И каменное сердце любит…

Евгения Морозова

В российской семье произошла трагедия. Исчезла Анна, мать Ванечки. Бабушка воспитывала внука одна. Через 15 лет внезапно исчезает внук на том же отрезке пути, где и его мать.Неисповедимы пути Господни! Мать и сын встречаются далеко от Родины, но судьба снова разлучает их. Бывает, что человек, как песчинка в бархане, не может управлять событиями. Но он всегда должен следовать высоким моральным идеалам.Иван прошел трудный путь становления личности, но трудности сделали его настоящим человеком.

Глава 5

Каждое ее утро с момента парализации Хенрикки начиналось теперь с его комнаты. Она протирала его тело настоями трав, мыла его на клеенке. Это было ужасно тяжело, просто непосильная работа для женщины. А сегодня утром неожиданно для себя в комнате хозяина она увидела Тармо. Он делал ту работу, которую обычно по утрам делала Айна. Он протирал лицо и тело хозяина, менял ему постель. Как видно, Хенрикки доставляло удовольствие, что сильный мужчина переворачивает его и делает все это легко. Он ведь видел, как тяжело было Айне справляться с его мертвым неподвижным телом. Слава Богу, у него не было пролежней. И все это благодаря ей, Айне. Сегодня даже у Хенрикки было настроение получше. Он улыбался. Только сказать ничего не мог.

Айна приготовила завтрак и принесла в комнату хозяина. К ее удивлению, Тармо сидел на стуле рядом с кроватью Хенрикки, и они каким-то особым способом общались между собой. Тармо говорил, а Хенрикки реагировал на его слова движением век. И они понимали друг друга. Айна накормила хозяина. Протерла его лицо и спросила, как он думает, в какой из домиков лучше поселить Тармо. Хенрикки повел глазами, показывая, что никуда его не надо переселять. Пусть живет здесь. Вот в этой комнате, что находится за его изголовьем. Айна показала пальцем. Он подтвердил. И показал глазами, что очень будет рад, если Тармо будет помогать в уходе за ним, у него больше силы, чем у Айны. И ей будет легче.

Итак, с этого радостного утра у Айны началась новая жизнь. Она смотрела в глаза Тармо и видела ответную любовь. И он, и Айна светились как светлячки ночью. Их любовь была такой чистой и нежной. Они только еще начинали любить друг друга и любовь была платонической. Как-то вечером она предложила ему пойти к калитке, посидеть на лавочке под березой. Светила луна, был прекрасный летний вечер, Айна светилась счастьем. Тармо не решался даже обнять ее. Его смелости хватило лишь на то, чтобы взять в руки ее косу и перебирать прядки светлых волос. Она засмеялась и сказала:

— Ты как моя мама косу перебираешь! Она так любила с моими волосами играть. Заплетала по-разному, расчесывала, завязывала хвостик.

— А где твоя мама сейчас?

Айна вздохнула и горестно произнесла:

— Эх, Тармо! Знал бы ты, как давно я не видела маму! Уже пятнадцать лет! Бедная моя мамочка, как она? Может, и в живых ее нет, а я тут сижу…

— Где она живет?

— В России, Тармо! У меня и сынок есть — Ванечка, Сейчас ему уже 19 лет. А я видела его в последний раз 15 лет назад, ему было всего 4 года. Да, за все годы я его недавно увидела во сне, уже взрослым увидела. Плакала…

Соскучилась я очень по своим родным.

— Тогда как ты попала в Финляндию?

Она закрыла лицо руками, не могла справиться с эмоциями. Тармо обнял ее за плечи и прижал к себе.

— Не плачь! Если не хочешь, не рассказывай.

— Скажу. Меня похитили рядом с домом и через границу доставили прямо в дом Хенрикки. У него было трое малышей, три сыночка. Жена имела генетическую болезнь крови. Умер один малыш двух лет, следом за ним умерла жена. Младшему был годик, он не помнил еще маму, а вот старшему было четыре года, и он заскучал по матери, ждал ее, перестал есть и был на грани жизни и смерти. Вот тогда Хенрикки и поручил найти женщину, похожую на его жену и доставить ее сюда. Привезти женщину из России было гораздо легче и быстрее, чем искать в долине ту, которая будет похожа и согласится приехать сюда. Вот так я сюда и попала.

Тармо повернул ее к себе и покрыл поцелуями ее заплаканное лицо.

— Бедная ты моя! Как же ты настрадалась в чужих краях!

