Коктейль «Ревность ангела». Сюрреализм. Триллер

Евгламурин Конвульсий Сыч-Гатчинский

Случайное посещение храма Богородицы в деревне Шитьково (Волоколамский район, М. О.) вылилось в короткий сюрреалистический рассказ достаточно взрослой тематики.

© Евгламурин Конвульсий Сыч-Гатчинский, 2021

ISBN 978-5-4496-7527-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

КОКТЕЙЛЬ «РЕВНОСТЬ АНГЕЛА»

Евгламурин Конвульсий Сыч-Гатчинский

Рубрика «Лирическое отступление» по теме Антидельтийского канала. Из книги «Каспийская Антидельта»

Некоторые возможные совпадения имен, мест и событий в этой книге, могут быть именно совпадениями.

1 0 1

Ранним октябрьским утром в дежурной шестьдесят третьего отделения милиции появился некий гражданин. Гражданин был одет в рыжий кожаный плащ нараспашку. В одной руке он держал темно-коричневый кожаный портфель, а в другой — черную шляпу из фетра. Осмотревшись, он сделал несколько стремительных шагов к окошку дежурного, и, наклонившись, неровно заговорил:

— Хочу заявить о пропаже моей жены.

— Что? Пропажи чего? — дежурный переспросил, потому что часть фразы провалилась в неуверенном голосе гражданина.

— Хочу заявить о пропаже моей жены. — на этот раз более разборчиво проговорил гражданин ту же фразу.

— Ваша фамилия?

— Фурт. Евграф Зигмундович Фурт. — голос провалился окончательно.

— Можно ваш паспорт? — вежливо попросил молодой дежурный. Посетитель показался ему подозрительным.

Гражданин начал обшаривать карманы плаща, затем костюма, и снова плаща. Руки застревали в карманах. Наконец, паспорт был найден. Он достал его из внутреннего кармана костюма. Дежурный заметил, что Фурт уже искал паспорт в этом кармане, и снова окинул его подозрительным взглядом.

Гражданин Фурт был видом около тридцати или чуть старше. Стрижка короткая, выбрит, ботинки начищены. Однако выражение его лица было с большой долей страстной муки, и казалось, он на грани нервного срыва.

— Найдите ее. Прошу! — ответил гражданин с колебанием в голосе.

— Понял вас! — сказал дежурный, и принялся оформлять заявление.

Молодому, но, судя по его взгляду и манерам, с завидной долей интеллекта дежурному показалась вся эта картина, как бы так сказать, неровной. Желая понаблюдать за заявителем, он протянул ему лист бумаги, и дал шариковую ручку, причем ту, которая пишет плохо.

Евграф Фурт сел там, куда ему вежливо показали. Дежурному было видно его хорошо, а Фурту, по задумке дежурного, было понятно, что его видят. Фурт принялся писать, а дежурный — наблюдать.

Гражданин Фурт сильно потел, и много суетился. Он положил перед собой лист, и понял, что не знает, как писать подобное заявление.

— Простите!? — начал он.

— Да! — вежливо и участно отозвался дежурный.

— А на кого составить «шапку» заявления?

— Я дам вам форму.

Дежурный вышел к гражданину. В одной руке он держал форму заявления о пропаже человека, а в другой стакан воды, и стакан был тщательно вымыт.

— Вот, выпейте!

— Спасибо!

От Фурта веяло каким-то влажным жаром. Он горел, руки дрожали, взгляд был рассеянный и, как бы, смотрящий внутрь самого себя. Казалось, он производил какие-то сложные вычисления. В глаза же дежурного он не смотрел. Даже так: когда их глаза встречались, то взгляд Фурта тут же уходил в сторону. Вот, прямо, как каучук отскакивает от тверди, вот так и отлетал его взгляд. Все это вызывало интерес. Дежурный вернулся к себе, прихватив стакан с отпечатками пальцев гражданина Фурта, поставил его особо на ксерокопию паспорта Фурта, и продолжил наблюдение.

Фурт с трудом написал несколько слов. Постоянно потряхивал шариковую ручку. Лицо его было в глубоком удручении. Напряжен. Он поискал в карманах платок, и, не найдя его, взял один конец шарфа, и стал вытирать пот со лба.

— Вот, черт! — подумал Фурт, и замер. — Какие еще «три дня назад»?! Наверняка же они опросят всех близких и дальних, и любой скажет, что не видел и не слышал ее, самое крайнее, с прошлой субботы. Скажут и про мои отмазки, типа «она сейчас в ванной», «она забыла телефон дома», «она утопила телефон в унитазе». Завтра уже неделя будет с момента ее исчезновения. Я влип в дерьмо по самые уши! Зачем я не сбежал? Почему я пришел сюда?

Увидев на лице Фурта такой образ страшного озарения, дежурный подошел и наклонился к нему, опершись обеими руками на стол. Посмотрел в глаза, и спросил:

— Что-то случилось?

— Можно мне еще один лист? — на нервах.

— Одну секунду! — ответил дежурный, и принес еще одну форму заявления.

Фурт отложил старый лист, и принялся писать снова. Остановился он на графе «дата».

— Черт! — снова возбудился Фурт, и согнулся. — Это — абзац!

Дежурный заметил такое замешательство, и что Фурт снова запнулся именно на дате, и сказал:

— Гражданин Фурт, давайте лучше составлять ваше заявление не по форме, а так, как вы можете это сделать в такой серьезный момент? Выдохните, успокойтесь, и пишите так, как есть! Без формата! Без купюр.

Фурт перестал трястись. Он смотрел прямо в глаза дежурного. Снова вытер лоб, но не шарфом, а платком. Его он легко нашел в боковом кармане пиджака. Кивнул головой, заговорил твердо и уверенно:

— Все верно! Так я и сделаю. Так и сделаю.

Фурт ловко открыл портфель. Без суеты извлек из него свою ручку и бумагу. Положил чистый лист перед собой, и написал заголовок:

««Коктейль «Ревность ангела»

Заявление о пропаже человека. Составлено рукой гражданина Фурта Евграфа Зигмундовича».

Дежурный удивился, но не стал мешать ему, и не сказал ни слова, довольствуясь тем, что дело хоть как-то сдвинулось с места. Фурт же продолжил писать: