Небо молчаливое

Евгения Мулева, 2021

Небо молчаливое Верны ядовито и опасно. Когда-то здесь была процветающая колония, теперь же царит запустение. Редкие дирижабли курсируют между воздушными станциями-городами.Некогда великий герой молодой генерал Константин Кесаев проигрывает морскую кампанию, он не смог оправдать надежд отца. По его вине страна потеряла залив. Героя ссылают на Верну. Волей случая Константин подает на исследовательский корабль, которым управляют чокнутая ведьма, хмурый доктор и вор. Сможет ли он выжить в мире ядовитых облаков и прогорклой памяти?

Глава 4

здесь пахнет солнцем

I

— Близко, — встревожено оповестил Луи.

— Кто? — так и не понял Константин.

— Друзья, — нахмурилась Эмма. — Разрешай стыковку. А ты, — она указала пальцем на Константина, — оповести Фета, чтобы был здесь, — поморщилась, — немедленно. Зараза.

— Да, Эмм, — отозвались они с Луи почти что хором.

Фет выругался в рацию, через три минуты он уже был в рубке. Луи натружено пялился на дисплеи, выкручивая ручки. Эмма извлекла из кармана брюк круглое зеркальце и жирный угольный карандаш, быстро, почти не глядя, она подвела глаза, возвращая себе ведьминский облик. Фет усталый и грязный после прерванной смены в машинном кратко выругался.

Они замерли в ожидании. Константин просто рядом встал. Беды на Молчаливом Небе не повторялись.

Корабли состыковались с первого раза. Луи даже присвистнул от удовольствия, в первый раз вышло так ладно! Эмма улыбнулась ему. Она явно нервничала, но никто, пожалуй, никто кроме Константина этого не заметил. Доктор, примчавшийся из машинного, стянув респиратор и гогглы, застыл у люка, точно каменный страж, точно статуя рыцаря пред собором. Люк выпустил воздух, словно выдохнул, и открылся. Константин вышел им навстречу, раз он капитан, значит должен встретить их первым.

— Госпожа, Эмма! — из люка вылетел широкий рыжий человек в кожаной фуражке с косматыми бакенбардами. — Здравствуй!

— Здравствуй, Людвиг, — ведьма легко проскользнула мимо спины Константина, в которой раз указывая капитану его капитанское место. Она протянула руку вошедшему, и тот радостно сграбастал своей мохнатой рыжей лапой Эммину кисть. Человек походил на пирата. За ним из люка вытекло ещё двое — Рано вы в этом цикле. Приключилось что?

— Знаешь всё, ведьма! — усмехнулся человек-Людвиг. — Это что новый у вас? Правильно, руки на борту лишними не бывают, даже у такой ведьмы как ты!

— Константин!

— Тебя не спрашивали. Так, госпожа?

— Его зовут Константин, — сказала Эмма. Спасибо, что хоть сказала.

— Будем знакомы!

— Будем, — буркнул Константин. Этот человек-Людвиг ему не нравился.

Наконец они отвлеклись. Рыжий Людвиг стянул фуражку, хлопнул Луи по спине, свистнул своим компаньонам и прилепился к Фету. Доктор покорный, точно рыбак перед бурей, вытянулся по струнке, хотя куда ему становиться ещё прямей? Вытянулся и точно выскользнул из этой реальности, от этих людей.

— Ты пойдёшь? — шепнул Луи тихонечко, точно крикнул во всё горло: не ходи.

— Да, — ответила она также едва слышно. — Сейчас закончат и…

— Три ящика, так? — громовым басом поинтересовался рыжий.

— Один яблоки, два картошка, — подтвердила Эмма. — У Фета список.

— Потом пройдёмся, госпожа! — в голосе Людвига радости было излишне, хотелось её поумерить. В нос кулаком поумерить.

— Боги, — вздохнула Эмма шёпотом. — Яблоки у нас последние.

— И картошка, — обреченно добавил Луи.

— И Фет только из машинного без отдыха, а у них ножевые опять. Вовремя, боги, вовремя.

— Эмм? — встревожился Луи и голос повысил, так что один из людвиговых зыркнул на них.

— Штурвал, Луи. Мы сцеплены, но вот то облако никто не отменял. Они явно на радар сейчас не смотрят.

— Правее, — подсказал Константин. — Уводи на двадцать градусов.

— Есть!