— А теперь умерли два его сына, которые выросли на моих руках. Я их любила как родных, я к ним привыкла. Умерла и мама Хенрикки. После смерти последнего сына он стал одержим мыслью, что я должна стать его женой. Что только я могу родить ему здоровых наследников.

У Тармо от удивления глаза расширились.

— Он приставал к тебе?

— Никогда. Он меня не видел как женщину. Для него главное — дети, наследники. И он очень хотел, чтобы я стала его женой. Наверное, Бог меня освободил от этой тяжелой судьбы. В этот вечер его парализовало. В дом ударила молния, и его поразил ее удар. С того момента он не двигается и не разговаривает. Уже два месяца. Теперь, когда появился ты, мне стало намного легче справляться с уходом за неподвижным Хенрикки.

Он прижал к себе Айну, и она положила свою голову на его грудь. Он был такой большой и надежный… Айна впервые осмелилась сама обнять Тармо. Он поцеловал ее так, как мужчина должен целовать свою любимую женщину. Их чувства были взаимными, они так и сидели до рассвета на скамье.

Их светящиеся лица и блеск глаз не остался незамеченным Хенрикки. Как ни было ему больно, но его положение было незавидным. Он не мог обойтись без них обоих. Тармо прекрасно справлялся с обязанностями управляющего, а вечерами старался делать массажи парализованному хозяину. Успехи проявились через две недели. Больной пошевелил левой рукой. Как мог, он старался привлечь внимание Тармо к пальцам левой руки. Хенрикки попытался зажать кусочек одеяла и потянуть в сторону. Это ему удалось.

Айна и Тармо дружно засмеялись и улыбнулся сам Хенрикки.

Прежде унылый почерневший дом на холме теперь осветился солнцем. Айна сменила занавески, сделала небольшой ремонт. Прежде всего это было сделано в комнате Хенрикки. Ему понравилось. Он уже пытался что-то говорить, но пока это было больше похоже на нечленораздельное мычание. Зато левой рукой он мог уже держать кусочек хлеба. В хозяйском доме жили теперь три человека. Чужих здесь не было. Но любовь между Айной и Тармо невозможно было скрыть. Счастьем светились их лица.

Из рассказов Тармо Айна узнала, что он более десяти лет был вдовцом. У него был уже взрослый сын, который жил в Хельсинки. Он стал врачом и работал в столице. С отцом они виделись не так уж часто, но отношения между ними были очень теплые и добрые. Сын еще не успел обзавестись семьей. Врач из него получился хороший. Тармо читал об этом в газете, где его сыну посвящен был целый очерк.

Прошло более двух месяцев. Был конец августа. Днем еще было тепло, но ночи стали довольно прохладные. Но все равно влюбленные каждый вечер допоздна засиживались на своей любимой лавочке под березой. Тармо одевал теплый вязаный жакет, брал с собой теплый плед из овечьей шерсти, и они усаживались на лавочке. Айна сидела на коленях у Тармо, он укутывал ее в плед, и они могли разговаривать часами, в промежутке между поцелуями.

Они уже обговаривали свое будущее. Никто из них двоих не хотел расставаться ни в коем случае. Уехать отсюда им вдвоем, это означало бросить на произвол судьбы больного Хенрикки. Пожениться здесь — значит, нанести обиду больному человеку. Ведь он сделал предложение Айне. С учетом всех затруднений они приняли решение не торопить события. Будущее прояснится само собой. А пока Тармо прижимал к груди свою фею — Айну и благодарил судьбу за такой дорогой подарок.

Так они сидели и шепотом разговаривали, им было хорошо и уютно в этот прохладный осенний вечер на любимой лавочке у калитки. Вдруг перед ними мелькнула тень. Они замерли. Кто бы это мог быть? Собаки закрыты на хозяйственном дворе. А в их местности воров обычно не было. Хочешь есть — попроси, тебя накормят и с собой дадут еды. А тут кто-то крался к калитке.

В густой тени березы человек не мог увидеть сидящую парочку. Это был высокий худощавый мужчина, одетый явно не по сезону. В такое прохладное время на нем была только рубашка с коротким рукавом и брюки. Никакой куртки… За плечами небольшая котомка. И мужчина, оглядываясь, приближался к калитке. Тихо открыл ее и осторожными мелкими шагами направился не к дому, а к хозяйственным постройкам, где содержали кур, уток и гусей.

