёл ряд корифеев, определявших в последние годы содержание российско-германского диалога на разных уровнях. В политику пришло молодое поколение, не пропитанное духом Московского договора и разрядки времён Вилли Брандта. Существенно вырос прагматизм. Примером является назначение на пост уполномоченного федерального правительства по отношениям с Россией, странами Восточного партнёрства и Средней Азии Дирка Визе — молодого социал-демократа (34 года), для которого восточный вектор ауссенполитик выглядит как чистый лист бумаги. Кстати, само понятие и содержание новой восточной политики пока не нашло отражения в официальных документах.

Политические вопросы сотрудничества

Во время рабочей встречи в Сочи 18 мая 2018 года А. Меркель и В. В. Путин охарактеризовали взаимные отношения как хорошие, положительно оценили перспективы их развития во всех сферах и подтвердили готовность к продолжению конструктивного рабочего диалога. Это произошло на фоне отрицательной оценки многими отечественными и немецкими экспертами состояния двустороннего сотрудничества, которые как накануне встречи, так и после неё состязались в уровне негативности характеристик — от «глубокого кризиса» до «полного взаимного непонимания и недоверия»³¹.

Понятно, что немецкий политический истэблишмент не признаёт Крым в качестве субъекта РФ, считает его переход в другую государственную юрисдикцию аннексией и грубым нарушением норм международного права, осуждает участие России в поддержке непризнанных республик Донбасса. Во многом с этим связана жёсткая позиция А. Меркель в отношении сохранения санкций и невозможности возврата России в клуб ведущих мировых держав. Также понятно, что у РФ и ФРГ всегда было своё отношение к большинству вопросов международной безопасности, особенно к причинам возникновения конфликтов и путям их разрешения. Но всегда присутствовало стремление к взаимному обсуждению и пониманию позиций друг друга.

В Сочи это проявилось в оценке сирийского, иранского и украинского кризисов³². При ряде принципиальных различий были найдены точки соприкосновения, которые послужили для продолжения диалога на политическом и экспертном уровне. Среди прочего, речь шла о безальтернативности реализации Минских соглашений, заинтересованности обеих стран в работе в рамках «нормандского формата» и Контактной группы, а также готовность продвигать идею специальной мониторинговой миссии ООН. В конце июля 2018 года неожиданно для экспертного сообщества в Берлине прошла встреча А. Меркель, Х. Мааса, С. В. Лаврова и начальника Генерального штаба РФ В. Герасимова, в центре которой оказались вопросы ситуации на Украине и в Сирии. Обсуждение, ради которого федеральный канцлер прервала свой отпуск, прошло в закрытом режиме. Неожиданностью стала и рабочая встреча В. В. Путина и А. Меркель 18 августа в Мезеберге, итоги которой не были представлены общественности. Известно только, что основными темами обсуждения оставались украинский и сирийский (особенно вопросы его гуманитарной составляющей) конфликты, а также вопросы энергетической безопасности.

Рабочий диалог по этим вопросам на уровне министров иностранных дел РФ и ФРГ продолжился 14 сентября 2018 года в Берлине. С. В. Лавров среди прочего отметил, что различия в подходах к проблемам не исключают интенсивных отношений.

Экономическая кооперация

Непосредственно со сферой политики связана экономика — в 2017 году был достигнут явный прогресс: почти на 20 % вырос российско-германский внешнеторговый оборот, увеличились взаимные капиталовложения в форме прямых инвестиций³³. Рост взаимных поставок продолжился в 2018 году.

В экономической сфере приоритет объективно принадлежит энергетике. Здесь у обеих сторон есть профессиональное понимание основ энергетической безопасности России, Германии и Евросоюза, а также стремление исключить из неё политические факторы. Руководство ФРГ с весны 2018 года проявляет себя явным лоббистом Украины. Оно неоднократно обращалось к России с просьбой наряду с будущими поставками газа через «Северный поток — 2» сохранить транзит через украинскую газопроводную систему. В. В. Путин, вполне корректно и положительно отреагировав в Сочи на просьбу А. Меркель, подчеркнул, что в этом вопросе решающей должна быть экономическая обоснованность транзитных поставок газа. Это положение он ещё раз озвучил в августе в Мезеберге.

