Наизнанку. Чувства

Евдокия Гуляева (2024)

Катерине Уилсон едва исполнилось восемнадцать. Она наивна и верит людям беспредельно. Что она знает о боли? Всё. Хантеру Истону Хейтсу двадцать три года. Что он знает о любви? Ничего. Сын богатых родителей, что автоматически гарантирует ему отличное будущее — самоуверенный, наглый, привилегированный. Он никогда не жил нервами наружу, от эмоций его не выворачивало наизнанку. Он поспорил на меня с друзьями, однако не учел одного — желая влюбить меня в себя, полюбит сам. История о влюблённой девочке и человеческой подлости. О том, как легко сломать в человеке веру в любовь, и как сильно можно любить сломанных. От автора: Заключительная книга дилогии.

Глава 1.2

Всё это время дела в клубе у меня шли напряженно.

Никто, похоже, не замечал ухудшения отношений между мной и Ребеккой, которая, к слову, появилась уже на следующий день, после поспешного отъезда в Лондон самого Хантера.

Я же, разумеется, замечала.

Что уж говорить — Джейкоб и Рейнард по-прежнему беспощадно поддразнивали меня, но заводилой теперь чаще оказывалась именно Ребекка. На самом деле она как будто ещё активнее восхищалась ими и ухитрялась задать нужный вопрос в тот самый момент, когда я приближалась к их компании на поле или столу в ресторане, чтобы мне были слышны все отвратительные подробности того спора. О котором теперь знали все. И смаковали эти самые подробности и какие-то сплетни о моей личной жизни, как обычно делают любящие трёп обыватели или завистники, на все лады; хотя достоверно было известно, что Чейз сам признал своё поражение.

И, ведь, по сути между нами ничего не было!

Но так ли это теперь важно, когда вокруг столько взглядов сочилось ядом, жалостью, любопытством и шоком.

Хуже того — случилось, что Ребекка публично передала мне пенни, оставив монетку именно этого номинала чаевыми по просьбе Хантера. Плевать кто из них двоих решил вытереть ноги о мою душу. Я густо краснела и поспешила уйти без ответа. Шелдон ругался и урезонивал её, кто-то спокойно посмеивался в спину; а Рейнард и Джейкоб громко хохотали, как будто в жизни не видывали выходки остроумнее.

Хотелось спрятаться в тёмный угол и плотно зажмурить глаза, как поступают ранимые особы в кинотеатрах на фильмах ужасов, отрицая происходящее.

Не мешало бы взвыть в голос, чтобы прекратить всё это.

А на деле я ежедневно ходила на работу. Стоически. Безответно сносила их издевательства. Только теперь, рядом с маминым кулоном, на моей шее появилось то самое пенни, которое, несмотря на свою стертость, всё ещё поблескивало, будто глумясь над злыми языками.

Зачем — спросите вы?

Ответ до банальности прост — чтобы никогда не забывать о человеческой подлости.

***

— Эй! Ты вообще меня слушаешь?!

Только сейчас чувствую на себе вопросительный взгляд Терри. Воспоминания отныне часто дёргают моё сознание туда-обратно, делая из меня задумчивую равнодушную суку, каких свет не видывал. Свет, может и не видел, а подруга за две прошедших недели насмотрелась на меня сполна.

Молчит. Негодуя или обижаясь. Только и слышно, как пыхтит, сопит и гремит посудой, переставляя её.

Отбрасывая личные проблемы с навязчивыми мыслями, я интересуюсь, как прошел вечер:

— Прости. — Улыбаюсь ей. Выходит вымученно и не так дружелюбно, как на самом деле мне бы того хотелось. — Я ведь даже не спросила про твое свидание! Кто он? Нефтяной магнат? Никелевый олигарх?

Терри отмахивается рукой, словно жирно подчёркивая — это не заслуживает особого внимания:

— Полная катастрофа. Он оказался редким занудой. Но я вот что тебе скажу — когда я сидела в кафе, то краем уха слышала разговор парня с девушкой за соседним столиком. То ещё шоу! Видимо, это было их первое свидание, потому что он заметно нервничал и обстоятельно-заунывно рассказывал ей, какие у него в детстве были питомцы, и какой смертью каждый из них умер. Представляешь? Бред какой! Я уже подумала, что это будет его окончательное фиаско, но тут девушка оживилась и радостно стала перечислять уже своих животных и излагать причины их противоестественных смертей. Понимаешь? Это значит, что у каждого человека где-то в мире есть вторая половинка, главное — её найти. А поэтому, мы с тобой сегодня идём искать!

— Кого?

Я, признаться, от такого неожиданного умозаключения аж подавилась.

— Ина, мой и твой парень где-то ходит!

О-о-х.

Я делаю умоляющее лицо со щенячьим взглядом в надежде, что она меня выслушает, но Терри будто машинист локомотива, несётся дальше, сметая все возможные аргументированные «нет» на своем пути:

— Давай, живее! Затягивай своё исхудавшее субтильное тельце во что-нибудь подходящее и вперёд!

Вместо ответа я мотаю головой — совсем как она, когда хочет, чтобы от неё отстали, — но упрямая подруга остается слепа и глуха.

— И как я только терплю твой несносный характер?!

Терри корчит несколько гримасок — удивленную, удрученную и победительную, и от этой выразительной картины я непреклонно фыркаю, скрестив руки на груди, но ловлю себя на том, что улыбаюсь; а она отвечает с апломбом:

— Именно потому, что я люблю тебя!

— Хорошо. Пойду. Но ты не сможешь воспользоваться этим аргументом в этом месяце ещё раз!

***

В жизни каждого должны быть люди, с которыми возможно «потереться душами».

Чёрт побери, как же тепло это звучит! Равно, как потереться носами — это же высшая степень близости!

Ведь, когда души потёрлись, появляется маленькая искра, которая дает огромное внутреннее тепло. И оно обволакивает всё нутро, просачивается во все щели, где сквозит леденящее одиночество; согревает, как горячий ромашковый чай с мёдом. Таких людей ничтожно мало, но они дают уверенность в завтрашнем дне, подставят своё дружеское плечо, и как бы больно вы не ударились при падении — они обязательно протянут вам руку, чтобы поднять вас.

Мне повезло — в моей жизни появилась Терри Рид.