Корабли в связке двигались медленнее, точно огромная фура, двуглавый холм на колёсиках.

— Эмма! — позвал Людвиг. Натрепались. — Идём кофейка выпьем, пока доктор готовится. Иль покрепче, — он подмигнул. Подмигнул собака!

Она кивнула, мол иду, и двинулась. У Константина всё внутри стало как снаружи шаттла, и не увести правее на двадцать градусов.

Она задела его плечом и замерла.

— Кэп? — ему послышалось. — Кэп, — повторила Эмма, — пойдёшь со мной?

— Да, — кивнул Константин с охотой.

— Спасибо, — прошептала Эмма ему в плечо. — Каждый раз с ними пью — по краю хожу, — она шептала и улыбалась пиратам. Шептала и улыбалась. Константин никогда не думал, что можно так, что смелость не равна бесстрашию. — Не отходи от меня, — приказала ведьма.

— Не отойду.

— Что с вами приключилось? — спросила ведьма, поравнявшись с Людвигом. Константин поймал себе не мысли, что воздушных пиратов видит впервые, что сам бы с пиратами хотел бы говорить также, а ещё рома бы выпить хотел. Но мысль такая показалась ему глупостью, Эмма искала защиты, а не ребячества.

— Ох, все ты расскажи!

— Сам разве не хочешь? Похвастай, Людвиг, — подначивала она пирата.

— Ну обожди чутка! — он растянул свой рот в оскале. Пять золотых зубов, в одном торчит зелёный камушек, неужто изумруд? — Плеснём крепкого и перетрём. С тебя, госпожа, тоже рассказ полагается.

— Как скажешь! — она нелепо подмигнула: сщурила и второй глаз. Константин и не догадывался, что можно так нелепо подмигивать.

За люком оказался длинный коридор с полукруглыми чёрными стенами, точно туннель метро. Воняло там адово: пылью и какой-то сладковато-едкой химической пакостью. Как бы запах и к ним не протёк.

— Что за? — сморщилась Эмма.

— Тараканов травили.

Эмма натянула повязку на нос. И она, и Луи, и Фет, и люди на станциях и даже пираты носили на шеи банданы. Константин ещё не успел обзавестись вернской привычкой и потому задыхался.

— Боги, эта дрянь и через ткань воняет. Похоже, что с тараканами вы вытравите и меня.

— Прости, госпожа, — Людвиг почесал голову.

Вся процессия, не сговариваясь, ускорила шаг. Коридор закончился светлым «предбанником», если такие бывают у кораблей. В отмеченных красными лампочками застеклённых шкафах скрывались нетронутые костюмы химзащиты, три штуки. «С эмблемой Молчаливого неба», — мрачно отметил Константин. Кроме костюмов два огнетушителя и меч, длинный такой широкий.

— Трофей, — ухмыльнулся Людвиг, подмечая, куда смотрит гость.

— Настоящий?

— А то!

Из глубины грохотом принеслись шаги.

— Капитан? — окликнули Людвига.

— Идём! — рявкнул он в ответ.

Пиратский корабль был не меньше Неба, может даже и больше. Но был именно кораблём, и за бортом, казалось, плещутся не серные облака, а настоящие солёные волны. Константин почти слышал их шепот, их шелест.

— Минуточку, ребят! — голос Эммы выдернул его их раздумий, и шелест немного утих. Она выскользнула из хватки Людвига и как-то оказалась рядом с Константином.

— Налево, а потом ещё раз налево! — прикрикнул им след Людвиг.

— Я помню, спасибо! — отозвалась Эмма, подпихивая Константина в бок.

— Мы куда? — полушепотом спросил он. Коридоры стали темней. Коридоры, обитые снизу тёмным лакированным деревом, стали темней и уже. Пол тоже дерево. Роскошно живут. Откуда на Верне вообще взяться деревьям?

— В туалет, — прошипела ведьма.

— Я не хочу.

— Ну, можешь не ссать, — она пожала плечами.

В пиратском сортире удушливо пахло антисептическим раствором. Она хлопнула дверью и повернула затвор.

— Что ты?..

Эмма скинула один ботинок, встала на него, расшнуровала второй.

— Снимаю штаны. Разве не видишь?

— Зачем? — не понял Константин, — Мне тоже снять?

— Как хочешь, — отмахнулась Эмма. Если это флирт, то самый безбашенный и неуместный, круче даже того раза, когда он свалился со сцены. — Была шаль — станет платье, — сказала Эмма и сунула ему в руки скомканные штаны. — Подержи.