Оба лидера едины в негативной оценке последствий возможных экстерриториальных американских санкций³⁴. Одновременно они считают, что на сегодняшний день у Германии, ЕС и России нет адекватных ответов на них. Накануне сочинских переговоров председатель Еврокомиссии Ж.-К. Юнкер в Софии заявил о задействовании с 18 мая 2018 года так называемого Блокирующего регламента ЕС от 1996 года, призванного нейтрализовать экстерриториальные эффекты ограничительных мер США. В обновлённом виде он был введён 7 августа 2018 года. Немецкий бизнес занял выжидательную позицию. Его дальнейшее взаимодействие с российскими компаниями, попавшими под ограничительные меры американской администрации, во многом будет зависеть от позиции федерального правительства.

Россия подготовила свой Закон о противодействии, вступивший в силу 5 июня 2018 года. Его проект вызывал серьёзные опасения и отечественного, и европейского бизнеса. По запросу немецких компаний федеральный канцлер в Сочи обратилась к президенту РФ с просьбой учесть риски возможных негативных последствий для российско-германской хозяйственной кооперации. В. В. Путин пообещал, что Закон не затронет интересы компаний из РФ и ЕС.

Накануне сочинского саммита министр экономики и энергетики ФРГ П. Альтмайер в Москве обсудил блок хозяйственно-политических вопросов со своими российскими коллегами. 14–15 мая он провёл встречи с двумя ведущими российскими министрами экономического блока (Д. В. Мантуровым, А. В. Новаком), сохранившими свои посты в новом правительстве РФ, и Д. А. Медведевым. Наряду с энергетикой (П. Альтмайер занялся «челночной газовой дипломатией», прилетев в Москву из Киева и улетев туда же), обсуждались и другие вопросы. Немецкий министр обратил внимание на то, что есть много сфер, не затронутых взаимными санкционными режимами ЕС и РФ, в которых можно более активно развивать двустороннюю кооперацию, в том числе вовлекая в них малые и средние предприятия.

В конце июня 2018 года в Москве прошло очередное заседание Российско-Германской стратегической рабочей группы по сотрудничеству в области экономики и финансов (СРГ), возобновившей работу (в условиях взаимных санкционных режимов ЕС и РФ) в начале лета 2016 года. Среди прочего, участники обсудили запуск стратегической инициативы «Партнёрство для эффективности». Она направлена на содействие росту производительности труда на российских предприятиях с учётом опыта немецких компаний и специализированных центров ФРГ.

Хорошие перспективы имеет сотрудничество в области цифровизации экономики — как на уровне правительственных структур, так и на уровне отдельных компаний³⁵. Во время Петербургского международного экономического форума участники Германо-Российской инициативы по цифровизации экономики (основана в феврале 2018 года) уточнили основные направления кооперации в области цифровой трансформации, в первую очередь в сфере промышленности.

Германское бизнес-сообщество в России поддерживает совместную закупочную инициативу корпорации МСП, Российского экспортного центра и «Деловой России», направленную на идентификацию и классификацию российских поставщиков для нужд иностранных компаний, заинтересованных в локализации своего производства в РФ. В этом же контексте оно реализует проект “VETnet” по дуальному профессиональному образованию квалифицированной рабочей силы, а также поддерживает проекты по повышению энергоэффективности и согласованию стандартов технического регулирования. Эти аспекты важны для углубления промышленной кооперации и локализации немецких высокотехнологичных производств в российских регионах.

Немецкие и российские компании в целом приспособились к взаимным экономическим ограничительным мерам ЕС и РФ. 2017 и 2018 годы показывают, что бизнес способен к дальнейшему восстановлению и развитию кооперационных связей во всех народнохозяйственных сферах.