Тармо показал Айне знаком, чтобы она молчала. Надо проверить, что собирался делать незнакомец. Он отошел от них уже метров на пятьдесят и следовал прямиком к сараю. Они тихонько следовали за ним. Человек открыл дверь в блок, где на насестах уже давно спали куры. Какую цель имеет незнакомец? Может, он хочет поджечь усадьбу?

Человек шел очень осторожно. Под его ногами даже веточка не треснула. Стояла абсолютная тишина. Он открыл дверь и вошел внутрь. За ним проследовали Айна с Тармо. Человек продвигался вдоль стены, а Тамро уже вошел и крался следом за чужаком. Тот нащупал гнездо, в котором еще оставалось несколько яиц. Тармо услышал звук разбиваемого яйца и незнакомец выпил первое яйцо. Так он выпил штук пять яиц и повернулся, чтобы направиться к выходу.

В этот момент его и схватил Тармо. Он выкрутил парню руки и вывел его на улицу. Там стояла Айна. Здесь было чуть посветлее и Айна поняла, что это не совсем взрослый мужчина. Это молодой парень, которому едва исполнилось 18 лет. Откуда он тут появился?

Тармо попросил Айну зажечь фонарь, который всегда висел внутри, у двери, чтобы можно было быстро его зажечь. Она в один момент справилась с поручением. Теперь уже можно было рассмотреть лицо незнакомца. Парень выглядел испуганным.

Тармо строго спросил парня на финском языке:

— Ты кто? Что тут делаешь?

Парень не ответил. Но он пытался что-то ответить… на русском.

Она воскликнула:

— Так ты что, русский?

— Да! — тихо ответил парень.

— А зачем ты к нам пробирался?

— Я несколько дней не ел. И подумал, что если найду яйца куриные, выпью их. А если в сарае корова, то молочка выпью хоть немного. Я очень замерз. Не убивайте меня. Я ничего не хотел сделать плохого. Отпустите меня, я уйду.

— А куда ты пойдешь? Тармо, смотри, он едва на ногах стоит. У него жар.

У парня была горячая голова. Его бил озноб. И он уже не мог держаться на ногах самостоятельно. Парень медленно оседал на землю.

— Айна, давай его в баню унесем. Я сейчас растоплю там печь, мы его напарим, собьем ему температуру. А то он эту ночь не переживет.

Айна бежала впереди с фонарем, а Тармо нес парня на руках. Парень исхудал, был легкий, как перышко… Пока Тармо растапливал печурку в бане, Айна сбегала к калитке и принесла в баню плед. Она закутала парня в плед, сняла с него мокрую обувь и закутала его ноги жакетом, который снял с себя Тармо.

Вскоре баня была готова. Айна налила в корыто воды. Тармо начал снимать с парня одежду. Тут уже было не до стеснения. Айна помогала, и они аккуратно посадили парня в корыто с водой. Он уже не мог держаться, поэтому Тармо поддерживал парня под спину, а Айна начала его отмывать. Вымыла голову, сполоснула настоем трав. Потом начала мочалкой оттирать его тело. Парень почти не реагировал ни на что.

Когда они вымыли его и начали растирать тело полотенцами, парень немного пришел в себя и почувствовал себя совсем неловко в присутствии женщины. Как ему стало стыдно, что он совершенно голый, и он начал закрывать тело руками. В этот момент Айна увидела в районе солнечного сплетения у парня темное пятнышко. Она подумала, что это прилип березовый листик. Она пыталась пальцем смахнуть этот листик, но парень пробормотал:

— Не троньте, это родинка. Подарок деда. — И снова потерял сознание.

Айна подскочила и начала бегать вокруг парня, размахивая руками и обращаясь к Тармо:

— Тармо, ты только меня послушай! Это же мой сын! Мой Ванечка! У него была такая родинка, и мы всегда говорили ему, что вот эту родинку тебе дед подарил.

Бедная женщина в состоянии крайнего возбуждения схватила фонарь, поднесла его поближе к парню и пыталась рассмотреть родинку. Да, она была. Это была родинка, единственная в мире. Она была у ее отца и генетически досталась сыночку Ванечке. Тармо был в шоке. Как могло такое случиться, что 15 лет назад мать выкрали, и она оказалась в этом доме, а теперь ее выросший сын как будто специально пришел именно в этот дом, чтобы встретиться с матерью.

Он пытался успокоить плачущую Айну.