— Мне отвернуться.

— Отвернись. Но думаю, ты уже видел девушек в трусах, и многие явно были поинтереснее меня. Я ведьма, — она взмахнула подолом вполне приличной юбки, — они хотят шоу.

— Понял.

— Не понял, — усмехнулась Эмма, — а теперь слушай. Первый раз нальют — выпей залпом, сколько б не было. Ты ж военный, — она ухмыльнулась, — справишься. Дальше уже не пей, но будут предлагать — не отказывайся. И от еды не отказывайся, но много не бери. Они щедрые, но тупые, — последнее слово она произнесла так тихо, что Константин едва разобрал.

Ведьма опасливо оглянулась. Не хорошо так о хозяевах, ей было жутко и стыдно. Но слышать тут некому. Константин хотел было ободряюще её по плечу погладить, благо, опомнился, точно б леща получил.

— Еда на Верне — ресурс и чуть ли не главный, — Эмма хмыкнула. — Они, видишь, пустые почти. Иначе б нас не ловили. Картошку забрали. Боги, хорошо, что Южная близко. Людвиг щедр и неблагоразумен, и команда у него такая же. Впечатление произвести и гостей порадовать важнее, а наперёд подумать… Это я так. Не ешь много, а то снова заявится.

— Я всё понял, Эмм.

— Тогда пошли. Боги, боги, боги…

— Я рядом, Эмм, — прошептал Константин ободряюще. Будет ли правильно взять её за руку?

— Ага, — кивнула Эмма совсем отрешённо и бодро зашагала по коридору. — Нам туда.

«Сумасшедшая», — понял Константин. Они подошли к приоткрытой двери, из-за которой тянуло чем-то жаренным и пряным, за которой слышался раскатистый бас рыжего. Ведьма толкнула дверь и проскользнула в щёлку, Константин последовал за ней, но дверь треснула его по плечу.

— А это кто? — ухмыльнулся один из пиратов, чернявый и бородатый, из-под дурацкой шапочки-колпачка выглядывает залысина. Он разливал пиво, и видимо прикидывал, наливать ли Константину.

— Это? — она упала на стул, закинула ногу на ногу, протянула стакан. — Мой официальный капитан, — говорила она нарочито медленно, — Вторая правая рука. Пора было завести такую. Луи мой…

— Светленький? — полюбопытствовал крайний пират, так будто у Эммы было штук пять Луи на выбор.

— Светленький, — она усмехнулась, — Луи его привёл. К нам на станциях придирались, корабль большой, людей мало, не по правилам, и бумажек не доставало. Я послала Луи бумажки эти сраные выправить, он выправил и вот пожалуйста! — Эмма стукнула Константина по плечу, как заводчик бьёт лошадь по крупу. — Благо, ни Фет пошёл, он бы служивого притащил в сане. — Она снова хмыкнула, и Людвиг принялся хохотать, а за ним и остальные пираты, Константин тоже, чтобы не выбиваться из общего ритма.

Жареное мясо пахло дивно. Подумать только он не ел мяса, нормально мяса: ни маслянистой тушенки, ни этой вяленой древесины, об которую только зубы ломать, кто её вообще мясом назвал? Фета точно обдурили! Короче говоря, последний раз он мясо ел дома ещё в Тирхе.

II

Доктор вернулся раньше Эммы с Константином. Он выглядел совсем замученным.

— Так и сидишь? — сочувственно поинтересовался он, будто это Луи лечил пиратов.

— Ну да, — кивнул Луи. — Мало ли.

— Хочешь, сменю? — предложил доктор.

— Н-нет. Ты чего? Я… мне ничего не сделается. Я… Фет… Ты устал, да?

Доктор кивнул.

— Не люблю, когда они приходят, — пожаловался Луи.

— Никто не любит. Пираты, — фыркнул Фет, — что с них взять?

— Зато они с нас взяли. Мы ничего не можем?.. Эмма пьёт с ними… Это неправильно!

— Эмма пьёт с ними, а я лечу их после стычек, — он устало уставился на свои пальцы, — пять ножевых на троих человек и одно сотрясение, про ушибы и.. говорить не буду. О чём я? Да. За тем, Луи, чтобы эти стычки были не с нами.

— И лекарства.

— И топливо контрабандное, и Эммины реактивы. Кто бы нам всё это на станции продал? И без лицензии?