Россия и Германия активно продолжают взаимную научно-техническую кооперацию — в ней участвуют как академические и отраслевые научные учреждения, так и высшие учебные заведения. Успешно идёт студенческий обмен и культурно-гуманитарное сотрудничество. 14 сентября 2018 года в Берлине в присутствии глав внешнеполитических ведомств были подведены итоги взаимного Года регионально — муниципальных партнёрств. Осенью 2018 года начнётся перекрёстный Год научно-образовательных партнёрств. В 2019 году пройдёт большая культурная программа «Русские сезоны».

Европейский контекст отношений

Обсуждение вопросов политического и экономического взаимодействия России и Евросоюза продолжилось в конце мая 2018 года, во время встречи В. В. Путина и Э. Макрона на Петербургском международном экономическом форуме, а также в начале июня, в ходе визита российского президента в Австрию и его переговоров с федеральным президентом ван дер Белленом и канцлером С. Курцем³⁶. И немецкий, и французский, и австрийские лидеры послали однозначные сигналы своим европейским коллегам о том, что пришло время:

• возобновления и расширения диалога с Россией во всех сферах, в том числе в сфере безопасности;

• более активного вовлечения в обсуждение политических и экономических вопросов не только глав государств и правительств, но и ведущих функционеров институтов Евросоюза;

• противодействия антироссийскому европейскому лобби, во многом ориентирующемуся на деструктивную политику США, соответственно, активного поиска путей обхода американских экстерриториальных санкций;

• поиска знаменателя общих хозяйственно-политических интересов, в том числе понимания того, что проект «Северного потока — 2»

усиливает энергетическую безопасность Европы и стран Евросоюза, соответственно, необходимости нейтрализации возможных американских санкций в отношении европейских компаний, участвующих в его реализации.

В этом контексте одним из важных вопросов в будущей повестке хозяйственно-политических переговоров должно стать обсуждение вклада ФРГ и РФ в давно предложенный С. В. Лавровым взаимный аудит отношений между РФ и ЕС, а также в начало диалога между руководящими органами ЕС и ЕАЭС.

Выводы

По состоянию на осень 2018 года у российско-германского сотрудничества сохранялись хорошие шансы для продолжения поступательного развития. Это касается всех сфер — политической, экономической, гуманитарной.

Россия и Германия, несмотря на известные расхождения, готовы к конструктивному обсуждению на двустороннем уровне всех основных мировых проблем и существующих международных конфликтов, в том числе и на постсоветском пространстве. Понятно, что оно будет вестись в контексте трансатлантических и европейских интересов ФРГ и евразийского вектора внешней политики РФ. Кремлю предстоят сложные переговоры о необходимости смещения приоритетов с развития отношений на двустороннем уровне, на котором настаивает ЕС («ЕС — постсоветские государства»), к отношениям между Евросоюзом и Евразийском экономическим союзом. Они могли бы идти параллельно с обсуждением возможностей постепенного восстановления институционального сотрудничества Москвы с Брюсселем. Здесь стоит учитывать возможности существенно укрепившегося германо-французского тандема.

Сближения позиций можно ожидать в сфере противодействия неадекватному поведению американской администрации во главе с президентом Д. Трампом.

Камнем преткновения останутся вопросы, связанные с Крымом и ситуацией на Юго-Востоке Украины. Сохранится жёсткая позиция Германии в отношении санкционного режима Евросоюза и, соответственно, Минских соглашений. Шансов на смягчение санкций по причине деструктивной позиции Украины очень мало.

Несмотря на очевидные риски возможных экстерриториальных санкций США, продолжится рост взаимных инвестиций и товарооборота. Для дальнейшего повышения их эффективности имеет смысл активизировать работу Российско-Германской бизнес-платформы, созданной в конце 2015 года Восточным комитетом немецкой экономики, Российско-Германской внешнеторговой палатой, «Деловой Россией» и РСПП. Хорошие перспективы существуют в сфере цифровизации, в том числе в рамках немецкой стратегии «Индустрия 4.0». Взаимное экономическое сотрудничество способно внести важный вклад в выполнение майских указов президента РФ. Ведущее место в этом должен занять малый и средний бизнес наших стран.