— Моя хорошая, не плачь. Если это твой сын, то можно сказать, что Бог прислал тебе самый большой подарок в жизни. Доставил сына прямиком к тебе домой. А?! Ну, что же ты плачешь?

— Да как же могло такое случиться, что он раздетый и голодный перешел границу? От кого он убегал? Кто перевел его через границу?

— Он нам все расскажет сам. Давай подумаем, в какую комнату мы его поместим, чтобы это было подальше от комнаты хозяина. Чем меньше он будет знать, тем лучше для нас всех.

Сам же виновник слез Айны находился без сознания. Он даже не услышал, что незнакомая ему женщина рыдала над ним и называла его ласково и нежно — сыночек! Тармо закутал парня, поднял его на руки, нес как ребенка, настолько исхудал бедный мальчик. Они тихонько внесли его в дом через заднюю дверь и прошли в самую дальнюю комнату, в которой раньше спала Каролина.

Айна нашла одежду Олави, они переодели парня и уложили его в кровать. Теперь Айна бросилась искать жаропонижащие таблетки. Они оказались в наличии. Вскоре температура стала снижаться, парень спал и дышать стал более ровно и спокойно. Мать ни на минуту не отходила от постели сына. Она держала его за руку, гладила по голове. Тармо она отправила спать. У него будет завтра напряженный день.

В который уж раз Айна приоткрывала грудь сына и рассматривала родинку. Да, ошибки быть не могло. Айна обрела сына, причем неожиданно. И мать плакала, обливая слезами руку сына, которую она целовала без конца.

Наступило новое утро. Утро нового жизненного цикла для Анны-Айны. Она так и не уснула ни на минуту. Но не чувствовала никакой усталости. Едва лишь ее сын открыл глаза, она сказала ему на русском языке:

— Доброе утро, Ванечка!

Парень испуганно взглянул на нее и спросил:

— Откуда вы знаете мое имя? — Он уже попытался встать и бежать, куда глаза глядят.

— А вот это родимое пятнышко, которое на груди, тебе его дед подарил?!

— Откуда вы это знаете?

— А ты сам — Носков Иван Алексеевич?

Больной парень совсем впал в панику. Он пытался вскочить с кровати и убежать. Его раскрыли, причем они о нем знают все, а он о них — ничего. Он вчера потерял сознание и теперь пытался понять, что же с ним произошло позже, когда он себя не контролировал.

Айна обняла сына, уложила его снова в кровать, улыбнулась ему и сказала:

— Я тебя узнала по родинке. А тебе ее подарил дед. А мне он — отец. Значит я — твоя мама!

— Как это мама? Как такое может произойти? Мне бабушка рассказывала, что моя мама исчезла. И ее не нашли. Но мы все время ее ждали. Вдруг она жива.

— А ты Носков Иван Алексеевич?

— Да!

— Откуда бы я могла об этом узнать? А твою бабушку зовут Клавдия Николаевна Носкова? А ты у нее внучек Ванечка — самый любимый человек? Так?

— Все так, до последнего слова.

— Вы с бабушкой жили на улице Советской 25, квартира 8.

— С ума сойти можно!.. Неужели вы — моя мама? Почему же вы нам ничего не сообщили?

— Ах, мой родной! Если бы ты знал, сколько мне пришлось пережить! Но мы об этом обо всем успеем поговорить. Мне нужно вылечить тебя. Как ты себя сейчас чувствуешь?

Айна гладила его по голове как маленького, приглаживала ему каждую прядку.

— Давай, Ванечка, поставим подмышку градусник. Я так хочу заботиться о тебе, мой мальчик! Как я мечтала о встрече с вами все эти годы! Я тебе попозже расскажу все, и ты мне расскажешь. Это счастье, что мы смогли встретиться! А сейчас я тебе немного расскажу о порядках этого дома.

— Кажется, у меня нет температуры. И чувствую я себя намного лучше.

— Отлично. Скоро я тебя накормлю как следует. А пока послушай.

Хозяин дома парализован, это человек, потерявший всю свою семью.

Я здесь в качестве домработницы. Тармо — управляющий хозяйством. Пока мы не обдумали наши дальнейшие действия, не нужно, чтобы тебя увидел хозяин дома. В туалет ты можешь выйти через этот коридор. Тут тебя никто не увидит. Завтрак я принесу тебе в комнату. Все остальное понемногу обустроим.

— Хорошо… мама! — как-то нерешительно произнес Ванечка.

— Ванечка, я убегаю готовить завтрак. Скоро приду.