Луи мог бы возразить, открыл уже рот, но не осмелился. Фет прав. Ему очень хотелось поговорить с доктором, хотелось, чтобы тот не уходил, чтобы дождался Эмму вместе с ним. Сидеть тут действительно не сложно, но скучно, ну о-очень скучно следить за двумя не подвижными кораблями.

— Отдохни, немного. Я справлюсь, — заверил его Луи. Доктор кивнул и ушёл.

Корабли немного покачивало. Луи вытащил из кармана наушники, которые зачем-то спрятал, завидев доктора. Будто слушать музыку за штурвалом непристойность какая-то. Луи прикрыл глаза, он думал о солнце, и ему было тепло. Он точно решил, что когда придёт Эмма, попросит смену Фета в машинном, чтобы доктор мог подольше отдохнуть. А когда закончит, он быстро закончит. Там нужно только прибор для фильтрации отладить. Это быстро. Он с ним почти уже. Они с Эммой почти уже. Когда закончит, он пойдёт к Фету. От этой мысли стало ещё теплей.

Здорово думать, что где-то выше всех потолков и крыш, выше самого высокого тефлонового купола есть другое настоящее небо, голубое-голубое. Вот бы урвать хоть лоскуток. Жалко, что Фет в такое не верит. Но Эмма же верит, у неё и книжки про небо есть и фотографии, фильмы они иногда о небе смотрят. Правда-правда, а Фет не верит, потому что тридцать один год на Верне прожил, и ничего кроме яда, в этих твоих облаках, Луи нет. В этих нет, но в других-то!

***

Луи сидел в машинном, дожидаясь пока установка перезапуститься, и бездумно грыз ломоть сушёного манго, сахарный-сахарный, рыжий-рыжий — никакенный на вкус. Фет может говорить всё, что ему захочется, всё-всё. Да пусть хоть справочник свой с костями наизусть зачитает! И кодекс Молчаливого неба, и схему полураспада урана. Пусть двести, двести тысяч раз окажется прав! Луи послушает, он послушный, только горечь его никуда не девается.

Фет добрый и любить умеет, лучше всех умеет. Как доктору не уметь? Это врачам можно, а докторам никак. Он и прощать умеет: Эмме как святой, всё грехи отпустил и кэпа принял, и Луи тоже. Не найти сильней, мудрей не найти.

Луи проглотил чёртов манго, не жуя и не чувствуя вкуса. Пахло кругом по-машинному, по-железному. Фет ругаться станет: нельзя здесь есть да ещё и грязными руками. Но Луи крошки за собой уберёт, будто ничего и не было. Возьмёт сейчас веник, куда его спрятали? Возьмёт и сметёт. От этой мысли стало полегче. Совсем ненамного, но стало. Луи поднялся, придирчиво цыкнул на термопару², вытер руки о бёдра: ткань рабочего комбинезона привычно шершавила. Это ж Эмма достала. Чтоб он без Эммы делал? Тревожные мысли сделали круг и цапнули Луи за задний карман комбинезона, за тот, где гаечный. Он сидел на гаечном ключе и не заметил!

Эмма и Фет. Фет и Эмма. Два неба: Вернское и… Нет, его, Луи, нет, твердит Фет. Луи мотнул головой. Где ж там веник? Эмма же говорила… Эмма и Фет. Два причала, два начала. Луи било надвое, а ведь ничего кругом страшного не было! Эмма с доктором славно ладила, и доктор Эмму любил. Как они такие разные мирно ужились? Здесь Луи стало совсем гадостно от какой-то подковерной зависти. Не будет же Луи ссорить друзей, только потому что ему вот так… Ведь если по-честному, ну давайте уже по-честному: они не разные. Да, Эмма хитрее и свободолюбивее, на быт не смотрит — сама манго грязными руками ест, в богов не верит, а в Луи верит, но с Фетом они плечо к плечу стоят и знают одно, одно дело делают. Луи нашёл веник, честно-причестно сейчас ещё и совок найдёт. Сколько в машинном не мели? Грязи вон выше купола корабельного.

— Привет! — он без стука проник в докторский кабинет. — Ты как? Выспался?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Термопара — это устройство для измерения температур, основанное на эффекте возникновения электрического тока при наличии разницы температур между двумя проводниками (двумя частями термопары) различного состава, выводит на экран вторичного прибора значение температуры.