Надо более активно использовать существующие двусторонние дискуссионные площадки, на которых можно обсуждать перспективы противодействия санкциям США и возможностей качественного и количественного углубления двустороннего сотрудничества. Немецкая сторона готова увеличить финансирование существующих форумов. Думаю, что и Россия могла бы сделать такой же шаг. Потенциал таких площадок уникален. Такого нет в отношениях с другими странами.

Необходимо подумать о более активном использовании «мягкой силы» и её разнообразных институтов для продвижения лучших практик взаимного сотрудничества. Имеет смысл обратить внимание на деятельность различных некоммерческих организаций, например общества «Россия–Германия».

С учётом хорошего состояния взаимодействия в научно-технической и гуманитарных сферах имеет смысл возобновить обсуждение возможного смягчения визового режима ЕС и РФ для учёных, студентов, школьников и представителей сферы культуры.

ЕС–Россия: возможности и препятствия сотрудничества в сфере безопасности

Дмитрий Александрович Данилов

кандидат экономических наук, зав. Отделом европейской безопасности ИЕ РАН

В статье анализируются современные политические отношения России и ЕС и возможности сотрудничества в сфере безопасности. Хотя ЕС в своей Глобальной стратегии видит в России стратегический вызов, Россия в обновлённой Концепции внешней политики рассматривает Евросоюз как «важного партнёра». Такое различное взаимное восприятие подчеркивает, что отношения Россия–ЕС в сфере безопасности испытывают дефицит перспективного стратегического видения и продолжают развиваться реактивно, хотя и в парадигме взаимного сдерживания. Формула Евросоюза «избирательное сотрудничество + конструктивный диалог» не работает, поскольку стороны не могут определить желательные ориентиры и институциональные рамки отношений. Нарастающая неопределённость увеличивает риски консолидации конфронтационных отношений в Европе и между Россией и ЕС. Несмотря на стремление Евросоюза к стратегической автономии и эффективной ОПБО, его увеличивающаяся зависимость от американских гарантий и стратегических целей США размывает потенциал сотрудничества России и ЕС в сфере безопасности. Но, с другой стороны, это является ещё одним серьёзным аргументом для восстановления системного и структурированного политического диалога между Россией и ЕС. В статье сделан вывод о том, что обе стороны должны рассматривать это как непременное условие сотрудничества, особенно в сфере безопасности, которое, в свою очередь, не должно утерять общеевропейскую (евразийскую) перспективу.

Аксиоматичная формула отношений Россия–ЕС «мы обречены на сотрудничество», которая базировалась на солидном массиве торгово-экономических связей, существенных взаимных интересах и близости позиций по многим ключевым темам международных отношений и кризисного урегулирования, не выдержала испытания украинским кризисом 2014 года. Концепция построения Общих пространств «от Лиссабона до Владивостока» во всех сферах — экономике, безопасности, образовании, науке и культуре — провалилась, как и «почти завершённое» новое базисное соглашение между Россией и ЕС. Европейский союз столкнулся с серьёзными преградами своей «мягкой» экспансии, которая соприкоснулась с пространством российских особых интересов. Проект общеевропейской конвергенции после «холодной войны», несмотря на импульсы первой половины 2000-х годов, провалился.

Россия для Евросоюза из стратегического партнёра превратилась в стратегический вызов и главную угрозу европейской безопасности. Системный политический диалог и сотрудничество на основе отраслевых диалогов были демонтированы, и на смену им пришла санкционная философия и практика отношений.

Внешнеполитические концепции: отсутствие стратегического ви́дения

После последнего саммита Россия–ЕС в январе 2014 года, прошедшего в урезанном формате, отношения сторон всё ещё продолжают оставаться неопределёнными. Стратегическое ви́дение отношений отсутствует, практическое взаимодействие строится в ограничительных санкционных рамках и в геополитической парадигме взаимного сдерживания. Приспособительные реакции к изменившимся реалиям и динамично меняющейся международной обстановке превалируют над стратегическим мышлением и перспективой.

