Мятежная любовь

Евгения Телицына, 2019

Он – Сатана – повелитель гнева. Самый опасный черт Верховной Семерки. Им пугают детей. Его боятся демоны. Его знает каждый ангел, хоть раз побывавший в битве. Она – простая девчонка, решившая, что в Аду нужны перемены. Она – мятежница, не успевшая даже стать полноправным членом организации. Она – его пленница. Он должен отдать ее суду и забыть. Она не должна испытывать к нему ничего, кроме ненависти, ведь он – Верховный. Вот только у их сердец другое мнение. Фото для обложки приобретены на сайте Shutterstock

Из дневников Сатаны: Мятежница

Что мы имеем?

«Имя: Инга Агилон Грефалус;

Статус: действующий советник Второго круга Ада;

Отзывы коллег: слишком молода, производит впечатление недалекой девушки; работоспособная, но заносчивая; не всегда контролирует свои высказывания; восхищает своей прямотой; подает надежды; отличная девушка, вызывающая только положительные эмоции; наглая девица, незаслуженно занимающая место в круге;

Предполагаемые преступления: сговор с мятежниками с целью свержения Верховных чертей Ада…»

Я раздраженно фыркнул. Тоже мне, мятежница…

После того, как мы перенеслись в мое подземелье… Скажем так. Я не сразу захотел отпускать от себя красивую женщину. Красивая женщина не сразу поняла, куда она попала и с кем.

До сих пор удивляюсь, как мы вообще смогли оторваться друг от друга.

Я увлекся на столько, что успел полностью расстегнуть ее блузку и стащить одну из чашек лифа. Она увлеклась настолько, что расстегнула мои брюки. И стянула через голову футболку.

Собственно на этом все и закончилось. Когда она увидела мое истинное лицо… Не припомню, чтобы кто-нибудь осмеливался так на меня смотреть. И не припомню, чтобы чей-то брезгливый взгляд смог меня так задеть. Было… неприятно.

А после пощечины еще и больно!

Наверное, не позволь я себе того поцелуя, все бы пошло по-другому…

Но сложилось, как сложилось.

И теперь мне было тяжело ее допрашивать. Каждая потребность надавить отзывалась во мне самом. Каждый демонов раз, когда мне приходилось причинять ей боль, я словно пытал сам себя. И я ведь говорю только о моральной стороне. Я и пальцем ее не тронул.

Хотя очень хотелось. И совсем не так, как других, попадавших в мои подземелья.

Даже то, что мне пришлось ее приковать, дико коробило. Но я заставил себя поступить так, как того требовала ситуация. Так что цепи, грязь, камни и темнота.

Самое удивительное, что смазливая недалекая девчонка, которую мне описали, оказалась далеко не так проста. Она мужественно переносила все. Она терпела все мои попытки надавить. Не реагировала на угрозы. Ее не беспокоили ни грязь, ни запущенные мной уже чисто из спортивного интереса крысы. Ничего. Неизменно, она спокойно отвечала на все.

Я выуживал из нее сведения по крупицам. Но чаще слышал: «что бы ты ни предпринял, мой ответ не изменится: я ничего об этом не знаю, а то, что знаю — рассказала». И я мог поклясться, что она не врала. Она ничего не знала ни о планах мятежников, ни о месте, где они могли прятаться.

И мне вновь и вновь приходилось делать то, что делать совсем не хотелось.

Но как бы мне не нравилось то, чем я сейчас занимался. Я — повелитель гнева, Верховный черт Ада. Она — предполагаемая мятежница.

Я должен вытащить из нее все, что она знает. Чего бы мне это не стоило…