Глобальная стратегия ЕС (ГС/ЕС) отражает нынешнее ви́дение России в качестве «ревизионистской державы», но не является стратегией в отношении РФ. Пять руководящих принципов Ф. Могерини³⁷ являются, скорее, попыткой найти внутренний политический и институциональный баланс в Евросоюзе, нежели концептуальными рамками развития отношений. Брюссель готов рассматривать возможности пересмотра характера и содержания отношений только на условиях выполнения Минских соглашений через призму преимущественно ответственности России в урегулировании украинского конфликта. Москва не считает себя стороной конфликта и поэтому не может согласиться ни с европейским подходом к его урегулированию, ни с «рамочными условиями» ЕС по отношениям с РФ.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

21

EURACTIV. 2018. July 27.

22

Financial Times. 2018. May 18.

23

EU adopts rebalancing measures in reaction to US steel and aluminum tariffs // EC Press release. 2018. June 20.

24

США закрываются от импорта стали и алюминия // Коммерсант.ru. 2017. 9 марта.

25

Рубинский Ю. И. Трансатлантический диалог в поисках новых ориентиров // ИЕ РАН. Аналитическая записка № 22. 2018.

26

Coke is raising soda prices because of aluminum tariffs // CNN. 2018. July 26.

27

Как США вводили пошлины на импорт стали и алюминия // Досье ТАСС. 2018. 22 марта.

28

ВВС News. 2018. June 7.

29

Financial Times Special Report. 2017.

30

Ein neuer Aufbruch für Europa. Eine neue Dynamik für Deutschland. Ein neuer Zusammenhalt für unser Land. Koalitionsvertrag zwischen CDU, CSU und SPD // Berlin, 7. 2018. Februar. S. 149–150.

31

См., напр.: Кортунов А. Советы постороннего: несколько пожеланий Федеральному канцлеру. URL: http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/ analytics/sovety-postoronnego-neskolko-pozhelaniy-federalnomu-kantsleru/ (дата обращения 17.06.2018); Майстер Ш. Поиск новой основы российско-германских отношений. 2018. URL: http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/poisk-novoy-osnovy-rossiysko-germanskikh-otnosheniy/?sphrase_id=13814762 (дата обращения 17.06.2018); Стратиевский Д. Германо-российские отношения — конец Остполитик? URL: http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/germano-rossiyskie-otnosheniya-konets-ostpolitik/?sphrase_id=13814762 (дата обращения 17.06.2018); Тренин Д. Россия и Германия: от отчуждения к новому соседству. URL: http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/comments/rossiya-i-germaniya-ot-otchuzhdeniya-k-novomu-sosedstvu/ (дата обращения 17.06.2018); Fix L. Deutsche Russlandpolitik muss international Verantwortung übernehmen. URL: http://www.faz.net/aktuell/politik/inland/deutsche-russlandpolitik-muss-internationalverantwortung-uebernehmen-15582078.html (дата обращения 17.05.2018).

32

Важной частью подготовки встречи в Сочи стали переговоры в середине мая 2018 года между руководителями внешнеполитических ведомств России и Германии С. В. Лавровым и Х. Маасом, в рамках которых удалось найти взаимопонимание по основным международным вопросам.

33

Белов В. Б. Хозяйственно-политические успехи немецкого бизнеса в России // Научно-аналитический вестник ИЕ РАН. 2018. № 2. С. 92–100.

34

А. Меркель во время короткой встречи с Д. Трампом 27 апреля 2018 года по просьбе своего предпринимательского сообщества обсудила возможности введения исключений для нового санкционного режима, но не встретила понимания у американского президента.

35

Белов В. Б. Цифровая повестка российско-германской хозяйственной кооперации // Современная Европа. 2018. № 2 (81), март–апрель. С. 120–128.

36

Краткая встреча В. В. Путина и С. Курца также состоялась 18 августа 2018 года.

37

Outcome of the Council Meeting. 3457^th Council meeting. Foreign Affairs. Brussels, 14 March 2016. P. 4.